Международное гуманитарное право (МГП) представляет собой ключевой механизм, предназначенный для обеспечения защиты жертв войн, включая гражданское население. В условиях вооружённых конфликтов данная категория людей часто оказывается в ситуации, когда их жильё подвергается разрушению, и они вынуждены искать новое место для проживания. Необходимость соблюдения норм МГП становится особенно актуальной, когда речь идёт о гарантии безопасного укрытия для тех, кто страдает от последствий военных действий. Однако современные конфликты требуют не только обеспечения гуманитарной помощи, но и создания чёткой правовой базы для быстрой организации строительства временного или постоянного жилья для беженцев. В этом контексте важную роль играет международное строительное контрактное право (МСКП), которое способно регулировать правовые и организационные аспекты реализации строительных проектов по восстановлению разрушенного жилья и созданию новых жилых объектов для перемещённых лиц. Заслуживают внимания стандарты, установленные Международной федерацией инженеров-консультантов (МФИК), а также строительные нормы различных стран, что делает правовую регламентацию многогранной и затрудняет его адаптивность в рамках защиты жертв войны и систематизации их прав на безопасное и комфортное жилище.

В рамках МГП часто проводится разделение на два ключевых элемента — «Гаагское право» и «Женевское право». Гаагское право, формализованное в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 годов, регламентирует методы ведения военных действий и поведение вооружённых сил, в то время как Женевские конвенции направлены на защиту пострадавших от военных действий, включая гражданское население и военнопленных. Принятие Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям расширило сферы регулирования, которые традиционно относились к Гаагскому праву, что привело к снижению значимости данного разделения в современной практике регулирования военных конфликтов [1].

Однако в условиях современных вооруженных конфликтов, таких как военные операции в Сирии или Ираке, проблемы защиты гражданского населения и беженцев выходят за рамки простого соблюдения норм международного гуманитарного права. Необходимость оперативного предоставления жилья и инфраструктуры требует разработки комплексных правовых механизмов, включающих в себя как вопросы соблюдения стандартов безопасности, так и быстрого выполнения строительных проектов. Международное строительное контрактное право в данном контексте играет ключевую роль, предоставляя инструменты для разработки контрактов, способных гибко реагировать на чрезвычайные ситуации. Например, использование стандартных контрактов МФИК предоставляет механизм урегулирования споров и адаптации контрактных обязательств в условиях форс-мажора, таких как вооруженные конфликты и природные катастрофы. Это позволяет обеспечить выполнение проектов по строительству жилья даже в условиях кризиса, что крайне важно для защиты беженцев и пострадавших. Применение подобных гибких правовых механизмов способствует не только реализации строительных проектов, но и предотвращению юридических коллизий, связанных с задержками и невыполнением контрактов в кризисных ситуациях [2].

Данное исследование основывается на анализе правовых норм международного гуманитарного права (МГП) и их применении в контексте международного строительного контрактного права (МСКП). Основное внимание уделено Женевским конвенциям, типовым формам строительных контрактов, разработанных Международной федерацией инженеров-консультантов (МФИК), и их интеграции в процессы восстановления разрушенного жилья и создания временных жилых объектов для беженцев. Исследование охватывает нормативные основы правового регулирования строительных проектов в зонах вооруженных конфликтов, с акцентом на правоприменительную практику и соблюдение международных и национальных стандартов безопасности. Значительная часть работы посвящена изучению реальных кейсов гуманитарных операций, в том числе под эгидой ООН и других международных организаций, с целью выявления ключевых правовых механизмов, обеспечивающих защиту жертв войн в контексте строительства и восстановления инфраструктуры. Это позволяет выработать подходы к интеграции международных обязательств в конкретные проекты по обеспечению жилья и инфраструктуры для пострадавших от вооружённых конфликтов.

Обычное международное право (Customary International Law, CUIL) играет ключевую роль в обеспечении правовой защиты жертв войны, особенно в тех ситуациях, когда отдельные государства не ратифицировали важнейшие международные договоры. Это особенно актуально в условиях внутренних вооруженных конфликтов, где отсутствие юридически обязательных норм может привести к серьезным пробелам в защите прав гражданского населения. Правовое пространство, формируемое CUIL, устраняет данные пробелы за счет своей универсальности. Государства, международные организации или иные признанные международные акторы, наделены юридической правосубъектностью, что позволяет им не только участвовать в процессе разработки, но и быть основными исполнителями прав и обязанностей, установленных этими нормами. Они играют решающую роль в создании правовых механизмов защиты жертв вооруженных конфликтов через внедрение стандартов, которые обеспечивают устойчивую правовую защиту на международной арене [3]. 

