Moscow, Russian Federation
The author aims to study the parliamentary elections in Germany, held in 2017. As a subject of comparative analysis of electoral processes, different in the Eastern and Western lands of Germany. The methodological basis of the work was the principles of comparative research of similar political objects and subjects. Political methods of lateral targeting of the German parties (Left party, "Alternative for Germany" and "National Democratic party of Germany"), competing among themselves for electorate of East territories of the country are considered. It is revealed that the lateral targeting of electoral groups includes populist methods of combining propaganda of liberal and conservative values. The analysis confirmed the existence of a special East German identity, which is manifested in a specific vote, different from the vote in West German lands. It is concluded that the East German identity is preserved, firstly, due to the peculiarities of the local political culture and historical memory of the East Germany, and secondly, due to the fact that the concept of "strangers" is in most cases used by German mass media only in relation to residents of the territories of the former East Germany. Similar reasons lead to regionalization of the country and application of the next political technologies of fight for East German electorate from populist forces.
Germany, the party, the Left party, parliament, East Germany, Alternative for Germany, National democratic party of Germany, electorate, lateral targeting, identity, election.
Deutsche Wiedervereinigung – объединение Германии – произошло в 1990 г. В ходе этого политического события Западный Берлин и Германская Демократическая Республика (ГДР) вошли в состав Федеративной Республики Германия (ФРГ). Долгое время российские политики подчеркивали объективность и неизбежность этого политического процесса. Однако президент России Владимир Путин в марте 2018 г. высказался по этому событию совсем иначе: «Мы не только способствовали объединению Германии и войска оттуда вывели, мы и из других стран Восточной Европы войска вывели, ожидая, что в связи с прекращением Варшавского договора прекратится существование и НАТО или в крайнем случае, как нам говорили в свое время, не будет расширяться, наступят какие-то тектонические изменения в системе наших взаимоотношений… Мы проявили, как бы помягче выразиться, по меньшей мере некомпетентность и непонимание того, что будет со страной и миром происходить после этой нашей, я бы сказал, односторонней сдачи позиций» [3].
Нормативная основа процедуры объединения была оформлена договором «Два плюс четыре», который подписали как ГДР и ФРГ, так и СССР, США, Франция и Великобритания. Казалось бы, две части одного народа наконец-то воссоединились в едином государстве. Однако последние парламентские выборы в Германии, прошедшие в 2017 г., отчетливо показали, что электоральные процессы на Востоке и Западе имеют серьезную специфику. Для начала посмотрим последний электоральный расклад, а потом попробуем его объяснить.
На сентябрьских парламентских выборах 2017 г. в бундестаг преодолели 5-процентный барьер лишь шесть политических партий из 42. Это Христианско-социальный союз (ХДС/ХСС) – Christlich Demokratische Union Deutschlands / Christlich-Soziale Union in Bayern (CDU/CSU), Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) – Sozialdemokratische Partei Deutschlands (SPD), «Союз-90»/ «зеленые» – Bündnis 90/Die Grünen, Свободная демократическая партия (СвДП) – Freie Demokratische Partei (FDP), Левая партия – Die Linke (Linkspartei) и «Альтернатива для Германии» (АдГ) – Alternative für Deutschland (AfD).
На две последние – Левую партию и «Альтернативу для Германии» следует обратить особое внимание, так как именно их политико-технологические действия латерального таргетинга активно коснулись современных восточных земель Германии (Мекленбург-Передняя Померания, Берлин, Бранденбург, Саксония-Анхальт, Саксония, Тюрингия), которые раньше территориально входили в округа социалистической ГДР: Эрфурт, Шверин, Франкфурт-на-Одере, Росток, Потсдам, Нойбранденбург, Магдебург, Лейпциг, Котбус, Карл-Маркс-Штадт, Зуль, Гера, Галле, Дрезден и город республиканского подчинения Берлин (т.е. Восточный Берлин).
В ГДР существовала не одна партия. К примеру, кроме доминирующей Социалистической единой партии Германии развивались: Либерально-демократическая партия, Национально-демократическая партия Германии, Демократическая крестьянская партия Германии и Христианско-демократический союз (ГДР). Последний в послевоенное время выдвинул идею «христианского социализма» как некого третьего пути между советским социализмом и западным капитализмом, что нашло свое отражение в программном документе «Социализм из христианской ответственности». Лидер восточного ХДС Якоб Кайзер надеялся, что послевоенная Германия может стать неким связующим мостом между Востоком и Западом. При более прагматичном курсе Отто Нушке партия стала отходить от христианского социализма к модели тесного взаимодействия, компромисса с действующей властью и идеологией [4, c. 34–37]. Между тем первой партией, которая вышла из правящего блока в ГДР в 1989 г., стал именно ХДС.
