с 01.01.2019 по 01.01.2019
Бишкек, Киргизия
ГРНТИ 03.21 История Киргизии
ББК 633 История
ТБК 80 Гуманитарные науки в целом
В данной работе проводится анализ деятельности первых руководителей Туркестанского ЧК-ОГПУ республики, а также дается представление о малоизвестных сторонах их жизни. Это позволит создать целостный образ людей, сыгравших определенную роль в становлении и развитии как органов ВЧК-ОГПУ республики, так и ГУЛАГ СССР на основе архивных материалов ГКНБ КР и последних публикаций в России.
контрреволюция, полномочный представитель ВЧК, басмаческое движение, войсковые операции, репрессия, каторжный труд, концлагерь
В 1991 г. Кыргызстан вступил в новую историческую фазу своего развития. Республика стала самостоятельным независимым государством, идущим по пути демократии. Поэтому вполне закономерно, что с приобретением суверенитета у наших граждан проявляется особый интерес к истории своей страны. При этом значительное внимание общественности занимает советский период истории, переосмысление его героических и трагических страниц. Одним из таких сложных и трудных для понимания явлений прошлого, в силу закрытости системы, была деятельность органов безопасности.
Образование органов госбезопасности Кыргызстана началось с установления советской власти в Туркестанском крае. 18 января 1918 г. Председатель ВЧК Ф. Дзержинский предписывает Советам на местах немедленно создать отделы по борьбе с контрреволюцией. С этого времени начинается отчет в становлении и деятельности органов государственной безопасности республики.
Для защиты советской власти в Туркестане 18 января 1918 г. Председатель ВЧК Дзержинский адресует Ташкентскому совету рабочих и солдатских депутатов телеграмму, в которой предписывает немедленно создать Советам отделы по борьбе с контрреволюцией. В ней подчеркивается, что контрреволюция готовит заговор против советской власти и покушение на видных деятелей революции. Он организуется во всероссийском масштабе. Для решительной и быстрой ликвидации контрреволюционного заговора ВЧК предлагает всем Советам и комитетам немедленно прислать своих представителей за инструкциями и секретными данными в отдел борьбы с контрреволюцией. В Ташкенте сразу же приступают к организации ревтрибунала и следственных комиссий по борьбе с контрреволюцией, мародерством и спекуляцией. Однако большевики натолкнулись на противодействие со стороны левых эсеров и меньшевиков, которые вместе с большевиками входили в тот период в состав советских и партийных органов. Неоднократные попытки Ташкентского Совета депутатов придать комиссии организационные формы успеха не имели [1, c. 51].
В начале марта 1918 г. Наркомюст Туркестанского края предлагает Советам Верного, Пишпека, Токмака, Каракола, Джаркента и Урджара немедленно создать ревтрибуналы и следственные комиссии: одну – по борьбе с контрреволюцией, другую – по борьбе с мародерством и спекуляцией. Но процесс их создания затянулся на несколько месяцев. Вместе с тем жизнь показала целесообразность слияния этих комиссий в одно целое, а также необходимость учреждения единого центра. 20 июня 1918 г. постановлением Ташкентского Совета эти следственные комиссии объединяются в одну и во главе ее становится большевик А.С. Сидоров, впоследствии – первый председатель Туркестанской ЧК [2, c. 5–29].
Следующим полномочным представителем ВЧК в Туркестане в период с 1920 по 1922 гг., после перевода Г.И. Бокий в Москву, стал бывший заместитель председателя ВЧК Дзержинского Я.Х. Петерс [3, c. 43].
Раньше про него говорили – «верный ленинец», «пламенный революционер». Потом – «палач», «кровавый чекист». Я. Петерс был одним из создателей ВЧК – главной спецслужбы Советского Союза.
В период службы полномочным представителем ВЧК в Туркестане Я. Петерс с присущей ему энергией выполнял поставленные перед органами задачи и боролся за установление советской власти.
Изучение деятельности органов ВЧК-ОГПУ в Кыргызстане в период становления советской власти показывает, что одной из ее главных задач в тот период была борьба с басмаческим движением.
