UDK 159.9 Психология
the article considers the issues of studying and describing the relations of a criminal personality to the social environment. The practical and scientific relevance of studying social relations is noted. Attention is focused on the role of relations in criminalization and resocialization of personality. The lack of ideas about determinants of relations of a criminogenic personality is stated. The aim of the study is to develop a model of relations of criminogenic personality. The methodological basis of the study is the system approach. The concept of "criminogenic personality" is defined and characterized. Theoretical information about the significance of personality attitudes to others is given. Morphological, structural and functional approaches to study of relations are described. The assumption about the validity of the structural-functional version of the system approach is formulated. The concept of relations is defined together with the model of relations to others. System-forming significance is given to the complex of criminogenic personality traits. Structural components of relationship are divided into subject and object parts. Functional components are considered in context of complicity of others in satisfaction of needs and change of self-relationship of a criminogenic personality. The area of applying the results is the prevention of recidivism. The novelty of the work is a model describing the relations of a criminogenic person. In conclusion, scientific and methodological prospects of application of developed structural and functional model are discussed. The scientific perspective is the conceptualization of relations. The methodological perspective consists in operationalization of the model in the form of a questionnaire used for psychological support of convicts.
criminal identity, criminogenic personality, criminalization, social environment of a person, interpersonal relations, resocialization
Введение. Актуальность исследования обусловлена социальной значимостью предупреждения преступлений, совершаемых, в том числе, лицами, ранее привлекавшимися за аналогичные противоправные деяния. Противодействие рецидивной преступности осуществляется посредством ресоциализации данной категории лиц на этапе отбывания ими уголовного наказания. К психологическим индикаторам склонности и готовности к совершению преступления относятся отношения к другим людям, группам и сообществам. Раскрытие феноменологии данных отношений, психологических факторов и механизмов их образования и трансформации может способствовать, во-первых, пониманию возможностей их использования для предупреждения преступлений; во-вторых, превентивных мер по снижению криминализации и насилия в обществе; в-третьих, повышению эффективности реинтеграции лиц, отбывших наказание в исправительных учреждениях. Решение этих задач требует проведения научного исследования, поскольку в психологической науке отсутствует единое представление о сущности отношений криминогенной личности к социальному окружению, их предпосылках, структуре и функциях.
Представленные доводы обосновывают научную актуальность исследования, конкретизируют проблему и определяет его цель: разработка модели отношений криминогенной личности к социальному окружению.
Задачами исследования является определение специфических особенностей криминогенной личности, анализ положений психологических теорий отношений, обобщение методологических подходов к концептуализации отношений криминогенной личности с социальным окружением и разработку модели данных отношений.
Структура статьи организована в соответствии с поставленными задачами. В первой части статьи приводятся сведения о криминогенной личности и особенностях ее отношений с социальным окружением, во второй части описываются положения теорий отношений, а также методология морфологического, структурного и функционального подходов к их анализу. В завершающей части статьи обосновывается необходимость интеграции методологии для изучения отношений криминогенной личности и описывается модель отношений. В заключении обсуждаются перспективные направления использования представленной модели.
Представление о криминогенной личности в психологии. В отечественной науке понятие «криминогенная личность» используется в качестве категории, обобщающей комплекс личностных черт, свойств и характеристик, обусловливающих совершение преступления [4].
В академической литературе описываются разноуровневые особенности личности, побуждающие криминальное поведение. На уровне индивидных свойств криминогенную личность характеризует импульсивность и ригидность [8, 13, 20]. Личностными чертами преступников-рецидивистов выступают агрессивность и жестокость по отношению к другим людям, неспособность сочувствовать и сопереживать их страданиям [5]. К криминогенным образованиям личностного уровня А.Н. Пастушеня относит несформированность потребностно-мотивационной и ценностно-смысловой сфер, неэффективность регулятивных механизмов [17]. В области интеллектуального развития исследователи отмечают интеллектуальную незрелость, свойственную лицам, склонным к совершению тяжких и особо тяжких преступлений [13]. На уровне социально-психологических особенностей, криминогенной личности свойственны неприязненные отношения к другим людям, побуждаемые неполноценностью, униженностью, ревностью и другими негативными чувствами [10, 18].
