Россия
студент
Россия
Статья посвящена анализу стиля общения и межкультурной коммуникации представителей Китайской Народной Республики. Подчеркивается актуальность проблемы, обусловленная сложностью ведения диалога с китайцами, вследствие особенностей восточного менталитета и философии жизни данного народа. Подробно рассматриваются традиционные черты, характеристики, двойственная природа китайского восприятия и способа ведения межкультурного диалога.
межкультурная коммуникация, межкультурный диалог, Китай, китайский стиль общения, доверие в китайской культуре, двойственная природа коммуникации, особенности коммуникации
Каждая отдельная страна отличается богатой историей своего народа, аутентичной культурой, традиционными ценностями, все это в совокупности формирует особенности и правила межкультурной коммуникации с представителями данного государства. Народы стран Восточной Азии во многом отличаются от остального населения мира восточной философией жизни и менталитетом, с его характерными особенностями, которые выражаются в глубоком почитании традиций, обычаев, норм общения, сложившихся на протяжении тысячелетий. В последнее время вследствие роста экономической мощи одного из самых крупных государств Восточной Азии Китая возросло количество международных контактов, связей и сотрудничеств с его представителями. В связи с этим, для эффективного выстраивания межкультурного диалога с Китаем необходимо знать основные характерные черты психологии и теории коммуникации с китайцами.
Китайский традиционный стиль общения, основанный на конфуцианских ценностях, претерпел некоторые изменения. Современная коммуникация сохраняет свои традиционные черты, но в то же время приобретает новые характеристики. В целом, сочетание этих двух стилей можно сравнить с концепцией Инь-Ян, или единства противоположностей, которая также лежит в основе китайской психологии.
Инь-Ян – это символ идеи двух противоположностей, древнекитайское философское мышление и жизненная мудрость. Данная философия на протяжении тысячелетий оказывает сильное влияние на различные сферы жизни китайцев: науку, медицину, искусство, политику и т.д. Идея Инь-Ян предполагает, что не существует ни абсолютного черного, ни абсолютного белого. Две противоположности – Инь и Ян – порождают друг друга, дополняют друг друга, существуют друг в друге, и сменяют друг друга в разные моменты времени [16] .
Не только данное философское направление влияет на мысли представителей Китая и в некоторой степени формирует стиль их общения. Также необходимо отметить несколько основных характеристик и особенностей китайской коммуникации. Обычно выделяют 5 таких отличительных черт общения китайцев:
- Непрямое общение (含蓄 hanxu),
- Ориентация на слуховое восприятие (听话 tinghua),
- Вежливость (客气 keqi),
- Приоритет поддержания общения внутри группы (自己人 zijiren)
- Сохранение лица (面子 mianzi) [10].
Эти пять характеристик в основном сформированы на основе конфуцианских ценностей, но при этом они также сочетаются с двойственной природой коммуникации, философия которой уходит корнями в учение даосизма и единство противоположностей Инь и Ян.
Такой подход к анализу поведенческих и психологических проявлений представителя китайской нации может ответить на вопрос: почему в глазах иностранца китайский партнер по переговорам может быть закрытым, формальным, категоричным, с одной стороны, и открытым, неформальным и готовым к компромиссу – с другой. В китайском языке и в культуре в целом идея противоположности является одной из центральных. Например, слово «вещь» 东西 dongxi состоит из иероглифов 东 dong - «восток» и 西 xi - «запад»; другой пример, относящийся к бизнес-среде: «кризис» 危机 weiji, состоящий из двух иероглифов - «опасность» 危 wei и «возможности» 机 ji. Вследствие данной культурной и психологической особенности у китайцев не возникает когнитивного диссонанса по поводу фраз, лингвистически озадачивающих англоязычных представителей, таких как «socialist market economy», «one country – two systems» («социалистическая рыночная экономика», «одна страна - две системы») и т.д. [17]. При этом данные англоязычные варианты также очень грамотно переходят в русский язык, например, «социализм с китайскими характеристиками», и, по крайней мере, на языковом уровне они не звучат как оксюморон.
