Moscow, Russian Federation
The article presents the results of an interdisciplinary analysis of the conditions and factors determining the formulation and solution of actual problems of interaction of family and school in the Russian pedagogical psychology in the late XIX – early XX century on the materials of the work of the St. Petersburg Parent’s coterie (1884 – 1918), which was part of the Pedagogical Museum of the Main Directorate of military educational institutions. Author is giving a description of scientific, organizational and methodological and programmatic aspects of the educational activities of the Coterie on the problem of interaction of family and school.
history of Russian pedagogical psychology, St. Petersburg Parent” coterie, P. F. Kapterev, V.P. Kohovskij, interaction of family and school.
В современном российском обществе драматично меняется соотношение между семейным и «школьным» воспитанием, а также между его главными акторами, учителем и родителем. Еще совсем недавно (по историческим меркам) учитель считался центральной фигурой воспитания детей. Родителю отводилась весьма скромная роль соратника (то есть помощника воина, если обратиться к этимологии слова «рать») в развитии личности ребенка. Авторитет учителя был непререкаем, он переносился на школу: требования школы для родителя носили характер императива.
Однако школа как социальный институт за последние 20 лет оказалась перед новыми вызовами, в том числе и в вопросе взаимодействия с семьей. Абсолютность авторитета учителя, а вместе с ним и авторитета школы, которую персонифицировал образ учителя, была поставлена под сомнение. Этому способствовало много факторов: выросло поколение образованных детей у образованных родителей после введения бесплатного образования в старших классах школы и в вузах (60-е годы прошлого века), возросло и число практической психолого-педагогической литературы (с 80-х годов), изменился кадровый состав учителей за счет ухода совестливых учителей из школы в годы перестройки на государственном уровне была нивелирована роль воспитания в деятельности школы (90-е годы), появилась возможность доступа в Интернет для большинства родителей в России (2000-е годы) и др.
Таким образом, основная линия во взаимоотношениях школы и семьи за последние почти 30 лет была направлена на усиление роли родителя и минимизацию роли учителя в воспитании детей. Деятельность классных руководителей во многих школах свелась к информированию родителей о датах родительских собраний, сами собрания стали носить формальный характер, недостатки в поведении и обучении детей обсуждаться обобщенно, а деятельность родительских комитетов в школах свелась к организации сбора денег на подарки педагогическому коллективу по случаю всевозможных праздников.
С введением в терминологию образовательной политики в России понятия «образовательные услуги», школы оказались вынуждены вновь повернуться лицом к семье. Ведь «услуга» предполагает заказчика (родителя), причем грамотного не только в части своих прав, но своих обязанностей, «работающих» на выполнение «заказа» по образованию детей.
Это неизбежно привело к тому, что школа «закрылась» от родителей, предъявлявших адекватные и не очень требования к школе и педагогическому процессу. И неадекватных требований (по содержанию и форме) немало. Иначе как объяснить п. 4.3 ст. 44 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (N 273-ФЗ от 29 декабря 2012 г. с изменениями 2017 г.), который регулирует обязанности родителей (законных представителей) обучающихся: «Уважать честь и достоинство обучающихся и работников организации, осуществляющей образовательную деятельность»?
В условиях, когда родители как заказчики образовательных услуг еще не состоялись в социальном и культурном планах, менее сложно оказалось исключить любое влияние родителей на содержание, формы и методы обучения и воспитания их детей (в этой же 44 ст. права родителя могут быть охарактеризованы как «имеет право ознакомиться» – и ничего больше). В такой закрытой позиции, безусловно, есть большая доля здравого смысла: наполнение содержания образования является очень сложной проблемой для профессиональных дидактов и политиков в области образования, едва ли каждый родитель или даже сообщество родителей может решить эту задачу более компетентно, чем профессионалы.
Вместе с тем, существует большой круг вопросов, в которых школа и родитель оказываются зависимы друг от друга и нуждаются в более тесном взаимодействии. В первую очередь, это касается общих ориентиров развития личности ребенка: и родитель и учитель заинтересованы в том, чтобы ребенок рос личностно благополучным, знающим, самостоятельным, радостным. Несовпадение в методах достижения этой цели и в оценке того, помогает или мешает этому развитию школа как особая организация жизни ребенка, приводит к дискуссиям между родительской и педагогической общественностью.
