Статья посвящена обоснованию междисциплинарно-интегративного подхода к исследованию Евразийской экономической системы и определению предмета Евразийской политэкономии. Показана ограниченность старой индустриально-рыночной парадигмы и кризис теоретического и методологического инструментария экономикс. Предложено положение, согласно которому логика соотнесения национального, регионально-интеграционного и глобального соотносятся между собой как диалектические категории единичного особенного и всеобщего. Обозначены особенности Евразийской интеграции. Дано авторское определение предмета Евразийской политической экономии.
евразийская интеграция, политическая экономия, междисциплинарный подход, методология, гиперконкуренция, глобализация, институты, интеграционные блоки.
Статья подготовлена при грантовой поддержке РГНФ, проект № 16-02-00531а.
В современных условиях базирующаяся на старой индустриально-рыночной парадигме экономикс не способна адекватно объяснить новые, присущие информационно-сетевой эпохе закономерности и причины глобального кризиса и не способна предложить эффективные механизмы его преодоления. Лауреат Нобелевской премии по экономике Дж. Стиглиц в начале ХХI века обосновывал необходимость изменения парадигмы экономической теории [1]. Изменение парадигмы влечет изменение экономического мышления, отказ от стереотипов и догм экономикс. Лауреат Нобелевской премии по экономике Д. Норт справедливо отмечает: «Попытка разобраться в экономических, политических, социальных изменениях… требует фундаментальной перестройки нашего мышления» [2].
В условиях развертывающегося глобального кризиса в умах большинства ученых-экономистов, приверженцев теоретических догм индустриально-рыночного фундаментализма, царит непонимание сути происходящего. Сегодня наступило время мировой и отечественной научной мысли преодолеть энтропию и вырваться из порочного круга догм индустриально-рыночного фундаментализма и на основе новой научной парадигмы, адекватной информационно-сетевой эпохе, и в рамках перспективного, динамично развивающегося междисциплинарного научного направления разработать новые принципы современной экономической науки. Приведем слова известного экономиста П. Кругмана, который подчеркивает, что «Истинная редкость в мире – это не ресурсы… а понимание происходящего» [3].
Ключевая задача и главная целевая функция современной экономической науки заключается в том, чтобы исследовать сущность происходящих процессов в глобальной экономике и раскрыть причины возникновения и воспроизводства усиливающегося глобального финансово-экономического кризиса. Н. Картрврайт отмечает, что цель научного исследования заключается не просто в анализе универсальных закономерностей на уровне явлений, а в «…раскрытии природы вещей, поиск сил и свойств, которыми они обладают, а также условий и способов, благодаря которым эти свойства могут быть использованы для получения ожидаемых эффектов» [4]. При решении этой задачи необходимо использовать весь богатейший, положительный опыт, методологию и инструментарий политической экономии.
Нельзя сводить многообразную экономическую реальность к простому движению производимых и обмениваемых бездушных товаров и денег в условиях совершенной конкуренции. Реальное экономическое поведение людей осуществляется в определенной институциональной среде, обусловленной всей системой традиций, норм и институтов в обществе, а также спецификой индивидуальных, коллективных, национальных свойств и особенностей. Традиционный индустриально-рыночный экономикс, оперируя идеализированными рыночными агентами и переменными, в недостаточной мере учитывает изменчивость экономической и институциональной среды, ценности, интересы и предпочтения людей, нивелирует индивидуальные особенности, усредняет экономическое поведение людей и фирм.
Поведенческая экономика выявила новые закономерности, например, систематические, повторяющиеся отклонения в поведении реальных людей от поведения рациональных экономических агентов (экономического человека), описываемых теорией экономикс. Ценностные установки, цели, потребности, интересы, мотивы являются атрибутивными характеристиками людей, влияющими на их реальное экономическое поведение, инновационную, производственную и потребительскую активность.
Один из основателей новой институциональной экономики лауреат Нобелевской премии по экономике Р. Коуз обосновал важнейшую роль институтов в экономике, принципы выбора институциональных форм в реальных условиях, которые не соответствуют идеальной теоретической модели рынка совершенной конкуренции. В дальнейшем значительный вклад в развитие новой институциональной теории внесли лауреаты Нобелевской премии по экономике Д. Норт, О. Уильямсон, Э. Остром. Основываясь на значимости этих исследований и новых реалиях ХХI века, специалисты Мирового Банка осознали ограниченность декларируемых ими многие годы постулатов экономикс и признали, что выполнение рынком своих функций невозможно без создания институциональных основ экономики, что нашло отражение в опубликованном докладе WB в 2002 г. [5].