Существует распространенное мнение, что социалистическая Германия была обречена на крах своей политической системы, ее жители только и думали, как переселиться в ФРГ, а легитимность коммунистической власти держалась лишь на факторе вмешательства Советского Союза. Однако эмпирические данные говорят о другом. Так, в разгар «перестройки» и политики «нового мышления» советского руководства ученые отмечали, наоборот, рост идентификации немецкой молодежи с судьбой и независимостью ГДР. Восточногерманская молодежь надеялась на скорейшие социальные и экономические реформы, возможность в свое активное участие в политической жизни. Наблюдался рост патриотизма и гордости за ГДР даже у учеников старших классов. В 1989 г. 72% из них относили себя именно к ГДР, а не просто к немцам [11]. Если в 1988 г. ученики не проявляли интереса к ГДР, то уже в конце 1989 г. 2/3 из них отвечали, что им нравится жить в их стране. Исследование Центрального института изучения молодежи (ЦИИМ) выяснило, что 88% местной молодежи ратовали за реформу социализма (против 5% за капитализм). Тогда как согласно исследованию, организованному фондом им. К. Аденауэра в 1992 г., по мнению порядка 70% молодых восточных немцев, причиной коллапса социализма была именно текущая политика, а вовсе не природа социализма как строя [7, c. 57–60].
На фоне перечисленных исследований нет ничего удивительного в том факте, что даже после объединения на территории бывшей ГДР все равно сохранились такие элементы местной политической культуры, как значимость социальной справедливости и осознание собственной идентичности. Конечно, современные восточные немцы больше связывают свои цели с финансовым благополучием, тогда как западных немцев больше волнуют постматериальные ценности – удовлетворяющая работа либо чистая окружающая среда [10]. Основная масса граждан бывшей ГДР поддерживают демократическую систему, однако они разделяют довольно скептическое отношение к либеральной идеологии [12]. Явно социально ориентированная политическая культура современных восточных немцев сформировалась не без влияния коммунистической идеологии и жизни в ГДР, исторической памяти о ней.
На этих восточных территориях и получили основную поддержку Левая партия и «Альтернатива для Германии». Левая партия получила на выборах в немецкий парламент 9,2% голосов, тогда как «Альтернатива для Германии» – 12,6% голосов граждан. Важно подчеркнуть, что Левая партия была сформирована путем слияния западногерманской «Избирательной альтернативой за труд и социальную справедливость» и Партии демократического социализма (ПДС). Причем ПДС была наследницей правившей в ГДР партии – Социалистической единой партии Германии.
Основной электорат Левой партии – сторонники восточногерманской идентичности. Портрет избирателя обладает характерными чертами. Это, как правило, представитель рабочей среды с небольшим доходом и невысоким уровнем образования. В западногерманских территориях же партию поддерживает протестный электорат, разочаровавшийся в прежних партиях [5]. Партия на период предвыборной агитации была единственной политической организацией, выступавшей категорически против любых военных акций страны за рубежом, роспуска НАТО и увеличения зарплаты до 12 евро за час. Левые борются за усиление роли государства в регулировании рыночной экономики, а также рост расходов на социальную сферу. Поэтому неудивительно, что они имели успех в бывших землях ГДР (см. рис. 1).
Рис. 1. Электоральная поддержка Левой партии немцами в 2017 г. [9]
Тем не менее, электорат восточногерманских территорий является объектом для политической пропаганды и со стороны «Альтернативы для Германии». АдГ считается правопопулистской партией, возникшей относительно недавно – в 2013 г. В качестве типичного избирателя партии можно назвать евроскептика, молодого мужчину с небольшим уровнем дохода и образования, что, естественно, приводит к пересечению с интересами Левой партии во время борьбы за целевую аудиторию и латерального таргетинга (рис. 2) на тех же восточногерманских территориях. Спойлерское поведение молодой партии привело к тому, что она смогла забрать голоса электората практически у всех крупных немецких партий, кроме «зеленых». Голосуют за нее и бывшие абсентеисты. «Альтернатива для Германии» хочет добиться закрытия внешних границ Европейского союза, организации более жесткого контроля на немецких границах страны, а с целью пресечения миграционных процессов – оборудовать лагеря для беженцев за рубежом. АдГ пропагандирует значимость традиционной немецкой культуры, не приемлет мусульманство в качестве элемента немецкого общества [5]. Поддержала Brexit и избрание Трампа президентом США.
