Moscow, Moscow, Russian Federation
Moscow State University of Civil Engineering (Department of Construction of Heat and Nuclear Energy Facilities, postgraduate student)
Pushkino, Moscow, Russian Federation
VAC 2.1.1 Строительные конструкции, здания и сооружения (Технические науки)
VAC 2.1.2 Основания и фундаменты, подземные сооружения (Технические науки)
VAC 2.1.3 Теплоснабжение, вентиляция, кондиционирование воздуха, газоснабжение и освещение (Технические науки)
VAC 2.1.5 Строительные материалы и изделия (Технические науки)
VAC 2.1.6 Гидротехническое строительство, гидравлика и инженерная гидрология (Технические науки)
VAC 2.1.7 Технология и организация строительства (Технические науки)
VAC 2.1.8 Проектирование и строительство дорог, метрополитенов, аэродромов, мостов и транспортных тоннелей (Технические науки)
VAC 2.1.9 Строительная механика (Технические науки)
VAC 2.1.10 Экологическая безопасность строительства и городского хозяйства (Технические науки)
VAC 2.1.11 Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия (Технические науки)
VAC 2.1.12 Архитектура зданий и сооружений. Творческие концепции архитектурной деятельности (Технические науки)
VAC 2.1.13 Градостроительство, планировка сельских населенных пунктов (Технические науки)
VAC 2.1.15 Безопасность объектов строительства (Технические науки)
UDK 658.513.4 Планирование сроков (времени)
GRNTI 67.01 Общие вопросы строительства
BBK 386 Технология строительного производства
BBK 308 Монтаж, эксплуатация, ремонт машин и промышленного оборудования
The article considers the area of life cycle time management of construction of large-scale and technically complex unique objects. In particular, the authors of the study raise the issue of time reservation to compensate for the risks of untimely fulfillment of contractual works and failure of commissioning of construction projects. The review of normative, legislative and scientific base on the subject of the research is carried out. The methodology of time reserve distribution between the project participants according to the ascending or descending scheme depending on the initial conditions is given. It is emphasized the importance of including the results of the calculation of time reserve allocation in the construction schedule. The formula for calculating the costs that depend on the value of a certain reserve is presented. It can be represented as the sum of the probable value of penalties payable in case of delay in the works assigned to the contractor, and additional costs arising from the creation of increased capacity of the construction and assembly organization.
construction of large-scale projects, time reservation, construction timing, schedule and network planning, construction risk management, construction organization project, critical path
Введение
Одним из главных организационно-экономических отличий строительного объекта от промышленного является заключение договора купли-продажи до, а не после изготовления объекта. Поскольку обычно продается объект, построенный на конкретный заказ (за исключением многоквартирных домов, многофункциональных зданий и вторичной продажи эксплуатируемого здания), то заказчик ориентируется на показатели, установленные в условиях договора.
Существует множество показателей (критериев) для оценки потребительского качества строительного объекта. Несмотря на развитие теории и практики многокритериального анализа, заказчик, принимающий решение, как правило, в состоянии мысленно охватить лишь три-четыре критерия. Обычно это стоимость, сроки, качество строительства.
Из указанных критериев хорошо измеримыми и, следовательно, легко оцениваемыми на любом этапе жизненного цикла являются стоимость и сроки строительства. Качество объекта (если не учитывать весьма субъективный критерий архитектурной выразительности) до окончания строительства можно оценить лишь в виде совокупности нормативных ограничений. В случае особо крупных объектов (типа электростанций или небоскребов) можно добавить еще четвертый критерий безопасности, хотя он также может быть представлен набором ограничений.
Таким образом, для объективной оценки объекта на всех стадиях жизненного цикла остаются два измеримых критерия: стоимость и сроки строительства. Для заказчика ситуация улучшается при уменьшении плановых значений обоих показателей. Напротив, для подрядчика оба показателя хороши лишь при увеличении их значений. Таким образом, значения этих важнейших показателей складываются в конкурентной среде на основе взаимных договоренностей, причем ведущая роль принадлежит заказчику. Рассмотрим какие существуют способы определения равновесных значений этих показателей.