Сталкиваясь со столь противоречивыми взаимоотношениями между семьей и школой в современном обществе, невольно возникает вопрос, является ли такая ситуация уникальной или в богатом педагогическом прошлом отечественного образования мы можем найти хотя бы ориентиры для гармонизации взаимодействия между этими важнейшими социальными институтами?
Необходимо дать положительный ответ только на второй вопрос: взаимоотношения между семьей и школой в Российской империи в конце XIX – начале ХХ в. носили не менее драматический характер и ведущие педагоги того времени приложили немало усилий для сближения школы и семьи, что детально исследовано в ряде научных работ [15, 19, 21, 23, 24 и др.].
О характере недовольства школой говорит циркуляр №16212 от 8 июля 1899 г. Министерства народного просвещения (МНП), возглавляемого Н.П. Боголеповым: «Среди педагогов и родителей учащихся в гимназии и реальных училищах давно слышатся жалобы на разные недостатки этих учебных заведений.
Указывают, например, на отчужденность от семьи и бюрократический характер средней школы, вносящий сухой формализм и мертвенность в живое педагогическое дело и ставящий в ложные взаимные отношения преподавателей и учеников;
на невнимание к личным особенностям учащихся и пренебрежение воспитанием нравственным и физическим;
на нежелательную специализацию школы с самых младших классов, обрекшую детей на известный род занятий, прежде чем выяснились их природные способности и склонности;
на чрезмерность ежедневной умственной работы, возлагаемой на учеников, особенно в низших классах;
на несогласованность программ между собою и с учебным временем и на значительное наполнение их требованиями второстепенными и даже излишними;
на недостаточное преподавание русского языка, русской истории и русской литературы и слабое ознакомление с окружающей природой, что, взятое вместе, лишает школу жизненного и национального характера;
на излишнее преобладание древних языков и неправильную постановку их преподавания, благодаря которой не достигается цель классического образования, несмотря на отводимое этим языкам значительное количество часов;
на недостаточную умственную зрелость оканчивающих курс гимназий, что препятствует успешному ходу их университетских занятий;
на неудовлетворительную подготовку прошедших курс реальных училищ для обучения в высших специальных учебных заведениях и вообще на слабую постановку преподавания предметов в этих училищах.
Указывают и на многие другие слабые стороны средней школы; но перечислять их было бы излишне.
Хотя в жалобах на наши средние учебные заведения многое преувеличивается, а многое вызывается ошибочным представлением о всесильном значении школы и невниманием к той совокупности жизненных условий, в какие она поставлена, я, тем не менее, не могу не признать в этих жалобах известной доли справедливости» [по 28, С. 148].
Это, пожалуй, один из первых официальных документов МНП, в котором было отражено мнение родительской общественности о российской средней школе, оформившейся в ходе реформ предшественников Н.П. Боголепова: Д.А. Толстого и И.Д. Делянова. Это мнение озвучивалось и самими родителями вполне открыто после некоторого «потепления» политической атмосферы в Российской империи тех лет [5, 14 и др.].
Но само родительское мнение формировалось не только стихийно, но и весьма целенаправленно, например, в деятельности Санкт-Петербургского родительского кружка (1884–1918), официально являвшегося отделом школьно-гигиенического отдела Педагогического музея Главного управления военно-учебных заведений (ГУВУЗ) с 1888 по 1906 гг. С 1906 г. Родительский кружок существовал как самостоятельное общественно-педагогическое объединение [1, 20, 22]. С ним была связана деятельность крупнейших ученых второй трети XIX в., достаточно назвать имена П.Ф. Каптерева, А.Н. Острогорского, А.А. Крогиуса, П.Ф. Лесгафта и др., принимавших самое активное участие в его деятельности на протяжении 37 лет его существования. Доклады публиковались в журналах «Воспитание и обучение», «Педагогический сборник», «Русская школа» – крупнейших педагогических журналах XIX в.
Не должно смущать название «кружок», которое в современности часто ассоциируется с чем-то несерьезным, детским: «кружок вязания», «кружок бисероплетения», «авиамодельный кружок» и т.д.
В XIX в. «кружок» был характеристикой особой общности людей, входивших в него: кружок Герцена–Огарева, кружок Станкевича–Белинского, кружок братьев Критских и др. Существовавшие в то время кружки как бы доказывали единство происхождения слов «общение» и «общность».
