Проект "ДНК России" (научный руководитель)
Россия
В статье анализируются результаты исследования эмоционально-образного видения базовых факторов и структур, влияющих на текущее состояние мировоззрения российского общества, выступающих в качестве стабилизирующих, объединяющих и мотивирующих социальных векторов. Результаты позволяют повысить эффективность выработки национальных стратегий в сфере формирования гражданского общества, основанного на едином понимании базовых конструктивных ценностей, максимально созвучных личному мировоззрению конкретного гражданина. Также усматривается перспектива создания полноценного интегрального «общенационального кода», сформированного из интуитивных архетипов и образов, усиливающих традиционно сильные стороны российского общества, которые возможно описать в качестве иерархической системы взаимосвязанных образов и смыслов. Исследование проводилось методом групповых дискуссий с 4 марта по 20 мая 2022 года. Апробация метода осуществлялась для описания систем мировоззрения в группах студентов МГУ и ВШЭ, преподавательском составе участников конференции в г. Севастополе.
идентичность, базовые ценности, политические интересы, социум, внутренняя политика, общественно-политический дискурс, гражданское общество, политическая социализация
Введение
Наличие единого смыслового поля, в котором актуальны оценки и интерпретации факторов, влияющих на социально-историческое самоощущение и цивилизационную самооценку на основе принятых в обществе базовых ценностей, является важнейшим условием для выработки мировоззренческих концептов, стимулирующих конструктивную эволюцию общественных институтов.
При этом интегральная система базовых ценностей в данном случае будет состоять из набора существующих и желаемых качеств человека, социальных структур, общества, государства, страны в целом.
Фактически, речь идет о смысловом «общенациональном цивилизационном коде», который, с одной стороны, является ограничителем «спектра допустимого» в конкретном обществе, для отдельного человека и государства, и, в целом для представлений, затрагивающих глубинное восприятие роли и места человека в государстве и обществе, с другой, – раскрывает направления, по которым создание базирующихся на общенациональных ценностях концепций и стратегий [1], имеющих отношение к мировоззренческим сферам, может быть наиболее эффективным.
Исследование «национального кода» лежит в русле изучения проблематики социальной идентичности. Исследователи социальной идентичности, начиная с основоположника теории социальной идентичности (А. Тэшфела), концепции самокатегоризации Д. Тернера, школы социальных представлений (М. Заваллони, С. Московичи), а также сторонников концепции символического интеракционизма (И. Гоффман, Дж. Мид), предлагают рассматривать «социальную идентичность» в качестве одного из важнейших уровней «Я-отнесенности», «Я-концепции», самокатегоризации личности [9]. Она занимает промежуточное положение между отнесением к человечеству и личностной самокатегоризацией.
В данном контексте социальная идентичность определяется как субъективно проинтерпретированная социальная категория, в которую встроен человек и к которой он испытывает чувство принадлежности. Подобными социальными категориями могут являться семья, класс, пол, политическое движение, территориальная общность, этническая или национальная группа, общество, страна, государство. Тогда как социальная идентификация – это «самоопределение индивидов в социально-групповом пространстве относительно многообразных общностей» [8].
Э. Эриксон [7] подчеркивает взаимосвязь идентичности и солидарности в обществе на основе общих ценностей, рассматривая идентичность в качестве «личностного конструкта», раскрывающего внутреннюю связь субъекта с социальными идеалами и групповыми стандартами, благодаря чему актуализируется процесс «Я-категоризации», формируются представления, в соответствии с которыми мы делим мир на «своих» и «чужих», на тех, кто похож, и на тех, кто непохож на нас. В политологии схожие связи между идентичностью и солидарностью отстаивает в своей недавней работе Френсис Фукуяма [6].
Изучение проблематики социальной идентичности сфокусировано на двух тесно связанных друг с другом направлениях: в одном из них объектом анализа становятся содержательные аспекты идентичности, в другом – механизмы, инструменты и процессы, ведущие к интеграции содержания идентичности, в том числе на базе символических «шифров» и «кодов».