Как известно, понятие «лица» является центральным регулятором в поведении китайцев. Это подразумевает заботу о том, чтобы «не потерять лицо самому» и не навредить «лицу» своего собеседника. В то же время существует и понятие-антипод, т.е. с точки зрения даосизма, имея мужество потерять «лицо», человек становится психологически более зрелым и сильным. В ситуации поражения или потери достоинства, по мнению даосов, лучшим поступком и решением является не стоять на своем, а перетерпеть, чтобы вернуться позже и снова «построить лицо».
Двойственная природа коммуникации, «квадратура китайского круга» [4], является одной из важнейших причин того, что такие удобные инструкции «Do's and Taboos» («дозволенного и запретного») на переговорах с китайскими партнерами часто не работают на практике. Большую пользу, и это видно из результатов исследований последних лет, приносит построение доверительных двусторонних отношений.
Для более глубокого понимания этого процесса важно представление о доверии в китайской культуре. Можно выделить пять типов доверия:
1. Доверие между родственниками. Это тип отношений, на формирование которых не требуется большого количества времени, поэтому фактор риска как таковой отсутствует или игнорируется в восприятии близких.
2. Накопленное доверие. Основано на индивидуальных качествах и поведении человека и возникает с опытом общения. Самый простой пример - взаимное доверие между друзьями, которое возникает из эмоциональной привязанности и чувства принадлежности.
3. Априорное доверие. Самый ненадежный и эфемерный тип. Он подразумевает сложившуюся теоретически или закрепленную в языке уверенность в определенных явлениях, вещах и людях. Например, источником такого доверия может быть фольклор, поэтому его невозможно как-то измерить или предсказать.
4. Профессиональное доверие. Означает доверие к компетентным специалистам в своей области. Как правило, это профессионалы, компетентность которых легче всего оценить на собственном опыте - врачи, учителя, юристы. При этом общий "накопленный" авторитет этих специалистов автоматически обеспечивает в будущем более высокий уровень доверия к ним.
5. Институциональное доверие. Его источник - расчет на личную выгоду. Это тот тип доверия, который необходим для построения отношений вне системы Гуаньси (система неформальных отношений), следуя писаным и неписаным правилам. В этом случае большую роль играет соотношение возможных рисков и выгод от этих отношений.
Понимание механизмов построения доверительных отношений чрезвычайно важно в контексте межкультурной коммуникации, поскольку именно оно является базовым компонентом толерантного отношения к представителям другой культуры. При отсутствии доверия речь идет уже не о толерантности, как способности открыто относиться к инаковости, а об ассертивности. В основном ассертивность может возникать вследствие возникновения недоверия к коммуниканту, что может повлечь за собой некоторые трудности в процессе коммуникации различного характера. Ассертивное поведение в данном контексте может выражаться в различных формах, например, таких как настаивание на личных интересах и ценностях; дружелюбное и открытое поведение, вследствие которого более вероятно произойдет переход к доверительному общению; проявление готовности к взаимовыгодному сотрудничеству, выражающееся в поиске компромисса и общих интересов в совместной работе [5, С. 15].
Изучая вопрос особенностей межкультурной коммуникации представителей Китая, важно рассмотреть их проявления на практическом уровне, а именно в такой важной и широкой сфере как внешняя политика. В Азиатском регионе Китай наиболее успешно интегрирует во внешнюю политику концепт «мягкой силы» в контексте своего национального культурно–исторического опыта. Китайские историки полагают, что подобный «мягкий» способ влияния на международной политической арене в Китае применялся еще во времена, когда жили основоположники китайской философии – Конфуций и Лао–цзы.
