Moscow State University. M.V. Lomonosov (Department of Socio-Cultural Design and Development of Territories, Professor)
Moskva, Moscow, Russian Federation
Russian Federation
The article considers modern problems of the socio-economic and political development of the Russian Federation under the influence of world politics aimed at the progressive redistribution of the spheres of global influence (geopolitics), which is manifested, inter alia, in new concepts of ensuring control over the territories under consideration (with their natural resources and resource potential) through hybrid wars. Taking into account the main provisions of the national geopolitical schools (American, English, German, Japanese and Russian), the authors analyzed the four fronts of the hybrid war against Russia identified by S. Glazyev, including: the policy of the Central Bank of the Russian Federation, ensuring Russia's dependence on imported information technologies, propaganda and weapons ... It is shown that the fronts identified by S. Glazyev are not all-encompassing and do not reflect a holistic, integral picture of a hybrid war against Russia. The author's extended interpretation of highlighting the main components of hybrid warfare, which are covert operations, is presented. The stages of the development of the hybrid war against Russia in recent decades are analyzed and the impact of the hybrid war of the West on the processes of political, economic and social development of the Russian Federation is assessed. From the standpoint of a comprehensive political-economic-social-technological analysis (PEST-analysis), the implemented chain of technologies of a hybrid war of aggressor countries against Russia is demonstrated. It is shown that the most effective complex technology for countering hybrid wars waged by aggressor countries is the chain: scientific and technological development - economic growth - social development - strengthening of domestic and foreign policy positions.
economic space, geopolitical space, front, hybrid wars, covert operations
Введение
Происходящие в мире экономические кризисы традиционно приводят к политическим обострениям, причем как во внешней, так и во внутренней политике. В этом смысле глобальный экономический кризис 2020 г. [35] не стал исключением.
Исследуя эту проблему, представляет интерес рассмотрение позиции
С.Ю. Глазьева, связанной с оценкой содержания и состава фронтов гибридной войны против России [1].
С одной стороны, следует согласиться с мнением С.Ю. Глазьева о том, что обострение противоречий в мире, «когда доминирующая страна начинает терять явное превосходство, а на периферии вырастает конкурент» [1] происходит одновременно со сменой технологического уклада.
С другой стороны, никак нельзя согласиться с термином «совпадение» [1] (имеется в виду по времени – прим. автора), который использует С.Ю. Глазьев, описывая динамику политических и экономических событий. Поскольку если обратиться к классике, то нельзя не признать того факта, что «политика есть концентрированное выражение экономики» [16]. Иначе говоря, эти процессы не просто совпадают по времени (поскольку «совпадение» по С.И. Ожегову – это «случайная совмещённость каких-нибудь событий, явлений» [22]), а напротив эти события имеют очевидные причинно-следственные связи, в которых экономические события являются причиной, а политические − следствием. При этом всплески экономических и политических событий характеризуются асинхронностью, поскольку политические события всегда разворачиваются позднее (причем порой значительно позднее) экономических.
Но еще большую дискуссию вызывает состав фронтов гибридных войн против России, который выделяет С.Ю. Глазьев, а именно [1]:
− Центробанки;
− информационные технологии;
− пропаганда;
− оружие.
Отдавая должное выделяемым С.Ю. Глазьевым фронтам гибридных войн в геополитическом пространстве, следует отметить, что этот перечень представляется достаточно неполным.
Цель исследования
Таким образом, целью представленных исследований является детальное рассмотрение состава и содержания фронтов гибридной войны в современном экономическом и геополитическом пространстве и их вероятное влияние на развитие России.
Методологическая основа и методическая база исследований
Методологическую основу предлагаемой работы составили результаты фундаментальных исследований в области «оценка современного состояния и прогнозов обеспечения экономической безопасности, а также разработки обеспечивающих ее механизмов» [56][1], определения «сущности, содержания и направленности процессов международных отношений, основных сфер деятельности субъектов и объектов мировой политики глобального и регионального масштаба, отдельных государств и их союзов» [23].