Необходимо учитывать, что экономические субъекты в современной динамичной, быстро меняющейся, гиперконкурентной, информационно-сетевой экономике нацелены на инновации и реализацию своих конкурентных преимуществ, способны принимать нестандартные (не поддающиеся линейному анализу и экстраполяции) решения, создавать с помощью разнообразных, распределенных во времени и в пространстве научно-образовательных, социальных и бизнес-сетей новые высокотехнологичные связи, товары и услуги.
Д.Ю. Миропольский, при постановке вопроса «возможна ли евразийская политическая экономия сегодня?», формулирует положение о том, что «…теоретическое осмысление евразийской интеграции – это… необходимая работа, развивающая предмет политической экономии в целом» [8]. Мы согласны с этим важным положением.
Какая теоретико-методологическая база должна лежать в основе определения предмета Евразийской политэкономии (Евразийской экономической теории)? На наш взгляд, наиболее перспективным направлением при ответе на этот вопрос является междисциплинарно-интегративный подход к исследованию Евразийской экономической системы и определению предмета Евразийской политэкономии.
О кризисе теоретических постулатов экономикс, описывающих закономерности индустриально-рыночной эпохи, и необходимости разработки новой информационной парадигмы, а также новой научной дисциплины – теории информационной экономики мы писали в ряде работ, где была обоснована методологическая конвергенция предмета экономикс и предмета теории информационной экономики [7].
Междисциплинарно-интегративный подход к исследованию предполагает методологическую конвергенцию, синтез методологических подходов политэкономии, экономикс, неоинституционализма, глобальной информационно-сетевой экономики, эволюционной и поведенческой экономики, теории мировой экономики и глобальной гиперконкуренции, а также гибкое сочетание рыночных, плановых, сетевых и конвергенционных методов организации, управления и координации деятельности основных субъектов хозяйствования. Это предполагает формирование интегрированной системы разнообразных институтов (традиционные и сетевые институты, например, электронное правительство), норм и методов, включающих гибкое сочетание государственных, рыночных и информационно-сетевых методов регулирования и координации, обеспечивающих на данном общественно-историческом этапе трансформацию и переход от индустриально-рыночной к информационно-сетевой стадии развития экономики.
Интеграция государств в Евразийский экономический союз – это не только взаимодействие, взаимное приспособление, сотрудничество, объединение национальных хозяйств, интернационализация хозяйственной жизни с учетом конкретно-исторических, геополитических, региональных и национальных особенностей, но и формирование системного единства – новой интеграционной целостности.
Интеграция является исходной категорией при определении предмета Евразийской политэкономии. Экономическим содержанием интеграции является объединение национальных экономик в единый воспроизводственный комплекс. Это предполагает не только устранение межгосударственных таможенных и прочих барьеров, но и согласование между заинтересованными странами конечных целей социально-экономического развития и выработку согласованных направлений структурной, инновационной, инвестиционной, внешнеэкономической и социальной политики. Эта работа должны вестись исходя из критериев повышения уровня развития, регионально-интеграционной конкурентоспособности, обеспечения национальной и экономической безопасности стран ЕАЭС, по которым следует разрабатывать и совершенствовать интеграционные инструменты.
Межгосударственные интеграционые образования и торгово-экономические союзы (например, ЕС, АТР, БРИКС, ЕАЭС, ТТП) имеют свою специфику формирования, функционирования и регулирования. Логика соотнесения национального, регионально-интеграционного и глобального соотносятся между собой как диалектические категории единичного особенного и всеобщего.
В условиях всеохватывающей глобализации национальные государства, с одной стороны, во все большей степени, все более разнообразно и жестко конкурируют между собой за новые научные знания, за право контроля и регулирования ресурсов, информационных и финансовых потоков, за долю на мировых рынках, за собственность на интеллектуальный и информационный капитал, за право контролировать и управлять экономическими процессами, что во многом определяет их статусное лидерство и высокую конкурентоспособность на мировых рынках. С другой стороны, формируются новые глобальные (наднациональные) институты и центры управления, координации и контроля национальных, межрегионально-блоковых экономик и мировой экономики в целом. Качественно меняются, становятся более гибкими, активными и тотальными основные концепции, модели, методы, механизмы и формы регулирования экономики и конкурентной борьбы на глобальном, национальном, межрегиональном, отраслевом и локальном уровнях.