При этом стоит отметить, концепция «мягкой силы», хотя в то время она еще не была определена таковой, была фундаментальной частью военного мышления в Китае на протяжении более 2000 лет. Поколения китайских лидеров переняли долгосрочное планирование и стратегии, изложенные в книге Сунцзы «Бинфа» («Искусство войны») примерно в XVI веке до нашей эры. Эти стратегии не остались лишь на страницах военной теории, а сформировали ключевой элемент практического китайского государственного управления: тщательно продумать стратегию, чтобы запутать предполагаемых соперников, вывести их из равновесия и, приложив все усилия, одержать победу, не нанося удара.
Первой известной китайской работой, характеризующей и определяющей феномен «мягкой силы» в современном понимании, стала статья советника президента Цзян Цзэминя Ван Хунина, выпущенная в 1993 г. под названием «Культура как национальная сила: мягкая сила» [21]. По мысли автора, культура есть ключевой инструмент мягкой силы той или иной страны.
Китайская политика мягкой силы имеет свой отличительный от западных государств важный компонент – моральное лидерство. Конфуцианство – это основная парадигма китайского управления, которая, хотя и иерархична, но в идеале взаимна и основана на этике. Ожидается, что правитель продемонстрирует моральное превосходство, принимая мудрые решения от имени своих подданных, чтобы сохранить безопасность и процветание государства. Пока он совершает это, у него есть «небесный мандат», и его должны поддерживать все. Если он будет значительно отклоняться от моральных норм, то рано или поздно потеряет мандат. За этим последует широко распространенная и оправданная народная оппозиция, а затем смена правителя. Часто можно обнаружить, даже на гораздо более низких уровнях институциональной жизни Китая, сильное чувство обязанности со стороны старших уважать интересы своих подчиненных, по отношению к которым они должны действовать справедливо и великодушно, при этом, ожидая взамен лояльности и усердной работы.
В контексте межкультурной коммуникации во внешней политике китайцев важно рассмотреть такое направление деятельности как культурная дипломатия. Культурную дипломатию можно назвать основным и наиболее эффективным инструментом осуществления межкультурного взаимодействия Китая с другими странами на внешнеполитической арене. В рамках идей конфуцианства, «морального лидерства» и т.д., Китай использует преимущественно мирные средства для собственного продвижения на мировую арену, которые можно эффективно реализовать в контексте культурной дипломатии. Подобными мирными средствами выступают культура, образование, присутствие в средствах массовой информации, достижения в сфере науки и техники и т.д. Области, где культурная дипломатия в сфере китайской межкультурной коммуникации уже очевидна, – это китайская религия и традиционная культура; китайские университеты и китайский язык как язык международного общения; китайские СМИ, туризм и спорт; китайская диаспора и китайское культурное / политическое присутствие в Юго–Восточной Азии и Африке.
Первым и наиболее успешным интегрированным во внешнюю политику рычагом культурной дипломатии Китая является Институт Конфуция. На данный момент именно эта структурная организация является основным способом продвижения мягкой силы КНР в мировом сообществе. Растущая экономическая мощь Китая позволила стране переместиться из периферии мировой политики в центр, вследствие чего привлекла глобальный интерес к своей культуре и языку. Извлекая выгоду из этой экономической и культурной привлекательности, власти КНР с начала 2000–х годов начали использовать проект Института Конфуция для построения гармоничных международных отношений, глобализации китайской аутентичной культуры и содействия сотрудничеству с зарубежными странами.
То, что Китай будет создавать Институты Конфуция в первые годы XXI века, несколько удивительно. Всего несколькими десятилетиями ранее, во время Культурной революции 1966–76 годов, Конфуция и его идеи открыто критиковали, рассматривая как препятствие социальным переменам и возврат к прошлому. Однако сейчас Конфуций снова в моде, он полезен китайскому правительству, которому нужны символы для объединения нации, и создает основу для таких идей, как «гармоничное общество», которое, по сути, является конфуцианской концепцией.