Возникновение очагов вооруженного сопротивления было вызвано многими причинами, в том числе ошибками и перегибами в национальной политике, а также нарушением законности. К ним также можно отнести принудительные меры, вытекавшие из проводимой политики «военного коммунизма». Продразверстка, запрещение частной торговли, закрытие базаров, всеобщая трудовая повинность, введение светских школ взамен религиозных, отмена суда по шариату – воспринимались коренным населением как посягательство на мусульманские устои и обычаи, традиции, игнорирование местного менталитета.
Видимо, осознав указанные перегибы 27 ноября 1920 г., полномочный представитель ВЧК на территории Туркестанской республики Я. Петерс обратился к чекистам края с письмом, в котором разъяснялась стратегическая линия партии в национальном вопросе. В частности, он подчеркнул «сложность ситуации в Семиречье и Фергане, где царствуют бандиты, басмачи, а преступные деяния зачастую совершают авантюристы с советским мандатом. В роли различных диктаторов они не считаются с нравами и бытом местного населения, и не в состоянии понять тактику революционного пролетариата. Поэтому задача Советской власти должна сводиться к искоренению невежества, в котором его держал капиталистический мир» [4, c. 9–13].
Голод, разруха и связанное с этим бедственное положение основной массы населения Туркестана не могли продолжаться бесконечно. Необходимо было решительно кончать с басмачеством, а также налаживать экономическую жизнь. 11 сентября 1921 г. Я. Петерс подписывает приказ N 100 о повышении уровня борьбы с басмачеством и объявляет всех сотрудников ЧК на территории Ферганской области на военном положении, подчинив все ее органы Особому отделу Туркфронта [4, c. 9–13]. Этим же приказом предписывалось решительно бороться с хулиганством и насилием против мирного населения, самым беспощадным образом расправляться с лицами, допускающими такие действия. С 13 сентября по 30 октября 1921 г. на территории Туркестана, не прекращая мирных переговоров с басмачами, были проведены крупные войсковые операции. В ряде мест отрядам басмачей нанесли значительный урон. Среди них начался разброд. В сентябре басмачи Курширмата бежали от красноармейских частей из Ферганской долины в зону действия басмачей Муэтдин-бека, но 1 октября против последнего также была начата войсковая операция. После начала наступления на сторону Советов перешло несколько отрядов басмачей во главе с курбашами Мамарузы, Тунчишакиром и Алияр-беком, заявившими о своей готовности бороться с Муэтдином. Давление на отряды басмачей усиливается. В первой декаде октября сдался отряд курбаши Юлчи, а затем и курбаши Шакир. Разведка доносила, что рядовые басмачи потеряли веру в своих предводителей, особенно в Курширмата, который не сумел провести ни одного успешного боя против частей Красной армии [5, c. 130].
Карательная политика не всегда давала должных результатов, поэтому 29 ноября 1921 г. Турк. ЦИК обнародовал очередной декрет об амнистии басмачам, если в течение месяца со дня опубликования декрета они сложат оружие и перейдут на сторону советской власти. Декрет сыграл определенную роль в оздоровлении обстановки, но полностью басмачества не изжил и 8 июля 1922 г. командование Туркестанского фронта и Полномочное представительство ГПУ Туркестанской республики объявили приказ о мероприятиях по ликвидации басмачества, предусматривающий комплекс решительных мер силами армейских частей и войск ГПУ. Началось наступление на основные силы Муэтдина. Сопротивляясь, он отступает в горы Алая, его отряды быстро разлагаются, сдаются частям Красной армии. В июле 1922 г. Муэтдина взяли в плен и, по приговору суда в городе Оше, его с группой ближайших помощников расстреляли [5, c. 153].