В условиях трансформации и перехода к глобальной инновационно-информационно-сетевой экономике национальные правительства, региональные интеграционные образования при проведении своей макроэкономической, внешнеторговой и социальной политики должны учитывать приоритеты и требования развития глобальных рынков, правила и требования глобальной гиперконкуренции, глобальных институтов регулирования и управления.
Важнейшей целью Евразийского экономического союза является либерализация внешнеэкономических отношений внутри интеграционного объединения и осуществление коллективного протекционизма за его пределами. Страны – члены Союза создают благоприятные условия для выполнения ЕАЭС его функций и воздерживаются от мер, способных поставить под угрозу достижение основных целей Союза. Регулирование интеграционных процессов в Евразийском экономическом союзе осуществляется на основе Договора о ЕАЭС наднациональными интеграционными органами, которым государства – члены Союза передали часть своих функций и полномочий.
Гармонизация макроэкономической и торгово-таможенной политики, унификация норм регулирования в ЕАЭС должны применяться весьма гибко, с учетом национальных особенностей и интеграционных интересов стран ЕАЭС. Важнейшей задачей является оптимизация процесса Евразийской интеграции. В отличие от универсальных форм, которые были внедрены быстро на основании соответствующих международных договоров, оптимизация форм, механизмов и инструментов интеграции – это длительный процесс оценки, отбора и создания соответствующих институтов. При этом следует осуществлять поэтапную интеграцию и применять к интеграционному процессу разноскоростного и многоаспектного подходов. Необходимо также учитывать положительный и отрицательный интеграционный опыт Европейского союза и других интеграционных блоков.
Вместе с тем, при необходимости сохранения для каждой страны возможностей проведения самостоятельной промышленной, сельскохозяйственной, инвестиционной, инновационной и других составляющих национальной политики, необходимо учитывать важность синергетического эффекта интеграции, который может быть достигнут в рамках единой стратегии развитии всего ЕАЭС. Разработка и реализация последней может осуществляться посредством межгосударственных программ, финансируемых из интеграционного бюджета, а также при помощи национальных, регионально-интеграционных и международных институтов развития.
Необходимо обеспечить возможность расширения, интеграционную открытость для присоединения, а в последующем и вступления в ЕАЭС других заинтересованных стран.
Важный, но противоречивый организационный принцип в рамках ЕАЭС, с одной стороны, декларация учета и соблюдение норм и правил ВТО, с другой – использование в рамках в ЕАЭС ограничительных, протекционистских мер, направленных на защиту, производителей стран ЕАЭС от иностранных конкурентов.
Наиболее перспективным путем развития интеграции в рамках ЕАЭП является не только формирование новых интеграционных институциональных структур, но и более полное использование экономических механизмов стран-участниц, например, расширение связей на базе ГЧП, упрощение торговых процедур в целях дальнейшей либерализации внешней торговли, формирование инновационных кластеров и др.
Эпоха глобализации породила новый уровень интеграции – мегарегиональные торговые соглашения. К ним относятся формируемые Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) между США и ЕС и Транстихоокеанское партнерство (ТТП), в которое вошли 12 государств: Австралия, Бруней, Новая Зеландия, Вьетнам, Сингапур, США, Канада, Чили, Япония, Мексика, Малайзия, Перу. Ведущая роль в обоих проектах принадлежит США. Эти страны 5 октября 2015 г. достигли соглашения по созданию Транстихоокеанского партнерства (Trans Pacific Partnership, ТТП). Ведущая роль в обоих проектах принадлежит США. Россия и Китай не участвовали в переговорах.
Договоренность подразумевает создание зоны свободной торговли, охватывающей примерно 40% глобального ВВП и около трети мирового торгового оборота (около 7 трлн. долл. в год). Страны, которые входят в данное партнерство и зону свободной торговли, получат большие преференции для внутренней торговли. Совокупность таких дополнительных преференций создает то, что называется «барьером преференций» для других участников, в том числе для России и других стран ЕАЭС [8].