Методическую базу исследований в данной работе составили труды таких авторов, как Акулинин В.Н., Епифанова Н.С. [2], Анисимов Е.Г. [58][2], Бартош А.А. [3,4], Бонд М. [43], Ильницкий А.М. [10], Клименко С. [12], Комлева Н.А. [15], Маккейн Дж. [52], Манойло А.В. [17], Мэртон П. [51], Мюррей В., Мансур П. [55], Пиндьяк П. [53], Позубенков П.С., Позубенков С.П. [25], Половенко О., Грозный О. [26], Попеску Н. [54], Тебекин А.В. [57][3], Тулеев М. [37], Флеминг Б. [45], Хоффман П. [47] и др.
Методическую базу представленного исследования также составила технология комплексного политико-экономико-социально-технологического анализа (PEST-анализа) [59][4], демонстрирующая относительно сильные и слабые стороны государства, подвергающегося воздействию извне посредством гибридных войн.
Основное содержание исследования
При проведении исследований фронтов гибридной войны в экономическом и геополитическом пространстве были учтены основные положения геополитических теорий, получивших отражение в национальных геополитических школах (табл. 1), и проявляющихся в геополитических и экономических интересах стран.
Таблица 1
Основные национальные геополитические школы и их характеристика
|
№ |
Название геополитической школы |
Основные положения геополитической школы |
Ведущие представители геополитических школ |
|
1 |
Американская геополитическая школа |
Принцип интегрированного контроля территорий, осуществляемого США по всему миру в целях недопущения усиления стран, союзов и территорий – геополитических конкурентов, среди которых выделяются четыре иерархических уровня:
|
Мэхэн А. [46], Спикмэн Н. [13], Хантингтон Э. [44], Бжезинский З. [5],Хантингтон С. [38], Энгдаль Ф. [42] и др. |
|
2 |
Английская (Британская) геополитическая школа |
Рассматривается противостояние сухопутных и морских держав, базирующееся на следующей формуле (цепочке) Х. Маккиндера: «1) Кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом (название территории Русской равнины, Западной Сибири и Средней Азии); 2) кто правит Хартлендом, тот господствует над Мировым островом (территория Евразии и Африки); 3) кто правит Мировым островом, тот господствует над всем миром» [50] |
Маккиндер Х. [50] |
|
3 |
Немецкая геополитическая школа |
Базируется на учете географических факторов в политическом развитии, призывает к реализации агрессивного экспансионистского внешнеполитического курса и включает следующие идеи:
поглощения малых государств, вносящих дестабилизацию в систему международных отношений в силу неспособности проводить самостоятельную внешнюю политику [48] |
Хаусхофер К. [48], Ратцель Ф. [28],Челлен Р. [40],Шмитт К. [41] и др. |
|
4 |
Японская геополитическая школа |
Характеризуется следующими этапами развития:
2) создание на основе идеи паназийства Великой Восточно-Азиатской сферы сопроцветания, предполагающей построение гигантской Японской империи, включающей множество японских колоний (включая практически весь Китай, большую часть территории СССР, поделенной с Германией (восточнее Урала – владение Японии, западнее Урала – владение Германии), Австралии и (при благоприятном стечении обстоятельств) — Индии), а также многочисленных марионеточных государств-сателлитов [33]; 3) создание на базе идей К. Хаусхофера [48] внешнеполитической оси «Берлин—Рим—Москва—Токио», направленной на союз с «осевыми» государствами против США и Великобритании [32]; 4) отказ от войны как от способа разрешения международных споров и притязаний в пользу цели стать одной из самых экономически мощных экономических и научно-технологических передовых стран мира [20] |
Мицухито [19],Икки Кита [33],Фумимаро Коноэ [32], Тосио Сиратори [20] |
|
5 |
Отечественная геополитическая школа |
Во времена СССР базировалась на геополитической концепции паритета и сдерживания американской гегемонии и неоколониализма посредством строительства «мира социализма», призванного противостоять давлению «мира капитализма». В современных условиях отечественная геополитическая школа базируется на стремлении восстановления России в статусе сверхдержавы (при непременном условии сохранения единства и территориальной целостности государства), начиная от временного вхождения в большую семерку стран (G7), трансформируя ее в большую восьмерку (G8), и заканчивая заключением союзов: − с бывшими республиками СССР (в рамках союза международной экономической интеграции – Евразийского экономического союза (ЕАЭС)); в рамках региональной международной организации по проблемам безопасности − Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ); − с государствами Евразии – в рамках международной организации «Шанхайская организация сотрудничества» (ШОС); − с наиболее быстро развивающимися странами мира – в рамках геополитического сообщества – Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР (БРИКС) и др. При этом Россия не приемлет концепции однополярного мира во главе с США как единственной сверхдержавой и призывает к установлению на планете многополярного мира. |
Вандам А.Е. [6], Мироненко Н.С. [14], Семенов-Тян-Шанский В.П. [30], Цимбурский В.Р. [39], Нарочницкий А.Л. [21], Дугин А.Г. [7], Решетников Л.П. [29], Ивашов Л.Г. [9] и др. |
Характеризуя основные национальные геополитические школы, необходимо отметить, что большинство из них базируется на концепции экспансии в геополитическом пространстве, вызывая тем самым формирование концепций сдерживания экспансии (например, в рамках ряда течений отечественной геополитической школы).