Можно заключить, что криминогенная личность характеризуется предрасположенностью к совершению преступлений, вследствие комплекса разноуровневых психологических характеристик, проявляющегося в поведении, отношениях к себе и окружающим людям. В большинстве криминологических исследований их анализ проводится для определения уровня криминогенности, однако в целях нашего исследования важно рассмотреть их в максимально полном объеме, а не только в аспекте криминализации. Выполнение этой задачи требует опоры на теоретические представления об отношениях к социальному окружению, раскрывающие их значение для личности и ее жизнедеятельности.
Психологическое значение отношения личности к социальному окружению. Отношения личности к социальному окружению в отечественной психологии рассматриваются в качестве показателя, характеризующего уровень социального развития. Основанием этому подходу могут являться слова С.Л. Рубинштейна о значении отношений в формировании сущности человека: «отношение к другому человеку, к людям составляет основную ткань человеческой жизни, ее сердцевину. «Сердце» человека все соткано из его человеческих отношений к другим людям; то, чего оно стоит, целиком определяется тем, к каким человеческим отношениям человек стремится, какие отношения к людям, к другому человеку он способен устанавливать» [21, с. 262]. Б.Г. Ананьев отмечал интрапсихологическое значение отношений к другим людям для формирования личности. Он утверждал, что отношения выступают основанием для развития интеллектуальных, волевых и эмоционально-мотивационных свойств личности, участвуют в формировании рефлексивных свойств в виде отношения человека к самому себе [2].
Отношение к социальному окружению оказывает влияние на взаимодействие с его участниками, проявляясь в общении и совместной деятельности. В работах А.А. Бодалева показано, что познание человеком окружающих людей приводит к формированию представления о них, выступающего основой для межличностных отношений и взаимодействия [3]. Согласно А.В. Петровскому, понимание ценности и смысла совместной деятельности влияет на межличностные отношения участников группы и их взаимодействие [19].
Содержание отношений личности к окружающим зависит от субъективных аспектов их восприятия, оценки действий и поступков. Б.Ф. Ломов считал, что отношение человека субъективно, поскольку включает в себя оценочную составляющую, отражающую принадлежность человека к другим людям и определенные ожидания, связанные с ними [12]. Отношение к окружающим влияет на внутренний мир личности, затрагивая представление о себе и влияя на самооценку. Оба этих образования зависят от связей и отношений личности с окружающими, трансформируясь вслед за изменениями социальных позиций, ролей и функций в социальных группах, установления определенных форм межличностных отношений.
Следует отметить, что данные научные представления о роли отношений в формировании внутри- и межличностных образований получены преимущественно на выборках правопослушных людей.
Исследованию отношений криминогенной личности к социальному окружению посвящено малое количество работ. К тому же они имеют криминологическую направленность и фокусируются на определении общественной опасности личности через изучение форм ее отношений к окружающим. Полученные ими знания о сущности отношений либо специфичны, поскольку основываются на детерминирующем влиянии криминогенности на отношения с окружающими, либо ограничены определенными видами преступных действий и не рассматривают той части отношений личности, что не связанна с преступным поведением.
В этой связи, обоснованным видится поиск и представление теоретико-методологических оснований, способных охватить весь объем отношений криминогенной личности к социальному окружению.
Разработка и выдвижение теоретико-методологических положений. В отечественной психологии представлены подходы к изучению морфологических, структурных и функциональных аспектов отношений личности.
