Zheleznogorsk, Russian Federation
This article is devoted to answering the questions related to the theory of conflicts in law. Particularly, there are discovered two main approaches to understanding of such conflicts – objective and subjective one. Besides, author tries to make clear the discussion: is the phenomenon of conflict in law explored in frame of private international law equal to the object named-so in the theory of law. The article includes the describing of vital characteristics of conflict in law. Also author rises up the question of objects which may serve as basics for any contradiction to come up. Additionally, the article emphasizes why the concurrence of norms is considered to be a conflict between general and special norms.
conflict in law, subjective approach to understanding of conflicts in law, objective approach to understanding of conflicts in law, object of conflict in law, concurrence of norms, conflict between general and special norms
Вопросы согласованности, непротиворечивости позитивного права волнуют юридическую доктрину и практику в тех правопорядках, что основаны на дедуктивном способе вынесения решений (от абстрактного правила - к индивидуализированному), декларируют и пытаются провести в жизнь идею внутренней согласованности позитивного права. Скорее всего, две этих характеристики правопорядка применимы и к России.
О коллизиях в праве писали многие известные правоведы и философы прошлого (Ш.-Л. Монтескье, Г. Гегель, И. Бентам, Г. Кельзен и др.). Известный американский теоретик юриспруденции Л. Фуллер прямо называл в качестве одного из фундаментальных требований к надлежащей организации правовой системы «отсутствие логических противоречий, которые делают невозможным законное поведение в регулируемых противоречивыми нормами ситуациях»[1].
А наш современник - известный аргентинский философ права Е.В. Булыгин пишет, что «устранение противоречий в правовых предписаниях - основная цель науки о праве»[2].
В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона коллизия в праве определяется как «столкновение юридических норм (законов или статутов), ... когда судье предстоит решать дело, касающееся: лиц, не имеющих местожительства в пределах действия местного права; имущества, находящегося вне этих пределов; актов или сделок, составленных и заключенных в другом округе под действием иных, чем местные, законов»[3].
Заметим, что хоть российский законодатель и не оперирует термином «коллизия», он использует понятия «противоречие», «несоответствие»[4], а иногда пытается раскрыть его в тексте нормативных правовых актов.
Например, согласно п. 1 ст. 6 Налогового кодекса РФ нормативный правовой акт о налогах и сборах признается не соответствующим Налоговому кодексу, если такой акт:
-
издан органом, не имеющим в соответствии с настоящим Кодексом права издавать подобного рода акты, либо издан с нарушением установленного порядка издания таких актов;
-
отменяет или ограничивает права налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей либо полномочия налоговых органов, таможенных органов, установленные Кодексом;
-
вводит обязанности, не предусмотренные Кодексом, или изменяет определенное Кодексом содержание обязанностей участников отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах, иных лиц, обязанности которых установлены Кодексом;
-
запрещает действия налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей, разрешенные Кодексом;
-
запрещает действия налоговых органов, таможенных органов, их должностных лиц, разрешенные или предписанные Кодексом;
-
разрешает или допускает действия, запрещенные Кодексом;
-
изменяет установленные Кодексом основания, условия, последовательность или порядок действий участников отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах, иных лиц, обязанности которых установлены Кодексом;
-
изменяет содержание понятий и терминов, определенных в Кодексе, либо использует эти понятия и термины в ином значении, чем они используются в Кодексе;
-
иным образом противоречит общим началам и (или) буквальному смыслу конкретных положений Кодекса.
В других государствах можно встретить и легальные дефиниции, раскрывающие значение термина «коллизия». Например, в ст. 1 закона Республики Беларусь «О нормативных правовых актах республики Беларусь» под коллизией нормативных правовых актов понимается противоречие (несоответствие) норм действующих нормативных правовых актов, регулирующих одни и те же общественные отношения.
Можно выделить два основных подхода к пониманию коллизий в праве: субъективный и объективный. Суть субъективного подхода удачно охарактеризована И. Кантом, который писал, что правовые нормы не могут сталкиваться друг с другом без участия сознания открывшего их для себя субъекта, в котором происходит борьба оснований обязательности противоречащих правовых правил, в итоге которой «побеждает более сильное основание для вменения в обязанность»[5]. Подобная трактовка коллизий в праве распространена в основном в науке международного частного права, изучающей, как наиболее оптимально решать вопросы, возникающие при столкновении правовых систем различных государств, регулирующих отношения, осложненные иностранным элементом[6]. Так, Л.А. Лунц полагал, что «…о коллизии … можно говорить лишь образно для обозначения процесса, происходящего в сознании судьи, который решает вопрос о законодательстве, подлежащем применению в конкретном случае»[7].