Для выработки технологий сдерживания геополитической экспансии стран-агрессоров представляет интерес рассмотрение ключевых технологий достижения геополитических интересов нападающей стороны.
Необходимо отметить, что в современных условиях одной из ключевых технологий достижения геополитических интересов являются геополитические войны.
Проведенные исследования показывают, что большинство авторов, рассматривая гибридную войну (англ. hybrid warfare − HW), как «вид враждебных действий, при котором нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего оппонента, используя сочетание скрытых операций, диверсий и кибервойн, а также оказывают поддержку повстанцам, действующим на территории противника» [54], как правило, делают акцент лишь на второй части этого определения, связанной с поддержкой открытого противодействия существующей власти оппонента, в то время как в современных условиях первостепенное значение в осуществлении гибридных войн приобретает реализация сочетания (гибрида) именно скрытых операций.
В этом смысле расширение С.Ю. Глазьевым более широкого спектра направлений (фронтов) гибридных войн, где помимо фронта оружия выделяются информационный и экономический фронты [1] (хотя и в усеченном виде), представляется оправданным, но не исчерпывающим, а посему требующим дальнейшего исследования.
В первую очередь, следует выделить экономические фронты гибридных войн, ибо концентрированное выражение экономики, по сути, и есть политика (по В.И. Ленину [16]), политика – надстройка над экономическим базисом, концентрированное выражение ее потребностей и интересов (по К. Марксу и Ф. Энегельсу [18]), а наиболее агрессивная форма проявления политики – и есть война (по К. Клаузевицу [11]), в том числе ее гибридная разновидность.
С.Ю. Глазьев в качестве такого экономического фронта справедливо выделяет Центральные банки [1] (или Национальные банки – в зависимости от страны). Однако, следует обратить внимание на то, что Центральные банки стран являются далеко не единственным (хотя и, безусловно, важным) национальным институтом, через который нападающая сторона осуществляет враждебные действия. Используя разногласия между принципалом (государством) и агентами (представителями политических элит этого государства), нападающая сторона осуществляет враждебные действия, инициируя, в первую очередь, агентские конфликты (проблемы) принципал-агента (principal-agent problems) [49], и в других национальных институтах власти.
Следует признать, что агенты зарубежного влияния в институтах власти государства олицетворяют собой один из старейших и мощнейших инструментов гибридных войн, которые сочетают в себе как выполнение запланированных извне функций, так и индуцированных в процессе своей деятельности задач, которые появились, возможно, вне директив зарубежных недружественных государств в отношении действий агентов влияния, с одной стороны, но, с другой стороны, в рамках сформированной в результате осуществления многолетней гибридной войны со стороны враждебных государств системы реализации функций государства (в первую очередь: политических, экономических, социальных, идеологических, безопасности, отстаивания государственных интересов и т.д.) агенты влияния могут неизбежно и неосознанно претворять в жизнь ожидания недружественных государств в рамках разработанного консервативного (инерционного), устойчивого, вредоносного механизма, препятствующего эффективному развитию государства (принципала), но в интересах частной и клановой выгоды агентов.
