Russian Federation
VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
UDK 34 Право. Юридические науки
UDK 346.5 Регулирование хозяйственного порядка и управления
GRNTI 10.07 Теория государства и права
The article examines the nature of corporate relations and highlights corporate liability as a special type of legal liability; the features of the category of corporate liability are considered, and an attempt is made to formulate corporate liability as a separate definition. The relevance of the development of the topic is due to the introduction in the 2nd decade of the 21st century of novels into the conceptual apparatus of the civil legislation of the Russian Federation on entities (“corporation”, “corporate rights”, “corporate entities”) and the need to formulate indistinct grounds for corporate liability while separating it of others legal liabilities’ types.
corporation, corporate relations, corporate liability, corporate violation, types of legal liability
Введение. Дефиницию «корпоративной ответственности» пока еще невозможно встретить в российском законодательстве, а вне научных кругов под упомянутым явлением понимается, скорее, некая социальная ответственность бизнеса по благотворительной поддержке спорта, культуры и незащищенных групп населения. Тем не менее, сами корпоративные отношения, равно как и юридическая ответственность за нарушение корпоративных прав фактически существуют уже продолжительное время, как минимум, с начала эпохи становления рыночной экономики в России. Проблема надлежащего понимания кроется не только в том, что сам термин «корпорация» и ряд его производных относительно недавно введены в гражданско-правовой оборот, но и в относительно непродолжительном периоде разработки этого вида юридической ответственности (как отдельной правовой категории) со стороны научного сообщества.
Из современных ученых вопросами корпоративной ответственности занимались Шиткина И.С., Лаптев В.А., Суханов Е.А., Молотников А.Е. и другие. Наиболее целенаправленно и системно категорию корпоративной ответственности разрабатывал О.В. Гутников в своей докторской диссертации 2019 года, которому безусловно принадлежит приоритет в разработке понятия [8].
Полагаем, что в современном быстроизменяющемся мире крайне важно правильно сформировать новые знания и понятия, а также придать им надлежащее терминологическое выражение. Хорошая понятийно-терминологическая разработка имеет фундаментальное значение для обеспечения теоретической состоятельности и практической применимости новых знаний и понятий. Обратимся к природе корпоративных отношений.
О правовой природе корпоративных отношений. Корпоративные отношения были законодательно выделены в 2012 году путем внесения дополнений в ст.2 ГК РФ о перечне отношений, регулируемых гражданским законодательством [3]; содержательное наполнение вводимой терминологии путем введения категорий «корпорация», «корпоративные права», «корпоративные организации» было осуществлено значительное позднее при очередной реформе гражданского законодательства РФ с 2014 года [4]. Сами корпоративные отношения (в отличие от законодательно сформулированного термина, под которым мы согласно ст. 2 ГК РФ понимаем «отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими») как вид общественных отношений, регулируемых российским законодательством, появились с момента перехода к рыночной экономике и появления юридических лиц, основанных на членстве (участии) их собственников. Дискуссионным является вопрос о наличии корпоративных отношений в экономике командно-административной системы, когда отношения по поводу управления предприятиями с единым государственным собственником по своей правовой природе, скорее, относились к публично-правовой сфере.
Примечательно, что именно с 2012 года корпоративные отношения впервые выделяются наряду с имущественными и личными неимущественными отношениями. Для целей детализированного исследования юридической ответственности за нарушение прав, связанных с участием в корпоративных организациях или с управлением ими, обратим внимание на правовую природу корпоративных отношений.
Классификация гражданско-правовых отношений в рамках классической дилеммы имущественных и неимущественных отношений [6], по нашему мнению, требует уточнения. Важно четко понимать к какой сфере относятся правоотношения по формированию органов управления и контроля корпораций, по выдаче доверенностей, по раскрытию информации, по реализации прав контроля участников корпораций, иные правоотношения, связанные с управлением и участием в корпорациях. Очевидно, что указанные отношения не относятся ни к вещным, ни к исключительным, ни к обязательственным отношениям (составляющим совместно суть имущественных отношений), ни тем более к личным неимущественным отношениям.