По мнению Э. Байфорда, результат деятельности кружка – сорокадевятитомная «Энциклопедия семейного воспитания и обучения» (1889–1910) – представлял собой «самый амбициозный проект в области консультационной литературы для родителей по уходу за ребенком в России» [2]. С нашей точки зрения, деятельность членов кружка способствовала формированию научной картины мира отечественной педагогической психологии [27].
Деятельность СПбРК позволяет увидеть, что не только введение во многих странах Европы в конце XIX в. закона об обязательном начальном образовании, вызвало всплеск интереса к психологии, как справедливо указывает Г.М. Бреслав [3], но этот интерес возник существенно раньше при начале систематического и целенаправленного просвещения родителей.
Отчужденность семьи от школы в Российской империи имела свои давние традиции, идущие от И.И. Бецкого (1704–1795), предложившего, согласно классификации моделей взаимодействия семьи и школы Т.А. Савченко [24], изоляционистскую модель. В ее основе – неприятие семьи, стремление оградить ребенка от «дурных влияний семьи и общества». Воспитанницы созданного им Смольного института не имели права видеться с родными в течение всего периода обучения в нем.
Этот принцип изоляции воспитанников от семьи был реализован и при создании училищ Военного министерства. Однако благодаря деятельности генерал-адъютанта Всеволода Порфирьевича Коховского (1835 –1891), директора Педагогического музея при Главном управлении военно-учебных заведений, этот музей, который выполнял все функции современных научно-методических объединений, уже в самом начале своего создания был ориентирован в своей деятельности на работу с семьей [13].
Вот как он объяснил наличие у Педагогического музея учебных пособий по первоначальному обучению в семьях и детских садах (они были представлены музеем на Всероссийской мануфактурной выставке 1870 г.): «Военное министерство имело в виду выполнять свои обязанности … и по отношению к семьям, из которых оно получает детей на воспитание в свои низшие и средние учебные заведения» [20, С. 6].
Именно по его инициативе был создан Родительский кружок. Вот как оценивает П.Ф. Каптерев значение деятельности участников Родительского кружка: «В заседаниях Кружка было прочитано и подвергнуто обсуждению множество докладов о физическом, умственном, нравственном и религиозном воспитании маленьких детей. Эти доклады оказали свое действие на членов Кружка и практику их воспитания; они оказали и более широкое влияние на читателей педагогических журналов и других современных изданий, так как большая часть докладов была напечатана» [12, С. 11].
Заслуга В.П. Коховского была в том, что он не ограничивался исключительно «ведомственными» интересами, а видел семью существенной частью военного образования.
Широкие педагогические взгляды В.П. Коховского позволили ему привлечь к работе музея передовых педагогов, врачей, психологов того времени. Его силами обсуждение многих педагогических вопросов имело общественный характер, чтобы общими усилиями компенсировать недостаток специального педагогического опыта у участников обсуждения.
Протоколы Родительского кружка, а также отдельные доклады его участников показывают усиление интереса к проблеме взаимодействия семьи и школы, начиная с 1893 г. П.Ф. Каптерев – один из организаторов и активный участник кружка опубликует доклад, посвященный вопросам формирования сильного характера, энергичной воли в условиях школьного обучения [11].
Но наибольший резонанс среди членов кружка вызовет сообщение одного из секретарей Родительского кружка М. Виноградовой. На заседании 4 ноября 1895 она сделала доклад «О влиянии школы на ребенка» [4], который вызвал не только дискуссии, но и «расколол» Родительский кружок на две части: согласных с негативным влиянием школы и не согласных с этим.
Негативную оценку влияния школы дали П.Ф. Каптерев, Г. Фесенко, К.Д. Безменова, подчеркивая рост нервно-психического напряжения у детей от непосильной для возраста нагрузки. Положительную роль школы отметили В.В. Поворинская, Е.Я. Корсакова. Н.С. Карцев и Г. Протекинский, подчеркнули односторонность связи школы и семьи: в семье много говорится о школе, а много ли говорится и вообще говорится ли в школе о семье? А.Н. Макаров подчеркнул, что нельзя все сводить к влиянию школы на ребенка, семья продолжает влиять и «весьма часто, как показали наблюдения, влияние вовсе нежелательное. Из своих многолетних наблюдений в должности директора мужского учебного заведения, он вынес такое впечатление, что в большинстве русских семей мало заботятся о законности: предъявляя свои права, игнорируют исполнение свои обязанностей; … родители бывают неправдивы» ребенок пропустил занятия, а родители «объясняют манкировку болезнью» [6, С. 33].