Система реализации (и поддержания) агентских конфликтов в паре принципал-агент выстроена таким образом, что агенты влияния, замыкая на себя огромные государственные ресурсы, и существенно обогащаясь за счет них, в силу целого комплекса известных причин не имеют возможности для эффективного вложения этих средств на территории своего государства, что способствует максимальному оттоку капитала за рубеж, и еще большей зависимости агентов иностранного влияния от своих зарубежных покровителей. Парадокс функционирования выстроенных таким образом враждебных действий заключается в том, что одновременно в качестве одной из важнейших заслуг агентов иностранного влияния перед государством рассматривается умение привлечь иностранные инвестиции.
Во-вторых, следует отметить, что именно действия агентов иностранного влияния в сочетании с их многолетними клановыми интересами в отсталых, но базовых для государства отраслях экономики в конечном итоге приводят к значительному технологическому отставанию государства и фактически глобальной его зависимости от импортных средств производства.
Здесь уместно вспомнить, что одним из первых требований агентов иностранного влияния при распаде ослабленного СССР было разрушение (в обмен на гуманитарную и финансовую помощь) отечественного машиностроения.
В этой связи в работе [36] отмечается, что если еще в 1985 г. (до момента разрушительной, научно не обоснованной горбачевской перестройки) в отечественной экономике существовала целая совокупность (а именно десять) машиностроительных министерств государственного уровня, включая: Минживмаш СССР, Минлегпищемаш СССР, Минмаш СССР, Минобщемаш СССР, Минсредмаш СССР, Минстройдоркоммунмаш СССР, Минсельхозмаш СССР, Минтяжмаш СССР, Минхимнефтемаш СССР, Минэнергомаш СССР, то по состоянию на 2020 г. всей отечественной промышленностью управляет всего несколько подразделений в объединенном Министерстве промышленности и торговли Российской Федерации, в котором больший вклад в национальную экономику вносит торговля, а не промышленность (рис.1) [34].
Таким образом, можно говорить о том, что за истекший период Россия (в том числе благодаря усилиям агентов иностранного влияния) так и не воспользовалась представившейся возможностью решить проблему импортозамещения. А она по-прежнему очень существенно влияет на развитие отечественной экономики [27]. И, к сожалению, это касается большинства сфер национального хозяйства, эффективность и международная конкурентоспособность которых зависит от уровня используемых технологий.
В-третьих, следует признать, что существующие противоречия между декларируемыми социально-экономическими целями государства и фактическими результатами их реализации, между официально декларируемой и фактически реализуемой системой ценностей противоречия, существенно облегчает ведение агентами иностранного влияния идеологической борьбы, призванной пропагандировать неприятие обществом изъянов, наблюдаемых в социально-экономических, политических и культурно-нравственных аспектах развития государства. И следует признать, что результатом использования этих видов оружия в гибридной войне становится изменение политических взглядов части граждан атакуемой страны.
Фактически это и есть часть диверсий и кибервойн, вслед за которыми, при достижении известного градуса социальной напряженности в подвергаемой нападению стране, нередко используются и другие инструменты гибридных войн, вплоть до оказания поддержки повстанцам, действующим на территории противника [54].
Но в основе достижения противоречия между декларируемыми социально-экономическими целями государства и фактическими результатами их реализации, между официально декларируемой и фактически реализуемой системой ценностей противоречий лежат экономические процессы, реализуемые с участием агентов иностранного влияния исходя из политических установок их зарубежных кураторов. В основе же установок этих зарубежных кураторов лежат геополитические амбиции стран-агрессоров, для которых одной из ключевых целей обеспечения политического влияния на выбранную страну является экономический захват ее рынка, который может произойти и без захвата территорий в привычном понимании ведения обычных войн.
Результаты обобщения оценок основных направлений реализации технологий антироссийских гибридных войн в современных условиях с точки зрения классического PEST-анализа представлены в табл. 2.