О.А. Красавчиков еще во второй половине XX столетия выделял в сфере гражданско-правового регулирования концепцию неимущественных организационных отношений [14]. То есть отношения, в которые вступают участники гражданского оборота и регулируемые гражданским правом, но которые в силу специфики не являются ни имущественными, ни личными неимущественными правами. Указанную разновидность отношений исследовали в своих работах Т.И. Илларионова «Гражданско-правовые организационные отношения и способы их защиты» [12], Н.В. Васева «Имущественные и организационные гражданско-правовые договоры» [7], Б.Н. Мезрин «Моделирование гражданско-правовых неимущественных обязательств» [17], А.М. Мартемьянова «Объект организационного правоотношения» [16] и другие видные ученые.
Так, академик В.В. Лаптев высказывал мысль, что хозяйственные отношения, складывающие в обществе, изначально сочетают в себе имущественные и планово-организационные элементы [18].
Безусловно, наполнение организационных отношений в условиях рыночной экономики серьезно отличается по своему перечню и экономическому содержанию от организационных отношений командно-административной (социалистической) экономики. Тем не менее, мы понимаем, что «организационные отношения как элемент предмета гражданского права представляют собой возникающие между юридически равными и имущественно самостоятельными участниками, обладающими автономией воли, общественные отношения, содержание которых составляют действия неимущественного характера, направленные на возникновение и упорядочение имущественных либо личных неимущественных отношений» [13]. При этом безусловно нельзя не отметить, что корпоративные отношения по поводу распределения чистой прибыли корпорации или по поводу обладания правами на участие в уставном/складочном капитале имеют неопосредованный имущественный характер. Позиция о квалификации корпоративных отношений в качестве разновидности организационных отношений в свете работ вышеперечисленных авторов не является новаторской.
Необходимо отметить, что к организационным правоотношениям (как отдельному подвиду гражданско-правовых отношений) помимо рассматриваемых корпоративных отношений относятся отношения, вытекающие из предварительного договора, из организации перевозок, иные правообеспечивающие организационные отношения.
Особый вид юридической ответственности. Обеспечение установленных правом правил поведения, в т.ч. в сфере корпоративных отношений, реализуется через институт юридической ответственности.
«Опираясь на присущее для романо-германской правовой системы разделения права на публичное и частное («дуализм права»), можно выделить два соответствующих вида юридической ответственности: публично-правовую и частноправовую (гражданско-правовую). Каждый из этих видов в свою очередь содержит множество подвидов юридической ответственности: уголовную, административную, налоговую, трудовую, гражданскую, корпоративную и др» [20].
В свою очередь классическое разделение видов гражданско-правовой ответственности на ответственность, возникающую из договорного обязательства (договорная ответственность), и ответственность, возникающую из закона (деликтная ответственность за вред личности или имуществу лица, не состоящего в договорных отношениях с причинителем), проводится именно по основаниям ее возникновения (нарушение договора или причинение вреда) [8].
В то же время природа корпоративных отношений, как особого вида организационных отношений позволяет выделять особый вид юридической ответственности за нарушение корпоративных прав и неисполнение корпоративной обязанностей. В работах таких крупных исследователей по предмету, как д.ю.н. проф. О.В. Гутников, д.ю.н. проф. В.А. Лаптев, исследуемый вид юридической ответственности за нарушение корпоративных прав и неисполнение корпоративных обязанностей именуется дефиницией «корпоративная ответственность» [15].
«Корпоративная ответственность всегда наступает за нарушение корпоративных обязанностей... При этом вред, возникающий в результате нарушения корпоративных обязанностей, связанных с управлением юридическим лицом, может причиняться как другим участникам корпоративных отношений, также состоящим с нарушителем в относительно корпоративных отношениях, так и третьим лицам, в таких отношениях с причинителем вреда не состоящих. Тем самым корпоративная ответственность по характеру нарушения и наличию (отсутствию) правовой связи между нарушителем и потерпевшим занимает совершенно особое месте и может быть выделено в самостоятельный вид гражданско-правовой ответственности» [10]. Формулирование исследуемого понятия через родо-видовые отношения с гражданско-правовой ответственностью является авторским подходом О.В. Гутникова[1]. На наш взгляд, вопрос является дискуссионным и корпоративная ответственность может рассматриваться как самостоятельный вид частноправовой ответственности (наряду с гражданско-правовой ответственностью) в связи с ее комплексным характером, соединяющего частные и публичные отношения, свойственными только ей особыми принципами, презумпциями и подходами в правовом регулировании. Однако указанное обстоятельство не является темой исследования настоящей статьи.
