Независимость судов принадлежит к числу принципов, которые являются краеугольным камнем правового государства, потому что именно справедливые суды и независимые судьи обеспечивают защиту жизненно важных прав и свобод. Существование независимых судов является необходимым и наиболее важным условием для обеспечения ответственности за нарушения прав человека. Особая роль в защите прав человека должна быть отведена процессуальным гарантиям, потому что в обществе до сих не стало общепринятым понимание того, что подозреваемое в совершении преступления лицо также имеет права. Без возможности защищать права каждого человека на каждой стадии судопроизводства невозможно гарантировать существование справедливой судебной системы.
права человека, процессуальные гарантии, независимость судей, справедливые суды
Независимость судов является одним из краеугольных камней правового государства, так как справедливые суды и независимые судьи помогают обеспечить защиту жизненно важных прав и свобод. Обществу следует понимать, что независимые суды являются необходимым и наиболее важным условием для обеспечения ответственности за нарушения прав человека, а процессуальные гарантии являются важной составляющей защиты прав человека в судах. Важно осознавать, что лицо, совершившее преступление, также имеет права, и поэтому следует уважать каждого человека, в противном случае невозможно гарантировать существование справедливой судебной системы. Общество должно быть последовательным и избегать двойных стандартов.
Осознание реальности террористической угрозы после 11 сентября 2001 г. и увеличение количества террористических атак во втором десятилетии ХХI в. вынудило государства принять дополнительные меры для обеспечения безопасности своих граждан. Вместе с тем, принятые меры зачастую угрожают базовым правам и свободам человека, каковыми являются право на жизнь, право на справедливое судебное разбирательство, право на сохранение тайны частной жизни и право на свободу вероисповедания. Основной дилеммой является нахождение баланса между сохранением безопасности в обществе и соблюдением прав человека, в том числе лиц, обвиняемых в совершении преступлений. Очевидно, что в рамках борьбы с терроризмом нельзя действовать таким же образом, каким действуют террористы, а именно грубо и расчетливо уничтожать человеческое достоинство и человеческую жизнь. Важно осознавать, что «лучшая – и единственная – стратегия изоляции и уничтожения терроризма заключается в уважении прав человека, укреплении социальной справедливости, совершенствовании демократии и поддержании принципа верховенства права» [15].
Для защиты прав человека решающее значение имеет возможность обращения в судебный орган, который является независимым от исполнительной власти. Следовательно, такие принципы, как «верховенство права» и «надлежащее отправление правосудия» имеют ключевое значение, поскольку сама возможность защищать права человека зачастую начинается именно с них.
Согласно п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, «все лица равны перед судами и трибуналами; каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, или при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона» [1]. Данную позицию поддерживает и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека, согласно которой «каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона» [2].
Право на справедливое судебное разбирательство распространяется не только на судебное слушание, но и на другие стадии, осуществляемые до и после него. Кроме того, права, обеспечивающие справедливое судебное разбирательство, могут затрагиваться и до предъявления уголовного обвинения.
Право на обращение к адвокату и получение незамедлительной юридической помощи является одной из важнейших составляющих права на справедливое судебное разбирательство. Отсутствие права на обращение к адвокату зачастую лишает смысла право на справедливое судебное разбирательство, поскольку в такой ситуации проблематичным может являться обеспечение равенства сторон.
Кроме того, помощь адвоката должна быть конфиденциальной, поскольку в противном случае на обвиняемого может оказываться давление со стороны третьих лиц. Согласно постановлению ЕСПЧ в деле Оджалан против Турции, «право обвиняемого сноситься со своим законным представителем вне пределов слышимости третьих лиц представляет собой часть основных требований справедливого судебного разбирательства в демократическом обществе и вытекает из п. 3 ст. 6 ЕКПЧ. Если бы адвокат не имел возможности совещаться со своим клиентом и получать от него конфиденциальные поручения без подобного наблюдения, его помощь потеряла бы большую часть своей эффективности, тогда как назначение Конвенции состоит в том, чтобы гарантировать реальные и эффективные права» [4]. Более того, в постановлении ЕСПЧ по делу Эверилл против Соединенного Королевства указывается, что «даже 24-часовая задержка в предоставлении помощи адвоката будет составлять нарушение права на справедливое судебное разбирательство» [5]. Таким образом, вполне закономерно, что для осуществления справедливого судебного разбирательства необходимо обеспечивать уважение к деятельности адвоката, под которым понимается, в первую очередь, защита независимости адвокатов при приёме на работу и в дальнейшей профессиональной деятельности. Свобода действий адвокатов чрезвычайно важна для обеспечения верховенства права. Также адвокаты не должны ассоциироваться со своими клиентами, их возможными мотивами и действиями. Всё это является ключевым звеном обеспечения права на судебную защиту.