Противоположный (объективный) подход к пониманию коллизий в праве превалирует в литературе по общей теории права, конституционному праву и уголовному праву. Его сторонники обычно рассматривают коллизию в праве как конфликтное отношение между правовыми нормами в рамках конкретного правопорядка. Так, немецкий исследователь Ф. Регельсбергер писал: «Два права, регулирующих одни и те же отношения, не могут господствовать в одной и той же области, - одно должно уступить другому»[8]. Век спустя Н.А. Власенко замечает, что коллизия в праве «представляет собой одновременное действие в системе права двух или более правил, призванных регламентировать одно и то же фактическое отношение»[9], «когда они предлагают разные решения по одному и тому же вопросу»[10].
И субъективный, и объективный подходы к пониманию коллизий в праве, несомненно, отражают общую идею - в процессе правовой регламентации какая-либо жизненная ситуация может быть урегулирована несколькими правилами поведения, несовместимыми друг с другом.
Иными словами, правовые регуляторы предлагают разные решения одного и того же вопроса. Поэтому как правоприменители, так и субъекты права, не обладающие властными полномочиями, попадают в ситуацию выбора подлежащего применению регулятора из нескольких.
Исторически коллизии в праве изучаются (заметим, довольно обособленно) наукой международного частного права, с одной стороны, и теорией права и рядом отраслевых юридических наук (уголовным правом, конституционным правом, административным правом)- с другой. Возникает вопрос: относятся ли коллизии законов в международном частном праве и коллизии в позитивном праве конкретного государства к явлениям одного порядка либо их природа кардинально различна?
Ряд правоведов (среди них Л.А. Лунц, А.А. Тилле) полагает, что между указанными разновидностями коллизий намного больше существенных несовпадений, чем сходных черт. Отличия между антиномиями норм внутри позитивного права конкретного государства и коллизиями между правовыми системами, возникающими в ситуациях, осложненных иностранным элементом, выводятся в основном из факта отсутствия мирового государства или иной конечной инстанции, способной окончательно разрешать конфликты правопорядков, что порождает специфические трудности на всех этапах развития коллизионной ситуации: при обнаружении, определении вида, выборе правил разрешения, принятия решения и его исполнения. Так, компетентный государственный орган той или иной политии может отказаться применить для разрешения коллизии иностранное право, апеллируя, например, к оговорке о публичном порядке. Во внутригосударственном праве представить такое весьма сложно (даже в федерациях). Далее, для разрешения внутригосударственных коллизий не могут использоваться субстанциональные нормы права; внутригосударственные коллизии - это противоречия между конкретными нормами права, действующими в рамках единого сложившегося правопорядка, одной социально-политической реальности, а коллизии в международном частном праве - это рассогласованность более сложных и разнородных систем - правопорядков неодинаковых в культурном и социально-политическом плане государств.
Вместе с тем, при всех особенностях понимания правовых коллизий в науке международного частного права, нельзя согласиться с тем, что они представляют собой принципиально отличный от внутригосударственных коллизий феномен.
В конечном счете, решение вопроса о выборе правопорядка, который регулировал бы ту или иную ситуацию, методологически не отличается от решения вопроса о выборе нормы, подлежащей применению при коллизии в рамках одного правового порядка. И в первом, и во втором случае обнаруживается рассогласованность в правовой регламентации той или иной сферы человеческой деятельности, возникающая из-за наличия нескольких несовместимых друг с другом (полностью или частично) моделей поведения, содержащихся в различных социальных регуляторах. Более того, и в первом и во втором случае нет принципиальной разницы в стратегиях мышления правоприменителя, который, обнаружив коллизионную ситуацию, вынужден либо выбирать тот или иной регулятор общественных отношений (зачастую мотивируя свой выбор для внешних наблюдателей), либо «примирять» конфликтующие правила. Можно лишь отметить, что разрешение коллизионной ситуации в международном частном праве в силу вышеизложенных обстоятельств на порядок сложнее, чем в праве внутригосударственном.
В общей теории права наиболее распространено понимание коллизий в праве как конфликта моделей поведения, закрепленных в двух (или более) нормах права.