Таблица 2
Результаты обобщения оценок основных направлений реализации технологий антироссийских гибридных войн в современных условиях с точки зрения классического PEST-анализа
|
№ |
Направление PEST-анализа |
Основное направление реализации технологий антироссийских гибридных войн |
|
1 |
Технологическое |
Препятствие поступлению передовых технологий в Россию в рамках санкций Запада |
|
2 |
Экономическое |
Замедление развития отечественной экономики, не обладающей рядом собственных передовых технологий, в сочетании с манипулированием политикой Центрального банка |
|
3 |
Социальное |
Муссирование и пропаганда любых рассогласований между декларируемыми и фактически демонстрируемыми национальными ценностями, результатами развития и т.д. |
|
4 |
Политическое |
Стремление к изменению политического курса страны в желаемом для агрессора направлении на базе гиперболизации социально-экономических проблем государства. |
Обсуждение результатов и выводы
Таким образом, проведенные исследования показывают, что основными устремлениями стран-агрессоров при проведении гибридных войн в геополитическом пространстве являются завоевание рынка атакуемой страны как экономической площадки, что совсем не означает необходимость физического захвата территорий.
При этом спектр инструментов гибридных войн сегодня постоянно расширяется и базируется:
− на обширном инструментарии локализации возможностей атакуемой страны не только в вопросах создания, но и в вопросах использования высоких технологий для производства и потребления;
− на широком спектре экономических инструментов (а не только подконтрольного ЦБ, как пишет С.Ю. Глазьев);
− на муссировании и пропаганде любых рассогласований между декларируемыми и фактически демонстрируемыми национальными ценностями, результатами развития государства;
− на стремлении за счет использования комплекса инструментов к изменению политического курса страны в желаемом для агрессора направлении на базе гиперболизации социально-экономических проблем государства.
Именно использование инструментов гибридных войн перечисленных фронтов приводит к разочарованию населения атакуемой страны в ее экономическом отставании от мировых лидеров, во внутристрановом социальном неравенстве и т.д. Достигнутое состояние обманутых ожиданий (фрустрации) создает благоприятную среду для ведения идеологической войны, призванной изменить политические взгляды части населения атакуемой страны (в первую очередь, молодежи как наиболее социально активной части населения с наименее устоявшимися политическими взглядами).
Кроме того, следует отметить, что значение традиционного оружия (в полном смысле этого слова), как фронта осуществления гибридных войн, неуклонно сокращается.
Проведенный комплексный PEST-анализ показал, что реализуемая технология гибридной войны стран-агрессоров в отношении России описывается следующей цепочкой: усиление технологической отсталости и зависимости страны → ослабление национальной экономики → усиление социальной напряженности → достижение политической дестабилизации. В этой связи представляется, что наиболее эффективной комплексной технологией противостояния России гибридным войнам, проводимым странами-агрессорами, является цепочка: научно-техническое развитие – экономический рост – социальное развитие – укрепление внутри- и внешнеполитических позиций.
Фактически такой подход в определенной степени созвучен с геополитическими устремлениями Японии после 1945 г. − стать одной из самых экономически мощных экономических и научно-технологических передовых стран мира.
[1] Паспорт специальности ВАК 08.00.05. Экономика и управление народным хозяйством (по отраслям и сферам деятельности, в том числе: экономическая безопасность)
[2] Зегжда П.Д., Супрун А.Ф., Анисимов В.Г., Тебекин А.В., Анисимов Е.Г. Методический подход к построению моделей прогнозирования показателей свойств систем информационной безопасности. // Проблемы информационной безопасности. Компьютерные системы. − 2019. −№ 4. − С. 45−49.
[3] Тебекин А.В., Митропольская-Родионова Н.В., Хорева А.В. Проблемы экономической безопасности России на исходе первой волны пандемии коронавируса. // Вестник Московского финансово-юридического университета. − 2020. − № 3. − С. 7−15.
[4] Тебекин А.В. Стратегическое управление персоналом. Москва, 2020.
1. Akademik RAN Sergey Glaz'ev o chetyreh frontah gibridnoy voyny protiv Rossii. http://katyusha.org/view?id=14515 (data obrascheniya 01.10.2020).
2. Akulinin V.N., Epifanova N.S. Koncepciya gibridnoy voyny v praktike mezhgosudarstvennogo protivostoyaniya. // Nacional'nye interesy: prioritety i bezopasnost'. - T. 11. − №36 (321). - 2015. − S. 53−60.
