В статье анализируется влияние коммуникационных технологий на мировоззренческие трансформации в сфере религии. С позиции автора в информационном пространстве она приобретает внеконфессиональный характер, выраженный в неопределенности вероисповедания (итсизм) и «духовной всеядности» (new age). Констатируется, что с возникновением Интернета данный феномен реализуется в форме киберрелигии, не соответствующей устоявшимся духовным традициям и отличающейся крайним эклектизом.
современное общество; высокие технологии; информационное пространство; надконфессиональность; «new age»; дигитальная религия; трансформация; эклектика; мировоззренческая парадигма.
Доминирование в нынешнем социуме высоких технологий обусловило существование новой всеобъемлющей среды жизнедеятельности – информационной сферы. В 1946 г. в Сент-Луисе (США) была создана первая радиотелефонная система, считающаяся родоначальницей мобильной связи. С 1986 г. действует глобальная электронная сеть – Интернет. Значительно актуализировалась коммуникативная функция религии. Ключевую роль в современном миссионерстве стали играть теле- и радиоканалы, электронная печать, компьютерные сети: «не будет поэтическим преувеличением говорить о существовании феномена медиарелигиозности, под которым мы понимаем специфическую область современной религиозности, порождённую медиакультурой» [9, с. 243].
Изменение роли религии в информационном обществе сопровождает амбивалентный процесс. С одной стороны – быстрый численный рост верующих и авторитета церкви в посткоммунистических регионах; с другой стороны – архаизация массового сознания на фоне прогрессирующей секуляризации в общемировом масштабе. Институциональные формы религии оказываются в заведомо проигрышном положении в сравнении с новыми религиозными движениями (НРД), базирующимися на внеконфессиональной (надконфессиональной, межконфессиональной) религиозности. «С точки зрения традиционного религиозного сознания, медиарелигиозность – это грубая подделка под вечные божественные ценности, а то и «религия Антихриста». И, наоборот, адепт (точнее, потребитель) медиарелигиозности считает себя современным, прогрессивным («продвинутым») и свысока поглядывает на отставших от жизни традиционных верующих – "ретроградов" и "мракобесов"» [9, с. 244].
В конце ХХ в. в эмпирических исследованиях многих западноевропейских и отечественных религиоведов был обнаружен социологический феномен. Наряду с «колеблющимися» группами верующих стала выделяться особая категория респондентов, отличающихся беспрецедентной мировоззренческой неопределённостью. Они декларируют свою убеждённость в объекте поклонения без точной идентификации – как «нечто», «что-то такое». Их понимание основ догматической веры никак не коррелирует с авраамистической традицией. Под Богом, как правило, понимают «космический разум», «абсолютный дух» и т.д. Поверхностность веры подтверждается в тех же исследованиях преобладание количества опрошенных, признающих реинкарнацию вместо доктрины «ада и рая» [15, с. 17]. В масштабных исследованиях, проведённых российско-финским исследовательским коллективом под руководством проф. Д.Е. Фурмана, показана динамика увеличения такого типа верующих с 1991 по 1999 гг. от 34 до 38% [15, с. 18].
Для обозначения этого сегмента внеконфессиональности с 1996 г. голландскими политологами, а теперь и религиоведами используется термин «итсизм» (от нидерл. Iets – «что-то», «кое-что», «что-нибудь»): «это неопределённая вера в то, что либо в земном мире, либо где-то в другом измерении есть некая Высшая Воля, от которой люди могут как-то зависеть. Можно сказать, что итсизм – это вера во что-то глобальное и высокое, но даже самому верующему неясно, во что» [12, с. 112]. С точки зрения А. Ткаченко, данный феномен обусловлен: низким уровнем духовного образования, незнанием вероучения конкретных конфессий, фрагментарным мировоззрением, отрывом от национально-культурных корней, а также «массовым информационным напором, которому современному молодому человеку противопоставить нечего» [12, с. 113]. Обращает на себя внимание отсутствие преемственности между выразителями подобного «мировоззрения» и последователями традиционной церкви: «итсизм противопоставлен традиционным религиям, но не оторван от них совсем. Он эклектичен, так как вобрал в себя жизненный опыт самого верующего и сведения из самых разных источников информации» [там же].
