г. Москва и Московская область, Россия
Москва, г. Москва и Московская область, Россия
В данной статье рассматривается проблема формирования областей центра и периферии на территории Европейского союза на современном этапе развития интеграционного блока.
центр, периферия, Европейский союз, ЕС, Евросоюз, новые страны – члены ЕС.
Рассмотрение расширения единого европейского экономического пространства с точки зрения основных субъектов интеграционных процессов и их внешнеторговых интересов позволяет сделать вывод о противоречивом отношении к приему в Евросоюз новых стран-членов. Ведущие экономики региона (Германия, Франция, Италия), европейские транснациональные корпорации рассчитывают на получение беспошлинного доступа к новым рынкам. Промышленные предприятия в странах Центральной и Восточной Европы могут получить выгоду от географического положения и доступ к более дешевой рабочей силе.
Анализ особенностей экономического развития новых стран – членов Европейского союза позволил выделить наиболее показательные, с точки зрения целей данного исследования, группы государств. Наивысшим уровнем конкурентоспособности и развития институциональной системы обладают три страны – Польша, Чехия и Венгрия. С
Румыния и Болгария, несмотря на вступление в Евросоюз, в целом остаются экономически отсталыми странами, и их экономическое развитие требует крупных финансовых вливаний. Отдельно стоит выделить страны Балтии, вступление которых в Евросоюз во многом было обусловлено геополитическими факторами, нежели экономическими соображениями.
Для глубинного понимания любого социально-политического процесса необходимо изучение его пространственной организации, в основе которой лежит принцип противостояния бинарных структур, изложенный в работах французского философа-структуралиста XX в. Ж. Деррида. Данный принцип заключается в том, что любое пространство имеет свойство что-либо исключать или дистанцироваться от чего-либо. Этот принцип лежит в основе взаимоотношения таких пространств, как «центр» и «периферия».
Структуралистский подход определяет центр как самостоятельную, стабильную, самодостаточную, динамичную и унифицированную единицу. В то время как периферия ассоциируется с отсталостью, зависимостью, несостоятельностью и незрелостью в широком смысле (здесь и далее см.: [32–37]).
Таким образом, существует мнение, что именно «центр» интегрирует систему и создает новые «образцы культуры», в то время как «периферия» подчиняется гегемонии и опирается лишь на «старые образцы».
Центр в классическом понимании – главный интегратор и лидер той или иной системы, внутри которой он генерирует нормативные и территориальные границы.
Наш современник, В.П. Каганский, советский и российский ученый в области теории классификации, характеризует понятие периферии как «зоны, на территории которой другие решают свои собственные, чуждые периферии задачи за счет эксплуатации ее ресурсов. Периферия к саморазвитию не способна, это несамостоятельная и несамодостаточная зона».
Постструктуралистский период позволил взглянуть на структуру «центр-периферия» с другого ракурса, без концентрации внимания на оппозиционной сущности субъектов структуры.
Взаимодействие «центра» и «периферии» образует определенные комбинации, о строгой бинарности которых говорить не приходится. Это новые вариации прочтения пространства, на котором происходит взаимодействие двух сил – «центра» и «периферии».
Полярность «центра» и «периферии» может нивелироваться в ходе их взаимодействия за счет различных факторов.
Так, может сформироваться центральность периферийных субъектов, выражающаяся в том, что некоторые географически периферийные страны могут играть роль центра в определенных вопросах. Таким примером служат скандинавские страны, выступающие лидерами в выработке инновационных подходов к современному интеграционному процессу; также периферийным центром считают себя Нидерланды, по праву заслужившие определение «торгового пояса Европы».
Кроме того, особенно в рамках одной страны, может возникнуть так называемая пограничная центральность, когда тот или иной город или регион, формально не являющийся центром, берет на себя функции центра в определенной области: сельское хозяйство, торговля, финансы и т.п.
В отдельных случаях можно наблюдать маргинализацию центра, которая состоит в потере центром своих приоритетов, заключающихся в принятии ключевых решений и генерации инновационных идей. Это доказывает наличие у периферии собственной динамики и способности участвовать в реорганизации политического пространства.
Феномен маргинализации также примечателен тем, что зачастую он заключает в себе функции посредничества и базируется на ацентральности. Таким примером могут служить регионы ЕС, которые помимо географической близости имеют также общность истории, культуры и другие точки соприкосновения.