Следующее, на что необходимо обратить внимание, это обеспечение независимости и беспристрастности суда. Под независимым и беспристрастным судом понимается суд, который не контролируется исполнительной властью. Независимость суда может быть защищена определённым законодательным актом, но при оценке независимости должны учитываться все известные обществу факты. При этом допустимым является назначение судей органами исполнительной или законодательной власти, однако должны исключаться механизмы любого давления на деятельность судьи. Следовательно, суд является независимым и беспристрастным тогда, когда невозможны любые внешние указания со стороны любых государственных органов либо сторон в процессе. Согласно постановлению ЕСПЧ, в деле Бомартен против Франции, суд не может считаться независимым в том случае, когда среди членов суда имеется «лицо, находящееся в зависимом положении в плане своих обязанностей и организации своей службы по отношению к одной из сторон, у тяжущихся могут возникать обоснованные сомнения в независимости данного лица» [6].Также в деле Шрамек против Австрии ЕСПЧ высказал мнение, что независимость суда нарушается в том случае, когда «имена судей хранятся в тайне» [7]. Для обеспечения независимости суда судьи должны быть свободны от каких-либо предрассудков, пристрастий или предубеждений личного характера. Если суд подозревается в нарушении независимости и беспристрастности, то именно суд посредством расследования должен доказывать обратное. Таким образом, независимость и беспристрастность суда гарантирует обоснованность приговоров, а также оставляет возможность для привлечения исполнительной власти к ответственности в случае необходимости.
Кроме того, в контексте права на справедливое судебное разбирательство следует обратить внимание на некоторые важнейшие гарантии охраны прав человека, относящиеся к уголовному судопроизводству.
Во-первых, это презумпция невиновности. Обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока обратное не будет доказано в рамках справедливого судебного разбирательства. Обвиняемый считается невиновным с момента предъявления обвинения и до утверждения обвинительного приговора. Зачастую публичные лица, политики или государственные служащие позволяют себе называть «виновными» в преступлениях лиц, против которых судебное разбирательство ещё не закончено. Как отмечается в постановлении по делу Буткявичус против Литвы, в каждом конкретном случае вопрос о том, была ли нарушена презумпция невиновности, должен решаться в контексте обстоятельств, в ходе которых было сделано неосторожное заявление [8].
Презумпция невиновности в отношении подозреваемых в терроризме закреплена в IX принципе Руководящих принципов Совета Европы в области прав человека и борьбы с терроризмом, согласно которому «лицо, обвиняемое в террористической деятельности, должно пользоваться презумпцией невиновности» [3]. В соответствии с принципом презумпции невиновности бремя доказывания лежит на обвинении; поэтому при наличии обоснованных сомнений обвиняемый признаётся невиновным.
В наиболее резонансных уголовных делах большое значение имеет освещение событий в СМИ и формирование общественного мнения. Именно поэтому в таких делах принцип презумпции невиновности имеет особое значение, поскольку позволяет оградить как судей, так и обвиняемого от информационного давления. Кроме того, СМИ не должны наносить ущерб судебному разбирательству (что может быть сделано, например, путем публикации имён свидетелей). Тем не менее, должен сохраняться баланс между принципом презумпции невиновности и свободой СМИ.
Во-вторых, право хранить молчание. Так, согласно постановлению ЕСПЧ в деле Функе против Франции, право на справедливое судебное разбирательство включает право «любого обвиняемого в совершении уголовного преступления [...] молчать и не давать показания в подтверждение своей вины» [9]. Тем не менее, следует с большой осторожностью относиться к праву хранить молчание. ЕСПЧ считает, что в тех случаях, когда молчание обвиняемого может быть истолковано определённым образом в ходе полицейских допросов, подозреваемый имеет право на предварительную консультацию с адвокатом. Если обвиняемый хранит молчание по совету своего адвоката, то судья должен принимать во внимание это обстоятельство.
Более того, право хранить молчание не является абсолютным правом. Так, в деле Джон Мюррей против Соединенного Королевства было установлено, что подозреваемый уничтожил потенциальное доказательство, и суд постановил, что вынесение обвинительного приговора исключительно или преимущественно на основании молчания подозреваемого или отказа отвечать на вопросы или давать показания несовместимо с правом на справедливое судебное разбирательство. Суд также постановил, однако, что в случае, когда имелась очевидная необходимость для обвиняемого оспорить убедительность доказательств, предъявленных обвинением, а данное объяснение не было дано, можно было сделать выводы в данных ограниченных обстоятельствах [10].
В-третьих, право на свободу от самообвинения. Данное право является гарантией, которая призвана доказать, что обвинение в уголовном процессе доказывает виновность человека, не прибегая к доказательствам, которые могли быть получены в результате принуждения.
В деле Саундерс против Соединенного Королевства заявитель, преуспевающий бизнесмен, был принужден к даче показаний в рамках расследования, проводимого Министерством торговли. Данные показания были затем использованы в качестве основания для выдвижения против него обвинения. Суд не счел нарушением принудительный опрос заявителя, но постановил, что последующее использование его ответов в уголовном деле против него представляло собой нарушение презумпции невиновности и права на справедливое судебное разбирательство [11]. Соответственно, право на свободу от самообвинения является важной составляющей принципа презумпции невиновности. Тем не менее, как было установлено в деле Тора Толмос против Испании, данное право также не является абсолютным, так как оно не нарушается объективным предположением о виновности человека [12].
