Russian Federation
The article considers issues related to: firstly, the analysis of understanding the emotional phenomenon of «fear» and other states of mental tension directly related to it; secondly, the clarification of the influence of fear on personality behavior patterns; thirdly, the presentation of modern techniques to identify the level of fear of various social strata of the population before the eventual scenarios of armed conflict and war, including nuclear war. According to the authors, this type of fear is acceptable for police personnel, the specifics of the service of whose employees, despite the high risk of their law enforcement mission, does not imply the unconditional direct participation of each policeman in the conduct of hostilities in war or in the format of a military conflict. The practical and scientific importance of studying current methods designed for a more in-depth study of fear is noted. Attention is focused on the correlation of fear and the role of socialization of the police in the general system of perception of the threat of war and military conflict by the population of the country. The absence of an array of modern ideas on this issue is stated. The purpose of the study is to substantiate the problem of fear of modern war and the possibility of using existing techniques to diagnose the specified emotional state of police personnel. The above is the novelty of the completed research. The methodological basis of the study was a systematic approach. Theoretical information is presented regarding the typology of personality behavior patterns, the formation of which is caused by a state of fear, and their psychological basis is fully acceptable for the personality of a police officer. The scope of the results is to minimize the level of mental tension of police personnel.
personality psychology, fear, risk, war, military conflict, police officer
Введение. Актуальность исследования предопределена особенностями функционирования такого государственного института, как органы внутренних дел России (Далее - ОВД), ключевым элементом которых выступает полиция. Следует заметить, что личный состав сотрудников ОВД, по определению, призван на деле демонстрировать готовность к вооруженной защите своего Отечества и участию в различного рода военных конфликтов. При этом фактор интегрирования сотрудников ОВД в решение обширного спектра задач, относящихся к номинации «особые условия несения службы», имеет устойчивое сопряжение с необходимостью формирования у данной категории высокого уровня готовности по преодолению стресса, так называемой стрессоустойчивости, к которой небезосновательно применима следующая метафора: «стресс – темная сторона страха». Апеллирование к выявлению сущности страха и его влиянию на эмоциональное и физическое состояние личности сотрудника ОВД, ожидающего своего функционально-значимого задействования в условиях войны или военного конфликта, а также непосредственно вовлеченного в решение служебных задач в указанных условиях, представляется в качестве важной научной задачи для исследовательского взора современной генерации ученых, исследующих: во-первых, психологические аспекты эффективности работы сотрудников ОВД, включая состояние их психического здоровья; во-вторых, личные ресурсы сотрудников, в контексте психологии стресса и поддержания баланса механизмов психологической адаптации и компенсации, объективность проявления которых предопределена действием процесса приспособления, вызванного необходимостью выживания и дальнейшего развития каждого индивидуума.
Представленные обоснования свидетельствуют об актуальности данного исследования и вносят элемент ясности в его целеполагание, сводимого к выявлению возможности применения арсенала современных методик диагностики состояния страха сотрудников ОВД перед различными актами применения вооруженных конфликтов, в первую очередь, войны в ее различных вариациях.
Задачами исследования является уточнение понятия «страх» и связанных с ним иных эмоциональных переживаний, анализ отдельных положений относительно взаимосвязи состояния страха перед возможностью войны или вооруженного конфликта и возможного поведения личности в данном состоянии, обобщение методологических подходов к оценке состояния страха перед войной или вооруженным конфликтом и возможности задействования данных методик для оценки состояния страха личного состава ОВД в отмеченных условиях.
Структура статьи сформирована согласно поставленным задачам. В первой части статьи представлен анализ оценочных суждений о страхе с психологической точки зрения и взаимосвязи данной эмоции с иными, созвучными ей эмоциональными переживаниями. Во второй части описываются положения, разработанные в теории А.Дж. Вестермайера и имеющие непосредственное отношение к характеру поведения личности, оказавшейся подверженной эмоции страха. В третьей части статьи представлена краткая характеристика методологии оценки состояния страха представителями различных научных школ психологии и выдвигается гипотеза о возможности применения ряда их положений для проведения аналогичных исследований в отношении личного состава ОВД. В заключении обсуждается перспектива использования рассмотренных методик для оценки состояния страха сотрудников ОВД перед угрозой их личного участия в зоне боевых действий, характерных для войны и локального военного конфликта.