Содержательно социальная идентичность включает в себя, во-первых, когнитивные схемы, общие для членов группы знания, нормы, ценности, символы; во-вторых, поведенческие стратегии; и, в-третьих, аффективное отождествление агента со своей общностью, чувство «Мы», эмоциональную связь, в том числе гордость. Идентичность представляет собой «повседневный плебисцит» и нуждается в постоянной легитимации.
Важную роль в рамках процессов социальной идентификации играет сигнификация, то есть актуализация значений и знаков тех или иных социальных групп, обладающих собственной идентичностью. Значение сигнификации заключается в том, что на ее основе индивидом осуществляется субъективная иерархизация и категоризация социальных пространств. При этом необходимо учитывать, что социальные группы выступают не только в качестве носителей тех или иных символических и смысловых характеристики, но и являются значимыми факторами, генерирующими смыслы в присущим им социальных практиках.
Формирование и закрепление социальной идентичности осуществляется на базе ряда механизмов и процессов, среди которых можно выделить следующие: номинацию, презентацию, подтверждение «Я-концепции», межгрупповое сравнение [2].
Основными свойствами социальной идентификации обладает структурный эгоморфизм, в соответствии с которым положительными качествами наделяются элементы окружающего мира, связанные с группой. При этом идентичность зачастую становится итогом субъективной рефлексии, в рамках которой происходит интерпретация будущего, настоящего и прошлого индивида. Поиски идентичности, ведущие в итоге к актам идентификации, обусловлены определенными исходными обстоятельствами и имеют определенное целеполагание, тесно связаны с определенными обстоятельствами и событиями в жизни индивида. С другой стороны, кризис идентичности, разрушение границ идентичности чаще всего происходят в рамках травматичных переживаний, разрушения ощущения целостности мира, образа себя, взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего.
Методы исследования социальной идентичности были почерпнуты, в том числе из работ отечественных специалистов сектора социальных идентификаций и солидарности Института социологии РАН [3; 4; 5]. Методы исследования когнитивной и аффективной составляющей идентичности, семантический анализ также легли в основу дизайна данного исследования.
Для оценки распространенности и характера эмоционально-образных, интуитивных и поддающихся рациональным расширительным оценкам вариантов был проведен анализ материалов, полученных в ходе «мозговых штурмов».
Целью «мозговых штурмов» было вовлечение участников мероприятия в процесс осмысления ценностных доминант российского общества путем обсуждения актуальных мировоззренческих вопросов.
Методы и модель исследования
Исследование проводилось на основании материалов фокус-групп и дискуссий («мозговых штурмов») в рамках проекта «Гуманитарный реактор» в период с 4 марта по 20 мая 2022 г. среди студентов МГУ и ВШЭ, а также преподавательского состава участников конференции в г. Севастополе.
Научная квалификация участников – политология, социология, социальная антропология, история, религиоведение, философия, психология, другие общественные науки. Общее число участников – 70 человек.
В ходе дискуссии участникам исследования было предложено ответить на следующие вопросы:
- что такое Российская государственность?
- что будет в стране через 10 лет? Какое у нас будущее?
- что мы можем предложить миру и стране? Как сделать так, чтобы будущее наступило?
При формировании методологических подходов к исследованию был выбран системно-структурный анализ, основанный на принципе гармоничности целого и разработанный В.А. Ганзеном.
При этом, в ходе групповой работы перед модераторами была поставлена цель – выделить базовые факторы и структуры социально-исторического развития (организации общественного бытия).
Результаты исследования
В процессе обсуждения участники пришли к выводу, что речь идет о таких факторах и структурах, как «человек», «семья», «общество», «государство», «страна», которые взаимосвязаны между собой следующим образом: «человек» – ключевой субъект общественного бытия, «семья» – первичная форма общественной организации, общество – цивилизационно-обусловленная форма общественной организации, «семья семей», «государство» – «организованное общество» (см. рис. 1).