Следовательно, в условиях глобализирующейся экономики обостряется гиперконкуренция не только между отдельными странами, но и между межрегиональными и межгосударственными экономическими блоками [9]. В связи с этим создание ТТП является прямым блоково-интеграционным конкурентом ЕАЭС. Это следует учитывать при совершенствовании организационно-экономического механизма гиперконкурентного функционирования ЕАЭС и поиске путей выгодного взаимодействия с ТТП и другими интеграционными блоками.
Необходимость и специфика Евразийской интеграции обусловлена следующими факторами и особенностями:
- формированием и развитием глобальной информационно-сетевой экономики;
- нестабильной ситуацией на мировых финансовых рынках и усилением мирового экономического кризиса;
- возникновением и обострением глобальной гиперконкуренции;
- правилами ВТО и нормами международного права;
- собственно спецификой Евразийской интеграции и функционированием региональных интеграционных институтов;
- синергетическим эффектом интеграции;
- национальными особенностями стран – участниц ЕАЭС;
- необходимостью обеспечения регионально-интеграционной, национальной и экономической безопасности стран ЕАЭС.
Все перечисленные особенности необходимо учитывать при определении предмета исследования экономики ЕАЭС. Следует особо подчеркнуть, что сложному, многоаспектному экономическому явлению нельзя дать одно какое-то общее, универсальное определение. Оно всегда будет недостаточно полным, ограниченным. Богатство институционально-экономического содержания и форм проявления такого чрезвычайно сложного явления, как Евразийская интеграция может быть охарактеризовано в достаточно полной мере только системой взаимосвязанных определений.
Следует сформулировать предмет исследования Евразийской политэкономии в узком и широком смысле. В узком смысле Евразийская политэкономия изучает систему институционально-экономических отношений, закономерностей и механизмов Евразийской интеграции в условиях глобальной, гиперконкурентной, информационно-сетевой экономики.
В рамках междисциплинарного подхода предмет Евразийской политэкономии (Евразийской экономической теории) в широком смысле может быть определен следующим образом. В широком смысле Евразийская политэкономия изучает систему институционально-экономических отношений по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных и духовных благ, закономерностей и механизмов Евразийской интеграции, функционирования интеграционных институтов и методов регулирования с целью обеспечения устойчивого развития, реализации конкурентных преимуществ, получения синергийно-интеграционных эффектов и обеспечения национальной (регионально-интеграционной) безопасности стран ЕАЭС в условиях трансформационного перехода от индустриально-рыночной к информационно-сетевой экономике, обострения мирового финансового кризиса и усиления глобальной гиперконкуренции.
1. Стиглиц Дж. Информация и изменение парадигмы экономической теории [Текст] / Дж. Стиглиц // Эковест. - 2003. - Вып. 3. - С. 336-421.
2. Норт Д. Понимание процесса экономических изменений [Текст] / Д. Норт. - М.: ИД «ГУ ВШЭ», 2010. - С. 7.
3. Кругман П.Р. Возвращение великой депрессии? [Текст]: пер. с англ. / П.Р. Кругман. - М.: Эксмо, 2009. - C. 296.
4. Cartrwright N. Ceteris paribus laws and socio-economic machines [Text] / N. Cartrwright. The Economic World View. Studies in the Ontology of Economics. - Cambridge: Cambridge University Press, 2001. - P. 277.
5. Доклад о мировом развитии 2002: Создание институциональных основ рыночной экономики [Текст]. - Мировой Банк, 2002.
6. Миропольский Д.Ю. Возможна ли евразийская политическая экономия? [Текст] / Д.Ю. Миропольский // Проблемы современной экономики. - 2015. - № 1 (53). - С. 45.
7. Дятлов С.А. Методологическая конвергенция и анализ макропараметров сетевой экономики [Текст] / С.А. Дятлов // Информационное общество: информационно-аналитический журнал. - М.: Институт развития информационного общества. - М., 2000. - № 6.
8. Портанский А. Игра с положительной суммой: зачем миру новые экономические союзы [Электронный ресурс] / А. Портанский // РБК. - 2015. - 12 окт. http://www.rbc.ru/opinions/economics/12/10/2015/561accd49a79477f0b6be70e /
9. Дятлов С.А. Инновационная гиперконкуренция как фактор развития экономической системы [Текст] / С.А. Дятлов // Экономист. - 2012. - № 5. - С. 69-76.