Представление о страхе и тесно связанных с ним состояний в психологии. Как следует из контекста определения понятия «страх», представленного в словаре «Американской психологической ассоциации», страх – это интенсивная эмоция, возникающая в случае выявления личностью фатальной угрозы и мгновенно включающая реакцию тревоги, закономерным итогом которой являются мобилизация организма, сопровождаемая рядом физиологических изменений [5]. В серию данных изменений входят: во-первых, учащение сердцебиения; во-вторых, перенаправление кровотока от периферии к кишечнику; в-третьих, напряжение мышц; в-четвертых, тотальный характер мобилизации организма, целеполагание которой заключается в принятии определенных мер, свойственных реакции страха в виде «дерись или убегай». По логике проведения различия между понятиями «страх» и «тревога», необходимо заметить следующее: если страх выступает в качестве адекватной реакции на реально возникшую и однозначно идентифицируемую угрозу, то тревога может быть представлена в виде долгосрочной реакции на эвентуальное развитие событий, а ее вектор, корреспондируя рассеянному мышлению, нацелен на диффузную угрозу [6]. Констатируя о различии между понятиями «страх» и «испуг», мы исходим из понимания того, что испуг следует оценивать в качестве эмоциональной реакции, проявляемой в условиях очевидно-опасной или возможно-опасной ситуации, опасность наступления которой неотвратима. Таким образом, «параметрами» испуга являются: 1) непосредственность; 2) физическое воздействие; 3) конкретность; 4) непреодолимость. Вместе с тем, на обыденном уровне иллюстрация приведенных тезисов не предполагает строгого разделения понятий «страх» и «тревога», которые рассматриваются как взаимозаменяемые. Проводимые зарубежными учеными исследования поведенческих принципов и нейронных механизмов ассоциативной памяти о страхе, подтверждают близость к понятию «страх» категориального аппарата «тревога», «испуг» и «паника». К примеру, аксиология паники, как правило, сводится к определению паники в виде неконтролируемой реакции испуга [7, p. 5]. Механизм возникновения страха предполагает безусловность проявления поведенческих реакций организма человека в виде: во-первых, «дерись или убегай» (от англ. «fight-or-flight response»); во-вторых, «замирания» (от англ. «freezing behavior» – «поведение замораживания»). Что касается первой реакции, то механизм ее протекания был обстоятельно исследован в теории, авторами которой выступили американские физиологи У.Б. Кэннон и Ф. Бард [3]. В соответствии с теорией указанных ученых, паттерн физиологических изменений, вызываемых активностью симпатической нервной системы в ответ на угрожающие или иные стрессовые ситуации, сопровождается эффектом мобилизации энергии, потенциал которой способствует повышению уровня физиологической активности человека. Вместе с тем, не следует исключать наступление ситуации, приводящей к минимизации размера потенциала энергии, при котором происходит утрата указанной активности. Квинтэссенция физиологии протекания указанных процессов заключается в выявлении отмеченными специалистами особенностей взаимодействия мозговых центров: высшего (кора головного мозга) и низшего (таламус). Данное взаимодействие заключается в синхронном контроле со стороны таламуса – переживания эмоций, а со стороны коры головного мозга – выражения эмоций. В случае возникновения реакции «дерись или убегай», за счет мгновенного выброса гормонов происходит активизация симпатической нервной системы и работы надпочечников, стимулирующих и высвобождающих катехоламины, включая норадреналин и адреналин. Данная реакция сопровождается повышением кровяного давления, частоты сердечных сокращений и/или дыхания, бледности/покраснения кожи, расширения зрачков и дрожания тела [4].
Вторая реакция или реакция «замирания» – суть реакция на поступающие тревожные сигналы, при которой индивид выбирает свой шаблон поведения в форме пассивного действия, избегая при этом попыток своего сокрытия или ухода от опасности.
Амбивалентный характер страха как базовой эмоции личности и ресурса для выживания, может быть выражен в двух формах: разрушительной и конструктивной. Обращая внимание на деструктивное проявление страха суть эмоции астенической, мы исходим из того обстоятельства, что страх искажает процесс мышления, ранее протекающего в безопасных условиях бытия личности. В указанном смысле, для состояния страха характерными являются: во-первых, вялость и заторможенность мышления, дополняемые его хаотичностью при сопутствующем состоянии тревожности; во-вторых, перевод в тень второстепенного, начинающего доминировать над основным; в-третьих, чрезмерная минимизация или атрофия целостного восприятия текущей обстановки; в-четвертых, выбор шаблона поведения, доминантой которого выступает безынициативность [1, с. 59-60]. Наряду с указанным, присущая войне и военному конфликту «стихия опасности» может способствовать возникновению «эмоционального состояния стенического типа, положительно окрашенного» [2, с. 234], – констатирует Б.М. Теплов. Представленная детализация взаимосвязанных понятий «страх», «тревога», «испуг» и «паника» и сопутствующих им реакций организма на реальное или ожидаемое состояние опасности имеют прямое отношение к восприятию личным составом полиции своего участия в различного рода сложных ситуациях, насыщенных риском и угрозой для жизни и здоровья каждого сорудника ОВД, выполняющего свои служебные обязанности в условиях войны или военного конфликта.