В учебной и научной литературе содержание конфликтного отношения между объектами коллизии в праве определяются как «расхождение по содержанию норм», «несогласованность норм», «одновременное действие различных норм по одному и тому же вопросу», «различие по содержанию»[11], «антиномия норм права»[12], «столкновение норм права»[13], «противоречие и различие норм права»[14], «…регулирующих одно и то же общественное отношение, на одной территории, распространяющееся на одних и тех же субъектов права и применительно к конкретной жизненной ситуации»[15].
Проще говоря, при коллизии в праве содержание предписаний или дозволений двух (или более) норм права таково, что реализация одного правила влечет невозможность реализации в той же ситуации другого в его неизменном виде.
Основные черты коллизий в праве, как представляется, таковы:
а) конвенциональная объективность.
Коллизии в праве существуют и обнаруживаются в рамках реальности особого рода - юридической. Это культурная, знаковая, символическая реальность, реальность человеческой коммуникации особого рода, недоступная напрямую органам чувств человека. Поэтому коллизии в праве объективны в том смысле, что они распознаются в рамках определенных правовых процедур и конвенционально идентифицируются в качестве таковых субъектами правовых коммуникаций. Кажущееся лишь одному из участников правового общения противоречие либо различие в содержании норм по одному и тому же вопросу не означает само по себе наличия коллизии в праве. Такое правовое суждение, однако, может породить коллизионную ситуацию - юридический дискурс о том, имеется ли коллизия и, если она будет обнаружена и оценена другими участниками правовой коммуникации как коллизия, поиск ответа на вопрос - как ее следует разрешать - и соответствующее властное решение официального лица;
б) результат правотворческой деятельности, выраженный в множественности одновременно действительных рассогласованных между собой регуляторов одной фактической ситуации.
Коллизия в праве возможна лишь тогда, когда в одном или нескольких формальных источниках права обнаруживаются два или более одновременно действительных[16] правила поведения, по-разному регламентирующих одну и ту же фактическую ситуацию.
Заметим, что число объектов, вступающих в коллизию, всегда ограничено. Как пишут К. Э. Альчуррон и Е. В. Булыгин, правоведы «никогда не обсуждают проблемы … непротиворечивости применительно ко всему порядку в целом. Юристы часто спрашивают, является ли некий отдельный закон, или некий кодекс, или некое конечное множество норм полным по отношению к некой особой проблеме; но о полноте всего правопорядка говорят именно философы права, и только они»[17].
В специальной литературе обсуждается вопрос о том, что является объектом коллизии в праве. Традиционен взгляд, что антиномия в праве проявляется через несоответствие только юридических норм. Для упрощения изложения материала эта точка зрения взята за основу в настоящей работе. Вместе с тем, если исходить из тезиса о несводимости первичных элементов системы права лишь к юридическим нормам (так поступают, в частности, С.А. Голунский[18], В.М. Горшенев[19] и В.М. Шафиров[20]), логично задаться вопросом об антиномиях между иными нормативными обобщениями, например, между правовыми принципами, юридическими презумпциями, целями правового регулирования и др. (ряд отечественных[21] и иностранных[22] исследователей пытается доказать возможность коллидирования между нормативно-регулятивными средствами, отличными от правовых норм, и выявить специфику разрешения таких противоречий);
в) отношение (связь) между рядом регуляторов поведения, выраженное в различии либо противоречии.
«По-разному» регулировать одну и ту же ситуацию два и более правила поведения могут неодинаково. По мнению Н.А. Власенко, «следует выделять антиномию норм, вызванную взаимоисключающими по содержанию предписаниями, и антиномию, возникающую в случаях менее существенных различий (например, разные санкции за одно и то же деяние)»[23]. В первом случае перед нами противоречие норм, во втором - различие, полагает этот ученый[24]. Развивая идею Н.А. Власенко о разграничении различия и противоречия, можно предложить такое понимание вариантов антиномий норм: при противоречиях нормы права предлагают одновременно несовместимые варианты (дозволение, либо обязывание, либо запрет) одного и того же действия в определенной ситуации; при различии возможны одинаковые либо неодинаковые комбинации вариантов поведения (дозволения, обязывания, запреты) отличающихся друг от друга действий.