Наиболее сложным вопросом была последняя категория представленной схемы – понятие «страна».
Согласно позиции участников группы, ошибочно соотносить понятие «страна» только с понятием «государство», расшифровывая ее лишь как территорию, на которую распространяется государственный суверенитет.
Понятие «страна» является сложным, многомерным и связанным с каждым из элементов данной схемы: «страна» – это «дом» для личности («моя страна»), для семьи и общества («наша страна»).
В случае России «страна» раскрывается еще в плоскости символической политики, как образ, как символически значимая часть личного пространства человека, а также в своем цивилизационном измерении («страна-цивилизация»), как живой субъект истории, «социальная личность», с которой человек и гражданин имеет внутреннюю связь.
В этом контексте она придает новое содержательное значение понятию общества (понимаемое как «традиционное общество») и государству (понимаемому как «народно-историческое государство»).
Рис.1. Базовые факторы и структуры социально-исторического развития
(организации общественного бытия)
На втором этапе групповой работы была поставлена задача поиска ценностных доминант, имеющих определяющее значение для выявленных факторов и структур социально-исторического развития (организации общественного бытия). Такими доминантами, по мнению участников, являются «патриотизм» (для уровня страны), «доверие к общественным институтам» (для уровня государства), «согласие» (для уровня общества), «традиции» (для уровня семьи), «созидание» (для уровня человека).
Таким образом, по итогам второго этапа дискуссии сформировалось рабочая модель «Пентабазис» (Человек-Семья-Общество-Государство-Страна). См. рис. 2.
Рис. 2. Модель мировоззренческого Пентабазиса
На третьем этапе групповой работы перед участниками была поставлена задача раскрытия ценностных доминант с точки зрения ценностных установок, значимых для подрастающего поколения.
Участники групповой работы сочли, что «патриотизм» на уровне ценностных установок означает «Идентифицировать себя со страной. Связывать свою жизнь со страной, видеть в ней будущее своих детей», «Гордиться страной», «Понимать важность защиты целостности, суверенитета, независимости пути России».
«Доверие» на уровне ценностных установок означает прежде всего «признание компетентности и эффективности власти», «признание открытости власти, уважительного отношения к человеку», «единство целей власти и общества», «доверие к демократическим процедурам» (выборам).
«Традиции» на уровне ценностных установок раскрыты как «семейные традиции», «семья и дети», «семья как союз поколений, где присутствует уважением к старшим и забота о младших», «семья как пространство безопасности, любви и поддержки».
«Согласие (в обществе)» на уровне ценностных установок раскрывается как «взаимопомощь и поддержка», «терпимость к другому мнению», неприятие всего, что раскалывает общество, осуждение дискриминации по национальному, религиозному, возрастному (эйджизм) признаку.
«Созидание» на уровне ценностных ориентаций раскрывается как «ценность успеха», «самоактуализация в разных сферах», «понимание зависимости успеха и благополучия от личных усилий», «ориентация на личностный рост и развитие», «гражданское самосознание», «осознание себя как части общества, страны, государства».
В ходе апробации применения метода исследования и определения пентабазиса в исследовательских группах были получены как интуитивно сходные, так и интуитивно противоречивые суждения.
В частности, в рамках исследования «Образ будущего» участникам было предложено описать следующие концепции: «Метафоры образа будущего России», «Концепции современного государства», «Мессианские концепции государства будущего», «Идеалистические концепции государства будущего», «Человек в России будущего», «Место России будущего в мире».