3. Bartosh A.A. «Trenie» i «iznos» gibridnoy voyny. // Voennaya Mysl'. − 2018. − № 1. − S. 5−13.
4. Bartosh A.A. Paradigma gibridnoy voyny // Voprosy bezopasnosti. − 2017. − № 3. - S. 44−61.
5. Bzhezinskiy Z. Velikaya shahmatnaya doska: Gospodstvo Ameriki i ego geostrategicheskie imperativy: [Sbornik] / Per. s angl. O. Yu. Ural'skoy. − Moskva: AST, 2013. − 703 s.
6. Vandam A.E. Nashe polozhenie (1912) // Aleksey Vandam. Nashe polozhenie. - Sankt-Peterburg: Nauka, 2009. − 176 s.
7. Dugin A.G. Geopolitika postmoderna: vremena novyh imperiy, ocherki geopolitiki XX veka / Aleksandr Dugin. − Sankt-Peterburg: Amfora, 2007. - 381 s.
8. Zhigulin V.G. Tebekin A.V. Nauchno-prakticheskie problemy importozamescheniya v sfere informacionno-kommunikacionnyh tehnologiy. V sbornike: O problemah importozamescheniya v tamozhennyh organah i novyh razrabotkah v sfere informacionno-kommunikacionnyh tehnologiy. Sbornik materialov Mezhvedomstvennoy nauchnoy konferencii. Rossiyskaya tamozhennaya akademiya. − 2016. − S. 81−91.
9. Ivashov L.G. Rossiya i mir v novom tysyacheletii (Geopoliticheskie problemy). − Moskva: Paleya-Mishin. − 2000. − 336 s.
10. Il'nickiy A.M. Gibridnye voyny: vyzovy, ugrozy, uyazvimosti. // Nacional'naya oborona. https://oborona.ru/includes/periodics/geopolitics/2019/0624/114126921/detail.shtml (data obrascheniya 01.10.2020).
11. Klauzevic K. O voyne [Tekst] / Klauzevic; per. A. K. Rachinskogo. − Moskva: Gos. voen. izd-vo, 1932-1933 ("Obrazcovaya" tip.). - 1-3 t.
12. Klimenko S. Teoriya i praktika vedeniya „Gibridnyh voyn“ (po vzglyadam NATO) 2015. // «Zarubezhnoe voennoe obozrenie». − № 5. - 2015. − S. 109−112.
13. Kolosov V.A., Mironenko N.S. Geopolitika i politicheskaya geografiya: Uchebnik dlya vuzov. − Moskva: Aspekt Press, 2002. − 479 s.
14. Kolosov V.A. Geopolitika i politicheskaya geografiya: ucheb. dlya studentov vuzov, obuchayuschihsya po geogr. special'nostyam / V. A. Kolosov, N. S. Mironenko. - Vtoroe izd., ispr. i dop. − Moskva: Aspekt Press, 2005. − 477 s.
15. Komleva N.A. Gibridnaya voyna: suschnost' i specifika. // Filosofiya politiki i politologiya. - T. 12. − №3(167). - 2017. − S. 128−137.
16. Lenin V.I. Polnoe sobranie sochineniy. Tom 42. - Moskva: Izdatel'stvo politicheskoy literatury, 1970. - 537 s.
17. Manoylo A.V. Cvetnye revolyucii v kontekste gibridnyh voyn // Pravo i politika. − 2015. − № 10. − S. 1400−1405.
18. Marks K., Engel's F. Cochineniya. Izdanie vtoroe. − Moskva: Izdatel'stvo politicheskoy literatury, 1955-1974 gg.
19. Mescheryakov A.N. Imperator Meydzi i ego Yaponiya. - 2-e izd. − Moskva: Natalis, 2009. − 736 s.
20. Molodyakov V.E. Tosio Siratori. Novoe probuzhdenie Yaponii. Politicheskie kommentarii. 1933-1945. − Moskva: AIRO-XXI, 2008. - 159 c.
21. Narochnickiy A.L. Kolonial'naya politika kapitalisticheskih derzhav na Dal'nem Vostoke. 1860-1895 [Tekst] / Akad. nauk SSSR. In-t istorii. − Moskva: Izd-vo Akad. nauk SSSR, 1956. − 899 s.