Морфологический подход нацелен на раскрытие строения отношений и определении их составляющих (компонент). Поскольку морфология отношений личности впервые была описана В.Н. Мясищевым, целесообразно описать состав отношения на основе предложенной им совокупности эмоционального, когнитивного и мотивационно-поведенческого (волевого) компонент [15]. Эмоциональная составляющая отношений может быть репрезентирована совокупностью эмоциональных состояний и переживаний, служащих, по мнению Н.Н. Обозова основанием для формирования более сложных отношений, таких как привязанность (неприязнь) [16]. Когнитивная составляющая отношений выражается в представлениях о другом человеке, его ценностях, целях, действиях, применяемых для выстраивания взаимодействия с окружающими. Процесс формирования представлений включает этапы восприятия, категоризации и интерпретации субъектом информации об участнике взаимодействия. Мотивационно-поведенческая составляющая отношений выражается в потребности к образованию отношений с другим людьми, а ее состояние может быть оценено по достигнутому уровню совместимости (сплоченности). Представленная совокупность компонент имеет инвариантный характер, отражающий интегральные характеристики всей системы отношений личности.
В концепциях отдельных видов отношений личности (к себе, другим, профессиональной деятельности, спорту) описаны разные составляющие отношений. В их числе представлены ценностные, мотивационные, целевые, когнитивные, регуляторные, процессуальные и иные элементы [15, 16] . Различия в компонентном составе отношений обусловлены, с одной стороны их спецификой – объектом отношения, его содержанием, условиями, влияющими на его образование.
С другой стороны, различия вызваны неспособностью морфологического подхода выделить инвариантную структуру отношения, установить факторы, объединяющие разнородные компоненты отношений в единое целое. Эти особенности приводят к тому, что состав отдельных отношений может варьироваться, а их теоретические модели могут существенно отличаться своим составом. В контексте поставленной задачи это может привести к различиям в моделях отношений с социальным окружением, разрабатываемых для криминогенной и правопослушной личности.
Поэтому целесообразно согласится с необходимостью применения методологии, учитывающей разнородное поликомпонентное содержание отношений криминогенной личности, способной определить системообразующее основание их формирования. Ею может представить системный подход в его системно-структурном и системно-функциональном разновидностях. Данный подход уже используется для изучения отдельных аспектов отношений личности, позволяя решать намеченные задачи [9].
Приступая к описанию теоретической модели, предварительно раскроем особенности каждого из подходов к рассмотрению отношений криминогенной личности с социальным окружением.
В рамках структурного подхода отношения личности дифференцируются на основе «субъект-объектной» модели. При этом анализ отношения осуществляется с выделением субъекта и объекта (к себе, другим, обществу), раскрытия качественных характеристик отношения. Через призму этих элементов анализируется субъективное содержание отношений, для чего определяются уровни (стадии, формы) отношения. В русле структурного подхода выполнены конструкты шкалирования, по определению «дистанций», «эталона» и измеряющие отношение к определенному объекту посредством количественных или качественных градаций. Диапазон объектов широк и используется для изучения доверительных, ценностных, уважительных разновидностей отношений, позволяет оценить баланс отношений, гармонию / дисгармонию во взаимоотношениях партнеров, определить соответствие демонстрируемого и воспринимаемого отношения [6]. Структура отношений личности изучается через призму категорий, маркирующих объекты отношений. К их числу относят ролевые позиции во взаимодействии («родственник», «друг», «знакомый»), группы («семья», «коллеги», «знакомые»), социальные статусы («обвиняемый», «осужденный»).
Функциональный подход к изучению отношений нацелен на раскрытие причин их образования, изучение динамики, механизмов регуляции. С функциональной точки зрения, отношения криминогенной личности не просто отражают пристрастную позицию личности, а определяются потребностно-мотивационной сферой. Поэтому резонно полагать, что основу отношения к окружающим составляет переживание необходимости в чем-либо, удовлетворяемое посредством соучастия окружающих, совместных с ними действий, либо воздействием на них. При отсутствии специализированной теории отношений исследователи опираются на положения общепсихологической теории деятельности (А.Н. Леонтьев) и теории осознанной саморегуляции (В.И. Моросанова) [11, 14]. На этой основе выделяются и изучаются потребностно-мотивационные, процессуальные и регулятивные аспекты отношений личности к окружающим людям. В частности, анализируются предпосылки образования отношений, средства формирования и поддержания отношений; способы их регуляции, состояние отношений личности и удовлетворенность ими. Таким образом, функциональный подход рассматривает социальное окружение средством удовлетворения потребностей, а образование отношений – необходимым для этого условием.
