Барнаул, Алтайский край, Россия
Барнаул, Алтайский край, Россия
В статье рассматриваются размышления и предостережения западных политологов о феномене растущего популизма в странах со зрелой демократией. И здесь виноваты, на их взгляд, не только силы глобализации,а скорее всего, это связано с работой институтов представительной демократии. Растущее отдаление политиков от их избирателей, невозможность четко сформулировать чаяния народа и адекватно на них реагировать приводят к появлению популистов различного окраса в странах западной демократии. Корни этого явления – в персонализации выборов, когда побеждает не партия, а лидер. С другой стороны, возрождение популизма может стать реакцией на особенности представительной демократии, которая отдаляет политиков от народа, передавая решение жизненно важных политических и экономических проблем в руки технократов (элит). Поэтому одно из доминирующих объяснений возвышения популистов, которое приводится в статье – это усиление протестного движения против элит, чья навязанная точка зрения считается единственно правильной.
представительная демократия, «нарушенные обещания демократии» (НорбертоБоббио), элитизм, недоверие к политикам.
Введение
Преобладающая точказренияв научных и публичных кругах – чторастущий популизм, как справа, так и слева, как в США, так и в Европе – это прямое следствие глобализации и её нежелательных эффектов: потеря рабочих мест, стагнирование доходов среднего класса. Правящая элита не хочет с этим мириться, но, в тоже время, она понимает неизбежность этого.
Но есть альтернативная и даже более убедительная точка зрения: хотя экономическая стагнация переманивает избирателей в лагерь популистов, плохая экономика не является ни необходимым, ни достаточным условием для плохой политики. Напротив, как считает политолог из Принстона Ян Вернер Мюллер в своей новой книге «What Is Populism?»: «Популизм это "постоянная тень" от репрезентативной (представительной) демократии» [6].
Либеральная демократия сейчас подвергается натиску. Популисты справа и слева не только нападают на глобализацию, обвиняя её во всех бедах; они ставят под сомнение институты либеральной демократии и политическую элиту, которая управляет этими институтами. Было бы поверхностным просто обвинять политику полуправды (пост-правды), проводимую ими. Ложь и умышленное преувеличение существующих проблем не прошли бы, если бы у демократических политиков не было бы проблем. Требуется вновь переосмыслить и возможно найти выход из того, что итальянский теоретик демократии НорбертоБоббионазвал «рухнувшими обещаниями демократии» [2].
Что не так с институтами представительной демократии?
Любой, кто когда-либо агитировал за официальные власти, мог слышать от избирателей знакомый рефрен: «Мы видим политиков только во время выборов. Политики далеки от народа». Популисты как раз оседлали этот конек. Современная демократия представительная. Когда избранные представители проводят больше времени в парламенте,чем общаются со своими избирателями, они не пренебрегают своими обязанностями; они просто делают свою работу. Но риторика современной демократии требует другого: необходима большая приближенностьк проблемам избирателей. И когда контраст с реальностью слишком яркий, то доверие к политикам подрывается.
В демократических системахполитики выступают в роли агентов, действующих на основе мандата, полученного от принципалов (избирателей). Как и в экономике, в демократии тоже существует проблема в отношениях между принципалом и агентом, поскольку первый может не в состоянии различать способного агента от неспособного. А агенты могут иметь свои собственные интересы, которые противоречат интересам принципалов. В результате граждане имеют много причин не доверять политическим деятелям.
В демократических режимах используются разные способы, чтобы интересы политиков и избирателей не расходились. В Британии члены Парламента выбираются по небольшим избирательным округам, а в США члены Палаты представителей должны переизбираться каждые два года. Здесь тоже могут быть проблемы, включая местничество и риск того, что более частые выборы отвернут политиков от своих избирателей в пользу обслуживания интересов особых группам, которые финансируют избирательные компании.
Политики-демократы пытаются убедить избирателей, что их интересы не противоречат интересам электората. И такие попытки бывают успешными, когда официальные лица раскрывают источники финансирования их компаний и возможные конфликты интересов. Но они могут потерпеть фиаско, когда кандидаты потворствуют страхам и неприятию избирателей.
В сегодняшних либеральных демократиях, отмечает болгарский политолог И. Крастев,граждане чувствуют себя все более и более бессильными, и они становятся циничными по отношению к самой системе. В результате свободные выборы хотя и обеспечили политическое включение для групп меньшинств, также стали разрушать традиционные электоральные блоки, такие как рабочий класс, а сельские избиратели стали более восприимчивыми к правым движениям и популистским партиям.