Методы исследования
Для полной стоимостной оценки строительного объекта в системе бюджетных заказов существует государственная сметно-нормативная база выпуска 2022 года (ГСНБ-2022, ранее применялась ГСНБ-2001). В ней содержатся нормы расхода ресурсов, единичные расценки, тарифы заработной платы и цены на материально-технические ресурсы. Для определения сметной стоимости в текущих ценах для каждого конкретного региона применяется система региональных индексов пересчета, обновляемая ежеквартально. Оценку стоимости некоторых несложных объектов можно производить с помощью укрупненных нормативов цены строительства (НЦС), для более сложных объектов необходимо составлять подробные сметные расчеты. На основании сметных расчетов определяется начальная цена государственного (муниципального) контракта, которую участник конкурса не имеет права превысить.
Нормативы ГСНБ во многих случаях достаточно жесткие для подрядчика, так как в их основе лежат еще советские нормативы, зачастую не обеспечивающие должного качества строительства. Поэтому в строительной деятельности без привлечения бюджетных средств обычно применяют собственные (коммерческие) расценки подрядчиков, учитывающие повышенные требования к отделочным и изоляционным работам, к фасадным конструкциям, к сетям инженерного обеспечения. Нормативов затрат для этих случаев не существует. Однако для крупных объектов строительства за счет корпоративных средств не разработано другой полноценной сметной системы, кроме ГСНБ, поэтому заказчики часто основываются на ее нормативах.
Отметим, что в сметную стоимость строительства закладывается нормируемый резерв средств на непредвиденные работы и затраты. Согласно нормативам1, резерв не должен превышать 3% и 2% для объектов капитального строительства производственного и непроизводственного назначения, 3% для линейных объектов, а также 10% для уникальных, особо опасных и технически сложных объектов. К последним относятся объекты использования атомной энергии, тепловые электростанции мощностью 150 МВт и выше, гидротехнические объекты 1 и 2 классов, линии электропередачи и подстанции напряжением 330 кВ и другие2.
Резерв средств предназначен для возмещения стоимости работ и затрат, необходимость в которых возникает в процессе разработки рабочей документации и в ходе строительства в результате уточнения проектных решений и условий строительства. У кого находится и как распределяется резерв, законодательные документы не оговаривают. В частности, заказчики ГК Росатом оставляют резерв у себя3 и осуществляют расходование по мере необходимости на основе дополнительных соглашений к договорам строительного подряда или поставки оборудования.
Управление рисками предлагает различные методы компенсации рисков (планирование, прогнозирование, мониторинг и др.) [1-3], однако реальных методов компенсации два: страхование и резервирование. Страхование подрядных рисков, весьма распространенное в мире, свелось по большей части к формированию компенсационных фондов саморегулируемых подрядных организаций. Что касается резервов, то практический опыт показывает, что ни 2, ни 3, ни даже 10 процентов резерва не могут полноценно компенсировать риски повышения стоимости, проявляющиеся в ходе строительства. В результате стоимость строительства к финалу может возрастать на десятки процентов, а подрядчики все равно терпят убытки. Так, в 2022 году 23,5% строительных организаций (без учета малых предприятий) были убыточны4.
Вторым, не менее важным показателем, является продолжительность строительства. Для этого критерия нормативов продолжительности в настоящее время нет даже для государственных заказов [4].
Продолжительность строительства нормировалась для целей планирования строительства и финансирования с 1979 года (СН 440-79). В 1983 году под эгидой Госстроя и Госплана СССР были выпущены «Единые нормы продолжительности проектирования и строительства предприятий, зданий и сооружений, и освоения проектных мощностей»5, в разработке которых приняло участие 74 проектных института, большинства из которых уже не существует.