Децентрализованным, маргинальным регионом на европейском пространстве является Балканский полуостров, являющийся приоритетным направлением для дальнейшего территориального расширения Евросоюза. За исключением Греции, Хорватии и Румынии, которые уже являются полноправными странами – участницами ЕС, Балканы до сих пор характеризуются политической и экономической нестабильностью, что подтверждает децентрализованность региона, часть которого тяготеет к РФ в силу общей истории, культуры и религии.
Таким образом, формируется так называемое «третье пространство» – взаимодействие двух систем, у каждой из которых существуют собственный центр и периферия. На фоне «третьего пространства» маргинальные регионы, обладающие достаточной автономией и динамизмом, могут претендовать на компромиссное решение тех или иных вопросов, а также на разделение сфер влияния в определенных зонах ответственности.
Французский историк Фернан Бродель одним из первых затронул проблему дихотомии экономического роста, связанную с неоднородностью и иерархичностью экономического положения стран (см.: [29; 30; 33; 34]).
Центр ассоциировался с более высоким уровнем развития и высокой степенью самостоятельности и автономности за счет развитого разделения труда и высокоорганизованной кредитно-денежной системы. В совокупности эти факторы обусловливают высокий уровень жизни «центра».
«Периферия» же в свою очередь характеризовалась монокультурным производством, низким уровнем разделения труда, а также слабой кредитно-денежной системой, что, в общем и целом, обусловливает зависимое положение «периферии».
Несмотря на ускорение темпов развития как более, так и менее развитых стран, вызванное научно-техническим, культурным, информационным прогрессом, мир остается разделенным на «центр» и «периферию», так как по-прежнему сохраняется разница в темпах развития, которая не позволяет «периферии» в значительной степени приблизиться к «центру». Более того, разрыв между двумя этими категориями не только сохраняется, но и имеет тенденцию к увеличению.
Экономическое пространство Европы также рассматривается в рамках концепции «центр-периферия», что обусловлено историческими причинами.
Наиболее яркое разделение на центр и периферию обозначилось во время промышленной революции в период XVIII–XIX вв.
Индустриализация Великобритании повлекла за собой промышленное развитие Франции, Нидерландов, Швейцарии, Бельгии и Германии. К середине XIX в. вышеперечисленные страны по уровню развития стали догонять Великобританию. Главными факторами развития стали индустриализация, урбанизация, а также мощное развитие транспортной инфраструктуры, которое выражалось в строительстве железных дорог.
Великая французская революция подтолкнула внедрение прогрессивной организации хозяйства по английскому образцу. Таким образом, Западная Европа стала новым полюсом роста мирового хозяйства.
Тем временем вокруг данных стран уже начал формироваться периферический пояс, в который входили страны Балканского, Апеннинского и Пиренейского полуостровов, а также Скандинавия. Одной из причин, почему страны этих регионов не смогли войти в так называемый «центр» является комплекс факторов, который можно обозначить как восточный феодализм, включающий в себя централизованно-государственную собственность, патриархальность общественного строя и жесткую эксплуатацию населения.
Кроме того, немаловажную роль в укреплении деления «центр-периферия» внутри Европы сыграла и внешнеторговая политика Западной Европы, которая заключалась в импорте дешевой сельскохозяйственной продукции из восточноевропейских государств под эгидой политики свободной торговли. За счет импорта сельскохозяйственной продукции доля сельскохозяйственного сектора в экономике стран Западной Европы значительно снизилась, что позволило развиваться и наращивать свой объем таким секторам экономики, как промышленность и сфера услуг, доля которых в структуре экономики страны является показателем уровня развития данной страны.
В XX в. развитие периферии Европы шло различными путями: скандинавские страны избрали социал-демократическую модель, а страны средиземноморья – рыночную модель развития.
Римский договор, подписанный в
Объединение Германии в
Существенно более серьезное изменение пространственной структуры интеграционной группировки произошло после присоединения Австрии, Швеции и Финляндии.
Несмотря на высокую экономическую развитость последних стран и их близость к «центру» в общем смысле, на повестку дня была вынесена проблема сбалансированности тенденций расширения «вглубь» и «вширь», когда необходимо обозначить приоритеты между интенсивным углублением интеграционных процессов, заключающихся в сближении и совместном развитии экономик, и экстенсивным расширением географических границ, которое в целом ставится учеными и экспертами под сомнение с точки зрения целесообразности и необходимости.