«Классовая система отходит в прошлое, теперь нет какого-то единого большинства, сформированного по определенному признаку, их теперь много, и конкретный гражданин может принадлежать сразу к нескольким», – объясняет Крастев. За счет этого снижается идеологическая подоплека, постепенно грань между курсами разных политических партий утрачивается, и мы опять приходим к бессмысленности выбора.В последние годы очевидна трансформация, происходящая с современными демократическими институтами, и утрата доверия к ним состороныобщества, уверенболгарскийполитолог. Нафонепадающейизбирательнойактивностизапоследниепятьлетболеечем в 70 странахмиранаблюдалосьформированиеобширныхпротестныхдвижений [1].
Н. Боббиоподчеркивал, что недостаток доверия к демократическим политикам может появиться из-за двух дополнительных трудностей. Одна из них – то, что современные общества плюралистические со множеством соперничающих интересов, нет какого-то одного общего желания, которое мог бы представить политический деятель. Другая – то, что в представительной демократии отсутствует закрепленный мандат для политика действовать определенным образом. Будучи избранный, он сам решает, что хорошо для общества и как этого достичь [3].
Потенциал для конфликта очевиден. Даже если интересы, которые представляют политики, не противоречат друг другу, все равно будет нелегко прийти к соглашению о лучшей политике. Что еще хуже, если способный и честный политик может действительно выбрать лучшую политику; но в условиях несовершенной информации, он может оказатьсянеспособным убедить избирателей, что сделал правильную вещь.
Допустим, что цель – создать рабочие места и что политик выбирает лучшую политику для достижения этой цели. Но внешний шок рушит все планы и безработица начинает расти. Избиратели никогда не могут быть уверены, какая политика была правильной, но они подозревают, что политик слишком преувеличил значение шока в потере рабочих мест. В том, что избиратели не могут получить работу, виноватым оказывается политик.
Когда общество становится более сложным, соответственно становится все более сложным оценить и выбрать правильную политику, поэтому критика политиков становится все более жесткой. Технократы-управленцы становятся все более значимыми, но все менее публично уважаемыми. Напомним ремарку бывшего британского министра юстиции Майкла Гоува (MichaelGove) в ходе дебатов о Brexit: «Люди в этой стране должны были иметь достаточно экспертов». Или, как отмечал Н. Боббио:«Технократия и демократия являются противоположными: если эксперт – главный герой индустриального общества, то это исключает центральную роль обычных граждан в принятии решений» [3].
Еще один усложняющий фактор – скорость, с которой граждане транслируют свои множественные требования. Мэр города будет знать почти немедленно из Twitter и Facebook, если где-то образовалась свалка. И все же,существующие проволочки замедляют любой ответ. Допустим, что мэр хочет ввести новую систему вывоза мусора и его утилизацию. Будут требоваться подробные оценки воздействия на окружающую среду и долгие консультации граждан. Для решения этой проблемы потребуется несколько лет, а проблема будет только обостряться – таков потенциальный конфликт между ожиданиями граждан и действиями властей.
Возможно, вина лежит не только на существующей практике демократии, но и связана с ожиданиями, которые предъявляют защитники демократии. Демократические ожидания действительно могут быть нарушены. «Но», спрашивает Bobbio, «действительно ли это были обещания, которые реально могли быть выполнены? Я думаю, что нет» [2].
Здесь уместно вспомнить известное изречение Черчилля: «Демократия худшая система управления за исключением всех других». В современной системе представительной демократиилюди получили большую индивидуальную свободу и материальное благополучие, чем в любое другое время человеческой цивилизации. Она как никакая другая система наиболее приспособлена к реализации «свободы и достоинства для всех». Является ли это достаточно мощной рекламой поддержкой для либеральной демократии?
Политическая платформа популизма
Корни популизма – не в налогах (рабочих местах или неравенстве дохода). Они скорее в политической системе, а именно – в представительной демократии, которая позволяет политикам говорить за людей и действовать определенным образом. Защитники демократии иногда делают экзальтированные заявления. Когда-тоАвраам Линкольн (AbrahamLincoln) заявил в своей речи в Ге́ттисберге: «Демократия – управление народа, посредством и для народа» [5]. Но современная представительная демократия – или любая другая – неизбежно противоречит этим требованиям. Современная система голосования за партийного кандидата мало что напоминает высокопарное высказывание 16-ого американского Президента.
То, что предлагают популисты, как раз уместноназвать «нарушенными обещаниями демократии». Популисты говорят и действуют, по мнениюЯна Мюллера, так, «как будто люди имеют одинаковое суждение, …так, если бы разные люди казались единым человеком, …и если бы они уполномочивали «правильных» представителей решать свои проблемы» [6].