В 1985 году на основе указанных единых норм был выпущен СНиП 1.04.03-85* «Нормы продолжительности строительства и задела в строительстве предприятий, зданий и сооружений», определяющий продолжительность для большого количества видов строек, включая энергетические стройки и атомные электростанции. В 1987 году было выпущено также пособие к этому СНиП. Однако письмом Госстроя РФ от 24.03.2000 № 10-98 указанному документу, как противоречащему новому Гражданскому кодексу РФ, был присвоен справочный статус.
В 1990 году были введены в действие ВСН 518-90 «Нормы продолжительности монтажа строительных конструкций промышленных зданий и сооружений», которые определяли продолжительность строительства и монтажа объектов Минмонтажспецстроя СССР. Выпускались также иные документы, имеющие отраслевое значение.
В 2008 году ЦНИИОМТП выпустил методический документ МДС 12-43.2008 «Нормирование продолжительности строительства зданий и сооружений», в котором приводятся основные положения методики расчета продолжительности строительства и дано несколько примеров нормативов, в основном для жилых и общественных зданий. Методика не утверждалась в качестве норматива.
В 2012 году вышли московские региональные рекомендации МРР-3.2.81-12 «Рекомендации по определению норм продолжительности строительства зданий и сооружений, строительство которых осуществляется с привлечением средств бюджета города Москвы». Рекомендации используются при планировании строительства жилых и общественных зданий, объектов городского транспорта и городского хозяйства г. Москвы. Используются также рекомендации по определению продолжительности изыскательских и проектных работ в г. Москве.
Согласно действующему «Положению о составе разделов проектной документации и требованиях к их содержанию»6, обоснование продолжительности строительства приводится в проекте организации строительства (ПОС), который является частью проектной документации. Между тем в методической документации МДС 12-46.20087, предназначенной для разработки ПОС, указывается только, что продолжительность определяется директивно заказчиком или рассчитывается с использованием указанных выше СНиП и МДС 12-43.2008. В стандарте СРО «Союзатомпроект» СТО 95 107-2013 «Проект организации строительства» вопросы определения продолжительности также ограничиваются ссылками на два вышеуказанных документа.
В СП 48.13330.2019 «Организация строительства» не рассматривается вопрос определения продолжительности строительства, так как подразумевается, что она обосновывается в ПОС и фиксируются в договоре подряда.
Таким образом, в настоящее время практически отсутствует система нормирования продолжительности строительства крупных, в том числе промышленных и энергетических объектов. Такое положение может привести к назначению неверных сроков строительства, что в свою очередь приводит к срыву ввода объектов в эксплуатацию.
Так, согласно данным Росстата, из 160 объектов, предусмотренных Федеральной адресной инвестиционной программой к вводу в 2023 году, было вовремя введено на полную мощность 60 и частично – 25 объектов капитального строительства. Аналогичная картина наблюдалась в 2022 году (из 200 объектов ФАИП было вовремя введено 76 и 20 объектов) и ранее, практически каждый год.
Отметим, что ни в одном рассмотренном документе не поднимался вопрос о резервировании времени и материально-технических ресурсов (в отличие от финансовых резервов). Практически не рассматривается этот вопрос и в научной литературе.
Отдельные схожие вопросы поднимаются в области железнодорожного мостостроения. Для определения устойчивости календарных планов по возведению железнодорожных мостов и для минимизации потерь строителей вследствие дефицита в ресурсах и затратах на резервирование материально-технической продукции, выполняется статистический анализ реализации производственных графиков с точки зрения соблюдения сроков выполнения работ [5].
Метод временного резервирования был обзорно рассмотрен в рамках исследования по повышению организационно-технологической надежности строительства на основе анализа отказов частных потоков [6]. Приведены результаты использования методов временного резервирования и ускорения производства работ: повышение организационно-технологической надежности строительства; соблюдение срока строительства за счет сокращения продолжительности отдельных потоков, что позволяет компенсировать ранее допущенные простои во времени из-за отказов строительства. Однако, механизм определения величины резерва в данном исследовании не имеет четкого алгоритма и научного обоснования.