22. Ozhegov S.I. Tolkovyy slovar' russkogo yazyka [Tekst]: 100000 slov, terminov i vyrazheniy: [novoe izdanie] / Sergey Ivanovich Ozhegov; pod obsch. red. L.I. Skvorcova. - 28-e izd., pererab. − Moskva: Mir i obrazovanie, 2015. - 1375 s.
23. Pasport special'nosti VAK 23.00.04 Politicheskie problemy mezhdunarodnyh otnosheniy, global'nogo i regional'nogo razvitiya. https://www.teacode.com/online/vak/p23-00-04.html
24. Plan pervoocherednyh meropriyatiy po obespecheniyu ustoychivogo razvitiya ekonomiki i social'noy stabil'nosti v 2015 godu. Utverzhden rasporyazheniem Pravitel'stva Rossiyskoy Federacii ot 27 yanvarya 2015 g. № 98-r.
25. Pozubenkov P.S., Pozubenkov S.P. Gibridnye voyny v sovremennom informacionnom prostranstve // Nauchno-metodicheskiy elektronnyy zhurnal «Koncept». - 2016. - T. 11. - S. 1121-1125.
26. Polovenko O., Groznyy O. «Gibridnaya voyna: mif ili real'nost'?», «Krasnaya zvezda», 02.02.2015.
27. Putin nazval hamstvom otkaz postavlyat' materialy dlya laynera MS-21. https://www.rbc.ru/politics/23/09/2020/5f6b61149a7947f771b83e2d (data obrascheniya 01.10.2020)
28. Ratcel', Fridrih // Enciklopedicheskiy slovar' Brokgauza i Efrona: v 86 t. (82 t. i 4 dop.). - Sankt-Peterburg, 1890−1907.
29. Reshetnikov L.P. Vernut'sya v Rossiyu. Tretiy put', ili tupiki beznadezhnosti. − Moskva: FIV, 2013. − 230 s.
30. Semenov-Tyan-Shanskiy V.P. O moguschestvennom territorial'nom vladenii primenitel'no k Rossii. Ocherk politicheskoy geografii: [Dolozhen Otd. fiz. geogr. v 1912 g., popravki i dop. 1915 g.] / V. Semenov-Tyan-Shanskiy. − Petrograd: tip. M.M. Stasyulevicha, 1915. − 33 s.
31. Sem' let sankciy protiv Rossii. Glavnoe. https://www.rbc.ru/politics/29/07/2020/5bffb0f09a79470ff5378627 (data obrascheniya 01.10.2020).
32. Smirnov L. N., Zaycev E. B. Sud v Tokio. − Moskva: Voenizdat, 1984. − 575 s.
33. Sovasteev V.V. Yaponskiy fashist Kita Ikki // Ocherki istorii Yaponii. Ot Tokugava Ieyasu do Hasimoto Ryutaro. − Vladivostok: Izd-vo Dal'nevost. un-ta, 2008. − S. 221−230. − 296 s.
34. Struktura VVP Rossii. https://fishki.net/anti/2941367-ob-uverennom-dvizhenii-rossii-v-orujellovskij-mir.html/comment-34313725/ (data obrascheniya 01.10.2020).
35. Tebekin A.V. O glubine krizisa 2020-go goda dlya mirovoy i nacional'noy ekonomik i putyah vyhoda iz nego. // Zhurnal ekonomicheskih issledovaniy. − 2020. − T. 6. − № 2. − S. 52−71.
36. Tebekin A.V. Problemy strategicheskogo innovacionnogo razvitiya predpriyatiy otechestvennogo mashinostroeniya i potencial'nye puti ih resheniya. // Vestnik Moskovskogo universiteta im. S.Yu. Vitte. Seriya 1: Ekonomika i upravlenie. − 2018. − № 3 (26). − S. 67−76.
37. Tuleev M. Gibridnye metody voyny: sovremennye realii i perspektivy. https://prudentsolutions-analitika.org/2018/03/05/gibridnye-metody-voyny-sovremennye-r/ (data obrascheniya 01.10.2020).
38. Hantington S. Politicheskiy poryadok v menyayuschihsya obschestvah. - Moskva: Progress-Tradiciya, 2004. − 480 s.
39. Cymburskiy V.L. Rossiya - Zemlya za Velikim Limitrofom: civilizaciya i ee geopolitika / V. L. Cymburskiy. − Moskva: Editorial URSS, 2000. − 141 s.
