Москва, Россия
Москва, Россия
В работе анализируются последствия вступления Кыргызской Республики в Евразийский экономический союз, особое внимание уделяется изучению тенденций экономического роста. На основании построенных функций Кобба-Дугласа сделаны выводы об экономике Кыргызстана в целом, отдаче от основных факторов производства в динамике, выполнено моделирование объема ВВП. Интеграционные эффекты не отразились на объеме ВВП в 2015 году, поэтому авторы предложили методику, которая позволит выявить последствия вступления страны в ЕАЭС с учетом временного лага. Рекомендованы мероприятия по стимулированию экономического роста Кыргызстана, в том числе реализуемые за счет партнерских отношений с членами ЕАЭС.
интеграция, Кыргызстан, Евразийский экономический союз, экономический рост, моделирование, фиктивная переменная, временной лаг.
Киргизская Республика 12 августа 2015 г. официально вступила в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), который представляет собой региональную экономическую организацию, обладающую международной правосубъектностью. Этот союз является одним из основных интеграционных объединений, нацелен на более тесное сотрудничество в пределах постсоветского пространства, его деятельность регламентируется соответствующими нормативно-правовыми актами, действие которых распространяется на всю территорию формируемого межгосударственного альянса. Так, согласно Договору о Евразийском экономическом союзе от 8 мая 2015 года (статья 1 пункт 1), в рамках образованном объединении предусмотрено свободное передвижение всех факторов производства: товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Все государства – члены ЕАЭС должны придерживаться взятых на себя обязательств по функциональной координации в различных отраслях экономики. Основные направления развития ЕАЭС:
- создание общего рынка товара, услуг, капитала и рабочей силы;
- создание единой таможенной территории;
- проведение согласованной макроэкономической политики;
- обеспечение устойчивого экономического роста стран, входящих в данный союз.
Накануне вступления Киргизстана в ЕАЭС обсуждалось в основном возможное изменение параметров внешней торговли и объема налоговых поступлений от экспортно-импортных операций, также большое внимание в прессе уделялось дискуссии относительно перспектив решения проблем занятости. Поскольку c момента вступления Киргизской Республики в ЕАЭС прошло более года, можно хотя бы предварительно проанализировать его экономические последствия. Итак, эксперты выделяют следующие негативное влияние этого события на экономические показатели [1, 2]:
- обесценение национальной валюты – в 2016 г. произошлоснижение курса киргизского сома относительно доллара по сравнению с резким ростом в 2015 г., тем не менее уровень начала 2015 г. не достигнут;
- российский рубль и казахстанский тенге обесценивались быстрее, что привело к падению конкурентоспособности товаров Киргизстана на рынке стран – партнеров по ЕАЭС;
- экспорт и импорт в 2015 г. сократились в общем на 24,6% по сравнению с 2014 г.;
- товарооборот с третьими странами в 2015 г. сократился на 24,7% по сравнению с 2014 г..
В то же время наблюдаются такие позитивные последствия интеграции [1, 3]:
- за год экспорт киргизских товаров в Россию возрос на 39%;
- создан Российско-Киргизский фонд развития, выдающий льготные кредиты, призванные способствовать развитию бизнеса;
- улучшилось положение большого количества трудовых мигрантов, ищущих себе работу в России, объем переводов от них в рублевом эквиваленте вырос;
- по итогам первого квартала 2016 г. отмечался значительный рост инвестиций из России, на долю которых приходится треть капиталовложений в экономику республики.
В данном исследовании мы акцентируем свое внимание на анализе влияния вступление Киргизстана в ЕАЭС на экономический рост страны. Согласно прогнозам [4], в долгосрочной перспективе рост ВВП Киргизской Республики должен составить 5%, а при наличии согласованной стратегии развития эффект существенно увеличится. Однако для проверки этого прогноза прошло еще слишком мало времени с момента вступления Киргизстана в ЕАЭС, поэтому наш анализ пока сосредоточен на коротком горизонте.
Объем ВВП Киргизстана возрастал с 2006 по 2015 г. (рис. 1). Единственный выброс из полученного тренда приходится на 2010 г., когда произошли политические события по смене существующей власти и, как следствие, экономического курса страны.
Рис. 1. Объема ВВП Киргизстана в 2006–2015 гг.