Результаты исследования
Как известно, в терминах сетевого планирования и управления общая продолжительность осуществления проекта зависит от длины критического пути, состоящего из критических бизнес-процессов (работ) [7-10]. Стоит на одном из критических процессов произойти непредвиденному событию, связанному с увеличением длительности процесса (например, ухудшение погодных условий), как увеличивается общая продолжительность критического пути.
При отсутствии резервирования времени весь последующий путь сдвигается «вправо», причем исполнители процессов не несут за это формальной ответственности. В самом деле, исполнитель работы (в частном случае субподрядчик) подряжается выполнить определенную работу за определенное время. Он не виноват в задержке со стороны предшествующих процессов и переадресует претензии генеральному подрядчику. В свою очередь, генеральный подрядчик несет ответственность перед заказчиком за срок окончания строительства в целом и в случае опоздания выплачивает неустойку.
Таким образом, участники действий в такой открытой динамической системе, какой является современное строительство, подвержены риску отставания, который несет существенные финансовые последствия. Для снижения риска опоздания могут быть рассмотрены те же методы компенсации, что и для рисков увеличения затрат. Однако страхование такого риска ляжет дополнительным бременем на бюджет подрядной организации, в то время как своевременное резервирование времени может быть выполнено без значительных затрат.
Для выяснения примерного состава причин срыва сроков был проведен опрос экспертов по оценке факторов, влияющих на изменения длительности сооружения АЭС [11]. Опрос показал, что доля внешних причин, не зависящих от исполнителя, составляет 68,5 процентов. В связи с этим представляется правомерным включение в график работ резервов времени, рассчитанных для различных показателей подрядных организаций.
Резервы времени должны включаться в календарный план строительства, который составляется в рамках ПОС [12], в первую очередь для работ критического пути, а также для подкритических работ. Как известно, при расчете сетевого графика строительства частные и общие резервы критических работ равны нулю (или даже отрицательны), а для подкритических работ малы. При введении на этих работах дополнительных резервов риски опоздания выравниваются, и даже на наиболее напряженных направлениях появляется возможность маневра ресурсами.
Как же должны рассчитываться и использоваться резервы времени?
Представляется, что назначение резервов может быть последовательным, по нисходящей или восходящей схеме. В случае расчета продолжительности строительства на базе технологически обусловленных нормативов резервы добавляются к расчетному времени, а в случае директивного назначения продолжительности заказчиком (см. МДС 12-46.2008) резервы вычитаются из директивного срока. Тогда в первом случае резервы вначале учитываются при планировании субподрядных работ, а затем при планировании генеральной последовательности (восходящая схема). Во втором случае вначале резерв вычитается из директивной продолжительности комплексного сетевого графика строительства в целом, а затем вычитается из продолжительности субподрядных работ или работ собственных подразделений генподрядчика (нисходящая схема).
В то же время при любой схеме общая сумма зарезервированного времени должна быть обусловлена организационно-экономическим расчетом (см. ниже). Поясним сказанное примером. Допустим, задан директивный срок строительства 30 месяцев, который указывается в договоре подряда. Принимаем, что при двухуровневой нисходящей схеме расчетный резерв времени должен составлять 10%, то есть 3 месяца. Для генерального подрядчика в ПОС в конце срока резервируется половина резерва, то есть 5%, или 1,5 месяца. Сетевой график составляется, исходя и директивного срока 28,5 месяцев. Предположим, что на критический путь выходят три основных субподрядчика (или подразделения генподрядчика) с отрезками пути в 4, 15 и 9,5 месяцев. У них ПОС предусматривает резервы второго уровня в размере оставшихся 1,5 месяца пропорционально доле критического пути, то есть 0,2; 0,8 и 0,5 месяца, или примерно 6, 24 и 15 календарных дней. Значения резервов могут быть уточнены в зависимости от специфики строительно-монтажных (СМР) и пусконаладочных работ (ПНР).