Региональная диверсификация усиливалась с каждым новым этапом расширения ЕЭС (с
Таким образом, после подписания Маастрихтского договора в
– «богатый» Север (страны Бенилюкс, Германия, Великобритания, Австрия, Швеция, северная часть Италии);
– менее развитый Юг (Португалия, Испания, Греция, южная часть Италии);
– особая периферия (Ирландия, Финляндия).
В настоящее время центр интеграционного блока составляет так называемый «европейский банан» – территория от северо-запада Англии до севера Италии, ядром которого выступает регион на стыке Франции, Бельгии, Люксембурга и Германии. Ряд депрессивных регионов внутри ядра, тем не менее, оставляет возможность рассматривать Средиземноморье и Восток как альтернативные полюса роста.
В начале XXI в. можно было наблюдать сокращение различий в макроэкономических показателях стран – членов ЕС, однако расширение Евросоюза в
Наиболее масштабное изменение экономического пространства Евросоюза произошло 1 мая
Наиболее распространенной и объективной является концепция многоскоростной Европы, узаконенная Маастрихтским договором в
Нарастающая экономическая и политическая неоднородность в ходе присоединения новых стран-членов позволила зафиксировать в Маастрихтском договоре право двух или более государств – членов ЕС на более продвинутое сотрудничество и углубленную интеграцию в определенных сферах. Таким образом, эти авангардные государства получили возможность осуществлять программы по углублению интеграции, не дожидаясь готовности всех остальных стран – членов интеграционной группировки. Так, определенные государства могли становиться так называемым локомотивом для всего Европейского союза в осуществлении его идей. Концепция разных скоростей в данной трактовке заключается в том, что определенная группа стран – членов Европейского союза идет по пути углубленной интеграции, в то время как остальные государства, несмотря на позитивные взгляды на углубленную интеграцию, пока не могут по тем или иным причинам примкнуть к группе интегральных лидеров.
Однако, после значительного увеличения участников интеграционного блока, трактовка концепции разноскоростной Европы была пересмотрена вследствие нарастающей экономической и политической неоднородности.
Поскольку после
Таким образом, концепция движения европейской интеграции на разных скоростях не позволила ни одному из расширений ЕС внести изменения в общую стратегию экономической интеграции, а также в содержание и сроки выполнения интеграционных программ по различным направлениям. Однако каждое из расширений внесло свою отрицательную лепту в реальные интеграционные процессы, так как содержало в себе определенные изъятия по отношению к новым странам-членам.
Усугубившаяся неоднородность в составе 28 стран негативно сказывается на качестве создаваемого объединенного экономического пространства, полномерное вливание в которое новых стран-членов происходит с разными скоростями по объективным причинам. Необходимо принять во внимание, что согласно теории многоскоростной Европы те или иные исключения для определенных государств действуют в определенном периоде времени, по истечении которого единые правила начинают распространяться на всех участников интеграционной группировки без исключений.
Единственным путем интеграции в сложившихся условиях остается интеграция на разных скоростях, с индивидуальным подходом к каждой новой стране-участнице.
Появление концепции разноскоростной интеграции стран позволило двигаться и прогрессировать интеграционному процессу вне зависимости от решения стран, не готовых к дальнейшему ограничению суверенитета на пути к глубокой интеграции.
Конечным итогом концепции разноскоростной Европы является присоединение всех стран-участниц к лидирующей группе, так как все члены интеграционной группировки преследуют общие цели и желают достичь их общими усилиями. Чем раньше все страны-участницы окажутся в одной плоскости экономических и политических координат, тем быстрее будут достигнуты поставленные цели и решены ключевые задачи.
Углубленная интеграция может происходить в различных сферах сотрудничества, вовлекая состоящие в интеграционном блоке государства и определяя период времени, через который все страны – члены ЕС достигнут поставленных целей. Данная концепция содержит в себе стремление сохранить целостность европейского единства при имеющихся различиях и предполагает лишь недолговременное существование неоднородной системы.
В общем и целом, концепция разных скоростей предполагает, что страны – члены ЕС ставят перед собой одинаковые цели, но продвигаются к их достижению с разными скоростями.