Валовой выпуск в 2010 г. в сопоставимых ценах снизился более чем на 12% за счет снижения производства во всех отраслях, кроме промышленности. Политическая нестабильность повлекла за собой рост инфляции до 19,2% по сравнению с 2009 г., за год до этого покупательная способность национальной валюты была стабильной. Основными факторами изменения цен стали [5]:
- изменение тарифов на электрическую и тепловую энергию;
- изменение цен на основные продовольственные товары, в том числе под воздействием цен на мировых рынках;
- сокращение урожая зерновых в странах-производителях из-за неблагоприятных природно-климатических условий, запрет экспорта зерна из России и подсолнечного масла и круп из Казахстана;
- удорожание горюче-смазочных материалов на внутреннем рынке в результате введения с 1 апреля 2010 г. экспортных таможенных пошлин на нефть и нефтепродукты, экспортируемых из России в Киргизстан, и рост мировых цен;
- ужесточение контрольно-пропускного режима на границах с соседними государствами в связи со вступлением в Таможенный союз;
- ухудшение торговых условий внутри республики и закрытие границ со странами-торговыми партнерами вследствие нестабильной общественно-политической ситуации в стране;
- существенное увеличение расходов государственного бюджета.
Тенденции и перспективы экономического роста Киргизской Республики, а также возможное влияние на экономический рост интеграции страны в ЕАЭС можно определять различными способами. Мы остановились на методике, предполагающей использование производственной функции Кобба–Дугласа:
(1)
где: Q – объем ВВП текущего года;
K – объем вовлеченного в производство капитала;
L – объем вовлеченного в производство труда;
–эластичность ВВП по капиталу;
–эластичность ВВП по труду;
А – коэффициент масштаба, определяющий влияние на экономический рост объемов других ресурсов, не включенных в модель, а также технологического уровня экономики, институциональных изменений либо политических событий.
При этом, в отличие от традиционных исследований, предполагается, что для открытой экономики, каковой является экономика Кыргызстана, сумма эластичности ВВП по труду и капиталу не обязательно равняется 1. Более того, как ранее было аргументировано в [6, 7], единичная сумма эластичности предполагает возможность исключительно экстенсивного экономического роста, основанного на постоянной отдаче от масштаба, чего практически не встречается в реальных макросистемах.
Годовой объем вовлеченных ресурсов, как и объем ВВП, определялся в стоимостном выражении: K – инвестиции в основной капитал, L – заработная плата лиц, работающих по найму. При этом последний показатель был найден как произведение численности людей, работающих по найму, на среднемесячную заработную плату соответствующего года и на 12 месяцев. Все стоимостные показатели перед моделированием приведены к уровню базового 2006 г. путем дефлирования с целью исключить влияние изменения уровня цен на параметры модели. Выбранный нами в качестве базы 2006 г. связан с относительной стабильностью как в экономическом, так и политическом плане и поэтому может быть базой для ценовых сопоставлений. Исходная информация для моделирования представлена в табл. 1.
В результате проведенного регрессионного анализа нами получена функция:
(2)
В целом она имеет высокую объясняющую способность: R2=0,92; является значимой: F=40,4 и значительно превышает критическое значение, которое при =0,05 равно 4,74. Тем не менее на уровне доверия 95% не значим показатель степени для L, так как расчетное значение критерия Стьюдента 1,44 меньше табличного 2,36.
Проанализировав остатки модели (2), мы пришли к выводу, что незначимость одного из коэффициентов может быть обусловлена выбросом 2010 г. Так как исключение из временного ряда данных года, находящегося в его середине, считается нецелесообразным [8, с. 127], в модель (2) ведена фиктивная переменная D1, которая равна 1 в 2010 г. и нулю – для всех остальных лет. В результате получена формула:
(3)
Параметры линейной формы модели (3), приведенные в таблице 2, свидетельствуют о том, что вариация объясняемой переменной на 97% обусловлена изменением факторов модели, включая фиктивную переменную, её параметры значимы, как и вся модель в целом.
Поскольку нас интересует, насколько изменилась динамика ВВП за счет вхождения Киргизстана в ЕЭАС в 2015 г., мы построим модель, аналогичную модели (3), на основании данных предшествующих лет (2006–2014):
Поскольку нас интересует, насколько изменилась динамика ВВП за счет вхождения Киргизстана в ЕЭАС в 2015 г., мы построим модель, аналогичную модели (3), на основании данных предшествующих лет (2006–2014):
(4)
В табл. 3 представлены характеристики модели (4) в её линейном виде. Судя по ним, модель значима, как и все её параметры, вариация Q на 96% обусловлена изменением факторов.