Резервы должны использоваться для компенсации рисков, возникающих по независящим от подрядчика причинам. Продолжим описанный пример. Допустим, первый субподрядчик выполнил бетонную подготовку под здание, после чего приступил к сушке перед нанесением гидроизоляции под фундамент (отметим, что часто этот процесс забывают отразить в графике работ). Однако в это время прошли сильные дожди, и потребовалась повторная сушка, из-за чего сроки работ увеличились на 9 дней. При этом первый субподрядчик использовал свой резерв времени (6 дней) и часть резерва генерального подрядчика (3 дня). Сдача работ второму субподрядчику сдвинулась также на 3 дня. Генеральный подрядчик не стал предъявлять претензий за нарушение сроков, учитывая объективные причины ситуации. Однако даже при отсутствии объективных причин неустойка была бы заявлена только за 3 просроченных дня; без резерва экономические потери были бы втрое больше.
Для определения оптимальной величины резерва необходимо построить функцию затрат подрядной организации в зависимости от величины резерва и найти ее минимум. Заметим, что включение резервов времени в график строительства влечет за собой повышение концентрации рабочих и механизмов на работах критического пути, поскольку их расчетная длительность сокращается. Тогда затраты, зависящие от величины резерва, можно представить в виде суммы двух составляющих: вероятное значение неустоек, оплачиваемых при отставании порученных подрядчику работ, и дополнительные затраты, возникающие при создании увеличенной мощности строительно-монтажной организации (мобилизации): вахтовое жилье и бытовки для размещения дополнительных рабочих, инструмент и средства механизации, дополнительные площади строительной базы, транспортные средства и т.п. Первая составляющая убывает с увеличением резерва, вторая возрастает. Целевую функцию таких затрат S можно представить формулой:
где p(t) – плотность распределения вероятности окончания работы;
Z(t – tп) – штрафная функция в зависимости от времени опоздания;
t – расчетное время выполнения работы;
tп – плановое время работы;
f – условная фондоемкость работы, как отношение затрат на мобилизацию к годовому объему работ;
I(T) – интенсивность работ в годовом выражении в зависимости от продолжительности работы.
Как было определено авторами ранее [13], распределение вероятности окончания строительно-монтажных работ подчиняется в большинстве случаев логнормальному закону. Штрафная функция в простейшем случае линейна относительно опоздания (определенный процент выручки за каждый день опоздания), а интенсивность работы обратно пропорциональна продолжительности этой работы. Это позволяет минимизировать функцию затрат в зависимости от вида работ и других условий.
Выводы
Для снижения риска несвоевременного выполнения подрядных работ необходимо учитывать резервы времени при составлении сетевых графиков и разработке проектов организации строительства. Резервы могут быть распределены между участниками строительства по восходящей или нисходящей схеме в зависимости от заданных условий, что корреспондируется с нормативными документами по организации строительства и составлению ПОС.
В последующем оптимальная величина резерва должна быть определена с учетом вида строительно-монтажных работ. При этом, необходимо принимать во внимание индивидуальную вариабельность отдельных видов СМР, определяемую на основе статистического анализа референтных проектов.
1. Методика определения сметной стоимости строительства, реконструкции, капитального ремонта, сноса объектов капитального строительства, работ по сохранению объектов культурного наследи (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации на территории Российской Федерации. Утв. приказом Минстроя РФ от 04.08.2020 № 421/пр.
2. Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004, № 190-ФЗ.
3. Единый отраслевой стандарт закупок (Положение о закупке) Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом». Утв. решением наблюдательного совета Госкорпорации «Росатом» 07.02.2012 № 37.
4. Строительный комплекс России в 2022 году. Изд. Росстат.
5. Единые нормы продолжительности проектирования и строительства предприятий, зданий и сооружений и освоения проектных мощностей. Москва, Стройиздат. 1983. 328 с.
6. Положение о составе разделов проектной документации и требованиях к их содержанию. Утв. постановлением Правительства РФ 16.02.2008 № 87.