Обобщая, можно заключить, что структурный и функциональный подходы позволяют исследовать феноменологию отношений личности с социальным окружением, объясняя отдельные предпосылки и аспекты их формирования. Создаваемое каждым из них представление об отношениях является неполным и, как следствие недостаточным для изучения отношений криминогенной личности, закономерностей их образования, внутренней организации и внешних проявлений.
В этой связи целесообразно использовать преимущества рассмотренных подходов путем их интеграции на основе системного подхода. Оптимальным может являться структурно-функциональная разновидность системного подхода к описанию отношений личности (А.В. Карпов). С учетом интеграции принципов отношение криминогенной личности к социальному окружению может быть определено как рефлексивное личностное образование, детерминированное функциональными связями криминогенной личности с социальным окружением, воплощенными в разноуровневых субъект-объектных отношениях.
Структурно-функциональная модель должна объяснять системообразующую роль симптомокомплекса криминогенных свойств в образовании отношений, описывать их структурную организацию и функциональное значение отношений для криминогенной личности.
Системообразующее значение в формировании отношений криминогенной личности к социальному окружению выполняет комплекс личностных особенностей, обеспечивающий готовность к совершению преступлений. Его составляющими могут являться искажения в потребностно-мотивационной сфере, дефекты регуляции поведения, неадекватное самоотношение. Данный симптомокомплекс оказывает влияние на структурные и функциональные характеристики отношений с социальным окружением, обусловливая их образование и регуляцию.
Структура отношений к социальному окружению криминогенной личности может быть описана компонентами «субъект-объектной» модели отношений. В нее входит криминогенная личность в качестве субъекта отношений, а индивиды, малые группы, сообщества выступают в ней объектами отношений. Криминогенность личности, как проявление ее направленности, обусловливает специфические виды отношений (криминальные, виктимные), а характеристики объекта определяют их уровни (личные, межличностные, внутри- и межгрупповые, социальные).
Рассматривая компонентный состав структуры отношений криминогенной личности, следует подчеркнуть, что она может включать как инвариантные, типичные, так и вариативные, специфические составляющие, обусловленные индивидуально-психологическими особенностями в том числе, и криминогенными.
Функциональная составляющая отношений криминогенной личности с социальным окружением обусловлена проблемами и трудностями удовлетворения потребностей, а также изменения самоотношения.
Инвариантный функционал отношений заключается в обеспечении удовлетворения потребностей путем предоставления ресурсов, которыми не располагает криминогенная личность. Наиболее распространенными проблемами криминогенной личности, требующими выстраивания ресурсных отношений с социальным окружением, являются отсутствие жилья, постоянного и легального источника дохода, наличие заболеваний и зависимостей (алкогольной, наркотической и пр.), препятствующих трудовой деятельности [7].
Второй инвариантной функцией отношений является коррекция эгоцентрического самоотношения криминогенной личности, посредством формирования социоцентрической позиции в отношениях, повышающей уровень альтруизма, стимулирующей формирование отношения заботы и поддержки к окружающим. Она образована оценками поступков со стороны референтных лиц, входящих в социальное окружение криминогенной личности. Поддержка противоправных подкрепляет эгоцентрическое самоотношение и криминальную направленность как средство ее воплощения. Негативная оценка противоправного поведения обесценивает криминальный образ жизни, усиливает просоциальную направленность поведения.
Следует отметить, что наряду с инвариантными функциями, отношения к окружающим могут быть обусловлены потребностями, не находящимися под влиянием криминогенности, а вызванными интересами, желаниями, стремлениями субъекта. Их воплощение образует вариативный функционал отношений, дополняющий инвариантный.