В литературе по международному частному праву встречается позиция, что коллизия может возникать и при текстуальном совпадении, эквивалентности материально-правовых норм двух различных правопорядков, регулирующих одно общественное отношение[25]. В основании этой идеи лежит, во-первых, представление о коллизии в праве как о рассогласованности правопорядков (один и тот же текст правового документа по-разному может пониматься и применяться авторитетными инстанциями различных государств, а официальные лица, наделенные властными полномочиями по принятию окончательного решения в такой ситуации попросту говоря отсутствуют - мировое государство еще не создано). Другим основанием для такого утверждения является идея о том, что норма права (не идентичная законодательному тексту) есть продукт интеллектуально-волевых усилий, связанных с раскодированием и переупаковкой текста нормативных правовых актов и иных источников права по определенной схеме, отраженной в догме права (например, идея «трехчленного» строения логической нормы права в России, двучленной правовой нормы в Польше и т.д.). В мире нет (и на сегодняшний момент не может быть) единой и общепринятой теории внутреннего строения позитивного права абстрактного государства. Российским юристам сложно понять, что североамериканцы понимают под «доктриной» как правилом, инструментом, состоящем «из принятых законодателем положений и разработанных судами норм общего права»[26], а юристам из США вряд ли будет понятно разграничение нормативного предписания и логической нормы права, столь популярное в той части Евразии, что до сих пор внимает советской теории права;
г) невозможность одновременной реализации буквально истолкованных коллидирующих правил поведения.
При коллизии в праве к одной и той же ситуации нельзя применить оба буквально истолкованных правила поведения: если принять идею о двучленном строении правовой нормы, то при коллизии права существует «логическое несоответствие между диспозициями этих норм при совпадении их гипотез»[27]. В случае обнаружения коллизий в праве возникает необходимость совершения интеллектуально-волевых операций по их разрешению.
Выделение последней черты, характерной для любой коллизии в праве, позволяет сформировать отношение к проблеме конкуренции норм.
В специальной литературе есть разные точки зрения по вопросу соотношения конкуренции норм и содержательной коллизии[28]. Ряд правоведов (Н.А. Власенко, З.А. Незнамова, А.Ф. Черданцев) отождествляют содержательную коллизию в праве и конкуренцию норм. А.В. Демин считает, что конкуренция норм - это коллизия одноуровневых норм («по горизонтали»). В.П. Малков, напротив, утверждает, что коллизия - вид конкуренции. А.С. Горелик, В.Н. Кудрявцев, В.В. Шакин разграничивают коллизию и конкуренцию, указывая, что, в отличии от коллизии, «конкуренция существует только в конкретной ситуации, и то, что при конкуренции уголовно-правовых норм мы имеем дело с взаимосвязанными нормами, а не противоречащими друг другу»[29].
Из изложенных позиций наиболее аргументированной представляется первая, поскольку сторонники выделения конкуренции норм как отличного от коллизий феномена упускают из внимания, во-первых, то, что конкуренция объективируется в виде различия или противоречия предписаний или дозволений не в момент реализации норм, а в момент их создания; во-вторых, и при конкуренции невозможно воплотить в жизнь обе «конкурирующие» нормы так, как они сформулированы; наконец, в-третьих, выбор применимой правовой нормы при их конкуренции основан на той же самой идее поиска регулятора, наиболее конкретно, точно регулирующего определенное отношение. Нельзя и утверждать, что конкуренция является родовым понятием по отношению к коллизии, поскольку нельзя найти такую конкуренцию норм, при которой несколько правил поведения не будут противоречить друг другу либо различаться так, что необходимо будет выбирать между ними.
Выделенные характерные черты правовых коллизий, как представляется, будут способствовать более полному и глубокому их пониманию читающими на русском языке юристами и студентами.
[1] Цит. по: Грязин И.Н. Аналитическая философия права: современные тенденции (Аналитический обзор) // Современная аналитическая философия: Сборник обзоров и рефератов. Вып. 1. М., 1988. С. 18. См. также: Фуллер Л. Мораль права М., 2007. С. 83-87.
[2] Альчуррон К. Э., Булыгин Е. В. Нормативные системы // Российский ежегодник теории права. 2010. № 3. С. 312.
[3]http://www.vehi.net/brokgauz/ (дата обращения: 01.10.2015)
[4] Например, ч. 2 ст. 15 Кодекса административного судопроизводства РФ гласит: если при разрешении административного дела суд установит несоответствие подлежащего применению нормативного правового акта закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, он принимает решение в соответствии с законом или иным нормативным правовым актом, имеющим большую юридическую силу.
[5] См.: Кант И. Сочинения: в 6 т. Т. 4. Ч. 2. М., 1965. С. 133.