Несмотря на значимость обычного международного права как инструмента защиты в условиях вооруженных конфликтов, необходимо учитывать его ограничения. Обычное право, в отличие от договорного, не всегда содержит четкие, формализованные нормы, доступные для непосредственного применения. Это создает определенные трудности для правоприменителей, так как содержание таких норм зачастую более абстрактно и менее детализировано по сравнению с договорными обязательствами, что может затруднить их интерпретацию и внедрение в конкретные юридические ситуации. Кроме того, обычное международное право, будучи неписаным по своей природе, нередко требует дополнительных усилий для установления точного содержания норм, применимых в определенных ситуациях. В связи с этим особую актуальность приобретает работа Международного Комитета Красного Креста (МККК), который провел комплексное исследование с целью кодификации обычных норм международного гуманитарного права. В результате данного проекта было выявлено 161 норма, которая признана обычным международным правом и может использоваться практиками в целях защиты жертв войн и конфликтов  [4]. Этот проект МККК представляет собой важный ресурс для юристов и специалистов по международному праву, работающих в сфере гуманитарного права, так как он способствует уточнению и систематизации норм, применимых в различных контекстах вооруженных конфликтов, что облегчает их применение на практике.

Источники международного гуманитарного права (МГП) и их роль в защите жертв конфликтов через призму международного строительного контрактного права.

Источники МГП можно классифицировать на две основные категории, каждая из которых имеет значительное значение для реализации строительных проектов в условиях вооружённых конфликтов:

Конвенционные источники — это международные договоры, такие как Женевские конвенции, которые являются основой для регулирования прав и обязанностей сторон во время вооружённых конфликтов. Эти договоры создают детализированные правовые нормы, регулирующие защиту гражданского населения, раненых, больных, военнопленных и других уязвимых категорий. Женевские конвенции сохраняют центральное значение в международном праве, поскольку они регулируют аспекты, связанные с соблюдением прав и безопасностью в зонах боевых действий. Эти нормы формируют правовую основу для восстановления разрушенной инфраструктуры, включая обеспечение строительства временного жилья для беженцев, при условии, что такие проекты соблюдают требования МГП и строительные нормы безопасности.

Неконвенционные источники — вспомогательные правовые нормы, такие как международные обычаи, общие принципы права и резолюции международных организаций, дополняют конвенционные нормы. Несмотря на то, что неконвенционные нормы обладают менее формальной юридической силой, их практическая значимость особенно проявляется в случаях, когда международные договоры не могут быть применены. Они предоставляют дополнительную правовую основу для соблюдения стандартов безопасности и защиты жертв конфликта, особенно когда строительные проекты нуждаются в срочной реализации в условиях, требующих оперативного применения норм МГП. Эти источники расширяют возможности правовой защиты, позволяя адаптировать стандарты безопасности к специфике конфликтных зон.

Основные субъекты международного гуманитарного права и их обязательства в контексте строительных проектов:

Государства являются основными субъектами, ответственными за соблюдение и внедрение положений МГП в зонах конфликтов, включая зоны строительства. В их обязанности входит обеспечение безопасности строительных проектов, защита персонала, участвующего в восстановлении инфраструктуры, и соблюдение прав жертв конфликта, что особенно актуально для оперативного развертывания гуманитарных объектов в условиях кризисов.

Вооружённые группы, не подчинённые государствам, такие как повстанческие формирования, также обязаны соблюдать нормы МГП, в том числе те, что касаются защиты гражданского населения и объектов инфраструктуры. Это важно в контексте строительных проектов, которые часто подвергаются риску в зонах их активности. Международная практика всё чаще требует ответственности таких групп за соблюдение норм МГП, особенно когда их действия создают угрозы для строительных проектов гуманитарного назначения.