В феврале 1922 г. Петерс был отозван в Москву и назначен членом Коллегии и начальником Восточного отдела ГПУ. Работая в Восточном отделе, Петерс в 1925 г. был главным инспектором погранвойск ОГПУ. К 10-летию ВЧК в декабре 1927 он был награжден орденом Красного Знамени. 31 октября 1929 г. Я.X. Петерс был освобожден от обязанностей члена Коллегии и начальника Восточного отдела ОГПУ. С 1930 г. был членом Президиума Центральной контрольной комиссии ВКП(б). В 1930–1934 гг. – председатель Московской контрольной комиссии ВКП(б). Член Центрального Комитета партии, председатель Партийной Контрольной комиссии Я. Петерс в тридцатые годы не подписывал секретных директив. Сталин внешне всегда хорошо относился к Петерсу, говорил о нем как о «последнем романтике революционных боев». На XVI съезде, когда все громили Бухарина, Рыкова, Томского, простил ему «энергичное молчание» по поводу «правой опасности» и развитие идеи о контроле масс. Или не простил? Арестован 26 ноября 1937 г. 25 апреля 1938 по обвинению в участии в контрреволюционной организации. Осужден ВК ВС СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. В 1956 г. реабилитирован посмертно [6].
В тот период, в первую очередь, стояла задача укрепить кадры Туркестанской ЧК. В 1920 г. утверждается новый состав коллегии Семиреченской ЧК во главе с Эйхмансом [7, c. 48]. Назначенный в 1920 г. на должность председателя ЧК Семиреченской области, куда входили территории Чуйской, Нарынской и Иссык-Кульской областей современной Кыргызской Республики. Латыш Эйхманс Ф.И. был рекомендован Петерсом.
Эйхманс Федор Иванович по национальности латыш. Родился в 1895 г. в крестьянской семье в с. Вец-Юдуп Эзеровской волости Гельфингенского уезда Курляндской губернии. Окончил 2-классную сельскую школу, затем гимназию экстерном. До 1915 г. служил конторщиком в типографии в Виндаве и в магазине «Мюр и Мерилиз» в Москве. С 1915 г. на фронте воевал в составе дивизии латышских стрелков, после ранения весной 1917 г. демобилизовался. Член РСДРП(б) с 1917 г. Член Компартии с 1918 г.
С 1918 г. в органах ВЧК. Участник Гражданской войны в Туркестане. В 1920 г. председатель Семиреченской областной ЧК, в 1922 г. начальник отделения Восточного отдела ГПУ.
В тот период дестабилизирующим фактором для Семиречья являлись недоразгромленные войсковые соединения Дутова, Анненкова и Бакича, которые перешли на китайскую территорию. Эти остатки казачьих войск являлись питательной средой для подготовки нападений на территорию юга и Семиречья Казахстана и Кыргызстана, а также организации других заговоров против советской власти. Это и заставило Туркестанскую следственную комиссию обратить самое серьезное внимание на этот регион [8, c. 95].
Операция по ликвидации Дутова была осуществлена в 1921 г. Атаман Дутов является первой заметной жертвой метода ликвидации в чекистской истории разведки. Ее разработку и исполнение непосредственно курировал по эту сторону советско-китайской границы Я. Петерс. В разработке операции активное участие принимали Эйхманс, Давыдов, зампредседателя Семиреченской ЧК Соколовский и начальник отдела по борьбе с контрреволюцией Семиреченской ЧК Гришин. Изначально предполагалось вытащить Дутова на советскую территорию только живым, лишь позднее исполнителям было разрешено в случае невозможности этого атамана ликвидировать на месте. В окружение Дутова были внедрены несколько человек, старшим группы был чекист Касым Чанышев, сотрудник Джаркентской ЧК, казах по национальности. Чанышев и его напарники Ходжамиров, Баймысаков и Касым-ханов выдавали себя за лидеров казахского националистического подполья, наследников разгромленной уже ЧК казахской организации сепаратистов Алаш-Орда, готовивших выступление против советской власти в казахском Семиречье и надеявшихся на помощь дутовского эмигрантского войска. Казахские эмиссары несколько раз побывали в штабе Дутова в китайском Суйдуне, к ним там привыкли, и атаман часто беседовал с ними приватно, что и было использовано.