Анализ параметров моделей (4) и (3) дает возможность сделать следующие выводы.
- Эластичность ВВП по капиталу показывает, что при увеличении инвестиций в основной капитал на 1% прирост ВВП составлял 0,235–0,25%; эластичность ВВП по труду свидетельствует о том, что увеличение объема годового фонда заработной платы лиц, работающих по найму, на 1% приводило к росту объема ВВП на 0,3–0,31% в среднем за исследуемые периоды.
- В целом экономика Киргизстана была диссипативной, так как сумма эластичности по труду и капиталу значительно ниже 1. Часть хозяйственных ресурсов в экономической системе рассеивается, не принося значимого результата.
- Коэффициент масштаба довольно высок, т.е. влияние на объем ВВП других факторов, не включенных в модель, большое, причем оно усилилось в 2015 г. по сравнению с предыдущим периодом. Можно предположить, что на возрастание данного коэффициента повлияло вступление Киргизстана в ЕАЭС, но нельзя исключить и влияние других институциональных изменений в 2015 г.
- Влияние политических событий 2010 г. на динамику ВВП было негативным; судя по модели, он оказался на 13% меньше по сравнению со среднегодовым объемом ВВП, который соответствовал бы аналогичным объемам вовлекаемых факторов производства. Это, с учетом допустимой погрешности, соответствует фактическому снижению объема Вв среднем за период, включающий 2015 г., эластичность ВВП по капиталу уменьшилась, а по труду – увеличилась, что говорит об увеличении трудоемкости ВВП. Факторный анализ показывает, что абсолютный прирост заработной платы лиц, работающих по найму, в 2015 г. составил 31 149,7 млн сомов в сопоставимых ценах 2006 г., в том числе за счет увеличения их числа – на 18 707,5 млн сомов, за счет роста среднемесячной заработной платы – на 12 442,2 млн сомов.
Коэффициент парной линейной корреляции, рассчитанный для параметров моделей (3) и (4), равняется 1 с точностью до тысячных, т.е. связь между ними очень тесная и прямая. Из этого следует, что в целом динамика связи объема ВВП с факторами производства в 2015 г. практически не изменилась.
Дополнительную проверку этого утверждения мы проведем, введя в функцию (3) еще одну фиктивную переменную – D2, равную 1 в 2015 году, динамику которого мы постарались выделить, и нулю – для других лет временного ряда. Полученная формула, как и предполагалось, аналогична формуле (4) в отношении общих параметров, и имеет вид:
(5)
На основании таблицы 4 можно сделать вывод, что при сохранении высокой объясняющей способности и значимости модели в целом, а также значимости коэффициентов при K, L, D1, коэффициент при D2 оказался не значим, для него расчетное значение t-критерия равно –0,41, что по модулю меньше табличного (2,57).
Таким образом, мы еще раз подтвердили, что общая динамика ВВП как функции от объема вовлеченных в производство факторов не изменилась в 2015 г. после вступления Киргизстана в ЕАЭС.
Проверим построенные модели с точки зрения их применимости для моделирования и прогнозирования, определив абсолютные и относительные отклонения расчетных значений, полученных с помощью моделей (3) и (4), от фактического объема ВВП 2015 г., который составлял в текущих ценах 423 635,5 млн сомов. При этом расчет по формуле (3) осуществляется исходя из реального количества потребляемых ресурсов (последняя строка таблицы 1), результат моделирования приведен в таблице 5 и соответствует варианту 1. Формулу (4) мы использовали в двух вариантах:
- вариант 2 – как и случае с формулой (3), подставлялось фактическое значение факторов производства;
- вариант 3 – сначала прогнозируются значения факторов исходя из их предыдущей динамики. Для этого с помощью построенных авторегрегрессионных моделей первого порядка за 2006–2014 гг. рассчитан прогноз объема вовлекаемого в производство капитала и труда. Так, на 2015 г. прогнозируемый объем инвестиций в основной капитал составляет 126 281,8 млн сомов; годовой фонд заработной платы – 201 269,5 млн сомов в текущих ценах. Если сравнить прогнозные значения с фактическими, то относительные отклонения находятся в допустимых пределах и составляют по капиталу – 4,4%, по труду – (–4,4%).
Все варианты расчета показали пригодность построенных функций для моделирования, а в случае модели (4) – и для прогнозирования. То, что прогнозы, полученные с помощью модели (4), имеют меньшее относительное отклонение от фактического объема ВВП, является еще одним подтверждением стабильности тенденций изменения изучаемого показателя.