Частные лица, включая гражданских подрядчиков и персонал, участвующий в строительных проектах, также обязаны соблюдать нормы МГП, обеспечивая защиту прав жертв конфликта. Участие частных лиц в строительных проектах в зонах конфликтов требует соблюдения международных стандартов безопасности и выполнения всех требований МГП для минимизации рисков и обеспечения надлежащей защиты участников этих проектов.

В современном международном праве возникает сложность с определением временных границ применения международного гуманитарного права, особенно в ситуациях трансформации вооружённых конфликтов из одного типа в другой. Как отмечает Л.А. Лазутин [6], процессы интернационализации и интернализации конфликтов существенно влияют на правовой режим и объём применимых норм. Переход немеждународного вооружённого конфликта в международный влечёт за собой расширение гарантий для комбатантов и гражданского населения, что непосредственно отражается на организации и правовом регулировании строительства жилья для беженцев в зоне конфликта. Поэтому понимание темпоральных аспектов действия международного гуманитарного права имеет важное значение для всех участников международных строительных проектов в зонах конфликтов. Неопределённость в применении правовых норм может привести к юридическим коллизиям и осложнить процесс оказания помощи жертвам войны. Интеграция анализа временных границ действия международного гуманитарного права в практику международного строительного контрактного права способствует повышению эффективности гуманитарных операций и обеспечивает дополнительную защиту прав пострадавших лиц, учитывая длительность строительных проектов.

Человек, будучи центральным субъектом международного гуманитарного права (МГП) в условиях вооружённых конфликтов, играет ключевую роль в процессе правоприменения. Сюда относятся различные категории участников конфликтов: комбатанты, раненые и больные, гражданское население, сотрудники международных организаций, иностранцы, беженцы, вынужденные переселенцы, апатриды, бипатриды, наёмники, лазутчики и шпионы. Все они подпадают под защиту норм МГП, что особенно актуально в условиях современных конфликтов, нередко затрагивающих гражданскую инфраструктуру, включая международные строительные проекты. 

Однако, несмотря на значимость человека в системе МГП, он не обладает полной международной правосубъектностью. Хотя наделён элементами международной правосубъектности, что позволяет ему иметь определённые права и обязанности на международной арене, его дееспособность остаётся ограниченной. Тем не менее, человек имеет международную правоспособность и деликтоспособность, что обязывает соблюдать его права и обязанности в рамках МГП [1]. Ограниченность правосубъектности человека порождает дополнительные правовые сложности при формировании условий международных строительных контрактов, необходимо соблюдать баланс защиту страдающих от вооружённых конфликтов и интересов участников строительных проектов, которые в таких конфликтах рискуют потерять значительную часть своих инвестиций.

МСКП и правоприменительная практика сталкиваются с необходимостью учитывать ограничения правосубъектности отдельных участников конфликтов, что требует привлечения к ответственности не только государств, но и негосударственных субъектов, чьи действия могут влиять на соблюдение норм МГП. Это особенно важно в ситуациях, когда строительные проекты, призванные обеспечить безопасное жильё и восстановление инфраструктуры, реализуются в условиях вооружённых конфликтов.

В условиях современных международных отношений гуманитарная повестка остаётся крайне значимой. Несмотря на мировые тенденции к снижению уровня насилия, как отмечает Стивен Пинкер в своей работе [7], вооружённые конфликты продолжают оказывать разрушительное воздействие на гражданскую инфраструктуру. Эти конфликты угрожают строительным и гуманитарным проектам, важным для восстановления пострадавших регионов. Здесь роль МГП и МСКП особенно велика, поскольку они устанавливают правовые механизмы для защиты гражданского населения и инфраструктуры даже в условиях кризиса.

Помимо социальных угроз, связанных с вооружёнными конфликтами, строительные проекты и гуманитарная безопасность подвергаются значительным физическим рискам, вызванным природными процессами и географическими факторами, такими как землетрясения, наводнения и биологические угрозы, включая эпидемии и пандемии, вызванные вирусными и бактериальными заболеваниями. Пандемия COVID-19 наглядно продемонстрировала, как биологические угрозы могут осложнить реализацию строительных проектов и гуманитарных операций, увеличивая риски для всех участников [8].