Метафоры образа будущего России
В рамках поиска укорененных в российской культуре метафор человека, общества и государства были получены следующие результаты:
Государство – роман. Метафора «государство-роман» подразумевает ракурс литературного произведения. Роман – это нечто готовое, завершенное, но в то же время в нем есть изменения, есть фабула. Этот роман пишется коллективно гражданами-писателями и работает по принципу чата в противоположность жестким, клишированным рифмам, цензуре. Также этот роман-государство обладает альтернативными концовками, вариативностью финала. В таком романе, отмечают участники дискуссии, могут быть использованы былинные способы передачи позитивного опыта прошлого.
Российское будущее – это вторая часть «Мертвых душ», сожженная Гоголем. Продолжение поэмы, в котором главный герой должен был встретиться с положительными персонажами, уничтожено, равно как и возможность читателю ознакомиться со светлой стороной человеческого бытия.
Государство – Жар-птица. Ее используют как защиту от сглаза и непрошенных гостей, а также, как предотвращение от грабежа со злым умыслом. Жар-птица в данной метафоре – некий предвестник экономической стабильности и искоренения коррупции.
Концепции современного государства
«Родина-Мать с лазерным мечом» соответствует также социологически фиксируемому запросу на социальное государство, близкое к СССР с современной технологической платформой. С одной стороны, образ, являясь источником гордости российского духа, единения и сил, символизирует то, что отвоевали предки, с другой стороны, он ориентирован в будущее: это современная Родина-Мать, которая способна в глобальном, конкурентном мире быть полноправным, самостоятельным субъектом.
Государство дружественного сервиса. Образ «идущего в ногу со временем» государства – это образ сервисного государства, которое не подавляет и контролирует, а предоставляет услуги гражданам. Персонализированное государство. Государство, которое каждый раз для отдельного гражданина подбирает и приобретает подходящий образ. Цель такого государства – быть выгодным для отдельно взятого гражданина, обеспечивать получение индивидом первичных услуг. На товарах такого государства написано: «made for you».
Мессианские концепции государства будущего
Россия как «страна-пророк». Россия будущего противостоит Великому инквизитору. Страна-пророк, страна-мессия. Этим же смыслом обладает метафора России как Пророка у Пушкина или метафора миссии поэта у Лермонтова, несущего никому не нужную истину. После выполнения предназначения Россия и россияне попадут в лучший мир, потому что спасли его.
Россия – мировой страж, «страж добра». «У нас нет уже никакой экономической мощи, нет компетенций для того, чтобы спасать других, но у нас есть сила убеждать, есть способность генерировать идеи». В истории не раз становилось так, что побеждает тот, кто сохраняет идеологическое лидерство.
Идеалистические концепции государства будущего
Дивный град. Общность на определенных правилах и принципах вне зависимости от пола, расы, национальности, этноса и т.п., жители которого счастливы назло всем. Принятие разного, т.е. инклюзивность, сосуществование, принятие других как равных (ни в коем случае не путать с термином «толерантность»).
Пирожок, который гармонично сочетает в себе разное: горькое, кислое и сладкое.
Механистические концепции государства будущего
Калейдоскоп. Будущее многогранно, как калейдоскоп, и постоянно изменяется в зависимости от того, в чьи руки попадает.
Государство – магнит среднего размера. Магнит должен создать единое для всех поле определенной общности, которое будет метафорой общих правил. Каждый отдельный гвоздь, притягивающийся к магниту, — это новый человек в государстве. Если начать вращать магнит, то он даст электрический ток, то есть дополнительную энергию. Вращение происходит тогда, когда много со-направленных источников передают энергию центру. Условно есть другие государства, которые генерируют поля. В зависимости от того, какой силы у вас магнит, он либо сам вращает другие магниты, воздействуя и на себя, и на них, либо же вращается, в связи с тем, что другие магниты доминируют, а он находится в чужом поле.
Человек в России будущего
Человек в «России Будущего» горд за свою страну, влиятелен и востребован, материально обеспечен, свободен в рамках неких правил общежития, которые защищены законом, принадлежит некоторому сообществу (им может быть и нация) и является полезным данному сообществу как специалист, достигает успеха в личностной самореализации.