С присущей председателю кружка П.Ф. Каптереву фундаментальностью и беспристрастностью было решено организовать целую комиссию «для разработки вопроса о влиянии школы на здоровье и умственное и нравственное развитие детей в связи с их желательными, в интересах семьи, переменами в школьной организации» [6, С. 34]. В состав комиссии, наряду со специалистами-мужчинами, войдут М. Виноградова и Н.Л. Кошкина. Работа комиссии была направлена на проработку вопросов влияния на здоровье, умственное и нравственное развитие по пунктам: неблагоприятно влияет, благоприятно, желательные меры, улучшающие влияние школы на здоровье.
Отчеты комиссии будут озвучиваться на заседаниях кружка в 1895 и 1896 гг., вызывая горячие споры, как членов кружка, так и его гостей, а также вызовут к жизни новую комиссию по инициативе П.Ф. Каптерева, которая рассмотрит вопросы о влиянии семьи на школу. Н.С. Карцев предложит продолжить обсуждение этого вопроса, чтобы происходил обмен мнениями между родителями и педагогами.
Среди членов кружка было большое количество профессиональных педагогов и организаторов школьного обучения. А.Н. Макаров, П.Ф. Каптерев, П.А. Литвинский, А.Н. Амельдинген – в той или иной форме были связаны с организацией и оценкой государственной школы в Российской империи. Я.Г. Гуревич, Е.П. Шаффе, И.В. Маляревский – создатели частных учебных и лечебно-воспитательных заведений. Это не просто обсуждение «за чашкой чая» абстрактных идей, это борьба мнений и стоявших за ними педагогического опыта, профессионального образования. Возникнут вопросы школьной гигиены (продолжительность уроков, устройство школ и пр.), методического обеспечения педагогического процесса, подготовки педагогов и их отношения к своим обязанностям, будут предложены решения, которые отразятся на профессионально-педагогической деятельности участников дискуссии о влиянии семьи на школу.
Двадцать второй выпуск «Энциклопедии семейного воспитания и обучения» будет посвящен А.Н. Острогорским отношению семьи к школе [16]. Это был 1900 г., когда разворачивается деятельность подкомиссии «Об экзаменах и отметках, о функциях педагогических советов и об отношениях семьи и школы», созданной по инициативе министра народного просвещения Н.П. Боголепова. В ее состав войдут члены Родительского кружка Я.Г. Гуревич и А.С. Вирениуса [19, 25]. И в этом выпуске будут озвучены политически корректные претензии семьи к школе, что составило только часть дискуссионных вопросов о школе и семье, обсуждавшихся на заседаниях Родительского кружка. Главное же, как нам кажется, будет состоять в том, что активные участники СПбРК Я.Г. Гуревич и А.С. Вирениус постарались включить семью ребенка в систему образования как не только активных, но и действенных помощников школы. Как было зафиксировано на заседании кружка 11 января 1903 г., «родители, богатые знанием и опытом, могут быть полезны школе своими советами и указаниями» [18, с. 226].
Мы считаем, что из этой дискуссии постепенно «вызрело» особое направление работы Родительского кружка – реформаторское, которое станет содержанием работы кружка во второй период его деятельности с 1906 г., когда он выйдет из состава Педагогического музея [1]. Родительский кружок под председательством в этот период Н.С. Карцева, П.И. Ковалевского, В.А. Волкович, З.К. Столицы сделает поворот к религиозности, общественной активности детей и к односторонней критике средней школы [для примера – 17, 29].
После разрешения МНП в 1905 г. создавать родительские общества и комитеты во всех школах и гимназиях, СПбРК выступит образцом для кружков в Астрахани, Екатеринбурге, Киеве, Тифлисе и других городах, о чем свидетельствуют письма, поступавшие в кружок.
Именно эта инициатива – реформировать среднюю школу «всем миром» – вызовет к жизни первый Всероссийский съезд по семейному воспитанию, проводившийся зимой 1912–1913 гг. в Петрограде при непосредственном участии членов СПбРК. Как пишет один из активных участников съезда П.Ф. Каптерев, «на съезде раздавались голоса за полное перенесение первоначального воспитания из семьи в общество» [26, С. 711].
