г. Москва и Московская область, Россия
Автор нацеливается на исследование парламентских выборов в Германии, прошедших в 2017 г. В качестве предмета сравнительного анализа стали электоральные процессы, отличающиеся в восточных и западных землях Германии. Методологической основой работы выступили принципы компаративистского исследования схожих политических объектов и субъектов. Рассмотрены политические приемы латерального таргетинга немецких партий (Левая партия, «Альтернатива для Германии» и Национал-демократическая партия Германии»), конкурирующих между собой за электорат восточных территорий страны. Выявлено, что латеральный таргетинг электоральных групп включает популистские приемы комбинирования пропаганды либеральных и консервативных ценностей. В ходе анализа подтверждено существование особой восточногерманской идентичности, что проявляется в специфическом голосовании, отличном от голосования в западногерманских землях. Делается вывод, что восточногерманская идентичность сохраняется, во-первых, благодаря особенностям местной политической культуры и исторической памяти о ГДР, во-вторых, из-за того, что концепт «чужие» в большинстве случаев используется немецкими массмедиа лишь в отношении жителей территорий бывшей ГДР. Подобные причины приводят к регионализации страны и применению очередных политических технологий борьбы за восточногерманский электорат со стороны популистских сил.
Германия, партии, Левая партия, парламент, ГДР, Альтернатива для Германии, ФРГ, Национал-демократическая партия Германии, электорат, латеральный таргетинг, идентичность, выборы.
Deutsche Wiedervereinigung – объединение Германии – произошло в 1990 г. В ходе этого политического события Западный Берлин и Германская Демократическая Республика (ГДР) вошли в состав Федеративной Республики Германия (ФРГ). Долгое время российские политики подчеркивали объективность и неизбежность этого политического процесса. Однако президент России Владимир Путин в марте 2018 г. высказался по этому событию совсем иначе: «Мы не только способствовали объединению Германии и войска оттуда вывели, мы и из других стран Восточной Европы войска вывели, ожидая, что в связи с прекращением Варшавского договора прекратится существование и НАТО или в крайнем случае, как нам говорили в свое время, не будет расширяться, наступят какие-то тектонические изменения в системе наших взаимоотношений… Мы проявили, как бы помягче выразиться, по меньшей мере некомпетентность и непонимание того, что будет со страной и миром происходить после этой нашей, я бы сказал, односторонней сдачи позиций» [3].
Нормативная основа процедуры объединения была оформлена договором «Два плюс четыре», который подписали как ГДР и ФРГ, так и СССР, США, Франция и Великобритания. Казалось бы, две части одного народа наконец-то воссоединились в едином государстве. Однако последние парламентские выборы в Германии, прошедшие в 2017 г., отчетливо показали, что электоральные процессы на Востоке и Западе имеют серьезную специфику. Для начала посмотрим последний электоральный расклад, а потом попробуем его объяснить.
На сентябрьских парламентских выборах 2017 г. в бундестаг преодолели 5-процентный барьер лишь шесть политических партий из 42. Это Христианско-социальный союз (ХДС/ХСС) – Christlich Demokratische Union Deutschlands / Christlich-Soziale Union in Bayern (CDU/CSU), Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) – Sozialdemokratische Partei Deutschlands (SPD), «Союз-90»/ «зеленые» – Bündnis 90/Die Grünen, Свободная демократическая партия (СвДП) – Freie Demokratische Partei (FDP), Левая партия – Die Linke (Linkspartei) и «Альтернатива для Германии» (АдГ) – Alternative für Deutschland (AfD).
На две последние – Левую партию и «Альтернативу для Германии» следует обратить особое внимание, так как именно их политико-технологические действия латерального таргетинга активно коснулись современных восточных земель Германии (Мекленбург-Передняя Померания, Берлин, Бранденбург, Саксония-Анхальт, Саксония, Тюрингия), которые раньше территориально входили в округа социалистической ГДР: Эрфурт, Шверин, Франкфурт-на-Одере, Росток, Потсдам, Нойбранденбург, Магдебург, Лейпциг, Котбус, Карл-Маркс-Штадт, Зуль, Гера, Галле, Дрезден и город республиканского подчинения Берлин (т.е. Восточный Берлин).
