История финансов, торговли и промышленности России давно вписала имя Егора Францевича Канкрина на свои скрижали. На протяжении 21 года с 1823 по 1844 г. он занимал должность министра финансов – дольше остальных министров дореволюционной России. Рассмотрим основные этапы деятельности этого выдающегося государственного деятеля первой половины XIX в.
Е.Ф. Канкрин родился в 1774 г. в Германии. Там же он получил образование в Гессенском и Марбургском университетах, где изучал правоведение и политическую экономию. В Россию Е.Ф. Канкрин окончательно переезжает в 1800 г. и становится помощником отца – начальника Старорусских соляных промыслов. Впоследствии он говорил про себя, что немец похож на капусту: чтобы она вышла хорошо, непременно нужно ее пересадить. [1, с. XII]. Молодой Канкрин оказывается под покровительством А.А. Аракчеева, который немало содействовал его дальнейшему продвижению. С 1803 г. Е.Ф. Канкрин на государственной службе в Министерстве внутренних дел, где отличался ответственным исполнением разных возлагавшихся на него значительных поручений. В результате он был пожалован в статские советники. [1; 2; 4; 5; 6].
Перед Отечественной войной 1812 г. Е.Ф. Канкрин сближается с тогдашним военным министром Барклаем-де-Толли, который оценил пылкого, талантливого и образованного юношу, полного благородной решимости отплатить новой родине за приют. В 1810 г. Е.Ф. Канкрин пишет для Барклая-де-Толли проект «О средствах продовольствия больших армий», который имел благоприятное мнение у Александра I. Это дало старт карьеры Е.Ф. Канкрина в военном ведомстве. В 1811 г. он назначен помощником генерал-провиантмейстера, в 1812 г. – генерал-интендантом 1-й Западной армии, а в апреле 1813 г. всей действующей армии. При этом он сопровождал победоносные войска в Париж и обратно. В течение этого продолжительного похода ему успешно удавалось обеспечивать продовольствием войска, несмотря на стесненные обстоятельства. Однажды Е.Ф. Канкрин чуть не ушел в отставку вследствие столкновения с Константином Павловичем. Дело уладилось лишь благодаря вмешательству М.И. Кутузова, который сказал Его Высочеству: «Если вы будете устранять людей, мне крайне нужных, которых нельзя приобрести и за миллионы, то я сам не могу оставаться в должности» [1, c. 23]. Согласимся, что это достойная оценка в устах знаменитого полководца.
По окончании разорительной войны Е.Ф. Канкрин по-настоящему удивил императора, представив ему 26 млн руб. в военной казне. По возвращении войск в 1815 г. он подготовил отчет за войну 1813–1815 гг. Общие расходы, согласно этому отчету, составили 157,45 млн руб. [1; 4] После войны Е.Ф. Канкрин зарекомендовывает себя как талантливого дипломата. За успешные переговоры с французским правительством относительно уплаты издержек на русскую армию, он получает лестный рескрипт, ему пожалован чин генерал-лейтенанта. При расчетах с союзными правительствами по продовольствию наших войск за границей Е.Ф. Канкрину удается договориться заплатить лишь 1/6 часть предъявленных претензий.
Е.Ф. Канкрин известен также современникам своей научной, публицистической деятельностью. В 1818 г. он по велению Александра I разрабатывает 30-летний план, представляющий собой ряд мер, которые постепенно вели к полному уничтожению крепостного права и вместе с тем к более прочному положению крестьян. К сожалению, этот план не был реализован. Позже вышла его монография «О военной экономии во время войны и ее отношении к военным действиям», целью которой было подготовить людей для интендантской части, а также обратить внимание военных на связь хозяйственных распоряжений с военными предприятиями. Наконец, в 1821 г. выходит новое сочинение Е.Ф. Канкрина «Всемирное богатство, национальное богатство и государственное хозяйство», в котором он изложил свой взгляд на народное хозяйство и финансы [1; 5; 6].
В 1821 г. Е.Ф. Канкрин покидает военное ведомство и назначается членом Государственного совета. К началу 1823 г. отсутствие должных результатов экономической политики министра финансов Д.А. Гурьева вызывали раздражение и недовольство в различных кругах. Главную народную претензию к Д.А. Гурьеву можно выразить тем, что он «интересы казны в столкновении с частными лицами соблюдал в явный ущерб справедливости» [1, c. 75]. Е.Ф. Канкрин был назначен министром финансов 23 апреля, в день празднования Пасхи. Встречавшиеся на улице говорили «Христос воскрес – Гурьев исчез». Позднее Канкрин сравнивал свой пост с «огненным стулом».