Особую сложность представляют ситуации, когда физические угрозы накладываются на социальные, связанные с вооружёнными конфликтами. Например, в условиях активных боевых действий может потребоваться экстренное строительство специализированных больниц для борьбы с эпидемией или же вооружённый конфликт может вспыхнуть в зоне, где уже существует биологическая угроза. Такое взаимное наложение кризисов требует гибкости и устойчивости в подходах к строительству и реализации международных контрактов, чтобы своевременно обеспечить необходимые объекты инфраструктуры для защиты гражданского населения и работников.

Данные обстоятельства обуславливают необходимость развития и совершенствования инструментов гуманитарной дипломатии и гуманитарной помощи, что особенно важно в контексте международного строительного контрактного права. Введение правовых механизмов защиты жертв конфликтов, а также усиление взаимодействия между государствами и международными организациями в этой сфере, играет решающую роль для минимизации негативных последствий, связанных с вооружёнными столкновениями и природными катаклизмами, на реализацию строительных проектов в зонах конфликтов и постконфликтных зонах.

Интенсификация гуманитарной деятельности в условиях современных вооружённых конфликтов приводит к необходимости углублённого теоретического осмысления происходящих процессов. Однако данная задача усложняется двумя основными факторами. Во-первых, несмотря на широкое распространение практики оказания гуманитарной помощи и принятие рядом государств и негосударственных акторов международных обязательств, до сих пор отсутствует единое согласованное понимание основных понятий, относящихся к гуманитарной сфере. Одним из примеров этого является термин "гуманитарная дипломатия" (ГД), который вошёл в научный оборот только в начале 2000-х годов, в период активного развития новых направлений дипломатической деятельности. Проблемы категоризации и анализа данного явления отражены в исследованиях, таких как работа Д. М. Ковбы [9]. Несмотря на возрастающий интерес к данной теме, первая значимая монография, посвящённая гуманитарной дипломатии, была опубликована только в 2007 году [10], что подчёркивает относительно недавний характер институционализации этого направления в международных отношениях. 

Кроме этого наблюдается непрерывное усложнение гуманитарного ландшафта, что напрямую влияет на реализацию крупных межуднародных строительных проектов, в особенности инфраструктурных, затрагивающих территорию нескольких государст, принимая во внимание постоянные вооруженные конфликты, на ближнем востоке и постсоветском пространстве. В отличие от традиционных форм дипломатии, современные гуманитарные инициативы больше не ограничиваются взаимодействием только между государствами. Всё чаще используются многосторонние форматы, которые включают не только государственные, но и негосударственные субъекты, что отражает многофункциональный и сетевой характер современной дипломатии. Как отмечает исследователь Кларк в своём труде, современная гуманитарная дипломатия характеризуется как "многофункциональная" и "сетёвая", что подчёркивает её гибкость и способность адаптироваться к различным условиям [11]. В процесс гумманитарной дипломатии в всё активнее вовлекаются представители средств массовой информации, коммерческие структуры и частные лица.

Одной из значимых работ, затрагивающих актуальные проблемы защиты жертв вооружённых конфликтов через призму международного права, является монография Е. С. Громогласовой "Гуманитарная дипломатия в современных международных отношениях: опыт системного исследования" [12]. В ней детально исследуются вопросы гуманитарной безопасности, с особым акцентом на практики Европейского Союза, направленные на защиту прав гражданского населения в условиях конфликта. Эти практики служат примером для интеграции гуманитарных механизмов в рамки международного строительного контрактного права (МСКП), создавая тем самым юридические инструменты для защиты интересов граждан и участников строительных проектов, действующих в зонах конфликта.

Гуманитарное сотрудничество стран БРИКС представляет собой важный аспект международной правовой координации в этой сфере. В частности, пункт 66 Декларации Йоханнесбургского саммита БРИКС [13] подчёркивает значимость устойчивого инфраструктурного развития и интеграции в постконфликтных зонах, включая Африку, через программы, такие как NEPAD и Программа инфраструктурного развития Африки (PIDA). Эта поддержка подчеркивает необходимость инвестиций в проекты, которые могут обеспечить стабильное восстановление после вооружённых конфликтов и поддержку инфраструктуры для улучшения условий жизни гражданского населения. Интеграция гуманитарных норм в международные строительные контракты становится ключевым шагом для создания устойчивых правовых рамок, направленных на защиту жертв войн и предотвращение будущих гуманитарных катастроф в процессе реконструкции.