Страх и психология поведения в оценочных суждениях А.Дж. Вестермайера. При выявлении причин возникновения страха и его последствий, применительно к поведению человека, представляется необходимым обращение к анализу отдельных положений, представленных в работе «Психология страха» автором которой является американский психолог и писатель А.Дж. Вестермайер. Опровергая устоявшееся на обыденном уровне отождествление страха с трусостью, указанный специалист возводит страх в разряд полезной эмоции, достойной несомненного уважения, поскольку страх – «это великая сила, побуждающая к самосохранительным действиям» [13, p. 250]. Проводя различие между страхом и противоположным ему состоянием мужества, А.Дж. Вестерман подразделяет мужество на моральное и физическое: «Человек может быть морально трусливым, но физически храбрым; и наоборот, физически храбрый человек при определенных обстоятельствах может оказаться моральным трусом» [13, p. 251]. Констатируя о положительном значении чувства страха, указанный американский специалист в области поведения личности акцентирует внимание на важности поддержания в социуме отмеченного чувства, руководствуясь которым, проживающие в обществе люди придерживаются позиции подчинения своих персональных взглядов нормативным правовым установлениям действующего национального законодательства и иным правовым предписаниям. Другими словами, страх перед испытанием возможного остракизма со стороны окружающих человека людей или членов профессионального сообщества, к которому конкретный человек принадлежит, вынуждают его подчинить свои взгляды и линию поведения в соответствие с действующими в обществе и/или в сообществе строгими правилами. Таким образом, отмеченное обусловлено проистеканием чувства страха из биологического закона самосохранения, предписывающего любому живому организму «выживание наиболее приспособленных» и «борьбой за выживание». Кроме того, чувство страха перед возможной травмой и/или смертью побуждает любое разумное существо бежать от опасности, а пренебрежение указанным шаблоном поведения предопределяет наступление безудержного диктата деструктивных сил природы и человеческого опыта. Резюмируя в своих последующих суждениях контекст приведенных тезисов, А.Дж. Вестермайер приходит к выводу, сводимому к тому, что для любого разумного существа в определяющей степени важным ориентиром направления его поведения является защитное свойство эмоции страха перед ментальными, моральными или физическими последствиями. Небезынтересными являются выводы А.Дж. Вестермайера в отношении анализа психических состояний, способствующих преодолению страха и совершению отдельными личностями актов героизма. В число указанных психических состояний данным автором включены: во-первых, отсутствие воображения; во-вторых, импульсивность, притупляющая действие разумного мышления; в-третьих, чрезмерный эгоизм, порождающий ожидание похвалы окружающих; в-четвертых, страх перед презрением, как обратная сторона отмеченного третьего условия; в-пятых, идеализированный эгоизм, родственный альтруизму и проявляющийся в виде истинного служения другим, даже в условиях высокого уровня риска для жизни и/или здоровья; в-шестых, чрезмерное тщеславие, временно превосходящее силу биологического закона самосохранения [13, p. 252]. Развивая мысль А.Дж. Вестермайера о роли «самодостаточного Эго» человека в его «борении» со своими эмоциями, включая эмоцию страха, британский криминолог Э.С. Овусу утверждает о необходимости каждого быть честным перед собой, в части понимания того, что «ни один человек не может быть бесстрашным во всем» [10, p. 309].