В ГДР существовала не одна партия. К примеру, кроме доминирующей Социалистической единой партии Германии развивались: Либерально-демократическая партия, Национально-демократическая партия Германии, Демократическая крестьянская партия Германии и Христианско-демократический союз (ГДР). Последний в послевоенное время выдвинул идею «христианского социализма» как некого третьего пути между советским социализмом и западным капитализмом, что нашло свое отражение в программном документе «Социализм из христианской ответственности». Лидер восточного ХДС Якоб Кайзер надеялся, что послевоенная Германия может стать неким связующим мостом между Востоком и Западом. При более прагматичном курсе Отто Нушке партия стала отходить от христианского социализма к модели тесного взаимодействия, компромисса с действующей властью и идеологией [4, c. 34–37]. Между тем первой партией, которая вышла из правящего блока в ГДР в 1989 г., стал именно ХДС.
Существует распространенное мнение, что социалистическая Германия была обречена на крах своей политической системы, ее жители только и думали, как переселиться в ФРГ, а легитимность коммунистической власти держалась лишь на факторе вмешательства Советского Союза. Однако эмпирические данные говорят о другом. Так, в разгар «перестройки» и политики «нового мышления» советского руководства ученые отмечали, наоборот, рост идентификации немецкой молодежи с судьбой и независимостью ГДР. Восточногерманская молодежь надеялась на скорейшие социальные и экономические реформы, возможность в свое активное участие в политической жизни. Наблюдался рост патриотизма и гордости за ГДР даже у учеников старших классов. В 1989 г. 72% из них относили себя именно к ГДР, а не просто к немцам [11]. Если в 1988 г. ученики не проявляли интереса к ГДР, то уже в конце 1989 г. 2/3 из них отвечали, что им нравится жить в их стране. Исследование Центрального института изучения молодежи (ЦИИМ) выяснило, что 88% местной молодежи ратовали за реформу социализма (против 5% за капитализм). Тогда как согласно исследованию, организованному фондом им. К. Аденауэра в 1992 г., по мнению порядка 70% молодых восточных немцев, причиной коллапса социализма была именно текущая политика, а вовсе не природа социализма как строя [7, c. 57–60].
На фоне перечисленных исследований нет ничего удивительного в том факте, что даже после объединения на территории бывшей ГДР все равно сохранились такие элементы местной политической культуры, как значимость социальной справедливости и осознание собственной идентичности. Конечно, современные восточные немцы больше связывают свои цели с финансовым благополучием, тогда как западных немцев больше волнуют постматериальные ценности – удовлетворяющая работа либо чистая окружающая среда [10]. Основная масса граждан бывшей ГДР поддерживают демократическую систему, однако они разделяют довольно скептическое отношение к либеральной идеологии [12]. Явно социально ориентированная политическая культура современных восточных немцев сформировалась не без влияния коммунистической идеологии и жизни в ГДР, исторической памяти о ней.
На этих восточных территориях и получили основную поддержку Левая партия и «Альтернатива для Германии». Левая партия получила на выборах в немецкий парламент 9,2% голосов, тогда как «Альтернатива для Германии» – 12,6% голосов граждан. Важно подчеркнуть, что Левая партия была сформирована путем слияния западногерманской «Избирательной альтернативой за труд и социальную справедливость» и Партии демократического социализма (ПДС). Причем ПДС была наследницей правившей в ГДР партии – Социалистической единой партии Германии.
Основной электорат Левой партии – сторонники восточногерманской идентичности. Портрет избирателя обладает характерными чертами. Это, как правило, представитель рабочей среды с небольшим доходом и невысоким уровнем образования. В западногерманских территориях же партию поддерживает протестный электорат, разочаровавшийся в прежних партиях [5]. Партия на период предвыборной агитации была единственной политической организацией, выступавшей категорически против любых военных акций страны за рубежом, роспуска НАТО и увеличения зарплаты до 12 евро за час. Левые борются за усиление роли государства в регулировании рыночной экономики, а также рост расходов на социальную сферу. Поэтому неудивительно, что они имели успех в бывших землях ГДР (см. рис. 1).
Рис. 1. Электоральная поддержка Левой партии немцами в 2017 г. [9]
Тем не менее, электорат восточногерманских территорий является объектом для политической пропаганды и со стороны «Альтернативы для Германии». АдГ считается правопопулистской партией, возникшей относительно недавно – в 2013 г. В качестве типичного избирателя партии можно назвать евроскептика, молодого мужчину с небольшим уровнем дохода и образования, что, естественно, приводит к пересечению с интересами Левой партии во время борьбы за целевую аудиторию и латерального таргетинга (рис. 2) на тех же восточногерманских территориях. Спойлерское поведение молодой партии привело к тому, что она смогла забрать голоса электората практически у всех крупных немецких партий, кроме «зеленых». Голосуют за нее и бывшие абсентеисты. «Альтернатива для Германии» хочет добиться закрытия внешних границ Европейского союза, организации более жесткого контроля на немецких границах страны, а с целью пресечения миграционных процессов – оборудовать лагеря для беженцев за рубежом. АдГ пропагандирует значимость традиционной немецкой культуры, не приемлет мусульманство в качестве элемента немецкого общества [5]. Поддержала Brexit и избрание Трампа президентом США.
