from 01.01.2015 until now
Moskva, Moscow, Russian Federation
The article presents a comparative analysis of the Protestant work ethic and the Old Believers, their fundamental differences are found.
ethics, business ethics, work ethics, Protestantism, the Old Believers.
Старообрядческое предпринимательство интересно как самостоятельное целостное явление хозяйственной жизни России и как определенный мировой исторический опыт хозяйственной жизни, опыт выстраивания предпринимательской деятельности, основанный на самобытном русском мировоззрении и определенных конфессиональных ценностях. Старообрядческое предпринимательство смогло предъявить в начале XX столетия свои пути модернизации страны и определенную социально-этическую модель построения русского капитализма, основанного на российском корпоративном духе, идеалах общины и домохозяйства.
Особенно актуален этот опыт для современной России, так как, по сути, духовно-нравственные основы мировоззрения россиян, трудовая этика и этика предпринимательства оказались неготовыми к введению западных установок бизнеса. Если на Западе эти схемы появились, выросли и окрепли органически, то в России они не могут укорениться по своей природе.
Поэтому на старообрядчество как на самобытное и яркое явление социально-экономической истории России обращают внимание многие исследователи [2–12 и др.], которые справедливо отметили характерные черты старообрядческого предпринимательства, в частности, общинная организация производства.
Однако многие из исследователей считают, что причина успешности старообрядческого предпринимательства – в неком «русском» протестантизме. Ссылаясь на работы М. Вебера (в первую очередь «Протестантская этика и дух капитализма») ряд ученых утверждает, что старообрядцам был свойствен чисто пуританский подход к миру, пуританское трудолюбие и «стяжание». А отсюда якобы и хозяйственный успех [14]. Идея, вероятно, такова: если все мы станем пуританами, то экономическое процветание нам будет обеспечено. Но реалии хозяйственной практики в России и предпринимательские установки староверов принципиально несопоставимы с протестантскими. Хотя на первый взгляд и кажется очевидным их тождество.
В самом деле, старообрядчество, подобно протестантизму в странах Западной Европы, оказало значительное влияние на формирование капиталистических элементов в экономике России. Крупные старообрядческие общины стали центрами накопления капиталов, предпринимательство развивалось в среде староверов активнее, чем в среде традиционного вероисповедания, использование наемного труда также было намного шире и т.д. [13].
Да и в быту старообрядцы, как и пуритане, придерживались аскетизма, не выпячивали свое богатство. Русские крестьяне зачастую присоединялись к старообрядчеству сугубо по экономическим причинам, как это происходило и с бюргерами-баптистами в Германии. В России старовер, а в Германии, например, баптист могли рассчитывать на кредиты и поддержку своих богатых единоверцев. Старообрядческие и протестантские сообщества являлись для своих членов как бы финансирующими кассами [подробнее см. 13]. «Протестантский дух» способствовал развитию важных для становления капитализма западного образца личностных качеств – способности человека к концентрированному мышлению, чувства долга и ответственности, хозяйственности, трезвого самообладания и умеренности, сдержанности и скромности. Вроде бы, те же качества мы видим и у старообрядцев. И в итоге, при сопоставлении, у многих исследователей сразу же возникают аналогии, которые кажутся явными, очевидными и порой бесспорными. Но это только поверхностное восприятие, видимая часть айсберга, а под ней – коренные, глубинные отличия, на которые обратила внимание Е.Н. Титова.
Главное из этих отличий заключается в том, что «протестантский дух» давал мощный импульс формированию в западном мировоззрении хозяйственного эгоизма, негативизма по отношению к бедному, способствовал внутреннему, духовному расслоению общества на «грешных бедных» и «богатых святых». Ничего подобного и в помине нет в старообрядчестве. Напротив, социальная ответственность капитала перед обществом как основополагающий принцип, забота о бедных и т.п.
Дело в том, что в религиозных установках протестантизма четко зафиксированы положения, способствовавшие формированию в западном менталитете жесткого индивидуализма и отчужденности человеческой личности. Так, в третьей главе Вестминстерского исповедания веры написано следующее: «По установлению Божию, для явления славы Его, одни люди и ангелы предопределены к вечной жизни, другие предназначены к вечной смерти» [1]. Доказательством избранности протестанты полагают устойчивость веры и успех в земных делах, прежде всего, предпринимательстве и накоплении. Появляется понятие «профессиональная деятельность», в ходе которой последовательно и методично воспитывается добродетель. И в этом воспитании происходит так называемое испытание избранности. Как следствие добросовестно выполненного профессионального долга – богатство, которое и морально, и оправданно. Более того, предписано. Приобретательство через протестантскую этику освобождалось от ограничения, превращалось не просто в законное, но и в угодное Богу занятие.