По оценке П.Ф. Каптерева, «такие взгляды нашли не особенно много защитников» в 1912 г. [там же], но уже спустя 5 лет, после Великой Октябрьской революции этих голосов станет намного больше. Изоляционистская модель взаимодействия семьи со школой И.И. Бецкого снова станет «модной». Взвешенный, научно обоснованный подход к проблеме взаимоотношений семьи и школы, формировавшийся на заседаниях Родительского кружка, будет на долгие годы утрачен. Вместе с исключением семьи как активного актора в школе, из проблемного поля педагогической психологии «уйдет» и проблематика семейного воспитания.
Проведенная историческая реконструкция научно-педагогического обеспечения взаимодействия семьи и школы, разрабатывавшегося в СПбРК, может помочь определить приоритеты и векторы в выстраивании их взаимоотношений на современном этапе развития школы как социального института.
1. Arep'ev N.F Roditel'skiy kruzhok v Peterburge. [Tekst] / N.F. Arep'ev. SPb., 1906. 39 s.
2. Bayford E. Roditel', uchitel' i vrach: k istorii ih vzaimootnosheniy dele vospitaniya i obrazovaniya v dorevolyucionnoy Rossii / E. Bayford // Novye rossiyskie gumanitarnye issledovaniya. 2013. № 8. [Elektronnyy resurs]. URL: http://nrgumis.ru/articles/archive/2013-8/pedagogika (Data obrascheniya: 18.01.2016).
3. Breslav G.M. Shkola i razvitie psihologicheskoy sluzhby v konce HIH - nachale HH veka / G.M. Breslav // Zhurnal pedagogicheskih issledovaniy. Obschestvo s ogranichennoy otvetstvennost'yu «Nauchno-izdatel'skiy centr INFRA-M». [Elektronnyy resurs]. - 2017. - T. 2. - №. 3. - S. 16-26. URL: https://naukaru.ru/ru/nauka/article/17477/view (data obrascheniya: 26.12.2017).
4. Doklad M. Vinogradovoy «O vliyanii shkoly na rebenka» (chitano v «Roditel'skom kruzhke» 4 noyabrya 1895 goda) [Tekst] / M. Vinogradova // Vospitanie i obuchenie. - 1896. - № 1. - S. 22-29.
5. Durylin S. V shkol'noy tyur'me. Ispoved' uchenika. [Tekst] / S. Durylin. M.: Tip. torg doma A. P. Pechkovskiy, P. A. Bulanzhe i K°, 1907.
6. E.K. Protokol zasedaniya Roditel'skogo kruzhka [Tekst] / E.K. // Vospitanie i obuchenie. - 1896. - № 1. - S. 29-34.
7. E.K. Protokol zasedaniya Roditel'skogo kruzhka [Tekst] / E.K. // Vospitanie i obuchenie. - 1896. - № 2. - S. 89-97.
8. Informaciya o predstoyaschem pervom Vserossiyskom s'ezde po semeynomu vospitaniyu [Tekst] // Vospitanie i obuchenie. № 1 - 11. 1912.
9. K predstoyaschemu S'ezdu po semeynomu vospitaniyu [Tekst] // Vospitanie i obuchenie. - 1912. - № 12: - 387-390.
10. Kapterev P.F. Istoriya russkoy pedagogii. [Tekst] / P.F. Kapterev. Izd. 2-e, peresmotr. i dop. Pg.: Zemlya, - 1915. - S. 689-712.
11. Kapterev P.F. Chto mozhet sdelat' shkola dlya razvitiya haraktera uchaschihsya? [Tekst] / P.F. Kapterev // Obrazovanie, 1893, №1, 11-18.
12. Kapterev P.F. Harakter i zadachi «Enciklopedii semeynogo vospitaniya i obucheniya» [Tekst] / P.F. Kapterev // Enciklopediya semeynogo vospitaniya i obucheniya: v 59 vyp. / Ped. muzey voen.-ucheb. zavedeniy v SPb., Roditel'skiy kruzhok ; red. P.F.Kapterev. Vyp. 1. SPb., 1898. S. VII-XII.
13. Kohovskiy V.P. [Tekst] // Enciklopedicheskiy slovar' / Brokgauz F.A., Efron I.A. V 86 tt. T. 16. 1895. S. 457.
14. Maslovskiy A.F. Russkaya obscheobrazovatel'naya shkola: Mysli otca semeystva po povodu predstoyaschey reformy sredney shkoly [Tekst] / A.F. Maslovskiy. SPb. Gos. tip., 1900.
