Авторы исследуют роль судебной практики в механизме правового мониторинга: оценивается достаточность функций и полномочий, отведенных в данном механизме высшим судебным органам России; изучены способы воздействия судебной практики на законотворчество и правоприменение; сформулированы предложения по максимальному использованию судебной практики при осуществлении правового мониторинга органами публичной власти в Российской Федерации.
Правовой мониторинг, механизм правового мониторинга, судебная практика, мониторинг процессуальных норм.
Правовой мониторинг — это комплексный институт по наблюдению, анализу и оценке качества правовых актов, эффективности их практической реализации, обеспечивающий «обратную связь» (от общества к законодателю) и необходимую цикличность правового развития. Без этого рвется «правовая цепь» и сохраняется фрагментарность и иллюзорность правового регулирования.
Осуществление указанной деятельности позволяет: оценить эффективность функционирования всей правовой системы, результаты нормотворческой деятельности органов государственной власти, а также деятельность органов местного самоуправления; обеспечить контроль за исполнением законов и иных правовых актов; проанализировать и оценить соответствие практики реализации законов и иных правовых актов планируемому результату правового регулирования; своевременно подготовить предложения по совершенствованию российского законодательства, а также деятельности органов государственной власти Российской Федерации и органов местного самоуправления и др.
При этом очевидно, что только комплексный, всесторонний и глубокий анализ норм права в совокупности со складывающейся правоприменительной практикой может быть по ложен в основу разработки действительно эффективных предложений по оптимизации российского законодательства. В связи с этим следует признать роль судебной практики в механизме правового мониторинга как одну из важнейших, ведь именно судебные органы, находясь ежедневно на рубеже порой противоречащих друг другу интересов, обладают наиболее полной информацией о качестве законодательства.
В федеральных нормативных правовых актах, посвященных мониторингу правоприменения, одной из основных целей осуществления мониторинга названо выполнение решений Конституционного Суда РФ, в связи с которыми необходимо принятие (издание), изменение или признание утратившими силу (отмена) законодательных и иных нормативных правовых актов Российской Федерации.
Назначение судебной практики в механизме правового мониторинга. Понятие механизма правового мониторинга пока не получило ни нормативного закрепления, ни детальной научной разработки и может трактоваться разнообразно. Однако суть его видится в отлаженном движении информации о действии правовых норм между звеньями, участвующими в проведении мониторинговых исследований, постепенном преобразовании этой информации в ходе аналитико-оценочной деятельности и последующем ее использовании для корректировки нормотворчества и правоприменения, а также прогнозирования потребностей в правовом регулировании.
При этом результат правового мониторинга, а во многом и достижение его цели зависят от слаженности взаимодействия всех элементов рассматриваемого механизма, под которыми понимаются не только субъекты и иные участники данной деятельности, но и адресаты информации, полученной по результатам проведения мониторинга (как законодатель, так и правоприменители всех типов). В противном случае функционирование данного механизма будет замкнуто на исследование действия норм права, что не приведет ни к устранению выявленных недостатков, ни к решению проблем в данной сфере. Вследствие этого цель внедрения института правового мониторинга станет иллюзорной, а формирование его механизма — бесполезным.
1. Глазкова М. Е. Органы судебной власти в механизме мониторинга правоприменения и мониторинга процессуальных норм // Журнал российского права. 2012. № 9.
2. Доклад о состоянии законодательства в Российской Федерации. М., 2006.
3. Правовой мониторинг: науч.-практ. пособие. М., 2009.
4. Тихомиров Ю. А. Эффективность закона: от цели к результату // Журнал российского права. 2009. № 4.