В контексте международного строительного контрактного права важным остаётся взаимодействие гуманитарных организаций и участников строительных проектов в кризисных зонах. Организации, такие как "Врачи без границ" [14], играют критическую роль в оказании гуманитарной помощи жертвам вооружённых конфликтов, обеспечивая медицинскую помощь и поддержку в условиях, когда базовая инфраструктура может быть разрушена. Хотя их деятельность не связана напрямую с реализацией строительных проектов, такие организации создают важный контекст, демонстрируя, что при восстановлении инфраструктуры в зонах конфликта необходимо учитывать гуманитарные стандарты и требования, направленные на обеспечение безопасности и доступ к жизненно важным ресурсам для пострадавшего населения. Успешная интеграция гуманитарных норм и правовых стандартов в процесс реконструкции позволяет снизить гуманитарные риски и обеспечить соблюдение прав жертв конфликтов, что становится частью комплексного подхода к послевоенному восстановлению.

Государства активно применяют механизмы гуманитарной дипломатии для защиты прав жертв вооружённых конфликтов. Одним из примеров является строительство временного плавучего пирса у побережья сектора Газа, который был завершён в 2024 году и обеспечил доставку гуманитарной помощи в регион, страдающий от последствий конфликта [15]. Проект способствовал ускорению поставок продовольствия и медикаментов, что продемонстрировало важность интеграции международных гуманитарных норм в инфраструктурные проекты в кризисных зонах. Это подчёркивает необходимость взаимодействия между государствами, международными организациями и местными структурами при реализации строительных инициатив, направленных на восстановление и поддержку пострадавших регионов.

Практический опыт, накопленный Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), подчёркивает важность строгого соблюдения международных строительных стандартов при возведении временного жилья для лиц, пострадавших от военных конфликтов. Подходы UNHCR к обеспечению временного жилья, включая стандарты, разработанные для экстренных ситуаций, демонстрируют тесную взаимосвязь между международным гуманитарным правом и строительными контрактами [16].

В современных вооружённых конфликтах, таких как в Сирии и Йемене, обеспечение временного жилья для беженцев и внутренне перемещённых лиц (ВПЛ) требует решения сложных юридических, технических и организационных вопросов. Центральной задачей становится соблюдение международных гуманитарных норм и стандартов, интегрируя местные строительные нормы и правила. Это создаёт дополнительные трудности и усложняет процесс возведения временных объектов. В таких условиях международное строительное контрактное право может предоставлять инструменты для урегулирования этих вызовов, как показывают общие подходы к правовому регулированию миграции и её взаимодействия с внешними механизмами контроля, проанализированные в работах таких авторов, как Кантор и его коллеги [17]. Исследование Кантора рассматривает процессы экстернализации в области миграции и правовые аспекты управления этими процессами, что позволяет применить некоторые подходы к более широкой области международного права и гуманитарных операций.

Современные правовые нормы, регулирующие статус и права беженцев, акцентируют внимание на необходимости обеспечения жилья для данной уязвимой группы. Согласно принципам ООН и рекомендациям Международного комитета Красного Креста (МККК), предоставление индивидуального жилища жертвам конфликтов имеет важное значение, поскольку это способствует укреплению их безопасности и психологической устойчивости. Реализация этих стандартов сопровождается множеством вызовов, включая необходимость учитывать местные строительные нормы, климатические и культурные особенности. Это требует гибкой адаптации международных стандартов к условиям конкретных регионов. Типовые формы контрактов МФИК, широко применяемые в международных строительных проектах, предлагают эффективные механизмы разрешения споров и управления строительными процессами в чрезвычайных ситуациях, включая вооружённые конфликты.