Причинами популярности «Альтернативы для Германии» можно назвать не только эффективную критику аморфной иммиграционной политики канцлера Ангелы Меркель. Ведь в восточногерманских землях тема мигрантов была не так актуальна – эти территории меньше затронули миграционные процессы. Политтехнологи АдГ успешно смогли синтезировать традиционные ценности, консерватизм с умеренным национализмом. Основное направление политической пропаганды было направлено на немцев, расценивающих феминизм как угрозу традиционной семье, тяготящихся политкорректностью, отрицающих гомосексуализм и мультикультурализм. Но латеральный таргетинг целевых аудиторий был намного сложнее и комплекснее. К примеру, руководство партии поддержало основных своих кандидатов – Александра Гауланда и Алису Вейдель [2, c. 173–175]. Любопытно, что имиджевая конструкция первого была ориентирована на электорат, разделяющий консервативно-националистические идеи, тогда как вторая, являющаяся представительницей сексуального меньшинства, – направлена на либеральный электорат.
Рис. 2. Электоральная поддержка «Альтернативы для Германии» немцами в 2017 г. [9]
На рис. 1 и 2 отчетливо видно, что в бывших землях ГДР имела место отчетливая конкуренция за электорат между «Альтернативой для Германии» и Левой партией. Если раньше в восточногерманской Саксонии-Анхальт Левая партия имела серьезное представительство (23%), то на выборах в парламент в 2017 г. она набрала меньше – 16,3%, из-за того, что часть протестного электората переориентировалась на АдГ. Схожие электоральные процессы перехода граждан от крайне левой к крайне правой партии отмечались и раньше, когда были выборы в ландтаги Тюрингии и Бранденбурга. Следует заметить, что в землях бывшей ГДР Левая партия, конечно, имеет большую поддержку, однако электорат «левых» здесь более размытый не только разнообразной политической повесткой, отличающейся от повестки западногерманских земель, но и фрагментирован не без активного латерального таргетинга со стороны других партий [1]. Поэтому фиксируются различные фракции: анархисты и «сталинисты» (протестный электорат, страдающий от безработицы и ностальгирующий по социалистической эпохе ГДР и «сильной руке»). С подобными направлениями активно работает конкурент «левых» – АдГ, муссируя в медийном пространстве образ врага из иностранцев и Европейского союза. Кстати, «Альтернатива» постоянно заигрывает с местным электоратом и в том плане, что часто обращается к теме эффективной системы внутренней безопасности ГДР.
Еще одной партией, менее влиятельной, но также сражающейся за электорат бывшей ГДР, является Национал-демократическая партия Германии - Nationaldemokratische Partei Deutschlands (NPD) – другая правая организация, базирующаяся на традиционных немецких ценностях (рис. 3). Выступает за выход Германии из НАТО и Евросоюза, возвращение немецкой марки как национальной валюты, вывод американских войск, высылку иностранцев. Сотрудничает с национал-демократическим союзом вузов, создала собственную женскую организацию. Выступает с территориальными претензиями к Польше. Критики партии пытались неоднократно запретить ее деятельность в стране. Обвиняется в симпатиях к национал-социалистическим идеям. При этом партия ратует за стратегический союз с Россией, активное сотрудничество с российскими партиями, выражала поддержку позиции России в отношении Южной Осетии и Донбасса.
Рис. 3. Электоральная поддержка «Национал-демократической партии Германии» немцами в 2017 г. [9]
В западногерманских землях в ходе парламентских выборов 2017 г. получили поддержку совсем иные партии – Христианско-демократический союз (CDU) (по партийному списку – 26,8% голосов), Социал-демократическая партия Германии (SPD) – 20,5%, Свободная демократическая партия (FDP) – 10,7%, Союз 90/Зелёные (GRÜNE) – 8,9%, Христианско-социальный союз (CSU) – 6,2%. Поддержка первой и последней партии из этого списка наглядно представлена на рис. 4.