В одну из ночей в январе 1921 г. они, обезвредив дутовскую охрану и убив часового казака, проникли в его дом, имея задачу захватить атамана и силой вывезти через границу на советскую территорию для показательного суда. Однако по причине возникшей суматохи были вынуждены убить его на месте. Ходжамиров оглушил Дутова ударом сзади в голову, когда тот сел читать привезенное «секретное послание от казахских заговорщиков». Его собирались затолкать в мешок, но вошел ординарец Дутова, и Ходжамиров выстрелил атаману в живот. Личный ординарец атамана Лопатин попытался вмешаться, но тоже был ранен выстрелом Чанышева и скончался на следующий день. Сами исполнители бежали назад в Советскую Россию. На Лубянке Чанышев, Ходжамиров, Давыдов и Эйхманс получили за эту операцию награды, а руководивший группой Чанышев был еще и награжден Дзержинским дорогими часами, усыпанными бриллиантами [7, c. 138].
В этой операции совсем еще молодой советской спецслужбы, всего за считанные дни до того обзаведшейся собственным отделом зарубежной разведки, уже чувствуется очень твердая рука и хорошее оперативное планирование такой непростой акции.
После службы в Семиреченской областной ЧК и Восточного отдела ГПУ в 12.10.1923 – Эйхманс назначается начальником управления Соловецкого лагеря особого назначения (УСЛОН) ОГПУ СССР.
На этом посту Эйхманс устанавливает жесткий распорядок лагерного дня, рассматривая его как первый шаг к установлению в лагере норм тюремного режима. Вспоминает Альфред Бекман, морской офицер и будущий автор нескольких книг по навигации, бывший в те годы заключенным и работавший начальником маяка на горе Секирной: «Трагических событий было много, но два из них потрясли нас всех: вскоре после смерти Дзержинского, бывший тогда начальником Соловецкого лагеря Эйхманс, приказал привести из 1-го отделения лагеря целый ряд заключенных, которые работали в различных более или менее привилегированных местах, на отдаленную лесную командировку, на так называемые общие работы, там был какой-то бывший генштабист, какой-то еще довольно молодой работник из министерства иностранных дел, какие-то бывшие военные. В какое-то время они получили приказание перетащить лодки, которые использовались при сплаве леса на внутренних каналах острова, к морскому берегу Соловецкого острова, где они якобы сейчас нужны. Перетаскивать лодки нужно было волоком через лес. И вот когда эта группа заключенных была занята этим делом - они вдруг обнаружили, что их окружают выходящие из леса стрелки охраны во главе с Эйхмансом, раздались выстрелы, обезумевшие люди бросались в разные стороны, но никто не ушел. Потом Эйхманс заявил одному из вольнонаемных работников, что "теперь я отомстил за смерть своего учителя товарища Дзержинского!» [9, c. 76]. Когда А.А. Бекман работал на Соловецком маяке на горе Секирной, произошло еще одно трагическое событие: «Внезапно была арестована группа з/к, в том числе заведующий метеослужбы в 1-м отделении острова, бывший военный летчик, потерявший ногу во время войны в 1915 году, уже немолодой, бывший морской офицер, молодой бывший военный летчик, бывший командир крейсера из нашей группы севастопольских моряков и ряд других лиц. Всех их обвинили в том, что они якобы захотели захватить пароход Соловецкого лагеря СЛОН и бежать на нем с острова, подняв восстание. Следствие длилось долго (месяца 3). И вот однажды ночью этих заключенных стали выводить по одиночке на кладбище, помещавшееся рядом со зданием женского корпуса и расстреливать у вырытых там ям. В женском корпусе начались массовые истерики и крики. Молодого бывшего летчика, бившегося в истерике, волокли на расстрел, а он кричал: "Я ни в чем не виноват!", слышавшие этот крик женщины бились в истерике. Осталось в живых из этой группы человека 2-3. Чувство ужаса воцарилось на острове...» [9, c. 186]. Из воспоминаний помощника Эйхманса Ногтева. Он тоже был коммунистом и чекистом, из эстонцев. «Отличительной чертой Эйхманса является увлечение военной муштрой. Эйхманс безусловно помешался на парадомании. Не считаясь совершенно ни с возрастом, ни с полом заключенных, он требует от всех солдатской выправки, отдания чести ему и всей администрации, выстраивании при встрече с ним во фронт, участия голодных и босых "Рабочих рот" в дурацких смотрах и парадах. Эта столь же жестокая, как и глупая игра в солдатики приносит немало мучений заключенным. Достаточно не так повернуться на "параде", неправильно построить ряды, не стройно ответить: "Здра-сте това-рищ на-чаль-ник!" и — как взбешенный Эйхманс обрушивается на виновного рядом репрессий, вплоть до Секирки» [10, c. 67].