Значительным вкладом в исследование международного строительного контрактного права является работа Клии "Международное строительное контрактное право", где автор подробно анализирует ключевые принципы и механизмы, применимые в строительных проектах, реализуемых в условиях кризисов и конфликтов. Клии подчеркивает важность стандартизации контрактных условий, таких как предусмотренные МФИК, которые позволяют гибко адаптировать обязательства сторон в условиях форс-мажора [18]. Это особенно актуально в контексте быстрого реагирования на кризисные ситуации и защиты жерт войны. Одной из ключевых особенностей контрактов МФИК является их способность обеспечивать быстрое строительство временных сооружений, таких как лагеря для беженцев, с соблюдением минимальных стандартов безопасности и устойчивости конструкций. Эти механизмы позволяют адаптировать строительные процессы к экстренным условиям, обеспечивая оперативное реагирование на потребности беженцев. Однако, несмотря на гибкость, заложенную в контракты МФИК, на практике часто возникает вопрос о том, как соблюсти баланс между скоростью возведения временного жилья и соответствием строительным нормам в условиях кризисов.

Примером успешного применения норм МФИК можно считать проекты в Демократической Республике Конго, где, несмотря на продолжающиеся боевые действия, удалось построить лагеря для беженцев, обеспечив при этом соблюдение базовых стандартов безопасности и устойчивости временных построек. Данный опыт подчёркивает важность применения комплексных международных контрактных стандартов, таких как МФИК, для обеспечения права на жильё в условиях чрезвычайных ситуаций [19]. Нередко приходится прибегать к временным решениям, таким как палаточные городки или сборные конструкции. Однако, как показали исследования Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), такие конструкции часто не могут удовлетворить долгосрочные потребности, особенно в экстремальных климатических условиях. Временные решения, такие как использование пластиковых листов, зачастую не отвечают требованиям устойчивости, что обостряет проблему и требует применения более качественных и долговечных материалов, адаптированных к местным условиям. В данных обстоятельствах необходимо учитывать целый ряд дополнительных факторов, включая ограниченный доступ к строительным материалам, сложные условия безопасности для рабочих, а также защиту окружающей среды. Применение местных строительных ресурсов и традиционных методов может не только сократить издержки, но и повысить оперативность выполнения строительных работ, что крайне важно в условиях гуманитарных кризисов. 

Международное строительное контрактное право, в частности стандарты и процедуры, разработанные в рамках МФИК, представляют собой надёжные инструменты для управления строительными проектами в кризисных условиях. Эти механизмы могут успешно использоваться для создания временного и постоянного жилья для жертв вооружённых конфликтов, что делает их ключевыми в решении гуманитарных задач. Однако эффективная реализация подобных проектов требует учёта уникальных особенностей каждой конфликтной зоны, включая доступность ресурсов, климатические и культурные факторы, а также соблюдение международных гуманитарных норм. Центральной задачей становится адаптация международных стандартов к локальным условиям, что позволяет минимизировать затраты и ускорить возведение жилья, сохраняя высокие стандарты безопасности.

Глобальное сотрудничество и распределение ответственности между государствами приобретают особое значение в контексте кризисов, связанных с перемещением лиц. Как подчеркивают Дауд и Макадам [19], несмотря на значимость обязательств государств по защите беженцев, отсутствие системного, предсказуемого и справедливого механизма распределения ответственности остаётся актуальной проблемой. Это накладывает дополнительные обязательства на государства, особенно в условиях масштабных перемещений и кризисов. Исследование Дауда и Макадама демонстрирует, что эффективное распределение ответственности возможно только при совместных усилиях международного сообщества, направленных на финансовую и техническую поддержку принимающих стран, а также на создание устойчивых механизмов переселения беженцев. Это подчеркивает важность комплексного подхода к гуманитарным и строительным проектам, направленным на обеспечение защиты прав и интересов беженцев.

На основании исследования можно сделать следующие выводы: международное строительное контрактное право (МСКП) играет важную роль в защите жертв вооружённых конфликтов, особенно в аспектах обеспечения временного и постоянного жилья для беженцев и внутренне перемещённых лиц. Анализ международных и национальных правовых норм, включая стандарты, разработанные Международной федерацией инженеров-консультантов (МФИК), позволяет понять, как они влияют на реализацию строительных проектов в кризисных и постконфликтных зонах. При этом было выявлено, что интеграция международных обязательств с местными нормативами сопряжена с рядом сложностей, требующих внимательного подхода.

Цель исследования заключалась в изучении возможностей применения правовых инструментов МСКП для защиты жертв конфликтов. В процессе анализа были определены ключевые правовые механизмы, которые могут способствовать эффективной реализации строительных проектов в условиях кризиса, а также рассмотрены вопросы адаптации контрактных обязательств в условиях чрезвычайных ситуаций.