Лидеры КНР – Цзян Цзэминь, Ху Цзиньтао –выражали особый интерес к роли культуры как способу повышения способности нации конкурировать на международной политической арене в своих соответствующих докладах Конгрессу Коммунистической партии Китая (КПК) в 2002 и 2007 гг. (Цзян Цзэминь –2002; Ху Цзиньтао –2007).
Неудивительно, что данный образовательный проект, как элемент воздействия китайской культурной дипломатии, прогрессивно набирает обороты. В период с ноября 2004 г. по август 2011 г. Китай создал 353 Института Конфуция в основном в высших учебных заведениях и 473 Класса Конфуция в начальных и средних учебных заведениях в 104 странах и регионах мира. К концу 2013 г. насчитывалось 440 Института Конфуция и 646 Класса Конфуция в 120 странах. Показательный рост этих образовательных организаций вызвал в международных политических кругах бурные дискуссии об их целях, вызовах и потенциале.
Проект Института Конфуция можно рассматривать на одном уровне как попытку популяризировать изучение китайского языка и китайской культуры, но на другом уровне это часть более широкой проекции мягкой силы, в рамках которой Китай пытается завоевать сердца и умы представителей международных сообществ в политических целях.
Согласно Конституции и подзаконным актам, Институт Конфуция –это некоммерческая общественная организация, связанная с Министерством образования Китая, которое отвечает за администрирование данной программы. Каждый институт имеет свой собственный уникальный характер, некоторые, например, ориентированы на бизнес, сферу медицины и т.д., но все они привержены миссии «развития и содействия преподаванию китайского языка за рубежом, а также содействия образовательному и культурному обмену и сотрудничеству между Китаем и другими международными сообществами» [10].
Помимо всех вышеперечисленных переменных, в этом процессе есть очень важный модератор, описанный Эдом Марроу: «настоящее решающее звено в международном обмене – это последние три фута, которые соединяются личным контактом, когда один человек разговаривает с другим» [13].
В случае Китая феноменальный рост взаимодействия между людьми сопровождается столь же беспрецедентным ростом двустороннего трафика: чрезвычайно возросшей международной мобильностью китайских граждан, о чем свидетельствует значительное увеличение количества китайцев, выезжающих за рубеж для различных целей; взаимное значительное увеличение числа иностранцев, приезжающих в Китай, привлеченных его щедрым предложением по выплате стипендий, его бурно развивающейся экономикой и карьерными возможностями. Вполне разумно утверждать, что Китай сейчас находится в лучшем положении, чем когда–либо прежде, чтобы реализовать культурную встречу до «последних трех футов».
То, что предлагает Институт Конфуция, может внести значительный вклад в привлечение преподавателей из Китая в принимающие иностранные учреждения, содействие программам обмена студентами, организации учебных поездок и предоставления стипендий и возможностей для обучения в Китае. Все это помогает исправить некоторые мистифицированные «знания» о Китае. Если дискурс, происходящий без участия в нем китайца, в определенной группе/классе имплицитно либо убеждает, либо разубеждает в определенных идеях или ценностях китайской культуры, таким образом, влияя на восприятие Китая иностранцами, Институт Конфуция сможет создать обратный волновой эффект, разрывая неверно устоявшиеся шаблоны.
Исходя из этого, все участники межкультурной коммуникации могут считаться неформальными послами в культурной дипломатии, реализованной властями КНР, поскольку взаимодействие между людьми может поспособствовать борьбе с несбалансированным влиянием СМИ и укреплению взаимопонимания.
Таким образом, для построения эффективного диалога с представителями КНР важно понимать, что китайский традиционный стиль общения, основанный на конфуцианских ценностях, приобрел новые характеристики. Вследствие чего, сочетание этих двух стилей можно сравнить с концепцией Инь-Ян, или единства противоположностей, которая также лежит в основе китайской психологии. Различия в уровне ценностей, в коммуникативном поведении и стереотипах также влияют на взаимное доверие собеседников-партнеров во время осуществления коммуникации с китайцами. При этом вопрос о том, как формируется доверие в китайской культуре, является ключом к пониманию того, какие знания и навыки необходимы для успешной коммуникации с представителями Китая. Также стоит отметить важность особенностей межкультурной коммуникации, которые активно проявляются во внешнеполитической деятельности Китая, а именно в китайской политике мягкой силы и культурной дипломатии. Данные направления политики реализуются преимущественно на основе конфуцианских ценностей, знания которых помогут эффективно вести межкультурный диалог с китайцами не только на внешнеполитическом уровне, но и при личной коммуникации с ними.