Лаптевым В.А. выделяется «новый» вид юридической ответственности и предлагается понимать под корпоративной ответственностью «претерпевание неблагоприятных экономических последствий за нарушение корпоративных прав и интересов участников корпоративных отношений, а также неисполнение обязанностей, установленных законом и внутренними документами корпорации» [15]. Представленный подход представляется безусловно обоснованным и правильным.
Тем не менее, мы предлагаем рассмотреть несколько предложений для целей совершенствования указанного определения, а именно:
- добавить указание на гражданско-правовой (имущественный) характер экономических последствий, а также на их организационно-правовой характер (в частности, исключение участника за совершение виновных действий из состава общества с ограниченной ответственностью и т.п.), что будет чётче отличать корпоративную ответственность от административной (публично-правовой); в качестве таких имущественных последствий могут выступать гражданско-правовые штрафы (неустойка, пени), взыскание убытков. Так, ст.15.19 КоАП РФ («Нарушение требований законодательства, касающихся представления и раскрытия информации на финансовых рынках»), ст.15.23.1. КоАП РФ («Нарушение требований законодательства о порядке подготовки и проведения общих собраний акционеров, участников обществ с ограниченной (дополнительной) ответственностью и владельцев инвестиционных паев закрытых паевых инвестиционных фондов») [5] содержат в качестве санкции уплату административных штрафов, выплата которых безусловно является неблагоприятным экономическим последствием, но законодатель с учетом опасности правонарушения (особой важности охраняемых общественных отношений) ввел состав в публично-правовую сферу, который хотя и проистекает из нарушения корпоративных отношений, но не относится к корпоративной ответственности.
- рассмотреть обоснованность указания на перечень оснований возникновения корпоративной ответственности, который достаточно широк и не ограничивается внутренними документами самой корпорации (но включает в себя, в частности, корпоративный и иные договоры по поводу управления и участия в корпорации).
О составе корпоративной ответственности. Статья 2 ГК РФ дает определение корпоративных отношений через «отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими». Именно общественным отношениям по участию и управлению юридическими лицами (как объекту корпоративной ответственности и охраняемым социальным связям) наносится ущерб корпоративным правонарушением.
Рассматривая субъективную сторону корпоративной ответственности, необходимо отметить, что ключевое требование, предъявляемое к субъектам – это требование действовать в интересах корпорации добросовестно и разумно (п.3 ст.53, п.3 ст. 53.1 ГК РФ). Примечательно, что Постановление Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 года №62 раскрывает сущность категорий добросовестности и разумности через их отсутствие в перечне действий хозяйствующих субъектов. Если набор «недобросовестных действий» (наличие конфликта интересов, сокрытие информации от сделки, совершение сделки без надлежащего одобрения, удерживание документации после прекращения полномочий, заведомое знание о несоответствии сделки интересам корпорации и т.д.…) носит личностно-волевой характер, то перечень «неразумных действий» сформулирован через открытый список деяний, которые уполномоченный управленец должен был совершить исходя из требуемой обстановки (осмотрительности), но осознанно не совершил (непринятие к учету информации имеющей значение для сделки, непринятие действий направленных на получение необходимых сведений, не совершение необходимых процедур требующихся в аналогичных сделках…) [21].
Законодатель совершенно резонно предоставляет субъектам корпоративных отношений право на ошибку, поскольку они осуществляют деятельность по управлению корпорацией с учетом предпринимательского риска и именно взыскатель должен доказывать недобросовестность и неразумность, поскольку иное означало бы, что управленцы, действующие зачастую в условиях неопределенности, должны оправдываться за каждое свое управленческое действие/бездействие.