Сочетание инвариантных и вариативных функций объясняет разнородный и разбалансированный характер отношений криминогенной личности к различным видам лиц и категориям социальных групп, составляющим ее социальное окружение. Социальное окружение в их представлении существенно дифференцировано, а взаимодействие – регламентировано их принадлежностью к определенным категориям. Так, например, криминогенные лица образуют доверительные и поддерживающие отношения с кругом значимых для них людей, оказывая им помощь, даже в ущерб себе. Одновременно они склонны рассматривать других людей объектами насилия, обмана и преступных посягательств. Учитывая это, целесообразно полагать, что функциональные составляющие отношений могут быть раскрыты только совместно с изучением структуры социального окружения криминогенной личности, что еще раз свидетельствует в пользу применения системно-функционального подхода к анализу отношений криминогенной личности.
Выводы. Выполненный анализ отношений личности к социальному окружению и особенностей криминогенной личности показал необходимость применения специальной методологии для изучения феноменологии отношений, свойственных криминогенной личности, к ее социальному окружению. Было показано, что наиболее адекватным средством их репрезентации может выступить структурно-функциональная разновидность системного подхода, разработанная в отечественной психологической науке. На основе теоретико-методологических положений подхода была разработана структурно-функциональная модель отношений криминогенной личности к социальному окружению. Модель учитывает личностные, межличностные и социальные особенности криминогенной личности за счет введения и дифференциации структурно-уровневых компонент и функциональных аспектов отношений, рассматривает их инвариантные (общие) и вариативные (частные) проявления.
Перспективы применения модели разделяются нами на научные и методические. Научная перспектива заключается в использовании модели для обобщения накопленных теоретических сведений и эмпирических фактов о частных проявлениях отношений криминогенной личности к социальному окружению. Методическая перспектива видится в разработке психодиагностических методик, посредством которых модель может быть верифицирована, а методики могут применяться в ходе пенитенциарного и постпенитенциарного сопровождения лиц, осужденных за совершение умышленных насильственных преступлений в целях предупреждения повторных преступлений.
1. Abaturov A. I. Postpenitenciarnoe soprovozhdenie osuzhdennyh: problemy i real'nost' // Vestnik Tomskogo instituta povysheniya kvalifikacii rabotnikov FSIN Rossii [Bulletin of the Tomsk Institute for Advanced Training of Employees of the Federal Penitentiary Service of Russia]. 2023. no 15. pp. 8-14. (in Russian).
2. Anan'ev B. G. Chelovek kak predmet poznaniya [Man as a subject of cognition] . Sankt-Peterburg.: Piter, 2001. 288 p. (in Russian).
3. Bodalev, A. A. Psihologiya obshcheniya: izbrannye psihologicheskie trudy [Psychology of communication: selected psychological works]. Moskva: MPSI; Voronezh: MODEK, 2002. 256 p. (in Russian).
4. Burlakov V. N. Kriminogennaya lichnost' i individual'noe preduprezhdenie prestuplenij: problemy modelirovaniya [Criminogenic personality and individual crime prevention: modeling problems]. Sankt-Peterburg : Sankt-Peterburgskaya akademiya MVD Rossii, 1998. 235 p. (in Russian).
5. Groshev A. V. Kriminologicheskaya harakteristika lichnosti nasil'stvennogo prestupnika, sovershivshego prestupleniya pri nalichii priznakov recidiva // Korrekcionno-pedagogicheskoe obrazovanie: elektronnyj zhurnal [Corrective-pedagogical education: electronic journa]. 2021. no 6(30). pp. 178-183. (in Russian).
6. Duhnovskij S. V. Distanciya v mezhlichnostnyh otnosheniyah. Diagnostika i regulyaciya: monografiya [Distance in interpersonal relations. Diagnostics and regulation: a monograph]. Ekaterinburg : Ural. gos. ped. un-t, 2010. 209 p. (in Russian).