Обзор и обоснование теоретико-методологических положений. Геополитические изменения в современном мире, произошедшие с конца февраля 2022 г., способствовали выработке новых подходов в психологической науке по выявлению отношения населения к различным сценариям современной войны в различных ее вариациях и возможности их реализации. Указанное в полной мере относится и к эмоциональным переживаниям сотрудников ОВД. Характеризуя состояние страха различных социально-демографических групп отдельных стран перед возможностью развязывания широкомасштабной войны, «развязывания» военных конфликтов и угрозой ядерной войны, следует обратиться к итогам исследований, выполненных рядом германских психологов, по нашему представлению, имеющих важное значение для понимания аналогичных страхов среди личного состава ОВД, миссия которой не предполагает ее прямого участия в боевых порядках действующих войск страны. Определяя текущую распространенность и корреляции страха перед обычной и ядерной войнами среди взрослого населения Германии, указанные ученые в марте 2022 г. презентовали количественную оценку страха перед войной с применением традиционного (неядерного) вооружения [8]. При этом результаты исследования, на основе применения линейной регрессии и с поправкой на несколько ковариат, презентуют следующие числовые значения: 5,3 % респондентов не проявили какого-либо беспокойства по поводу войны с применением обычных вооружений, 44,2 % – продемонстрировали некоторый страх, а 50,5 % – сообщили о серьезном страхе перед войной с применением обычных вооружений. Применительно к возможности ядерной войны, 7,7 % респондентов показали отсутствие своего беспокойства о ядерной войне; 45,7 % – сообщили о некотором страхе, а 46,6 % – сообщили о сильном страхе перед ядерной войной. Следует заметить, что указанные показатели распространенности в основном оказались схожими для разных социально-демографических групп германского населения. В контексте отмеченного выше, необходимо также обратить внимание на методологию исследования состояния страха населения перед войной, общие контуры которой разработаны румынскими психологами, а ее эффективность апробирована при помощи репрезентативного опроса среди разных групп населения Венгрии и Румынии [9]. Очевидная значимость инновационного исследовательского проекта указанных специалистов заключается в разработке шкалы страха перед войной «FOWARS» (от англ. «The Fear of War Scale») и, как следствие, в восполнении существующего пробела в обойме современного инструментария по указанному направлению психологических исследований. Данная шкала сфокусирована на эмпирическом наличии страха, основанном на субъективной оценке, и связанных с ним физиологических реакциях на определенную внешнюю угрозу. При этом поведенческие аспекты страха, включая его невербальное выражение, оказались вне фокуса внимания этой шкалы, что обусловлено их подверженностью интерпретациям культуры и контекста. В число тринадцати основных элементов шкалы «FOWARS» вошли следующие: 1. Мне страшно, потому что я знаю, что война стоит человеческих жизней. 2. Я боюсь, что война затянется надолго. 3. Я боюсь, что мирные переговоры окажутся безрезультатными. 4. Я боюсь, что мир больше не будет безопасным местом. 5. Мне становится не по себе, когда я думаю о войне. 6. Я обеспокоен серьезными последствиями войны (экономическими, политическими и т.д. 7. Я боюсь, что разразится ядерная война. 8. Я начинаю дрожать, когда думаю, что война докатилась и сюда. 9. У меня потеют ладони, когда я думаю, что война доберется и до нас. 10. Мое сердце бьется быстрее (мой пульс учащается), когда я думаю, что война разразится и в нашей стране тоже. 11. У меня расстройство сна, потому что я боюсь, что война доберется и до нас. 12. У меня мурашки по коже (у меня мурашки бегут по коже), когда я думаю, что война разразится и здесь. 13. Меня тошнит (у меня тошнота, расстройство желудка), когда я думаю, что война разразится и здесь. По мнению авторов-составителей шкалы «FOWARS», она может быть задействована в качестве инструмента для последующих лонгитюдных исследований в интересах дальнейшей оценки прогностической значимости страха войны.
Аналогичной оценки заслуживает «Шкала стресса, связанная с войной» (англ. «War-related stress scale»), разработанная коллективом зарубежных психологов на основании того, что война считается значительным стрессовым фактором, соответствующим критериям травматичности [12]. С целью оценки потенциальных факторов стресса, связанных с войной, указанными учеными был составлен список этих факторов и проведена оценка достоверности содержания каждого пункта. Апробация данной шкалы осуществлена посредством репрезентативной выборки населения Словакии и проведения исследовательского факторного анализа, конвергентного анализа достоверности и сетевого анализа. Полная версия указанной шкалы состоит из 21 пункта, объединенных в три группы факторов: 1) факторы стресса, связанные с обществом; 2) факторы стресса, связанные с личностью; 3) факторы стресса, связанные с безопасностью. Наряду с отмеченным, разработана сокращенная версия шкалы, состоящая из 9 пунктов, касающихся вопросов собственной безопасности и будущего, доступа к предметам первой необходимости, потенциального ухудшения экономической ситуации и риска эскалации конфликта, включая ядерную угрозу. Как следует из проведенного сетевого анализа, наибольший уровень страха у участников опроса вызывают обеспокоенность военной эскалацией и страх перед возможным экономическим кризисом. С учетом сложности и многогранности решаемой задачи, составители шкалы допускают необходимость ее модификации, в том числе и для оценки состояния страха у представителей различных профессий. По нашему мнению, указанное пояснение касается и личного состава сотрудников ОВД. При этом указанная модификация не исключает задействования потенциала методик, ориентированных на оценку влияния страха сотрудников полиции в условиях применения вооруженной силы, как сотрудниками, так и в отношении самих сотрудников. Отмеченное относится, к примеру, к применению электромиографии лица и кожной электропроводности для измерения полицейскими тонких эмоциональных переживаний и возбуждения, вызванных страхом [11].