В общегражданской деликтной или договорной ответственности, наоборот, вина причинителя вреда или нарушителя договорных обязательств предполагается, пока не доказано иное (п.2 ст.410 ГК РФ)… Даже негативные последствия, вызванные действиями директора, не дают основания для привлечения его к ответственности, так как возможность наступления таких последствий связана с риском предпринимательской или иной экономической деятельности. Данное правило не применимо «к обычной» договорной или деликтной ответственности» [10].
Необходимо согласиться, что и «добросовестность», и «разумность» являются безусловно оценочными категориями, поскольку одни и те же действия (бездействия) в разных условиях с учетом различных обстоятельств могут трактоваться (судом) по-разному.
Содержательной частью объективной стороны корпоративной ответственности являются действия (бездействия) субъекта корпоративных отношений не соответствующие обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску. «Под обычаем, который в силу статьи 5 ГК РФ может быть применен судом при разрешении гражданско-правового спора, следует понимать не предусмотренное законодательством, но сложившееся, то есть достаточно определенное в своем содержании, широко применяемое правило поведения при установлении и осуществлении гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей не только в предпринимательской, но и иной деятельности…» [22]. Указанное правило с приведением мотивировки приводит и Пленум ВАС РФ в своем ключевом разъяснении о корпоративной ответственности: «Поскольку судебный контроль призван обеспечить защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие)), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска» [21].
К субъектам корпоративной ответственности мы относим сами юридические лица, а так же лиц, наделенных управленческими полномочиям и контролирующих лиц. В связи с этим перечень субъектов корпоративной ответственности должен выглядеть следующим образом[2]:
- сами юридические лица, по поводу которых возникают корпоративные отношения (ст.56 ГК РФ, положения специализированных законов по видам юридических лиц);
- контролирующие лица - участники органов управления, непосредственно осуществляющие управленческие функции или обладающие специальными управленческими полномочиями, а именно:
- единоличный исполнительный орган (генеральный директор, директор);
- члены коллегиальных исполнительных органов (члены правлений, дирекций);
- члены Совета директоров (наблюдательного совета); Корпоративная ответственность за недобросовестные действия членов коллегиальных органов управления корпорацией персонифицируется, если указанные лица голосовали «ЗА» совершение неразумной /недобросовестной сделки (в т.ч. недобросовестно уклонялись от голосования и т.п.…).
формально-юридически контролирующие лица юридического лица - лица, входящие в состав высших органов управления организации с контролирующими голосами (т.е. в состав собрания участников, учредителей, акционеров…) и лица, имеющие в силу договорных отношений особые управленческие полномочия (в частности, в силу договора доверительного управления акциями, корпоративного договора, предусматривающего передачу прав управления и т.п.).
Такие лица поименованы в ГК РФ как «лица, имеющие фактическую возможность определять действия юридического лица» (п.3 ст.53.1 ГК РФ) [1].
- бенефициары (выгодоприобретатели) или контролирующие лица, не входящие формально-юридически в состав органов управления корпорации и не имеющие иных формальных оснований контроля;
Пленум ВС РФ разъяснил, что «по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1. ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве)» [23].
Шиткина И.С. справедливо отмечает, что здесь мы ведем речь о лицах, формально не входящих в состав органов управления юридического лица, но которые в силу ряда причин могут давать указания лицам, входящим в состав таких органов [19]. Верховный Суд РФ в Определении от 15.02.2018 года №302-ЭС14-1472 (4,5,7) описал фигуру конечного (фактического) бенефициара как лица, не имеющего соответствующих формальных полномочий действовать от имени контролируемого юридического лица и незаинтересованное в раскрытии своего статуса контролирующего лица и обычно скрывающее наличие возможности оказания влияния на должника [24]. Его отношения с подконтрольным обществом могут быть не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила и стандарты поведения.
Миноритарные участники корпорации (выделяются как исключительные субъекты корпоративной ответственности); указанные лица являются субъектами корпоративной ответственности только в случае нарушения универсальной обязанности не совершать умышленных действий по причинению вреда корпорации (абз.5 п.4 ст.65.2 ГК РФ).