Рис. 4. Электоральная поддержка Христианско-демократического союза и Христианско-социального союза немцами в 2017 г. [9]
Подводя итоги, важно отметить, что после объединения Германии единой страны в политико-культурном смысле до сих пор нет. Наоборот, в современных немецких землях идут активные процессы регионализации, сохраняется восточногерманская идентичность, что особенно видно на примере выборов в немецкий парламент в 2017 г. Почему это происходит? Политико-лингвистические исследования доказывают, что в современном немецком политическом дискурсе и массмедиа актуальность сохраняет стереотип «чуждости» между жителями новых (восточных) и старых (западных) земель. При этом концепт «чужие» в основных случаях приводится немецкими массмедиа в отношении жителей территорий бывшей ГДР [6, c. 221–224]. Кроме того, хотя свыше 80% немцев заявляют, что жители разных частей страны им в настоящее время намного ближе, чем раньше, все же 77% восточных и 64% западных немцев соглашаются о незавершенном процессе объединения Германии. 76% уверены, что восточные и западные немцы отличаются друг от друга стилем мышления. 40% восточных немцев, обозначая западных как «весси», приписывают им такие негативные признаки, как жадность, поверхностность, высокомерность, эгоизм. Четверть западных немцев, называя восточных «осси», считают их недоверчивыми, пугливыми и недовольными [8, c. 158–163]. Для жителей бывшей ГДР больше актуальна своя, теперь региональная идентичность, чем общенациональная. Этому способствовали и экономические причины, когда в ходе интеграции земель произошло банкротство и приватизация восточногерманских предприятий, в том числе иностранцами (14%), появилась безработица, потеря ряда социальных гарантий (чего не было, к примеру, в ГДР). Что создало у восточных жителей мнение, что их страну распродают по «бросовой цене». По этим причинам различные партии – от левых до правых используют технологии латерального таргетинга и методы политической пропаганды с целью склонить части колеблющегося электората бывшей ГДР в свою пользу.
1. Vasil'ev V., Kokeev A., Basov F. Itogi zemel'nykh vyborov i postvybornaya situatsiya v FRG. [Tekst] / V. Vasil'ev, A. Kokeev, F. Basov. URL: https://www.imemo.ru/files/File/ru/info/2016/Itogi_zemelnych_vyborov.pdf (data obrashcheniya: 01.03.2018)
2. Gribovskiy V.S. Parlamentskie vybory v Germanii i Avstrii: prichiny uspekha protestnykh sil [Tekst] / V.S. Gribovskiy. //Vlast'. 2017. №11. S. 173-175.
3. Demidova A. Putin: RF posle ob"edineniya Germanii ne ozhidala rezkikh peremen i sdala pozitsii. [Tekst] / A. Demidova. URL: https://life.ru/t/novosti/1095712/putin_rf_poslie_obiedinieniia_ghiermanii_nie_ozhidala_riezkikh_pieriemien_i_sdala_pozitsii (data obrashcheniya: 01.03.2018)
4. Dobrovol'skiy E.S. Khristianskaya demokratiya i stroitel'stvo sotsializma v Vostochnoy Germanii / GDR v 1948 - 1952 godakh [Tekst] / E.S. Dobrovol'skiy. //Vestnik Cherepovetskogo gosudarstvennogo universiteta. 2013. T.1. №4. S. 34-37.
5. Nayt B. Nemetskie partii, kotorye proshli v bundestag. [Tekst] / B. Nayt. URL: http://www.dw.com/ru/nemetskie-partii-kotorye-proshli-v-bundestag/a-39197945 (data obrashcheniya: 01.03.2018)
6. Pudova E.A. Kontsept «chuzhie» kak bazovyy kontsept politicheskogo diskursa «Ob"edinenie Germanii» [Tekst] / E.A. Pudova. //Izvestiya Rossiyskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A.I. Gertsena. 2009. №96. S. 221-224.
7. Stepanov G.V. Otnoshenie molodezhi GDR k ob"edineniyu Germanii v 1989-1990-kh godov [Tekst] / G.V. Stepanov. //Uchenye zapiski Cherepovetskogo gosudarstvennogo universiteta. 2016. № 2 (6). S. 57-60.
8. Khorol'skaya M.V. Problemy formirovaniya edinoy identichnosti v Germanii posle vossoedineniya [Tekst] / M.V. Khorol'skaya. //Etnosotsium. 2017. №3(105). S. 158-163.
9. Atlas zur Bundestagswahl. [Text] / URL: 2017 http://wahlatlas.net/btw/17/#!spd17z,jenks (data obrashcheniya: 01.03.2018)
10. Beckers S. Political Culture: Differences in East and West Germany. [Text] / S. Beckers. Oregon State University. Presented June 6, 2007. 42 p.
11. Friedrich W. Mentalitätswandlungen der Jugend in der DDR [Text] / W. Friedrich. //APuZ. 1990. Nr.16-17. S. 25-37.
12. Fuchs D. The Political Culture of Unified Germany. [Text] / D. Fuchs. Berlin, June 1998. 45 p.