Постулаты протестантизма создавали у верующего уверенность в том, что неравное распределение земных благ – дело божественного провидения. Бог преследует свои тайные, неизвестные человеку (порой предстающие бесчеловечными), цели. Это создавало прецедент для надменности, для складывания особой «аристократии, богатых святых», от века предопределенных Богом к спасению. Помогать же предопределенному к погибели, значит, нарушать Божественное устройство. Отсюда душевная жестокость и жесткость к отверженному и бедному. Пропасть эта глубоко вошла в социальную и экономическую жизнь Запада. Пришла она и к нам, в начале 90-х и ярко окрасила нашу социальную жизнь в настоящее время.
Какой же «хозяйственный дух» вырисовывается на старообрядческой, или «древлеправославной», конфессиональной основе?
Во-первых, старообрядчество – вовсе не новая религия. Это православие. Если не вдаваться в детальные, тонкие богословские споры, то можно увидеть, что старообрядчество принципиально неразделимо с православием. У них единая мировоззренческая и догматическая основы, подтверждаемые Священным Писанием и Священным Преданием. Староверие остается на догматической основе православия, с его превалированием «горнего» над «здешним», духовного над мирским. А в отношении к экономическим вопросам оно и вовсе не выходит за рамки православия, напротив, более строго хранит «старину», заповеданные отцами принципы жизни и хозяйствования, регламентируемые еще в Домострое. Можно утверждать, что старообрядчество практически реализовало, а в некоторых аспектах и развило собственно православную хозяйственную этику. Тогда как традиционное православие в Синодальный период частично отходит от своих канонов, что подтверждают и иконопись, и храмовое строительство, и богословское образование XVIII – начала XX в. Скорее, традиционное православие той эпохи сделало «пропротестансткий» крен. Только поэтому мы наблюдаем значительную разницу и в отношении к труду, и в отношении к предпринимательству среди староверов и среди представителей официальной церкви. Но это разница не проистекает из принципиальных отличий старообрядчества и православия и не означает, что староверие – это некое «новое пропротестантское религиозное мышление». Если посмотреть на протестантский догмат о предопределении с точки зрения православия, его вполне можно охарактеризовать как «прелесть бесовскую», как некую «бесовскую одержимость». Именно «одержимым бесом» считается в православии тот, кто возводит себя в ранг «святых», кто стремится к подобной святости «трудоголиков» – аскетов, при этом собирающих в свои закрома несметные богатства, кои «не веси кому оставиши».
С точки зрения православия все люди призваны к святости. Нет, и не может быть от века избранных к праведности и к погибели. Только сам человек, своим личным выбором решает, где его место – с Богом или без Него. Богу же дорога каждая личность. Только далеко не каждый человек приготовляет себя теми самыми «брачными одеждами», не каждый отвечает на этот призыв к святой жизни. То есть проблема в самом человеке. И только в нем. Источник любой общественной несправедливости – недостаток любви в человеке, только он порождает всю человеческую неправду и в плане личном, и в плане социально-экономическом. Поэтому существует лишь одна социальная проблема, являющаяся в то же время личной проблемой каждого члена общества. Проблема эта, по существу, своей одновременно есть цель жизни верующего. Обозначить ее можно как «стяжание любви». Отсюда и социальный идеал – идеал единства в любви. Если любовь – это цель и смысл жизни, то недостаток любви и есть единственная этическая, социальная и, как следствие, экономическая проблема. Социально-хозяйственные проблемы реальной повседневности проистекают по вине человека, и только от человека, по причине отсутствия любви. И на этой парадигме выстраивалась вся хозяйственная этика русского мира. В том числе (и особенно) старообрядческая. Старообрядчество выросло в реалиях русской действительности, впитало в себя ее. Это пример некоей хозяйственной самоорганизации русского человека. Не формировалось и могло формироваться в среде староверов, да и в дореволюционной России в целом, то удручающее отношение к бедному, тот хозяйственный эгоизм, который так показательно характеризует западный капитализм и который такие своеобразные инверсионные гримасы привнес в современную российскую хозяйственную жизнь и в деловую этику современного российского предпринимателя. На старообрядческих предприятиях было принято широкое социальное обеспечение подчиненных. К ним относились совсем не как к товару. Примечательно, что масштабами проводимых социальных мероприятий староверы – владельцы мануфактур и фабрик превосходили и предвосхищали нормы обязательных рекомендаций власти. В обязательную структуру предприятий входили фабричные поселки, которые включали больницы, школы, богадельни, детские ясли, бани и другие социально необходимые учреждения, постройки. Выплачивались различные пособия (в том числе и в результате несчастных случаев, причем этот вид пособий выплачивался раньше принятия российского закона от 2 июня 1903 г. «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих»), учреждались сберегательные ссудные кассы (например, знаменитые кассы «невест»), организовывалось снабжение товарами первой необходимости, строилось жилье для рабочих и служащих и т.п. Высокая заработная плата на предприятиях была гарантом социального мира и кадровой стабильности [13].