Исторические формы вероисповедания не совпадают с дискурсом современных масс-медиа. В православной традиции, например, вербализация веры – это, прежде всего, наставления святых отцов и учителей церкви. Классическое богословие уделяет незначительное внимание объяснительным процедурам и методикам вероисповедания. Богомыслие направлено на духовное преобразование в молитвенной и литургической практике и сохранение святоотеческих традиций, выступая «морально-поведенческим кодексом». Подлинный аскетический опыт, по сути, не может иметь проекций в публичную сферу. В информационном пространстве на передний план выходит принципиально иная надконфессиональная метаидеология. Как отмечает Ю. Рыжов: «Для медиарелигиозной личности в целом характерен религиозный агностицизм, иногда доходящий до индифферентизма, что вызвано масштабностью и размытостью картины мира» [9, с. 261–262].
В последние десятилетия широкое распространение получили всевозможные религиозно-мистические группы, именуемые культы «новой эры» («new age»). Движение, окончательно оформившееся в западных странах в 1970–80-е годы, представляет собой сплав различных верований, оккультизма, теософии, астрологии, пантеизма, язычества, псевдонауки и пр. В отличие от исторических религий в объединениях «нью эйдж» обычно отсутствуют жёсткие организационные структуры и четко сформулированное вероучение. Известный отечественный специалист Б.З. Фаликов подчёркивает особый антропоцентризм «внеконфессиональных» верующих: «Становясь частным делом индивида, религия как организованная форма веры уходит. Но индивидуальная вера в высший смысл человеческого существования остаётся, пусть и обретая самые неожиданные черты» [13]. Подобные объединения – это, скорее, «религии-аудитории», нежели устойчивые группы единоверцев. Движение «нью эйдж» стало частью масскультуры, получив популярность во многих слоях общества. В рамках движения проводятся психотренинги, духовно-оздоровительные выставки, читаются лекции, устраиваются презентации, шоу-программы целителей и др.
Согласно утверждениям основателей движения (Мэри Фергюссон, Ширли МакЛэйн, Элизабет Профит), в ближайшее время неизбежен переход человечества в новую духовную «постхристианскую» эпоху – «Эру Водолея». Как коммерческий продукт, «new age» широко рекламируется, нередко при поддержке знаменитых писателей, художников, музыкантов, общественных и политических деятелей, популярных телеведущих: «происходит ярко выраженная коммерциализация движения. Массы стали воспринимать «new age» исключительно с внешней стороны, что повлекло за собой смещение акцентов в самом движении: упор делался на гарантированное достижение необходимых людям результатов при приложении ими минимальных усилий» [8, с. 174].
Х. Локхаас выделил два основных течения в движении – оккультное и гуманистическое. Делается вывод, что, несмотря на огромнейшее количество всевозможных подразделений (в различных источниках называется до 5 тыс. и более, – Д. В.) и их мировоззренческо-доктринёрскую «всеядность», философская основа базируется на общих принципах: отождествление монизма и пантеизма; антропоцентризм; акцент на духовное самосовершенствование; декларация личной ответственности; всевозможные методики «расширения сознания» (релаксация, медитация, психодрамы, самогипноз, экстатические ритуалы и пр.) [14].
С одной стороны – развитие электронных средств сделало конфессиональные истины общедоступными для широких слоев населения, вне зависимости от их социального, имущественного и образовательного статуса, следствием чего стало замещение реальности виртуальными образами, влекущими в умозрительный мир, заполняемый как духовными, так и псевдодуховными ценностями. С другой стороны – вопросы веры в информационном пространстве значительно уступают политике, экономике, спорту, шоу-бизнесу, экологии, автолюбительству, корпоративной культуре, психологии менеджмента, карьере, здоровому образу жизни, туризму и т.д.
Религия – «плохой товар», а именно сложно организованная информация с точки зрения потребительских ориентаций телезрителей, радиослушателей и читателей электронной прессы. Она «содержательно перегружена», обладая большими контекстами, неподдающимся адаптирующим процедурам сетевой трансляции. Информационные технологии ориентированы на цивилизацию предметов одноразового пользования, конструируя мир кратковременных мотиваций. Традиционная религия, с фундаментальной философско-мировоззренческой основой не соответствует установленному медиа-формату: «Современное массовое общество справедливо опасается неподконтрольного ему трансцендентного, но существующая реальность (материальная) не может удовлетворить его растущих запросов. Выход найден в замещении трансцендентного виртуальным, и, в частности, традиционных религий – новой религиозностью» [9, с. 251].
Один из провозвестников новой эпохи Герберт Маршалл Маклюэн (1911–1980) настойчиво предостерегал об опасности индоктринации сознания потребителя: «Как только мы отдали свои чувства и нервные системы в плен частному манипулированию тех, кто должен пытаться извлечь выгоду из аренды наших глаз, ушей и нервов, у нас реально не остаётся больше никаких прав. Отдать в аренду коммерческим интересам свои глаза, уши и нервы – это почти то же самое, что передать в собственность какой-нибудь частной корпорации нашу общую речь или отдать в монопольное пользование какой-нибудь компании атмосферу Земли» [5, с. 82].