Популизм опирается на вредоносную триаду: упрощение (не учитывается многосложность явления), анти-плюрализмиизвращенное представление о представительстве. Большинство уверено, что социальный выбор– всегда очень сложный процесс: строить больше школ или больниц; поощрять или ограничивать мировую торговлю; либерализовать или ограничить аборты? Поэтому существование плюрализма по разным проблемам – естественно и закономерно. Популисты отрицают это. Как однажды заметил немецкий социолог и политический деятель Ральф Дарендорф:«Популизм прост; демократия сложна. У популистов верна только одна точка зрения – та, что от народа» [4].
Характерной особенностью популизма является прямой контакт между лидерами, обладающими способностями воздействовать на умы и чувства людей, и массами без посредства политических институтов. Популизм тяготеет к сильной личности, харизматическому лидеру, вождю, для которого важнее всего не какие-либо программы, выработанные партийными или иными инстанциями, а «голос народа», реальные настроения и чаяния «простого человека», которыми бы он и руководствовался в качестве программы действий.
Если так, то сложный механизм либеральной демократии с её элементами делегирования и представительства является вовсе ненужным. Нет необходимости в парламентаризме с его неизбежными дебатами: унитарное (единое) желание людей можно выразить путем простого голосования. Отсюда растет любовь популистов к плебисцитам и референдумам (в результате получится Brexit или что–то еще в этом роде). И не каждый может представлять народ – претензиязаявленанаэксклюзивноепредставительство.
Политики всегда взывают к морали (как считал Аристотель) и популисты вторят ему – у ЯнаМюллера это называется «моралистической интерпретацией политики». Те, кто придерживается правильного взгляда о мире, будут моральными; другие – аморальными лакеями коррумпированной элиты. Это в точности воспроизводит то, что было в последний период правления президента Венесуэлы Уго Чавеса: во всех бедахсобственной экономики он обвинял американский империализм. Таким образом, популизм – это своего рода способ идентичности политики – «мы всегда против них».
По словам Курта Вейланда, левые популисты относятся к своим оппонентам «не как к противникам в равной и честной борьбе, но как к огромной угрозе. Называя соперников «врагами народа», они ищут любые средства, чтобы победить и маргинализовать их. Превращая политику в борьбу «мы против них», популисты подрывают плюрализм и пренебрегают институциональной системой сдержек и противовесов» [7, с.25].
С этой точки зрения популизм не является полезным дополнением демократии в руках технократов и элиты, таких как Марин Ле Пен (лидер партии «Национальный фронт», Франция), Рафаэ́льКорре́а (президент Эквадора с 2006 г.), или премьер-министр Турции РеджепТайипЭрдоган. Напротив, они представляют реальную угрозу демократии.
Чем ответить популистам?
Демократы должны победить популистов на их собственном поле. Токсичная триада может быть обращена во благо при выполнении ряда условий. Во-первых, необходимо учитывать сложностьи многогранность явления. Избирателям очень не нравится, когда их считают детьми, которым можно врать. Люди знают, что мир устроен сложно и им важно, чтобы с ними говорили как со взрослыми.
Во-вторых, не стоит считать, что разнообразие взглядов и идентичностей – это проблема, требующая технократического решения. Скорее, это особенность зрелогодемократического общества, которое предполагает такое разнообразие. Тот факт, что вселюди разные, но тем не менее все еще ладят друг с другом – это огромное достижение демократии. Необходимо осознать, что плюралистическая демократия – это как раз тот случай, который вдохновляет и убеждает, что у неё есть будущее.
В-третьих, требует реформирования институт представительства. Необходимо, чтобы делегирование полномочий было технически сложным и, в тоже время, позволяло избирателям иметь выбор, а для избираемых – быть ближе к тем, кто выбирает. Также необходимо жестче регулировать лоббирование и стремиться, чтобы представители были из народа и работали для народа.
Но даже одни эти меры не будут гарантировать, что все нарушенные демократией обещания будут выполнены. Нет простого способа, чтобы решить сложные проблемы. Думать и действовать по-другому – значит потакать популистам.
Популизм как реакция на элитизм
Есть мнение, что популизм распространяется, потому что элиты терпят неудачу. Почему это происходит? Они не слушают избирателей и не в состоянии простым языком объяснить сложные вопросы. Часто избиратели понимают проблемы лучше, чем элиты. Чаще элиты руководствуются своими частными интересами вместо того, чтобы отражать интересы граждан. Можно привести множество примеров из политики европейских стран, когда элиты поступают вопреки сопротивлению масс. Это касается вопросовнеограниченной иммиграции или неограниченного расширения ЕС за пределы его возможностей.
Поэтому популизм можно рассматривать как важный инструмент, чтобы корректировать работающую со сбоями демократию. Проблема в том, что не популисты лишают людей их демократических прав, а элита. Чтобы подтвердить эту точку зрения, можно прибегнуть к той же самой аргументации, которая изложена выше, но только с точностью наоборот и прийти к тому же самому заключению.