О такой любви западный «дух капитализма» совсем забыл, как следствие, и об ответственности каждого человека – от нищего до государя – как перед Богом, так и друг другом. Старообрядцы об этом недвусмысленно говорят: богатство должно служить развитию общества, промышленности, науки. Поэтому в жизни старообрядческих общин акцент делался не на личное накопление, а на увеличение общественного богатства. Это понятие в протестантской этике практически отсутствует. Интересный пример в этом отношении демонстрирует Тимофей Васильевич Прохоров – владелец Трехгорной мануфактуры, отправившись в поездку по Волге для получения долгов. Там он заболел и всю зиму прожил в Саратове, где обратил внимание на дешевизну подсолнечного масла. У него родилась идея использовать масло в производстве мыла, идентичного с марсельским (французским). Первые опыты удались. Т.В. Прохоров мог бы использовать исключительно для себя свое изобретение, хранить в тайне «секреты изготовления» и тем самым немало обогатиться. Но он первым делом докладывает в Департамент Мануфактур и внутренней торговли о своем изобретении, делает его достоянием общественности и предлагает использовать для государственного блага. Другой вопрос, что российская чиновничья бюрократия, как водится, «закопала» и этот доклад, и все последующие. Так, и по сей день продолжает «закапывать» все и вся…
Во-вторых, «протестантский дух» вел и постепенно привел западное общество к постепенному «обмирщению» жизни, ее рационализации. Старообрядчество, напротив, демонстрировало не обмирщение, а «одухотворение» всей жизни (во всяком случае, стремление к нему), стирание грани между монастырем и миром. Староверческие скиты и общины вели напряженную, интенсивную, практически монашескую религиозную жизнь. А ведь хозяйственные успехи древних русских монастырей известны. Русский монах (впоследствии и рядовой старообрядец) был всегда грамотнее и хозяйственнее простого крестьянина, обычного обывателя.
Наконец, в-третьих, в вопросе схожести протестантского понимания профессиональной деятельности и старообрядческого отношения к труду и предпринимательству налицо коренные отличия. Да, и протестантизму, и староверию свойственно сакральное, священное отношение к труду. Но сакральное отношение к труду у старообрядцев иное, и оно также находится в русле всей древнерусской традиции, истоки которой в православном мировоззрении. Суть ее заключается в следующих положениях: смысл человеческого труда – в творческом раскрытии личности. Труд – вовсе не тяжкая и суровая обязанность, а дар творчества. Потому он не может быть направлен на служение эгоистическим интересам личности или человеческих обществ, а также для доказательства своей «избранности» и «святости». Материальная выгода хотя и необходима, и признается, но она вторична. Первична личность и единство личностей. Именно поэтому и не может личный труд являться товаром, подлежащим рыночному обмену, служить доказательством своей личной избранности, своей «святости». Свят только Бог. Человек уподобляется Богу в творческом труде и через труд совершенствуется. Подобное отношение к труду мы видим в среде предпринимателей-староверов в XIX – начале XX в.
Таким образом, староверие и протестантизм несли в себе две разные хозяйственные схемы и дали два разных «образца капитализма» – западный, сформированный под влиянием установок протестантизма, и российский, основанный на традиционных православных ценностях.