15. Mihaylova M.B. Obschestvennye pedagogicheskie i prosvetitel'skie organizacii dorevolyucionnoy Rossii (seredina XIX nachalo XX vv.). [Tekst] / M.V. Mihaylova. M.: ITPIMIO, 1993. 163 s.
16. Ostrogorskiy A.N. Ob otnoshenii sem'i k shkole [Tekst] / A.N. Ostrogorskiy // Enciklopediya semeynogo vospitaniya i obucheniya: v 59 vyp. / Ped. muzey voen.-ucheb. zavedeniy v SPb., Roditel'skiy kruzhok; red. P.F. Kapterev. Vyp. 22. SPb., 1900.
17. Ot Sankt-Peterburgskogo Roditel'skogo kruzhka [Tekst] // Pedagogicheskiy listok. - 1907. - № 7. - C. 419-420.
18. Otchet o zasedanii Roditel'skogo kruzhka, 11 yanvarya 1903 g. [Tekst] // Vospitanie i obuchenie. - 1903. - № 5. - S. 225-229.
19. Pashkova T.I. «Rozn' sem'i i shkoly» i poiski putey ee preodoleniya v nachale XX veka [Tekst] / T.I. Pashkova // Universum: Vestnik Gercenovskogo universiteta. 1/2013. S. 146-160.
20. Pedagogicheskiy muzey voenno-uchebnyh zavedeniy. 1864-1914. Istoricheskiy ocherk / Pod red. Ya. L. Barskova. [Tekst] / Ya.L. Barskov. SPb., 1914.
21. Polikutina N.V. Vzaimodeystvie sem'i i shkoly kak obschestvenno-pedagogicheskiy fenomen v Rossii vtoroy poloviny XIX - nachala XX vv. [Tekst] / N.V. Polikutina: dis. ... kand. ped. n. SPb., 2001. 222 c.
22. Polozhenie o Pedagogicheskom muzee voenno-uchebnyh zavedeniy, prikaz № 143, utverzhdennyy Aleksandrom III 28 iyunya 1888g. [Tekst] // Prikazy po voennomu vedomstvu. SPb., 1888.
23. Popov V.A. Problemy vzaimodeystviya shkoly i sem'i v pedagogicheskoy literature Rossii nachala XX veka [Tekst] / V.A. Popov // Voprosy istorii sovetskoy i zarubezhnoy shkoly i pedagogiki. M., 1975. S. 15-28.
24. Savchenko T.A. Vzaimodeystvie sem'i i shkoly v otechestvennoy pedagogike vtoroy poloviny XVIII - konca HH vekov kak sociokul'turnoe yavlenie [Tekst] / T.A. Savchenko: diss. ... d-ra ped. n. M., 2011. 486 s.
25. Trudy Vysochayshe uchrezhdennoy komissii po voprosu ob uluchsheniyah v sredney obscheobrazovatel'noy shkole. [Tekst] / M[-vo] N[ar]. P[ros]. T. 1. SPb., 1900. 25 c.
26. Trudy pervogo vserossiyskogo s'ezda po semeynomu vospitaniyu. Peterburg, 30 dekabrya 1912 g. - 6 yanvarya 1913 g. V 2 t. T. II. [Tekst]. SPb.: Tipolitografiya Nyrkina, 1914. 738 s.
27. Usol'ceva I.V. Vklad Sankt-Peterburgskogo roditel'skogo kruzhka v stanovlenie mezhdisciplinarnoy nauchnoy kartiny mira otechestvennoy pedagogicheskoy psihologii [Tekst] / I.V. Usol'ceva // Mir psihologii. -2017. - № 2 (90). - S. 53-66.
28. Hristoforova N.V. Rossiyskie gimnazii XVIII - XX vekov. [Tekst] / N.V. Hristoforova. M., Izd-vo: «Greko-latinskiy kabinet» Yu. A. Shichalina, 2002. 208 s.
29. Chulickiy V. Doklad o nedostatkah i sredstvah ispravleniya nashey sredney shkoly v RK v dekabre 1906 goda i povtorennyy v roditel'skom komitete pri gimnazii Subbotinoy v yanvare 1907 goda [Tekst] / V. Chulickiy // Pedagogicheskiy listok. № 8. s. 540-552.