1. Васильев Л. С. Некоторые особенности системы мышления, поведения и психологии в традиционном Китае // Китай: традиции и современность.- М.: Наука, 1978. с. 52-82
2. Вотинцева К. А. Культурная дипломатия Китая // Гуманитарные научные исследования. 2014. -№ 11 (39). -С. 112-115
3. Льюис Р. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию: пер. с англ. - М.: Дело, 2012.
4. Мясников В. С. Квадратура китайского круга: избр. ст.: в 2 кн. / В. С. Мясников. - М.: "Восточная литература" РАН, 2006.
5. Почебут Л. Г., Безносов Д. С. Настойчивость и терпимость в кросс-культурном взаимодействие // Социальная психология и общество, 2017. - №8 (3).
6. Ринчинова Т. М. Основные религиозно-нравственные ценности традиционного китайского общества / Т.М. Ринчинова // Философия. Социология. Современность: Сборник науч. трудов в 2 ч. - Ч. 2 - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2010. - С. 114-129.
7. Стефаненко Т. Г. Этническая идентичность: от этнологии к социальной психологии // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2009. - №2.
8. Титаренко М. Л. Китай и Россия в современном мире. - СПб.: СПбГУП, 2013. - 88 с. - (Избранные лекции Университета; Вып. 146).
9. Триандис Г. Культура и социальное поведение. - М.: Форум, 2007.
10. Конституция и подзаконные акты Институтов Конфуция. URL: http://english.hanban.org/node_7880.htm (дата обращения 18.03.2022)
11. Chen M. J. Transcending paradox: The Chinese “middle way” perspective // Asian Pacific Journal of Management. 2002. - №19 (2/3).
12. Chu C. N. Thick Face, Black Heart: The Path to Thriving, Winning & Succeeding // Warner Books. 1992.
13. Clack G. Edward R. Murrow: Journalism At its Best. URL: https://archive.org/details/EdwardRMurrowJournalismAtItsBestEnglishLoRes/page/n11/mode/2up (дата обращения: 29.03.2022)
14. Fang T. A critique of Hofstede’s fifth national culture dimension // International Journal of Cross Cultural Management. 2003. - №3 (3).
15. Fang T. Chinese business style: A regional approach. In A. Macbean & D. Brown (Eds.), Challenges for China's development: An enterprise perspective. // London: Routledge. 2005.
16. Fang T. Yin Yang: A new perspective on Culture // Management and Organization Review. 2012. - №8 (1).
17. Fang, T., Faure, G.O. Chinese communication characteristics: A Yin Yang perspective // International Journal of Intercultural Relations. 2011. - №35 (3).
18. Gao H., Ballantyne D., Knight J. G. Paradoxes and guanxi dilemmas in emerging Chinese - Western intercultural relationships // Industrial Marketing Management. 2010. - №39 (2).
19. Peng K., Nisbett R. E. Culture, dialectics, and reasoning about contradiction // American Psychologist. 1999. - №54 (9).
20. Wang Q., Clegg J., Gajewska-De Mattos H., Buckley P. The role of emotions in intercultural business communication: Language standardization in the context of international knowledge transfer // Journal of World Business. 2018.
21. 王沪宁 作为国家实力的文化：软权力 复旦学报 (Ван Хунин. Культура как национальная сила: мягкая сила). URL: https://www.doc88.com/p-4015132716083.html?r=1 (дата обращении: 20.03.2022 )