При этом российские представления о самореализации разительно отличаются от тех, что распространены в западном (англосаксонском) мире. Самореализация или предназначение в российском случае выводит то, что индивид вносит вклад в развитие страны. Этап капитализации предназначения при этом необязателен. У американцев или европейцев предназначение тоже важно для личностного развития, но оно сразу ведет к капитализации.
При этом капитализация в сознании участников секции не носит негативных коннотаций. Более того, одной из задач человека, живущего в России будущего, является капитализация российского гражданства. Для гражданина России капитализация гражданства – это возможность иметь собственный дом или землю, а также процент от продажи природных ресурсов. Капитализация дополняется здоровым патриотизмом по типу: «иметь российский паспорт – престижно, защищать Родину – честь».
Место России будущего в мире
Участники секции предложили оптимистический сценарий образа будущего в рамках процесса деглобализации. Данный сценарий рассматривается в случае наступления глобального потепления, которое делает Россию одним из немногих на планете мест проживания, где возможно сохранение прежних стандартов потребления и комфорта.
Проектируя образ будущего, участники дискуссии уходят в логику мышления предыдущего периода, пытаются прогнозировать будущее исходя из концептов и установок прошлого или конъюнктурных событий.
Доминантами, определяющими метафоры образа будущего, являются: гармоничное сосуществование, мессианство, неопределенность, состояние перманентного ожидания чуда, ориентация на культовые образы прошлого. Основной упор в проектировании образа будущего, ожидаемо, делается на модели цифрового государства, «киберпанк» и проч. При этом мы наблюдаем амбивалентность метафор и смыслов, выражающуюся в построении образа будущего на достижениях прошлого.
От ценностных доминант – к ценностным установкам
Анализ данных «мозговых штурмов» позволил классифицировать определения и оценки, соотносящиеся с моделью «Пентабазис» на основе различных уровней концептуализации и описания окружающей действительности, через их соотнесение с общественно значимыми целями и актуальными для граждан ценностными установками.
- Уровень страны. Ценностная доминанта – патриотизм.
Цель: Обеспечение единства, территориальной целостности и суверенитета Российской Федерации на своей территории.
Ценностные установки:
- Идентифицировать себя со страной. Связывать свою жизнь со страной, видеть в ней будущее своих детей.
- Гордиться страной.
- Понимать важность защиты целостности, суверенитета, независимости пути России.
- Уровень государства. Ценностная доминанта – доверие к институтам (власти).
Цель: Защита государственного строя. Обеспечение стабильности / развития без потрясений.
Ценностные установки:
- Власть компетентна и эффективна.
- Власть открыта, с уважением к человеку.
- Власть неравнодушна к проблемам людей, власть помогает.
- Власть и общество на одной стороне, у них общие цели.
- Доверие к выборам.
- Уровень семьи. Ценностная доминанта – традиции (семейные ценности).
Цель: Сбережение и развитие нации. Обеспечение устойчивого естественного роста численности населения России
Ценностные установки:
- Семья и дети – важнейшая ценность для человека.
- Семья – это безопасность, любовь и поддержка.
- Семья – это несколько поколений, скрепленных традициями, уважение к старшим и забота о младших.
- Уровень общества. Ценностная доминанта – согласие (между членами общества).
Цель: Единство и бесконфликтность общества (без национальных, поколенческих, имущественных и др. конфликтов).
Ценностные установки:
- Установка на взаимопомощь и поддержку.
- Терпимость к инакомыслию.
- Неприятие любой дискриминации (по полу, возрасту, национальности, религии и т.д.).
- Уровень человека. Ценностная доминанта – созидание.
Цель: Обеспечение развития и конкурентоспособности страны, реализации потенциала человека, развития человеческого капитала.
Ценностные установки:
- Ценность успеха. Самоактуализация в разных сферах.