Известный исследователь информационного пространства Мануель Кастельс в своей работе «Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе» (2004) рассматривает сеть как социальную организацию, признавая, что ее контекстом может выступать и религия: «Сегодня мы можем констатировать, что сетевое общество интернета существует параллельно меняющемуся традиционному обществу. Строя прогнозы существования религии в интернете, можно получить представление о будущей религиозной картине вообще. Поскольку будущее цивилизации уже неразрывно связано с интернетом» [2, с. 293].
В XXI в. под воздействием цифровых технологий происходит формирование нового типа человека – homo cyber. Киберрелигия (дигитальная религия) стала объектом изучения для нового религиоведческого направления. В 2000-х годах в США был опубликован целый ряд исследований: «Религиозный дискурс и киберпространство»; «Интернет-серфинг для спасения»; «Виртуальная религия в контекстном окружении»; «Технофилия и естественная религия: нарастание парадокса»; «Виртуальные паломничества в Интернете» и др. Большинство исследователей сходится в том, что религиозно обусловленные кластеры интернета имеют тенденцию к расширению и вовлечению наибольшего числа сторонников. Киберпространство представляет собой новый, поддерживаемый компьютерными технологиями универсум, в котором обмен различной информацией сопряжён с привлечением визуальных образов, звуков и самых разнообразных эффектов, невообразимых в реальном мире. Это новый тип среды, существующей «везде и нигде».
Киберрелигия, с точки зрения зарубежных исследователей, представлена особым типом ментальности, в которой компьютерные технологии приобретают статус сверхценности, наделяясь качествами священных объектов и атрибутами божественных сущностей. В новой системе координат виртуальная реальность выступает в качестве высшей реальности, инобытия, находящегося вне границ обыденного существования. Такой тип ментальности вместе с соответствующими ему действиями, отношениями и институтами образует киберрелигию как отдельную религиозную формацию [3].
Интернет фактически не имеет ограничений и открыт религиозным переживаниям в самых различных проявлениях. Здесь люди могут не только получать информацию о религиях, но и реализовать культовую практику, выражать личные мнения, взаимодействовать с другими верующими. Духовные практики в информационном пространстве могут быть экспериментами в области индуизма, буддизма, магии индейцев, вуду, йоги, и-цзин, даосизма, экзорцизма и т.д. [3, с. 34]. В западной научной литературе понятие «киберпространство» имеет различенные варианты толкования:
- Параллельный мир, который является своеобразным двойником реального мира и подобно ему находится в эволюционном движении. Для религии киберпространство является особой средой существования (Анастасия Карафлоджка).
- Особая среда вне времени, пространства и прямого влияния материального мира. Специфика киберпространства во многом сходна с определением сакрального пространства в различных религиозных традициях, например, в викканстве. Один из важнейших аспектов – текстуальность (Шон Артур).
- Новый этап эволюции, выражающийся в дематериализации средств массовой информации, приобретающих нарративный характер и визуальное измерение. Особое место в электронной среде занимает эффект «телеприсутствия» и чувство сопричастности к изображённому объекту. Киберрелигия обладает собственным «мифологическим ландшафтом» по аналогии с Градом Небесным, Новым Иерусалимом и др. (Марк МакУильямс).
- Умозрительная сфера, способная сокращать и вовсе ликвидировать расстояния, обладающая особой спецификой, но являющаяся частью природного универсума. Киберпространственные реалии проявляются в двух режимах – «синхронном» и «асинхронном» (Патрик Максвелл) [3, с. 70–73].
В отечественной науке специалистами различных гуманитарных направлений разрабатываются собственные подходы к изучению дигитальной религии. П. Сороколетовым исследуется влияние технического оснащения сайтов на формирование психологической привлекательности и достижение эффекта при проведении миссионерской деятельности [11, с. 12]. К. Лученко изучает жанровые и тематические предпочтения религиозных деноминаций и особенности их самоидентификации [4]. О. Добродум анализирует религиоведческий аспект виртуального бессмертия [1]. Т. Семеновских исследует специфику влияния «клипового мышления» на религиозное сознание [10]. Д. Пратына, основываясь на специфике интернета, приходит к предположению о дальнейшей хаотизации религии. [7]. Д. Мельников считает, что радикальное отличие киберрелигии от ценностно-символических систем традиционных вероисповеданий в ориентации на массовую культуру и перемещении в сферу публичного, массового, игрового: «это вообще не связь с миром божественного, а скорее её имитация, преследующая цели, не совместимые с ценностями классического (библейского) монотеизма. Религиозное шоу, дополняемое концертными программами, коллективными молитвами, танцами, «исцелениями», лишь симулятивная практика, оставляющая от собственно религиозных идей только оболочку и нацеленная на разовый эмоциональный эффект …..<….>... Религиозное без религии соответствует идеалам общества потребления и комфорта. Это игра в религию, промежуточное духовное состояние, дающее иллюзию веры в высшее начало и вместе с тем ни к чему не обязывающее» [6].