В мае 1926 г. по ходатайству начальника управления Соловецких лагерей (СЛОН) Ф. Эйхманса сократили вдвое срок заключения Нафталию Френкелю. Через год его досрочно освободили и назначили начальником производственного отдела УСЛОН. Позднее Нафталий Аронович Френкель стал генерал-лейтенантом НКВД и главным разработчиком системы каторжного труда в советских концлагерях.
Но это было потом, а в 1930 г. Сталин высоко оценил заслуги Ф. Эйхманса на поприще строительства Соловецкого концлагеря и, во исполнение постановления СНК от 7 апреля 1930 г., когда приказом ОГПУ 130/63 было образовано Управление лагерями (с ноября – ГУЛАГ), первым его начальником был назначен Ф. Эйхманс. На него было возложено руководство всеми лагерями ОГПУ СССР: Соловецким, Вишерским, Северным, Казахстанским, Дальневосточным, Сибирским и Среднеазиатским.
В 1930–1931 гг. Ф. Эйхманс руководит Вайгачской экспедицией ОГПУ (поиски руд полезных металлов на острове Вайгач в Северном Ледовитом океане).
С 1931 – заместитель начальника Спецотдела ОГПУ/9-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Майор ГБ (9.12.1935).
Арестован 22 июля 1937 г. Приговорен к ВМН ВК ВС СССР 3 сентября 1938 г. и тут же расстрелян. Реабилитирован 25.07.1956 [11, c. 93].
Таким образом, из биографий первых руководителей Турк. ЧК видна их бурная революционная деятельность, будучи членами большевистских партий, активная роль по формированию, развитию и становлению советской власти в крае. Общим для них является то, что они все входили в руководящий состав ВЧК страны, после службы в Туркестане занимали ответственные должности в партийных, а также в уголовно-исполнительной системе страны. И, несмотря на их заслуги перед партией, все они были репрессированы карательной машиной, которую сами же создали.
1. Клименко В.А. Чекисты на защите Октября (становление системы чекистких органов столицы в 1917-1920 гг.). - М.: Спутник, 2003. - 51 с.
2. Архив Службы национальной безопасности Республики Узбекистан. Из истории органов госбезопасности Туркестанской республики, вып. 2,-С. 5,6,9,29.
3. Аршинова С. "Петерс Яков Христофорович. Помощник Ф. Э. Дзержинского". - М., 2015.
4. Архив ГКНБ Кырг.Респ., ф.10,оп.1, д.14, лл. 9-13.
5. Никишов П.П. Борьба с басмачеством на юге Киргизии.- Фрунзе: Киргизгосиздат, 1957. - 130 с.
6. URL: www.sekretarskoe-delo.ru/index.
7. Архив Службы национальной безопасности Республики Узбекистан. Из истории органов госбезопасности Туркестанской республики, вып. 2. - С. 48.
8. Разгром контрреволюционных сил в Киргизии в годы Великой Октябрьской революции и гражданской войны. сб. док.1918-1920 гг. - Фрунзе: Илим, 1983. - 541 с.
9. Журнал "Воля России". Орган партии социалистов-революционеров № 16 -17, 1924, Прага.
10. Клингер А. Соловецкая каторга. Записки бежавшего. Кн. "Архив русских революций". Изд-во Г.В.Гессена. XIX. Берлин. 1928.
11. Петров Н.В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД 1934 - 1941, Москва, 1999.