Конкурсные кредиторы корпорации, арбитражные управляющие, работники должника, а так же уполномоченные государственный орган участвующий в процедурах банкротства[3] не являются субъектами корпоративной ответственности, но выступая активными участниками корпоративных отношений, действуют как уполномоченные лица, в случае установления фактов недобросовестного или неразумного управления корпорации, в отношении которой возбуждены процедуры банкротства (ст.61.2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Взыскиваться за нарушение корпоративных прав могут как убытки, так и неустойка (штрафы, пени); отметим, что выплата имущественных потерь как негативное последствие (часто предусматривается корпоративным договором на практике) не является мерой гражданско-правовой ответственности и обязанность по возмещению имущественных потерь не обусловлена наличием вины причинителя (п.5 ст.406.1 ГК РФ).
Выводы. Представленный материал, по нашему мнению, позволяет сформулировать категорию корпоративной ответственности как претерпевание неблагоприятных последствий имущественного или организационного характера за нарушение прав и интересов участников отношений относительно управления и/или участия в корпоративных организациях при осуществлении деятельности не соответствующей обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску, принципам добросовестности и разумности.
Указанное определение соответствует пониманию корпоративной ответственности с позиции российского законодательства. Полагаем так же, что глубокая разработка категории корпоративной ответственности позволит избегать задвоения частноправовой ответственности в правоприменительной практике и упорядочить деятельность корпоративных организаций путем внесения ясности в понимание пределов осуществления правомерной предпринимательской деятельности. Однако в широком смысле (с точки зрения теоретических позиций) корпоративная ответственность применима в разработке и должна пониматься относительно управления и унитарными предприятиями тоже (наряду с корпоративными организациями), которые хотя и имеют особенности организационных отношений, но являются активными участниками частноправовых отношений. Исследованию этого обстоятельства следует посвятить отдельную статью.
[1] Олег Валентинович формулирует корпоративную ответственность через «гражданско-правовую ответственность за нарушение субъективных гражданских прав и корпоративных (относительных) обязанностей, установленных нормами законодательства о юридических лицах, уставом или корпоративным договором». Гутников О. В. Корпоративная ответственность в гражданском праве //М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2019. // СПС «Консультант Плюс».
[2] Гутников О.В. в пар.4 гл.3 своей монографии «Корпоративная ответственность в гражданском праве» дает классификацию корпоративной ответственности по субъектному составу, которая выглядит следующим образом:
1) ответственность членов органов управления юридического лица;
2) ответственность контролирующих лиц;
3) ответственность участников (учредителей) юридического лица;
4) ответственность юридического лица;
5) ответственность кредиторов юридического лица (например, при банкротстве юридического лица).
Указанная классификация является справедливой, но мы попытались сформулировать и предложить пусть и схожее, но, по нашему мнению, более совершенное разделение корпоративной ответственности на виды (по субъектному составу) // М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2019. // СПС «Консультант Плюс».
[3] Прямо обозначены Пленумом ВС РФ как лица, имеющие право привлекать к ответственности по корпоративным основаниям в п.68 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».
1. Grazhdanskiy kodeks Rossiyskoy Federacii (chast' 1) ot 30 noyabrya 1994g. № 51-FZ (v aktual'noy redakcii) //SPS «Konsul'tant Plyus».
2. Federal'nyy zakon ot 26.10.2002 № 127-FZ «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)». // SPS «Konsul'tant Plyus».
3. Federal'nyy zakon ot 30.12.2012 № 302-FZ «O vnesenii izmeneniy v glavy 1, 2, 3 i 4 chasti pervoy Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federacii»// SPS «Konsul'tant Plyus».
4. Federal'nyy zakon ot 05.05.2014 №99-FZ «O vnesenii izmeneniy v glavu 4 chasti pervoy Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federacii i o priznanii utrativshimi silu otdel'nyh polozheniy zakonodatel'nyh aktov Rossiyskoy Federacii»// SPS «Konsul'tant Plyus».
5. «Kodeks Rossiyskoy Federacii ob administrativnyh pravonarusheniyah» ot 30.12.2001 № 195-FZ // SPS «Konsul'tant Plyus».