Выводы. Представленный анализ свидетельствует об актуальности проведения исследований по оценке уровня тревожности среди личного состава сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, что обусловлено проведением Специальной военной операции и необходимостью выявления среди указанной категории правоохранителей эмоционального состояния в виде страха перед возможностью каждого сотрудника быть направленным для решения функционально значимых задач, выполнение которых сопряжено с повышенным уровнем риска для жизни, здоровья и возможностью пленения, корреспондирующим ходу современных способов ведения боевых действий. При этом фактор апеллирования к достигнутому опыту представителей ряда зарубежных психологических научных школ, в части проведения исследований по отмеченному предметному полю, подтверждает целесообразность внимательного рассмотрения соответствующих положений и выводов иностранных специалистов, с учетом внесения необходимых корректив в контент конкретных методик. Эффективность решения указанной задачи позволит более верно адаптировать существующую систему психологической работы с каждым сотрудником ОВД по направлению качественной реализации когнитивно-поведенческой психотерапии страхов и фобий, вызванных ведением войны и/или военного конфликта, как при несении службы как в особых, так и повседневных условиях.
1. Il'in E.P. Psihologiya straha. [THE PSYCHOLOGY OF FEAR] SPb.: Izdatel'stvo «Piter», 2017. 251 pp. (in Russian)
2. Teplov B.M. Um polkovodca [The mind of a commander] // Izbrannye trudy: V 2-h t. T. II. M.: Pedagogika, 1985. pp. 223-307. (in Russian)
3. Bhandari S. What Is Cannon – Bard Theory? // Web MD. July 19, 2023. URL: https://www.webmd.com/mental-health/what-is-cannon-bard-theory (data obrascheniya: 28.11.2024).
4. Cherry K. What Is the Fight-or-Flight Response? [Chto takoye reaktsiya «bey ili begi»?] // Verywell mind. June 17, 2024. URL: https://www.verywellmind.com/what-is-the-fight-or-flight-response-2795194 (data obrascheniya: 29.11.2024).
5. Fear // APA Dictionary of Psychology. URL: https://dictionary.apa.org/fear (data obrascheniya: 27.11.2024).
6. Focused and Diffuse Thinking [Sfokusirovannoye i rasseyannoye myshleniye] // Model Thinkers. URL: https://modelthinkers.com/mental-model/focused-and-diffuse-thinking (data obrascheniya: 27.11.2024).
7. Grogans S.E., Bliss-Moreau E., Buss K.A., and others. The nature and neurobiology of fear and anxiety: State of the science and opportunities for accelerating discovery [Priroda i neyrobiologiya strakha i trevogi: sostoyaniye nauki i vozmozhnosti dlya uskoreniya otkrytiy] // Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2023, vol 151. 25 p. https://doi.org/10.1016/j.neubiorev.2023.105237
8. Hajek A., Kretzler B., König H. Fear of war in Germany: An observational study [Strakh voyny v Germanii: nablyudatel'noye issledovaniye] // Heliyon. 2023, vol. 9. pp. 1-7.
9. Kalcza-Janosi K., Kotta I., Marschalko E.E., Szabo K. The Fear of War Scale (FOWARS): Development and Initial Validation [Shkala strakha voyny (FOWARS): razrabotka i pervonachal'naya proverka] // Social Sciences. 2023, vol. 12, i. 283. pp. 1-12.
10. Owusu E. S. Guilty of Having Been Obedient: A Fresh Dissection of the Superior Orders Controversy [Vinoven v poslushanii: novyy analiz spora o prikazakh nachal'nika] // Journal of International Humanitarian Legal Studies. 2021, vol. 12, i. 2. pp. 279-313. DOI:https://doi.org/10.1163/18781527-bja10031
11. Stafford M.D. Influence of Police Officer Fear and Use-of-Force Outcomes. [Vliyaniye strakha pered sotrudnikami politsii i rezul'taty primeneniya sily] Dokt, Diss. Washington: Walden University, 2019. 127 p.
12. Vargová L,. Jozefiaková B., Lačný M., Adamkovič A. War-related stress scale [ Shkala stressa, svyazannogo s voynoy] // BMC Psychology. 2024, vol. 12, i. 208. pp. 1-11. https://pmc.ncbi.nlm.nih.gov/articles/PMC11020644/
13. Westermayr A.J. The Psychology of Fear [Psikhologiya strakha] // The Open Court. 1915, vol. 1915, i. 4. pp. 250-255.