Многоскоростная Европа начала формироваться в 80-е гг. XX в., когда Дания и Великобритания дистанцировались от углубленной интеграции в валютной сфере. Другим примером концепции гибкости могут служить страны Восточной Европы, которые могли бы никогда не стать членами ЕС, если бы им пришлось ждать выравнивания своих экономик и достижения общеевропейского уровня по своим ключевым показателям. Кроме того, государства, присоединившиеся к ЕС в
Таким образом, на данном этапе исследования были получены следующие выводы. Все предыдущие, а также последующие перспективные расширения Европейского союза будут являться серьезным испытанием на прочность для всего интеграционного блока и его основополагающих идей, в том числе для идеи европейской идентичности. Сегодня, в эпоху глобальных геополитических изменений, напряженной политической и экономической обстановки, жизнеспособность ЕС будет, в первую очередь, определяться согласованностью процессов углубления и расширения интеграции, рациональным использованием концепций «центра и периферии», а также разноскоростного развития, которые обеспечивают баланс внутри интеграционного блока в условиях современных реалий, обусловленных историческими предпосылками.
Принятие в состав Европейского союза в 2004–2013 гг. новых стран-членов, многие из которых не соответствовали выдвигавшимся ранее к кандидатам на вступление экономическим и политическим критериям, является свидетельством усиления геополитических приоритетов процесса, преобладания пространственной экспансии над экономически обусловленной интенсификацией интеграционных процессов. Рассмотрение Евросоюза с точки зрения системного подхода показывает, что, являясь на глобальном уровне признанным субъектом международных отношений, на национальном уровне общеевропейская идентичность не способна вытеснить национальную суверенную идентичность стран-членов. Вследствие чего объективно необходимые процессы ограничения национального суверенитета и наднациональной институционализации входят в противоречие с традиционно сложившейся институциональной системой европейских государств.
Важным политическим противоречием между ведущими экономиками Евросоюза и странами европейской периферии является то, что Европейский союз наращивает свой экономический потенциал за счет включения новых государств, внешнеполитический курс которых во многом находится под влиянием Соединенных Штатов Америки, усиливая роль США в НАТО и повышая уровень влияния на европейскую политику. Значительное место в контексте процесса формирования единого европейского экономического пространства на сегодняшний день занимает антироссийский дискурс. Важная роль в усилении выявленных противоречий принадлежит мерам Евросоюза по формированию в новых странах-членах «общеевропейского» представления о системе ценностей.
1. Гладков И.С. Международная торговля в 2017 году: снова рост, но перспективы не обнадеживают // Власть. 2018. № 5. С. 77-84.
2. Гладков И.С. Внешнеторговые связи Европейского союза и России в контексте мировой торговли: тренды 2017 г.//Журнал экономических исследований. 2018. Том 4. № 4. С. 28-41.
3. Гладков И.С. Внешняя торговля России в 2017 году: разворот на взлет // Власть. 2018. № 3. С. 38-46.
4. Гладков И.С. Внешняя торговля ЕС - РФ: современная динамика // Журнал экономических исследований. 2018. Том 4. № 3. С. 1-8.
5. Гладков И.С. Внешняя торговля ЕС - РФ: опыт статистического исследования//Научно-аналитический вестник ИЕ РАН. 2018. № 1. С. 225-229.
6. Гладков И.С. Динамика и структура внешнеторговых связей Европейского союза на этапе последнего его расширения//Международная торговля и торговая политика. 2017. № 4 (12). С. 6-22.
7. Гладков И.С. Внешнеторговые связи Европейского союза на современном этапе: «эффект черепахи»//Власть. 2017. № 10. С. 105-111.
8. Гладков И.С. Международная товарная торговля: тренды и итоги 2016 года // Власть. 2017. № 5. С. 91-97.
9. Гладков И.С. Внешнеторговые связи Европейского Союза и России: актуальные тренды (итоги 2016 года, заглядывая в 2017 год)// Международная экономика. 2017. № 4. С. 59-74.
10. Гладков И.С. Внешнеторговые связи Российской Федерации: тренды в санкционный период и итоги 2016 г. // Власть. 2017. № 3. С. 94-105.