Результаты исследования подчеркивают важность совершенствования международных правовых механизмов для защиты жертв вооружённых конфликтов через более широкое применение МСКП. Особое внимание следует уделить координации усилий между государствами, международными организациями и другими субъектами для разработки комплексных правовых решений. Дальнейшее развитие и адаптация международных стандартов, регулирующих реализацию строительных контрактов в условиях кризисов, могут способствовать усилению правовой защиты пострадавших и более эффективному восстановлению разрушенной инфраструктуры.

1. Avak'yan S. A. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo //M.: Yurist'. – 2022.

2. Goodwin-Gill G. S., McAdam J., Dunlop E. The refugee in international law. – Oxford University Press, 2021.

3. Kuz'min A. V. Sub'ekty mezhdunarodnogo gumanitarnogo prava //M.: YuNITI-DANA. – 2022.

4. Guliev G. A. Sub'ekty mezhdunarodnogo gumanitarnogo prava: sovremennye tendencii //Yuridicheskiy mir. – 2022. – №. 2. – S. 63-70.

5. Kuz'min A. V. Novye sub'ekty mezhdunarodnogo gumanitarnogo prava: problemy i perspektivy //Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Yuridicheskie nauki. – 2022. – №. 1. – S. 124-133.

6. Lazutin L. A. Problemy temporal'nogo deystviya otdel'nyh rezhimov mezhdunarodnogo gumanitarnogo prava // Russian Juridical Journal / Rossijskij Juridiceskij Zurnal. – 2022. – T. 144. – №. 3.

7. Pinker S. Luchshee v nas: Pochemu nasiliya v mire stalo men'she. – Al'pina Pablisher, 2021.

8. Glaser M. A., Novik N. N. Gumanitarnaya bezopasnost' v YuVA: specifika, problemy, podhody //Yugo-Vostochnaya Aziya: aktual'nye problemy razvitiya. – 2020. – T. 2. – №. 2 (47). – S. 12-26.

9. Kovba D. M. Gumanitarnoe izmerenie diplomatii: problema kategorizacii i analiz //Vestnik Kyrgyzsko-rossiyskogo slavyanskogo universiteta. – 2020. – T. 20. – №. 11. – S. 169-174.

10. Caballero-Anthony M. Negotiating governance on non-traditional security in Southeast Asia and beyond. – Columbia University Press, 2018.

11. Clark M. D. Humanitarian multi-track diplomacy: Conceptualizing the definitive, particular, and critical role of diplomatic function in humanitarian action. – 2018.

12. Gromoglasova E. S. Gumanitarnaya diplomatiya v sovremennyh mezhdunarodnyh otnosheniyah: opyt sistemnogo issledovaniya. – 2018.

13. BRICS 2023. URL: https://brics2023.gov.za/wp-content/uploads/2023/07/180726-JOHANNESBURG_DECLARATION-26_JULY_2018_as_at_07h11.pdf (data obrascheniya: 03.10.2024)

14. Vrachi bez granic. O nas // Medecins Sans Frontieres: [sayt]. URL: https://www.msf.org/who-we-are (data obrascheniya: 03.05.2022)] i Oxfam [Oksfam. Vo chto my verim // Oxfam: [sayt]. URL: https://www.oxfam.org/en/what-we-do/about/what-we-believe (data obrascheniya: 03.10.2024)

15. Plavuchiy pirs v Gaze stal klyuchevym punktom gumanitarnoy pomoschi. URL: https://www.ft.com/content/7883e6ba-25b1-4ee4-9b4e-b2f69926802e (data obrascheniya: 06.11.2024)

16. Innovative Shelter Solutions through Research and Development. URL: https://www.unhcr.org/media/innovative-shelter-solutions-through-research-and-development (data obrascheniya: 03.10.2024)

17. Cantor D. et al. Externalisation, access to territorial asylum, and international law //International Journal of Refugee Law. – 2022. – T. 34. – №. 1. – S. 120-156.

18. Klee L. International construction contract law. – John Wiley & Sons, 2018.

19. Dowd R., McAdam J. International cooperation and responsibility-sharing to protect refugees: What, why and how? //International & Comparative Law Quarterly. – 2017. – T. 66. – №. 4. – S. 863-892