40. Chellen R. Gosudarstvo kak forma zhizni. / Rudol'f Chellen; [per. s shved. M.A. Isaev]. − Moskva: ROSSPEN, 2008. − 319 s.
41. Shmitt K. Politicheskaya teologiya. − Moskva: Kanon-Press-C, 2000. − 336 s.
42. Engdal' F. Polnyy spektr dominirovaniya: totalitarnaya demokratiya v Novom mirovom poryadke. - Sankt-Peterburg, Gelikon plyus, 2010.
43. Bond, Margaret S. Hybrid War: A New Paradigm for Stability Operations in Failing States. - Carlisle Barracks, Pa: USAWC Strategy Research Project. U.S. Army War College, 2007. - 25 p.
44. Ellsworth Huntington. Mainsprings of civilization N.Y., 1945. - 660 p.
45. Fleming, Brian P. The Hybrid Threat Concept: Contemporary War, Military Planning and the Advent of Unrestricted Operational Art. - Fort Leavenworth, KS: U.S. Army School of Advanced Military Studies (SAMS), U.S. Army Command & General Staff College, 2011. - 93 p. DOIhttps://doi.org/10.21236/ada545789.
46. Glick, Edward Bernard. Mahan: The Influence of a Historian on History. // Military Review. - April 1972. - Vol. 52 - No. 4 - P. 50-53 - ISSN 0026-4148.
47. Hoffman, Frank G. Conflict in the 21st century: The rise of hybrid wars. Arlington, VA: Potomac Institute for Policy Studies, 2007. - 72 p.
48. Holger H. Herwig. The demon of geopolitics: How Karl Haushofer “educated” Hitler and Hess: Holger H. Herwig, Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2016. - 292 p.
49. Jensen M., Meckling W. Theory of the Firm. Managerial Behavior, Agency Costs and Ownership Structure // Journal of Financial Economics. Journal of Financial Economics (JFE), Vol. 3, No. 4, 1976. - 78 P.
50. Mackinder, H.J. Democratic Ideals and Reality. New York: Holt, 1919. Available online as Democratic Ideals and Reality Arhivnaya kopiya ot 27 iyulya 2013 na Wayback Machine, Washington, DC: National Defence University Press, 1996. - 296 p.
51. Marton, Peter. Evolution in military affairs in the battlespace of Syria and Iraq (angl.) // Corvinus Journal of International Affairs. - 2018. - Vol. 2, iss. 2-3. - P. 30-41.
52. McCuen, John J. Hybrid Wars. Military review. March-April 2008. pp. 107-113.
53. Pindjak, Peter. Deterring hybrid warfare: a chance for NATO and the EU to work together? : journal. - NATO Review, 18 November 2014.
54. Popescu, Nicu. Hybrid tactics: neither new nor only Russian. European Union Institute for Security Studies. January 2015, r.1-2.
55. Williamson Murray, Peter R. Mansoor. Hybrid Warfare: Fighting Complex Opponents from the Ancient World to the Present. - Cambridge University Press, 2012. - 329 p.
56. Pasport special'nosti VAK 08.00.05. Ekonomika i upravlenie narodnym hozyaystvom (po otraslyam i sferam deyatel'nosti, v t.ch.: ekonomicheskaya bezopasnost')
57. Zegzhda P.D., Suprun A.F., Anisimov V.G., Tebekin A.V., Anisimov E.G. Metodicheskiy podhod k postroeniyu modeley prognozirovaniya pokazateley svoystv sistem informacionnoy bezopasnosti. // Problemy informacionnoy bezopasnosti. Komp'yuternye sistemy. − 2019. − № 4. − S. 45−49.
58. Tebekin A.V., Mitropol'skaya-Rodionova N.V., Horeva A.V. Problemy ekonomicheskoy bezopasnosti Rossii na ishode pervoy volny pandemii koronavirusa. // Vestnik Moskovskogo finansovo-yuridicheskogo universiteta. − 2020. − № 3. − S. 7−15.
59. Tebekin A.V. Strategicheskiy menedzhment. Uchebnik / Moskva, 2020. Ser. 68 Professional'noe obrazovanie (2-e izd., per. i dop.).