Причинами популярности «Альтернативы для Германии» можно назвать не только эффективную критику аморфной иммиграционной политики канцлера Ангелы Меркель. Ведь в восточногерманских землях тема мигрантов была не так актуальна – эти территории меньше затронули миграционные процессы. Политтехнологи АдГ успешно смогли синтезировать традиционные ценности, консерватизм с умеренным национализмом. Основное направление политической пропаганды было направлено на немцев, расценивающих феминизм как угрозу традиционной семье, тяготящихся политкорректностью, отрицающих гомосексуализм и мультикультурализм. Но латеральный таргетинг целевых аудиторий был намного сложнее и комплекснее. К примеру, руководство партии поддержало основных своих кандидатов – Александра Гауланда и Алису Вейдель [2, c. 173–175]. Любопытно, что имиджевая конструкция первого была ориентирована на электорат, разделяющий консервативно-националистические идеи, тогда как вторая, являющаяся представительницей сексуального меньшинства, – направлена на либеральный электорат.
Рис. 2. Электоральная поддержка «Альтернативы для Германии» немцами в 2017 г. [9]
На рис. 1 и 2 отчетливо видно, что в бывших землях ГДР имела место отчетливая конкуренция за электорат между «Альтернативой для Германии» и Левой партией. Если раньше в восточногерманской Саксонии-Анхальт Левая партия имела серьезное представительство (23%), то на выборах в парламент в 2017 г. она набрала меньше – 16,3%, из-за того, что часть протестного электората переориентировалась на АдГ. Схожие электоральные процессы перехода граждан от крайне левой к крайне правой партии отмечались и раньше, когда были выборы в ландтаги Тюрингии и Бранденбурга. Следует заметить, что в землях бывшей ГДР Левая партия, конечно, имеет большую поддержку, однако электорат «левых» здесь более размытый не только разнообразной политической повесткой, отличающейся от повестки западногерманских земель, но и фрагментирован не без активного латерального таргетинга со стороны других партий [1]. Поэтому фиксируются различные фракции: анархисты и «сталинисты» (протестный электорат, страдающий от безработицы и ностальгирующий по социалистической эпохе ГДР и «сильной руке»). С подобными направлениями активно работает конкурент «левых» – АдГ, муссируя в медийном пространстве образ врага из иностранцев и Европейского союза. Кстати, «Альтернатива» постоянно заигрывает с местным электоратом и в том плане, что часто обращается к теме эффективной системы внутренней безопасности ГДР.
Еще одной партией, менее влиятельной, но также сражающейся за электорат бывшей ГДР, является Национал-демократическая партия Германии - Nationaldemokratische Partei Deutschlands (NPD) – другая правая организация, базирующаяся на традиционных немецких ценностях (рис. 3). Выступает за выход Германии из НАТО и Евросоюза, возвращение немецкой марки как национальной валюты, вывод американских войск, высылку иностранцев. Сотрудничает с национал-демократическим союзом вузов, создала собственную женскую организацию. Выступает с территориальными претензиями к Польше. Критики партии пытались неоднократно запретить ее деятельность в стране. Обвиняется в симпатиях к национал-социалистическим идеям. При этом партия ратует за стратегический союз с Россией, активное сотрудничество с российскими партиями, выражала поддержку позиции России в отношении Южной Осетии и Донбасса.
Рис. 3. Электоральная поддержка «Национал-демократической партии Германии» немцами в 2017 г. [9]
В западногерманских землях в ходе парламентских выборов 2017 г. получили поддержку совсем иные партии – Христианско-демократический союз (CDU) (по партийному списку – 26,8% голосов), Социал-демократическая партия Германии (SPD) – 20,5%, Свободная демократическая партия (FDP) – 10,7%, Союз 90/Зелёные (GRÜNE) – 8,9%, Христианско-социальный союз (CSU) – 6,2%. Поддержка первой и последней партии из этого списка наглядно представлена на рис. 4.