11. Гладков И.С. Особенности внешнеторговых связей Европейского союза на современном этапе//Международная торговля и торговая политика. 2017. № 2 (10). С. 91-107.
12. Гладков И.С. Внешняя торговля ЕС: тренды в санкционный период//Власть. 2016. № 12. С. 32-39.
13. Гладков И.С. Внешнеторговые связи на постсоветском пространстве: тенденции XXI в.//Власть. 2016. № 4. С. 52-61.
14. Гладков И.С. Европейский союз в системе современной международной торговли//Современная Европа. 2016. № 1 (67). С. 85-94.
15. Гладков И.С. Менеджмент: учебное пособие/3-е изд. -М.: ИЕ РАН, Проспект. 2016. 216 с.
16. Гладков И.С. Внешняя торговля Европейского союза: тренды 2001-2014 годов//Международная экономика. 2015. № 11-12. С. 37-50.
17. Гладков И.С. Внешнеторговые связи России в условиях санкционного давления (2014 г.)//Власть. 2015. № 4. С. 48-52.
18. Гладков И.С. К новому этапу во взаимной торговле Европейского союза и Российской Федерации//Власть. 2013. № 5. С. 014-018.
19. Гладков И.С. XXI век: новый «триумвират» в международной торговле (в погоне за лидером)//Власть. 2012. № 7. С. 139-143.
20. Гладков И.С. Мировой экономический кризис и международная торговля (опыт сравнительного исследования)//Власть. 2011. № 9. С. 160-165.
21. Гладков И.С. Менеджмент учебное пособие для студентов вузов / И.С. Гладков. - М.: Издательство: Бином. Лаб. знаний. 2006. 215 с.
22. Гладков И.С. Внешнеторговые связи России и Евросоюза в контексте расширения ЕС. М.: ИЕ РАН, 2005. 100 с.
23. Гладков И.С. Экономика: экономическая теория, история экономики, мировая экономика, международные экономические отношения: интегрированный учебный курс. -М.: Изд. компания КноРус, 2005. 438 с.
24. Гладков И.С. Мировая экономика и международные экономические отношения. Учебное пособие по курсам «Мировая экономика», «Международные экономические отношения». М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2003. 296 с.
25. Гладков И.С. Менеджмент. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2003. 312 с.
26. Гладков И.С. Экономика и мирохозяйственные связи промышленно развитых и развивающихся стран. -М.: ИМПЭ, 1996. 107 с.
27. Гладков И.С., Горбатенко Е.Ю. Внешнеторговые связи новых стран-членов Европейского союза // Международная экономика. 2018. № 4. С. 27-45.
28. Гладков И.С., Дубовик М.В. Актуальные тренды в экономике и внешней торговле ЕС на этапе санкций // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2018. Т.7. № 1(22). С. 95-98.
29. Гладков И.С., Пилоян М.Г. История мировой экономики: Научное издание/2-е издание. -М.: ИЕ РАН, Проспект. 2016. -384 с.
30. Гладков И.С., Пилоян М.Г. История мировой экономики (пособие для студентов высших учебных заведений). -М.: Бином. Лаб. знаний. 2007. -216 с.
31. Гладков И.С., Царев С.П. Мировое хозяйство: цифры и факты. - Москва, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. 1995. 78 с.
32. Горбатенко Е.Ю. Внешняя торговля Евросоюза и РФ в период санкций//Власть. 2017. № 9. С. 44-46.
33. Горбатенко Е.Ю. Новые тенденции развития внешнеторговых связей внутри Европейского Союза//Международная торговля и торговая политика. 2017. № 1 (9). С. 70-78.
34. Горбатенко Е.Ю. Эволюционная динамика процесса формирования единого европейского экономического пространства//Экономика и предпринимательство. 2016. № 6 (71). С. 184-187.
35. Горбатенко Е.Ю. Перспективы присоединения Балканского полуострова к ЕС на фоне внешнеэкономических интересов России//Экономика и предпринимательство. 2015. № 3 (ч.2). С. 33-37.
36. Пилоян М.Г. Экономическая история: учебное пособие / Под ред. профессора И.С. Гладкова. -М.: Дашков и К°, 2003. 149 с.
37. World Economic Outlook (WEO): Cyclical Upswing, Structural Change. April 2018. - Wash.: IMF, 2018. - 282 p.