[6]В.Л. Толстых обращает внимание на новое, современное содержание понятия МЧП: «Прежде всего дело в том, что международное частное право не регулирует отношения между народами. Международное частное право не является исключительно частным правом, поскольку в его состав входят ряд норм публичного права, учитывающих интересы государства (например, оговорка о публичном порядке). И наконец, международное частное право не является в полном смысле правом, поскольку коллизионные нормы, являющиеся основой международного частного права, не устанавливают права и обязанности субъектов правоотношения. С другой стороны, при реализации международного частного права взаимодействуют несколько национальных правопорядков, процессуальные нормы международного частного права обслуживают нормы материальные, и применение коллизионных норм немыслимо без применения норм материального права, к которому коллизионные нормы отсылают. Все это оправдывает использование этого термина. Другие названия: "разграничивающее право", "коллизионное право", "конфликт законов".» (Толстых В.Л. Понятие и особенности международного частного права // http://dispace.edu.nstu.ru/didesk/course/show/3992/3 (дата обращения - 20.10.2015)).
[7] Лунц Л.А. Международное частное право: Общая часть. М., 1974. С. 21.
[8] Регельсбергер Ф. Общее учение о праве. М., 1897. С. 102.
[9] Власенко Н.А. Язык права. Иркутск, 1997. С.146.
[10] Власенко Н.А. Логико-структурные дефекты системы советского права // Правоведение. 1991. № 3. С. 22.
[11] Данные определения принадлежат, соответственно, Н.Г. Александрову, М.Д. Шаргородскому, А.В. Мицкевичу, А.Ф. Черданцеву (цит. по: Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск, 1984. С. 20).
[12] Власенко Н. А. Логико-структурные дефекты системы советского права // Правоведение. 1991. № 3. С. 21.
[13]Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т.2. М., 1973. С. 137.
[14] Н.А. Власенко в этой связи пишет: «В одних случаях коллизия норм носит противоречивый характер, т.е. решения, содержащиеся в норме, взаимоисключают друг друга, являются полярными. Однако коллизия может выступать и как различие. Если в первом случае речь идет о взаимоисключении, полярности, то во втором - о несогласованности предписаний норм права. Сила столкновения между коллидирующими нормами предопределяется содержанием самих норм» (Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. С. 21-22).
[15] Толстик В. А. Иерархия источников российского права: монография. Н. Новгород, 2002. С. 31.
[16] Согласно Г. Кельзену нормы, «одна из которых предписывает определённое поведение, а другая запрещает то же самое поведение, не представляют собой логического противоречия», они обе «могут действовать одновременно», а вопрос о выборе одной из них относится к индивидуальному поведению - соблюдению какой-либо их них адресатом (см.: Кельзен Г. Действительность и действенность права // Кельзен Г. Чистое учение о праве, справедливость и естественное право. СПб.: ИД "Алеф-Пресс", 2015. С. 571-572).
[17] Альчуррон К. Э., Е. В. Булыгин. Указ. соч. С. 313.
[18] См.: Голунский С.А. К вопросу о понятии правовой нормы в теории социалистического права // СГиП. 1961. № 4. С. 23-28.
[19]См.: Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // СГиП. 1978. № 3. С. 115.
[20]См.: Шафиров В.М. Общее учение о норме права и современное (интегративное) правопонимание // Вопросы правоведения. 2013. № 2. С. 94-97.
[21]См., например: Матузов Н.И. Коллизии в праве: Причины, виды и способы разрешения // Правоведение. 2000. № 5. С. 225-232; Тихонова В.В. Коллизии в системе принципов права: постановка проблемы // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Ч. 37 / Под ред. В.Ф. Воловича, А.М. Барнашова, В.М. Зуева. Томск: ООО «ДиВо», 2007. С. 32.
[22]См., например: Алекси Р. Формула веса // Российский ежегодник теории права. 2010. № 3. С. 208-228.
[23] Власенко Н.А. Логико-структурные дефекты системы советского права.С. 23
[24] См.: Власенко Н.А. Язык права. С 146-147; он же. Коллизионные нормы в советском праве. С. 23.
[25]См., например: Мюллерсон Р.А. Коллизионные и отсылочные нормы в регулировании международных отношений // Вестник Московского университета. Серия «Право». 1983. № 5. С. 46-47.
[26] Ларо Д. Опыт США: доктрины экономической сущности и деловой цели// Налоговед. 2010. № 1. С. 64.
[27] Берг О.В. Некоторые вопросы теории нормы права // Государство и право. 2003. № 4. С. 24.