Итак, наращивание коммуникационных технологий становится одной из причин мировоззренческо-этических трансформаций в обществе. В условиях информационного пространства религия получает новые инструменты взаимодействия с обществом и верующими, всё больше приобретая надконфессиональный характер, наглядно выраженный в мировоззренческой неопределенности (итсизм) и многообразии духовного опыта (движение ньюэйджеров). С появлением Интернета вероисповедание фактически становится киберрелигией. Информационная среда во многом обусловливает эскапизм, инфантилизацию, уход в виртуальный мир. Как результат – поверхностные фрагментарные знания, являющиеся, по сути, конгломератом различных мистических, паранаучных и псевдорелигиозных представлений.
Таким образом, содержанием новой эпохи наряду с глобальными изменениями в политике, экономике, науке, культуре является смена мировоззренческой парадигмы в сфере религии. Современная религия не соответствует устоявшимся представлениям о духовных традициях, отличаясь внеконфессиональностью и крайней эклектизацией представлений о вере. Информационное пространство – принципиально иная среда обитания человека, поэтому специфика наделения ее сакральным статусом – совершенно новый феномен, требующий глубокого и всестороннего изучения.
1. Добродум О. «Религиоведческий аспект виртуального бессмертия» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.religiopolis.org/religiovedenie/3627-religiovedcheskij-aspekt-virtualnogo-bessmertija.html. (дата обращения 15.02.2015).
2. Кастельс Мануэль. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / Пер. с англ. А.Матвеева под ред. В.Харитонова. - Екатеринбург: У-Фактория (при участии изд-ва Гуманитарного ун-та), 2004. - 328 с.
3. Киберрелигия: наука как фактор религиозных трансформаций / Монография. Под. ред. Забияко А.П., Воронкова Е.А., Лапин А.В., Пратына Д. А. и др. - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, библиотека журнала «Религиоведение», 2012. - 208 с.
4. Лученко К. В. Интернет в информационно-коммуникационной деятельности религиозных организаций России: Автореф. Дис.канд. филол - М, 2009. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.mediascope.ru/node/269 (дата обращения 15.10.2014).
5. Маклюэн Г.M. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева; Закл. ст. М. Вавилова. - М.: Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003. - 464 с.
6. Мельников Д.Н. Квазирелигиозное измерение современных масс-медиа / http://www.portalus.ru/modules/religion/ (дата обращения 15.10.2014).
7. Пратына Д. А. Киберрелигия: проблема интерпретации // Религиоведение. - 2008. - № 4. - С. 114.
8. Прохоренко И В. Проблемы эволюции движения NEW AGE в странах Запада // Вестник Санкт-Петербургского университета. - 2008. - Сер. 6. - Вп. 3. - С.169-178.
9. Рыжов Ю.В. Ignoto Deo: Новая религиозность в культуре и искусстве. - М.: Смысл, 2006. - 328 с.
10. Семеновских Т.В. Клиповое мышление - феномен современности [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://jarki.ru/wpress/2013/02/18/3208/ (дата обращения 07.04.2014).
11. Сороколетов П. В. Мир на пороге четвертой информационной революции: концепция технологии передачи знаний. М.: Изд-во АФК «Система», - №4, - 2004. - С. 12.
12. Ткаченко А.В. Итсизм как основная форма религиозных представлений современной молодёжи // Системная психология и социология. Научно-практический журнал. - 2012. - № 6.- С.112-120.
13. Фаликов Б. Религия без религии // [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://www.gazeta.ru/comments/2010/01/11_a_3309930.shtml (дата обращения 17.10.2016).
14. Филипп Х. Локхаас. Движение New Age // [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://svitk.ru/004_book_book/16b/3579_lokhaasnew_age.php (дата обращения 15.10.2016).
15. Фурман Д.Е. , Каариайнен К. - Старые церкви, новые верующие: Религия в массовом сознании постсоветской России. - СПб.; М.: Летний сад, 2000. - 248 с.