Те, кто придерживается правильного взгляда о мире, являются моральными; остальные являются безнравственными лакеями ненавистных популистов (так думает элита). Большинство убеждены, что существование плюрализма мнений – это вполне естественно и законно. Однако, элиты отрицают это. Таким образом, элитизм – это способ идентичности политики – т.е. противопоставления себя всем другим.
Требование эксклюзивного представительства– единое мнение элиты можно легко выразить без всякого голосования (парламент не место для обсуждения). Отсюда стремление элит к конституционным маневрам и отказа от референдумов («народ должен думать, что от его выбора что-либо зависит, а выбирать должны элиты»). В этом свете элитизм не является полезной коррекцией демократии. Напротив, он глубоко антидемократичен и непосредственно представляет угрозу демократии.
Выход есть!
Какой в этом случае предлагается выход? Во-первых, надо, чтобы все-таки победила настоящая демократия. Для этого необходимо, во-первых, признать сложность происходящих процессов. Мнением избирателей подчас пренебрегают. В политике надо уважать желание народа (Греции, Испании, Италии, Франции), выступающего противжесткой политики экономии бюджета, а также желание народа (Германии, Голландии, стран Балтии), выступающего против неконтролируемоймиграции;также как желание народаВышеградской группы (Венгрия, Польша, Чехия, Словакия) противнеконтролируемого мультикультуризма.
Во-вторых, не стоит рассматривать разнообразие взглядов и идентичностей как проблему, которую под силу решить технократам- бюрократам из ЕС. Скорее надо уважать такое разнообразие, которое составляет фундаментальную особенность европейской политической системы. Тот факт, что греки, германцы, итальянцы и голландцы – они все разные, но могли ладить без форсированного валютного объединения – это огромное демократическое достижение.И это тот случай плюрализма, который стоит приветствовать.
В–третьих, требуется защищать и обновлять представительство. Надо, чтобы сложные проблемы решали в демократичных и законно избранных парламентах в Берлине и Афинах, а не бюрократы в Брюсселе без какой-либо демократической легитимизации.Не стоит строить иллюзий, что только элита знает, как их решать.
Заключение
Вопросы, которые ставят ученые-политологи, и способы их решения исходят из убеждения, что золотой стандарт под названием «демократия» существует. Но это не так.Сама демократическая система предполагает, что в ней могут появиться изъяны, которыми пользуются популисты. Все, начиная от левых, центристов и заканчивая крайне правыми, искажают факты и «правду» в своих собственных интересах и используют каждую возможность посредством «недемократических методов» выиграть на выборах любой ценой.
Так называемые популисты появились, потому что «демократы» сильно оторвались от народа и сфокусировались исключительно на рынках и финансовых институтах. Люди не протестуют против понятия «глобализация» – это объективно развивающийся процесс – но они протестуют против того способа, которым она используется.
Основной рефрен, который присутствует в рассмотренных работах – тот, что совершенно не важно, кто скрывается под понятием «демократы» или «популисты». Важно то, что своим поведением на основе эгоистических стремлений они могут нарушать базовые принципы демократии. Мораль такова: только действуя на основе взаимной ответственности и взаимного сотрудничества можносозидать. Без соблюдения этих принципов вряд ли у них что-то получится.
1. Крастев Иван. Управление недоверием / И. Крастев - М. «Европа», 2014- (Тетрадки Gefter.Ru).[Электронный ресурс] / И. Крастев. Режим доступа URL: https://www.litres.ru/static/trials/08/08/41/08084116.a4.pdf
2. Bobbio, N. 1984. TheFutureofDemocracy. [Электронный ресурс] / BobbioN. Режим доступа. URL:http://journal.telospress.com/content/1984/61/3.
3. Bobbio, Norberto. 2005. Liberalismo e Democracia. Tradução: MarcoAurélioNogueira. -SãoPauloBrasiliense.
4. Dahrendorf, Ralf. 2006. PartiesandPopulists[Электронныйресурс]/ Dahrendorf, Ralf. Режим доступа. URL: https://www.project-syndicate.org/commentary/parties-and-populists(дата обращения 11.11.2017).
5. GettysburgAddress. PresidentLincolndeliveredthe 272 wordGettysburgAddressonNovember 19, 1863 onthebattlefieldnearGettysburg, Pennsylvania [Электронный ресурс].
6. MüllerJan-Werner. 2016. WhatIsPopulism?[Электронныйресурс] / MüllerJan-Werner. Режим доступа. URL:http://eprints.lse.ac.uk/68857/1/Book_review_what_is_populism.pdf.(дата обращения 12.11.2017).
7. Weyland K. 2013. The Threat From the Populist Left // Journal of Democracy. No. 24 (3). P. 18-32.