7. Zlokazov K. V. Ocenka lichnostnyh, mezhlichnostnyh i social'nyh problem v resocializacii lic, privlekavshihsya k ugolovnoj otvetstvennosti // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii [Bulletin of St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia]. 2023. no 3(99). pp. 218-226. (in Russian).
8. Kazberov P. N. Analiz prichin i profilaktika kriminalizacii lichnosti nesovershennoletnih // Problemy sovremennogo pedagogicheskogo obrazovaniya [Problems of modern pedagogical education]. 2022. no 77-3. pp. 265-268. (in Russian).
9. Karpov A. V. Strukturno-funkcional'naya organizaciya processov prinyatiya gruppovyh reshenij // Voprosy psihologii [Issues of Psychology]. 2004. no 1. pp. 126-136. (in Russian).
10. Krasnoshchekov A. S. Social'no-psihologicheskie i lichnostnye determinanty delinkventnogo povedeniya osuzhdennyh za nasil'stvennye prestupleniya // Prikladnaya yuridicheskaya psihologiya [Applied Legal Psychology.]. 2011. no 1. pp. 107-114. (in Russian).
11. Leont'ev, A. N. Deyatel'nost'. Soznanie. Lichnost' [Activity. Consciousness. Personality]. Moskva: Politizdat, 1975. 352 p. (in Russian).
12. Lomov, B.F. Metodologicheskie i teoreticheskie problemy psihologii [Methodological and theoretical problems of psychology]. Moskva : Direkt-Media, 2008. 1174 p. (in Russian).
13. Molchanova E. P., Pisarev O. M. Osobennosti integral'noj individual'nosti muzhchin, osuzhdyonnyh za tyazhkie prestupleniya // Nauchno-pedagogicheskoe obozrenie [Scientific and pedagogical review]. 2021. no 5 (39). pp. 195-207. (in Russian).
14. Morosanova V. I. Individual'nyj stil' samoregulyacii: fenomen, struktura i funkcii v proizvol'noj aktivnosti cheloveka [Individual style of self-regulation: phenomenon, structure and functions in arbitrary human activity.]. Moskva: Nauka, 2001. 192 p. (in Russian).
15. Myasishchev V. N. Psihologiya otnoshenij [Psychology of Relationships]. Moskva: MPSI; Voronezh: MODEK, 2011. 400 p. (in Russian).
16. Obozov N. N. Psihologiya mezhlichnostnyh otnoshenij [Psychology of interpersonal relations]. Kiev: «Lybid'», 1990. 192 p. (in Russian).
17. Pastushenya A. N. Priznaki kriminal'noj sklonnosti lichnosti, vyyavlyaemye na osnove proektivnogo podhoda k ee psihodiagnostike // Vestnik Akademii MVD Respubliki Belarus' [Bulletin of the Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Belarus]. 2021. no 1(41). pp. 217-223. (in Russian).
18. Pastushenya A. N. Teoreticheskie osnovaniya psihologicheskoj diagnostiki kriminal'noj predraspolozhennosti lichnosti // Vestnik Akademii MVD Respubliki Belarus' [Bulletin of the Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Belarus]. 2020. no 1(39). pp. 222-227. (in Russian).
19. Petrovskij A. V. Lichnost'. Deyatel'nost'. Kollektiv [Personality. Activity. Collective]. Moskva: Politizdat, 1982. 255 p. (in Russian).
20. Pryadein V. P., Smirnov A. V., Chernysheva E. V. Motivaciya pravonarushenij u social'no normativnyh lic [Motivation of offenses in socially normative persons]. Ekaterinburg: Ural'skij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet, 2023. 252 p. (in Russian).
21. Rubinshtejn S. L. Bytie i soznanie. Chelovek i mir [Genesis and consciousness. Man and the World]. Sankt-Petreburg: Piter, 2003. 512 p. (in Russian).