Рис. 4. Электоральная поддержка Христианско-демократического союза и Христианско-социального союза немцами в 2017 г. [9]
Подводя итоги, важно отметить, что после объединения Германии единой страны в политико-культурном смысле до сих пор нет. Наоборот, в современных немецких землях идут активные процессы регионализации, сохраняется восточногерманская идентичность, что особенно видно на примере выборов в немецкий парламент в 2017 г. Почему это происходит? Политико-лингвистические исследования доказывают, что в современном немецком политическом дискурсе и массмедиа актуальность сохраняет стереотип «чуждости» между жителями новых (восточных) и старых (западных) земель. При этом концепт «чужие» в основных случаях приводится немецкими массмедиа в отношении жителей территорий бывшей ГДР [6, c. 221–224]. Кроме того, хотя свыше 80% немцев заявляют, что жители разных частей страны им в настоящее время намного ближе, чем раньше, все же 77% восточных и 64% западных немцев соглашаются о незавершенном процессе объединения Германии. 76% уверены, что восточные и западные немцы отличаются друг от друга стилем мышления. 40% восточных немцев, обозначая западных как «весси», приписывают им такие негативные признаки, как жадность, поверхностность, высокомерность, эгоизм. Четверть западных немцев, называя восточных «осси», считают их недоверчивыми, пугливыми и недовольными [8, c. 158–163]. Для жителей бывшей ГДР больше актуальна своя, теперь региональная идентичность, чем общенациональная. Этому способствовали и экономические причины, когда в ходе интеграции земель произошло банкротство и приватизация восточногерманских предприятий, в том числе иностранцами (14%), появилась безработица, потеря ряда социальных гарантий (чего не было, к примеру, в ГДР). Что создало у восточных жителей мнение, что их страну распродают по «бросовой цене». По этим причинам различные партии – от левых до правых используют технологии латерального таргетинга и методы политической пропаганды с целью склонить части колеблющегося электората бывшей ГДР в свою пользу.
1. Васильев В., Кокеев А., Басов Ф. Итоги земельных выборов и поствыборная ситуация в ФРГ. [Текст] / В. Васильев, А. Кокеев, Ф. Басов. URL: https://www.imemo.ru/files/File/ru/info/2016/Itogi_zemelnych_vyborov.pdf (дата обращения: 01.03.2018)
2. Грибовский В.С. Парламентские выборы в Германии и Австрии: причины успеха протестных сил [Текст] / В.С. Грибовский. //Власть. - 2017. - №11. - С. 173-175.
3. Демидова А. Путин: РФ после объединения Германии не ожидала резких перемен и сдала позиции. [Текст] / А. Демидова. URL: https://life.ru/t/новости/1095712/putin_rf_poslie_obiedinieniia_ghiermanii_nie_ozhidala_riezkikh_pieriemien_i_sdala_pozitsii (дата обращения: 01.03.2018)
4. Добровольский Е.С. Христианская демократия и строительство социализма в Восточной Германии / ГДР в 1948 - 1952 годах [Текст] / Е.С. Добровольский. //Вестник Череповецкого государственного университета. -2013. - Т.1. - №4. - С. 34-37.
5. Найт Б. Немецкие партии, которые прошли в бундестаг. [Текст] / Б. Найт. URL: http://www.dw.com/ru/немецкие-партии-которые-прошли-в-бундестаг/a-39197945 (дата обращения: 01.03.2018)
6. Пудова Е.А. Концепт «чужие» как базовый концепт политического дискурса «Объединение Германии» [Текст] / Е.А. Пудова. //Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2009. - №96. - С. 221-224.
7. Степанов Г.В. Отношение молодежи ГДР к объединению Германии в 1989-1990-х годов [Текст] / Г.В. Степанов. //Ученые записки Череповецкого государственного университета. - 2016. - № 2 (6). - С. 57-60.
8. Хорольская М.В. Проблемы формирования единой идентичности в Германии после воссоединения [Текст] / М.В. Хорольская. //Этносоциум. -2017. - №3(105). - С. 158-163.
9. Atlas zur Bundestagswahl. [Text] / URL: 2017 http://wahlatlas.net/btw/17/#!spd17z,jenks (дата обращения: 01.03.2018)
10. Beckers S. Political Culture: Differences in East and West Germany. [Text] / S. Beckers. Oregon State University. Presented June 6, 2007. 42 p.
11. Friedrich W. Mentalitätswandlungen der Jugend in der DDR [Text] / W. Friedrich. //APuZ. 1990. Nr.16-17. S. 25-37.
12. Fuchs D. The Political Culture of Unified Germany. [Text] / D. Fuchs. Berlin, June 1998. 45 p.