- Понимание зависимости успеха и благополучия от личных усилий.
- Ориентация на личностный рост и развитие.
- Гражданское самосознание. Осознание себя как части общества, страны, государства.
Выводы
Исходя из анализа результатов исследования, можно сделать вывод о том, что в коллективном бессознательном пространственный образ страны является глубоко укоренной частью внутреннего мира человека, вокруг которой фокусируются различные эмоции, переживания, эмоциональные состояния. Таким образом, представление о «величии России» это – не только идеологическая, но и экзистенциальная категория.
Поводя итог, можно предложить следующую формулу раскрытия содержательных аспектов, выявленных в ходе исследования ценностных доминант:
- Уровень «Страна». Ценностная доминанта: патриотизм, подразумевает труд, науку, спорт и их героев: гордимся прошлым, гордимся историей и подвигами предков, гордимся культурой, достижениями и успехами. В целом получает поддержку тезис о том, что «Россия – это страна возможностей».
- Уровень «Государство». Ценностная доминанта: доверие к институтам власти. Госслужба как служение. Развитие механизмов участия граждан.
- Уровень «Семья». Был озвучен тезис, что европейское общество индивидуалистично, а у нас основная ценность: семья + семья с друзьями, что ведет к возникновению тезиса «семья как уровень». Ценностная доминанта: народ РФ – это семья семей. Стимулирование рождаемости и понятие «большой семьи».
- Уровень «Общество». Ценностная доминанта: согласие. Межнациональное единство. Снижение межпоколенческих барьеров. Снижение барьеров между разными слоями по имущественному цензу. Поддержка активной гражданской позиции.
- Уровень «Человек». Ценностная доминанта: созидание. История успеха. Социальные лифты.
В заключении отметим, что сегодня едва ли кто-нибудь будет спорить с утверждением, что устойчивость политической системы во многом определяется ее открытостью, гибкостью, возможностью использовать различные технологии принятия и реализации политических решений.
Принципиально важно, чтобы эти технологии и эти решения находили свою актуализацию в контексте выявленных в ходе исследования ценностных доминант российского общества. В свою очередь, более глубокое понимание содержательных аспектов обозначенных ценностных доминант и возможность использовать в дальнейшем полученные данные в разработках прикладного характера могут рассматриваться как важный практический результат настоящего исследования.
Благодарности
Исследование выполнено в НИЯУ «МИФИ» в рамках проекта «FSWU-2022-0010 - Концептуальный анализ феномена «мировоззрение»» (соглашение №075-03-2022-102/10 от «14» сентября 2022 г.) при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации и Экспертного института социальных исследований.
1. Гуторов В.А., Кузнецов И.И., Шашкова Я.Ю. Политические ценности и стратегии современной России: взгляд политологического сообщества //Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. - 2014. - №1. - С. 3-8.
2. Климов И.А. Психосоциальные механизмы возникновения кризиса идентичности // Трансформация идентификационных структур в современной России. - М.: Моск. общ. науч. фонд, 2001. - С. 55-81.
3. Социальная идентификация личности. Книга 2. - М.: Институт социологии РАН, 1994. - 298 с.
4. Социальная идентификация личности. - М.: Институт социологии РАН, 1993. - 168 с.
5. Социальная идентичность и изменение ценностного сознания в кризисном обществе: методология и методика измерения социальной идентичности. - М.: Институт социологии РАН, 1992. - 70 с.
6. Фукуяма Ф. Идентичность: Стремление к признанию и политика неприятия. - М.: Альпина паблишер, 2019. 256 с.
7. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. - М.: Прогресс, 1996. - 340 с.
8. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности //Мир России. - 1995. - № 3-4. - С. 158-181.
9. Zavalloni M. Ego-ecology: The Study of Interaction between Social and Personal Identities // Identity: personal and Socio-Cultural. - Stockholm, 1983. - P. 227.