Е.Ф. Канкрин резко расходился с Д.А. Гурьевым в вопросах денежной политики. Погашение ассигнаций за счет процентных займов он считал мерой совершенно бесполезной и притом крайне дорогостоящей и решительно стоял за прекращение дальнейших изъятий. Уже летом 1823 г. он вышел с представлением в Государственный совет о прекращении дальнейшего погашения ассигнаций. Таким образом, с 1823 г. общее количество ассигнаций, составлявших сумму в 595,8 млн руб., более уже не изменялось вплоть до реформы 1839–1843 гг. [2; 3].
Деятельность правительства в области денежного обращения сосредоточилась с этого времени всецело, чтобы, с одной стороны, постепенно расширить обращение звонкой монеты, с другой – уничтожить простонародные лажи (спекулятивные курсы), укрепив однообразный курс ассигнаций к серебру. Главной заботой денежной политики Е.Ф. Канкрина было постепенное смягчение правил закона 9 апреля 1812 г., которые обязывали вести расчеты с казной в ассигнациях. Этот закон создавал почву для искусственного повышения курса ассигнаций, тем самым причинял постоянные убытки населению и служил источником постоянных жалоб плательщиков. Правительство разрешило принимать платежи некоторых пошлин и сборов в серебряной монете по заранее фиксированному курсу. Постепенно прием звонкой монеты был допущен практически по всем казенным платежам. Вместе с тем помимо золотой и серебряной монеты, продолжавшей чеканиться с сохранением прежнего достоинства и веса, в 1828 г. была введена новая платиновая монета.
К середине 1830-х годов жалобы на разнообразие и произвольность простонародных курсов сделались, наконец, настолько громкими и всеобщими, что министр финансов признал необходимым принять против них меры. Сам Е.Ф. Канкрин определял причины введения простонародного лажа, как «корыстолюбивое намерение воспользоваться простотой и невежеством простого народа» [2; 3, с. 88]. В этой связи ограничивались лишь запретительными мерами.
К концу 1830-х годов назрела необходимость коренной денежной реформы, которая проходила в несколько этапов. Манифестом 1 июля 1839 г. об устройстве денежной системы серебряная монета объявлялась государственной платежной монетой, в которой должны были осуществляться все подати, повинности, сборы, а также все сделки. При этом государственные ассигнации признавались лишь вспомогательным знаком, установив фиксированный курс 1 серебряный рубль = 3 р. 50 коп. ассигнациями.
Для умножения легкоподвижных денежных знаков с 1 января 1940 г. при Государственном коммерческом банке учреждалась депозитная касса серебряных вкладов с выпуском взамен серебра депозитных билетов, которые имели 100% обеспечение. Выпуск депозитных билетов был прекращен. 1 сентября 1843 г. За весь период ее существования было принято 54,6 млн руб., из них истребовано свыше 6 млн руб. На 1 сентября 1843 г. в обращении было 48,5 млн руб. С 1 ноября 1843 г. начался обмен ассигнаций на новые государственные кредитные билеты, обеспеченные на 1/6 серебряной монетой. По утвержденному курсу находящиеся в обращении ассигнации на 595,8 млн руб. должны были быть постепенно заменены на 170,2 млн руб. кредитных билетов. Так же за кредитные билеты принималась серебряная монета и депозитные билеты [3].
Окончательный обмен ассигнаций был прекращен в 1851 г., а обмен депозитных билетов – в 1853 г. уже после отставки (1844 г.) и смерти (1845 г.) Е.Ф. Канкрина.
Так завершилась реформа денежного обращения, окончательно заменившая обесценившиеся, вследствие чрезмерных выпусков ассигнации кредитными билетами, разменными на серебро и обязательными к приему во все платежи по нарицательному их достоинству. Уникальность этой денежной реформы состояла в том, что встретила полное сочувствие и доверие со стороны населения. Следуя постулатам немецкой исторической школы, Е.Ф. Канкрин настойчиво проводил политику упрочения выгодного для России торгового баланса, поощряя товарный экспорт и стесняя ввоз иностранных товаров протекционными таможенными тарифами. Постоянный положительный баланс внешнего торгового баланса повлек за собой значительный прилив в Россию звонкой монеты, что способствовало насыщению рынка металлом и обусловило успех операции с депозитными билетами. Недаром предшественник немецкой исторической школы Ф. Лист писал в 1841 г. «Достаточно посмотреть последние отчеты русского департамента внешней торговли, чтобы убедиться, что Россия, благодаря принятой системы Канкрина, достигла благоденствия и что она гигантскими шагами подвигается как по пути богатства, так и могущества» [1, с. 63–64].
Подводя итог, следует привести слова ректора Санкт-Петербургского университета П.А. Плетнева в 1846 г., уже после смерти Е.Ф. Канкрина: «До какой степени благотворна была России гениальная его деятельность. Открыто множество новых источников доходов, повсюду появилось движение, промышленность и торговля достигли цветущего состояния, ожило земледелие, лесоводство и горнозаводство» [1, с. VIII]. Вот таким запомнился видный государственный деятель России Егор Францевич Канкрин.