1. Vestminsterskoe ispovedanie very [Tekst] / pod red. Vladimira Lotsmanova. Pervoe izdanie, 1995. Reformation Christian Ministries. Geoffrey W. Donnan.
2. Kerov V.V. Formirovanie staroobryadcheskoy kontseptsii «truda blagogo» v kontse XVII - nachale XVIII v. K voprosu o konfessional´no-eticheskikh faktorakh staroobryadcheskogo predprinimatel´stva [Tekst] / V.V. Kerov. Staroobryadchestvo. Istoriya, traditsii, sovremennost´. - Vyp. 5. - M., 1995. - S. 36-47.
3. Kerov V.V. Yavlenie novoy, a ne drevney zhizni [Tekst] / V.V. Kerov. Staroobryadets. - 2002. - № 24.
4. Kerov V.V. Konfessional´no-eticheskie faktory staroobryadcheskogo predprinimatel´stva v Rossii v kontse XVII-XIX vv. [Tekst]: dis....d-ra ist. nauk / V.V. Kerov. - M., 2004.
5. Kerov V.V. Eskhatologiya staroobryadchestva i novaya khozyaystvennaya etika [Tekst] / V.V. Kerov. Staroobryadchestvo v Rossii (XVII-XX veka). - Vyp. 3. - M., 2004. - S. 419.
6. Raskov D.E. Traditsii i novatsii v ekonomicheskoy kul´ture russkogo staroobryadchestva [Tekst] / D.E. Raskov. Gumanitarnye nauki. - 1999. - № 1. - S. 98-106.
7. Raskov D.E. Khozyaystvennaya zhizn´ russkogo staroobryadchestva: novatorstvo v ramkakh traditsiy [Tekst] / D.E. Raskov. Vestnik SPbGU. Ser. 5. - 1999. - Vyp. 3. - S. 61-71.
8. Raskov D.E. Staroobryadcheskoe predprinimatel´stvo v ekonomike Rossii (na primere moskovskoy promyshlennosti XIX veka) [Tekst] / D.E. Raskov. Ekonomicheskaya istoriya Rossii: problemy, poiski, resheniya: Ezhegodnik. - M. - Volgograd, 2001. - Vyp. 3. - S. 404-427.
9. Raskov D.E. Kuptsy-starovery v ekonomike Sankt-Peterburga [Tekst] / D.E. Raskov. Staroobryadchestvo: istoriya, kul´tura, sovremennost´. - 2000. - № 8. - S. 53-57.
10. Raskov D.E. Novye svedeniya o moskovskikh staroobryadtsakh-predprinimatelyakh [Tekst] / D.E. Raskov. Staroobryadchestvo: istoriya, kul´tura, sovremennost´. - M., 2002. - S. 8-91; Staroobryadchestvo i russkiy kapitalizm: dinamika i protivorechiya [Tekst] / D.E. Raskov. Ekonomicheskaya istoriya Rossii: problemy poiski, resheniya. Ezhegodnik. - M. - Volgograd, 2002. - Vyp. 4. - S. 423-434.
11. Raskov D.E. Rol´ kuptsov-staroobryadtsev v razvitii tekstil´noy promyshlennosti (po materialam Moskovskoy gubernii) [Tekst] / D.E. Raskov. Staroobryadchestvo v Rossii (XVII-XX veka). - M., 2004. - Vyp. 3. - S. 434-467.
12. Raskov D.E. Staroobryadcheskoe predprinimatel´stvo v ekonomike Rossii v kontse XVIII-XIX vv.: Neoinstitutsional´nyy podkhod [Tekst]: dis....kand. ekon. nauk / D.E. Raskov. - SPb., 2000; Ekonomicheskie instituty Staroobryadchestva. - SPb., 2012.
13. Titova E.N. Ideologiya staroobryadcheskogo predprinimatel´stva XVIII - nach. XX vv. [Tekst] / E.N. Titova. - M.: INFRA-M, 2017.
14. Yanina M. Staroobryadcheskaya etika i dukh kapitalizma [Elektronnyy resurs] / M. Yanina. - URL: http://trv-science.ru/2014/07/01/staroobryadcheskaya-ehtika-i-dukh-kapitalizma/#respond