7. МДС 12-46.2008. Методические рекомендации по разработке и оформлению проекта организации строительства, проекта организации работ по сносу (демонтажу), проекта производства работ. М., ЦНИИОМТП, 2009.
1. Nikitenko, A. V. Development of the theory and methodology of investment projects risk management / A. V. Nikitenko // Economy and society: modern models of development. – 2017. – № 16. – S. 75-88. – EDN ZSWOPP.
2. Fetisov, A. Yu. Methods and techniques of tax risk management at the enterprise of housing construction / A. Yu. Fetisov, T. Yu. Serebryakova // Bulletin of the Russian University of Cooperation. – 2018. – № 1(31). – S. 80-83. – EDN YVAUIR.
3. Chinenova, D. A. Risks and methods of risk management in oil and gas pipeline construction / D. A. Chinenova // E-Scio. – 2023. – № 4(79). – S. 452-459. – EDN NZDPNC.
4. Pavlov, A. S. Public procurement in construction - suggestions for improvement / A. S. Pavlov, R. V. Ostrovsky // Vestnik MGSU. – 2022. – T. 17, № 4. – S. 501-515. – DOIhttps://doi.org/10.22227/1997-0935.2022.4.501-515. – EDN WZAVQH.
5. Klykov, M. S. Optimization of temporary reservation of the need in stored resources taking into account the reliability of the bridge construction schedule / M. S. Klykov, A. V. Zemskov // Far East: problems of development of the architectural and construction complex. – 2014. – № 1. – S. 249-253. – EDN TBREMB.
6. Nikonorov, S. V. Increase of organizational and technological reliability of construction in modern conditions / S. V. Nikonorov, A. A. Melnik // Bulletin of South Ural State University. Series: Construction and Architecture. – 2019. – T. 19, № 3. – S. 19-23. – DOIhttps://doi.org/10.14529/build190303. – EDN JQRUNE.
7. Bondarenko, Yu. V. Mathematical methods to support project network analysis and planning risk assessment under fuzzy information about work durations / Yu. V. Bondarenko, E. V. Vasilchikova // Vestnik of Voronezh State University. Series: System Analysis and Information Technologies. – 2023. – № 2. – S. 100-111. – DOIhttps://doi.org/10.17308/sait/1995-5499/2023/2/100-111. – EDN ULOXXK.
8. Kalugin, Yu. B. Universal method for calculation of reliable completion times / Yu. B. Kalugin // Magazine of Civil Engineering. – 2016. – No. 7(67). – P. 70-80. – DOIhttps://doi.org/10.5862/MCE.67.7. – EDN YFWGLB.
9. Harchuk, E. G. Toolkit for determining the work sequence / E. G. Kharchuk, E. S. Ivanets // International Scientific Journal Internauka. – 2017. – T. 2, № 15(37). – S. 59-62. – EDN ZWLLZZ.
10. Budnikova, I. K. Modeling of controlled processes using network planning methods / I. K. Budnikova, E. V. Priymak // Vestnik of Technological University. – 2018. – T. 21, № 1. – S. 115-118. – EDN YRHDVN.
11. Voronkov, I. E. Evaluation of factors influencing changes in the duration of NPP construction / I. E. Voronkov, R. V. Ostrovskiy, I. G. Agapov // Construction Production. – 2023. – № 4. – S. 105-110. – DOIhttps://doi.org/10.54950/26585340_2023_4_105. – EDN ZDLBHO.
12. Bolotin, S. A. Entropy of the actual construction schedule / S. A. Bolotin, A. H. Dadar, R. A. Magamadov // Bulletin of Civil Engineers. – 2016. – № 3(56). – S. 123-129. – EDN WHFDZR.
13. Pavlov, A. S. Analysis of work execution time during the construction of nuclear power plants / A. S. Pavlov, R. V. Ostrovsky // Industrial and Civil Construction. – 2023. – № 1. – S. 75-80. – DOIhttps://doi.org/10.33622/0869-7019.2023.01.75-80. – EDN TZYWUH.