В дополнение к уже перечисленным гарантиям охраны прав обвиняемого в уголовном судопроизводстве существуют также определённые процессуальные гарантии и права.
Во-первых, это право на уведомление об обвинении на понятном обвиняемому языке. Данное право проистекает из права на свободу человека, поскольку предоставляет задержанному начать подготовку своей защиты, что невозможно в том случае, когда обвиняемый даже не понимает, в чем его обвиняют.
Во-вторых, это право иметь достаточное время и возможности для подготовки к защите. Данное право проистекает из принципа равенства сторон в процессе. К данному праву относится также возможность получения отсрочки для подготовки (например, в том случае, когда замена адвоката произошла на поздней стадии подготовки).
В-третьих, это право пользоваться бесплатной юридической помощью, когда того требуют интересы правосудия. Возможна ситуация, в которой государство должно предоставить бесплатную юридическую помощь на всех стадиях производства, если этого требуют интересы правосудия. Когда речь идет о лишении свободы, интересы правосудия, в принципе, требуют предоставления бесплатной юридической помощи. В деле Бенхам против Соединенного Королевства были установлены следующие критерии необходимости: сложность дела; способность обвиняемого самостоятельно понимать и представлять соответствующие доводы; строгость потенциального наказания [13].
В-четвертых, это право обвиняемого пользоваться бесплатной помощью переводчика, в том случае, если обвиняемый не понимает языка, который используется в суде или не говорит на нём. Суд обязан обеспечить качественный перевод. Данное право распространяется на все предоставленные документальные материалы, но это не обязательно означает, что все переводы должны быть в письменной форме. Данное право не подлежит ограничениям: на примере дела Озтюрк против ФРГ можно увидеть, что даже если обвиняемый признан виновным, ему не может быть предъявлено требование об оплате услуг переводчика[14].
В заключение необходимо сказать, что разработка и внедрение в национальные правовые системы единых стандартов для защиты прав человека, остается множество проблем с реализацией этих стандартов и принципов. Несмотря на существование множества образовательных программ и других форм просвещения, обществу достаточно сложно свыкнуться с мыслью, что преступники тоже являются людьми. Результатом этого является формирование с помощью СМИ определенного общественного мнения, которое может использоваться для оказания давления на суд. Для преодоления этого необходимо на практике реализовывать принцип юридического равенства людей и обеспечивать гарантированные права и свободы каждого, в том числе, следить за тем, чтобы права людей, нарушивших закон, соблюдались в соответствии с имеющимися стандартами. В противном случае, громкие слова о защите прав человека не будут иметь практического значения.
1. Международный пакт о гражданских и политических правах, Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года.
2. Европейская конвенция о правах человека от 4 сентября 1950 года.
3. Руководящие принципы в области прав человека и борьбы с терроризмом от 11 июля 2002 года.
4. ЕСПЧ, дело «Öcalan v. Turkey» (Оджалан против Турции), заявление № 46221/99, 12 мая 2005.
5. ЕСПЧ, дело «Averill v. UK» (Эверилл против Соединенного Королевства), заявление № 36408/97, 6 июня 2000.
6. ЕСПЧ, дело «Beaumartin v. France» (Бомартен против Франции), заявление № 15287/89, 24 ноября 1994.
7. ЕСПЧ, дело «Sramek v. Austria» (Шрамек против Австрии), заявление № 8790/79, 22 октября 1984.
8. ЕСПЧ, дело «Butkevičius v. Lithuania» (Буткявичус против Литвы), заявление № 48297/99, 26 марта 2002.
9. ЕСПЧ, дело «Funke v. France» (Функе против Франции), заявление № 10828/84, 25 февраля 1993.
10. ЕСПЧ, дело «JohnMurray v. UK» (Джон Мюррей против Соединенного Королевства), дело № 41/1994/488/570, 25 января 1996.
11. ЕСПЧ, дело «Saunders v. UK» (Саундерс против Соединенного Королевства), дело № 43/1994/490/572, 29 ноября 1996.
12. ЕКПЧ, дело «ToraTolmos v. Spain» (Тора Толмос против Испании), заявление № 23816/94,17 мая 1995.
13. ЕСПЧ, дело «Benham v. UK» (Бенхам против Соединенного Королевства), дело № 7/1995/513/597, 24 мая 1996.
14. ЕСПЧ, дело «Öztürk v. Germany» (Озтюрк против ФРГ), заявление № 8544/79, 21 февраля 1984.
15. Борьба с террористом и защита прав человека: Руководство, БДИПЧ ОБСЕ, 2009, С. 16, цитата Сержиу Виейрыди Меллу (1948-2003), Верховного комиссара ООН по правам человека, 2002 г.