Выводы
Экономика Киргизстана в период с 2006 по 2015 г. была диссипативной, ресурсы производства не приносили должной отдачи, значительное влияние на объем выпуска оказывали другие факторы – социально-экономическая ситуация, институциональные изменения и т.д.
- Из полученных производственных функций, а также прогнозов объема ВВП следует, что динамика показателя после вхождения Киргизстана в ЕАЭС практически не изменилась.
- Дальнейшее исследование интеграционных эффектов можно производить с помощью моделей, содержащих лаговые переменные факторов, т.е. определяется связь объема валового выпуска текущего года с ресурсами производства, использованными в предыдущие периоды, а также, возможно, – с объемом ВВП предыдущих периодов.
- Другой метод исследования интеграционных эффектов предполагает применение фиктивных переменных, в нашем случае D2, но с временным лагом. Таким образом предполагается, что объем ВВП текущего периода изменяется под влиянием вариации вовлекаемых в этом периоде ресурсов, а интеграционный эффект сказывается на его значении позже (2–3 года).
- Практически все эксперты рассматривают Киргизстан как транзитную страну и, соответственно, под интеграционными эффектами понимают, прежде всего, эффекты от изменения структуры внешней торговли и, как следствие, – от возможного увеличения соответствующих налоговых поступлений. По нашему мнению, необходимо предпринимать усилия для развития производства на территории страны, чему может содействовать:
- развитие механизмов государственно-частного партнерства при реализации общественно значимых инфраструктурных, в том числе межстрановых, проектов;
- приток инвестиций из стран – партнеров по ЕАЭС, прежде всего из России;
- создание новых производств за счет использования такого конкурентного преимущества, как сравнительно низкая цена ресурсов, в том числе труда;
- повышение конкурентоспособности киргизской продукции на рынках России, Казахстана и Белоруссии за счет уменьшения издержек обращения для отдельных видов товаров вследствие снижения (отмены) таможенных пошлин;
- сотрудничество в научно-технической сфере с целью создания производств нового типа, соответствующих 5-6-му технологическому укладу;
- технологическое перевооружение существующих производств, повышение эффективности использования факторов производства;
- совместная подготовка / переподготовка кадров, временно незанятых либо не имеющих достаточной для потребностей экономики квалификации, –тем самым частично решаются проблемы занятости,
-
а также применение других экономических инструментов и механизмов.
1. Бердаков Д. Кыргызстан в ЕАЭС: что изменилось в стране за год? // Евразия Эксперт. 12.08.2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://eurasia.expert/kyrgyzstan-v-eaes-chto-izmenilos-v-strane-za-god/. Дата обращения 28.12.2016 г.
2. Ли Н. Кубат Рахимов: КР в ЕАЭС выиграла пока только по экспорту рабочей силы // Вечерний Бишкек. 11.07.2016 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vb.kg/doc/343133_kybat_rahimov:_kr_v_eaes_vyigrala_poka_tolko_po_eksporty_rabochey_sily.html. Дата обращения: 28.12.2016 г.
3. Инвестиции выросли почти в два раза // Российская газета - Федеральный выпуск № 7103 (235) от 17.10.2016 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rg.ru/2016/10/17/v-tri-raza-vyros-obem-investicij-v-kirgiziiu-posle-vstupleniia-v-ees.html. Дата обращения 23.01.2017 г.
4. Что даст Кыргызстану вхождение в Таможенный союз? // Информационно-аналитический портал Polit.KG. 05/12/2011- Режим доступа: http://polit.kg/conference/3/90/
5. Информация об итогах социально-экономического развития Кыргызской Республики за 2010 год / Сайт Министерства экономики Кыргызской Республики [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mineconom.gov.kg/files/info_itogi.pdf.
6. Горидько Н.П. Регрессионное моделирование современного экономического роста: Автореферат диссертации … кандидата экономических наук (08.00.13). Волгоград, 2013. - 27 с.
7. Нижегородцев Р.М., Горидько Н.П. Анализ факторных моделей типа Кобба-Дугласа и объяснение парадокса Леонтьева // Журнал экономической теории. 2013. № 3. С. 272-275.
8. Горидько Н.П., Нижегородцев Р.М. Кривые Филлипса для современных макросистем: регрессионный анализ и моделирование: Научная монография. М.: ООО «НИПКЦ Восход-А», 2015. - 160 с.