[28]При содержательной коллизии между конфликтующими нормами существуют родо-видовые отношения: одна норма регулирует ситуацию в общем, другая - какой-либо фрагмент, часть этой ситуации. Первая норма в таком случае называется общей, вторая - специальной. Разрешается такой вид коллизий на основании принципа «специальная норма сильнее общей». Как писал еще Б.Н. Чичерин, «частный закон отменяет общий, но не во всем объеме, а только в том, что содержится в частном законе» (Чичерин Б.Н. Курс государственной науки // http://constitution.garant.ru/science-work/pre-revolutionar/3948892/chapter/28/#block_14200 (дата обращения - 20.10.2015)
[29] Шакин В.В. Конкуренция и коллизия уголовно-правовых норм // Сибирский юридический вестник. 2001. № 1; http://www.lawinstitut.ru/ru/science/vestnik/20011/shakin.html (дата обращения: 01.01.2015)
1. Alekseev S.S. Problemy teorii prava. T.2. M., 1973.
2. Aleksi R. Formula vesa. Rossiyskiy ezhegodnik teorii prava. 2010. № 3. S. 208-228.
3. Al´churron K.E., Bulygin E.V. Normativnye sistemy. Rossiyskiy ezhegodnik teorii prava. 2010. № 3. S. 309-472.
4. Berg O.V. Nekotorye voprosy teorii normy prava. Gosudarstvo i pravo. 2003. № 4. S. 19-25.
5. Vlasenko N.A. Kollizionnye normy v sovetskom prave. Irkutsk, 1984.
6. Vlasenko N. A. Logiko-strukturnye defekty sistemy sovetskogo prava. Pravovedenie. 1991. № 3. S. 21-26.
7. Vlasenko N.A. Yazyk prava. Irkutsk, 1997.
8. Golunskiy S.A. K voprosu o ponyatii pravovoy normy v teorii sotsialisticheskogo prava. SGiP. 1961. № 4. S. 21-36.
9. Gorshenev V.M. Netipichnye normativnye predpisaniya v prave. SGiP. 1978. № 3. S. 113-118.
10. Gryazin I.N. Analiticheskaya filosofiya prava: sovremennye tendentsii (Analiticheskiy obzor). Sovremennaya analiticheskaya filosofiya: Sbornik obzorov i referatov. Vyp. 1. M., 1988.
11. Kant I. Sochineniya: v 6 t. T. 4. Ch. 2. M., 1965.
12. Kel´zen G. Deystvitel´nost´ i deystvennost´ prava. Kel´zen G. Chistoe uchenie o prave, spravedlivost´ i estestvennoe pravo. SPb.: ID "Alef-Press", 2015.
13. Laro D. Opyt SShA: doktriny ekonomicheskoy sushchnosti i delovoy tseli// Nalogoved. 2010. № 1. S. 63-71.
14. Lunts L.A. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: Obshchaya chast´. M., 1974.
15. Matuzov N.I. Kollizii v prave: Prichiny, vidy i sposoby razresheniya. Pravovedenie. 2000. № 5. S. 225-232.
16. Myullerson R.A. Kollizionnye i otsylochnye normy v regulirovanii mezhdunarodnykh otnosheniy. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya «Pravo». 1983. № 5. S. 45-54.
17. Regel´sberger F. Obshchee uchenie o prave. M., 1897.
18. Tikhonova V.V. Kollizii v sisteme printsipov prava: postanovka problemy. Pravovye problemy ukrepleniya rossiyskoy gosudarstvennosti. Ch. 37 / Pod red. V.F. Volovicha, A.M. Barnashova, V.M. Zueva. Tomsk: OOO «DiVo», 2007. S. 32-33.
19. Tolstik V. A. Ierarkhiya istochnikov rossiyskogo prava: monografiya. N. Novgorod, 2002.
20. Tolstykh V.L. Ponyatie i osobennosti mezhdunarodnogo chastnogo prava. http://dispace.edu.nstu.ru/didesk/course/show/3992/3 (data obrashcheniya - 20.10.2015).
21. Fuller L. Moral´ prava M., 2007.
22. Chicherin B.N. Kurs gosudarstvennoy nauki. http://constitution.garant.ru/science-work/pre-revolutionar/3948892/chapter/28/#block_14200 (data obrashcheniya - 20.10.2015).
23. Shakin V.V. Konkurentsiya i kolliziya ugolovno-pravovykh norm. Sibirskiy yuridicheskiy vestnik. 2001. № 24. http://www.lawinstitut.ru/ru/science/vestnik/20011/shakin.html (Data obrashcheniya: 01.01.2015).
24. Shafirov V.M. Obshchee uchenie o norme prava i sovremennoe (integrativnoe) pravoponimanie. Voprosy pravovedeniya. 2013. № 2. S. 81-101.