6. Alekseev S.S. «Obschaya teoriya prava. Tom II»: Yuridicheskaya literatura; Moskva; 1982.
7. Vitryanskiy V.V. Otvetstvennost' za narushenie dogovornogo obyazatel'stva /Braginskiy M.I., Vitryanskiy V.V. Dogovornoe pravo: Obschie polozheniya. M.: Statut, 1997.
8. Gutnikov O. V. Korporativnaya otvetstvennost' v grazhdanskom prave //M.: Institut zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya pri Pravitel'stve Rossiyskoy Federacii, 2019 // SPS «Konsul'tant Plyus»
9. Gutnikov O.V. Osnovaniya razrabotki kategorii korporativnoy otvetstvennosti v grazhdanskom prave // Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki. 2019. №4.
10. Zurabyan A.A. Korporativnye pravootnosheniya kak vid grazhdanskih pravootnosheniy: dis…. k.yu.n. M., 2008.
11. Kirsanov K.A. Grazhdansko-pravovoe regulirovanie organizacionnyh otnosheniy. // Avers. Kirov, 2014.
12. Krasavchikov O.A. Otvetstvennost', mery zaschity i sankcii v sovetskom grazhdanskom prave // Kategorii nauki grazhdanskogo prava: izb.tr.: v 2 t. T.2. M., 2005.
13. Laptev V.A. Korporativnoe pravo. Pravovaya organizaciya korporativnyh sistem. // M.: Prospekt, 2019.
14. Hozyaystvennoe pravo. Uchebnik / Pod red. V.V. Lapteva (avtor glavy - Laptev V.V.).
15. Shitkina I.S. Snyatie korporativnoy vuali v rossiyskom prave: pravovoe regulirovanie i praktika primeneniya // Hozyaystvo i pravo. 2013. № 2.
16. Shubnikov Yu.B., I.V. Andreyanova. Publichno-pravovaya i chastnopravovaya (grazhdansko-pravovaya otvetstvennost': rodovye i vidovye priznaki). Leningradskiy yuridicheskiy zhurnal. 2015. № 4.
17. Postanovlenie Plenuma VAS RF ot 30.07.2013 № 62 «O nekotoryh voprosah vozmescheniya ubytkov licami, vhodyaschimi v sostav organov yuridicheskogo lica»// SPS «Konsul'tant Plyus».
18. Postanovleniya Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 23 iyunya 2015 g. №25 «O primenenii sudami nekotoryh polozheniy razdela I chasti pervoy Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federacii»// SPS «Konsul'tant Plyus».
19. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda Rossiyskoy Federacii ot 21 dekabrya 2017 g. №53 «O nekotoryh voprosah, svyazannyh s privlecheniem kontroliruyuschih dolzhnika lic k otvetstvennosti pri bankrotstve» // SPS «Konsul'tant Plyus».
20. Opredelenie Sudebnoy kollegii po ekonomicheskim sporam Verhovnogo Suda RF ot 15.02.2018 N 302-ES14-1472(4,5,7) po delu № A33-1677/2013. // SPS «Konsul'tant Plyus».
21. Grazhdanskiy kodeks Rossiyskoy Federacii (chast' 1) ot 30 noyabrya 1994g. № 51-FZ (v aktual'noy redakcii) //SPS «Konsul'tant Plyus».
22. Federal'nyy zakon ot 26.10.2002 № 127-FZ «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)». // SPS «Konsul'tant Plyus».
23. Federal'nyy zakon ot 30.12.2012 № 302-FZ «O vnesenii izmeneniy v glavy 1, 2, 3 i 4 chasti pervoy Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federacii»// SPS «Konsul'tant Plyus».
24. Federal'nyy zakon ot 05.05.2014 №99-FZ «O vnesenii izmeneniy v glavu 4 chasti pervoy Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federacii i o priznanii utrativshimi silu otdel'nyh polozheniy zakonodatel'nyh aktov Rossiyskoy Federacii»// SPS «Konsul'tant Plyus».
25. Kodeks Rossiyskoy Federacii ob administrativnyh pravonarusheniyah ot 30.12.2001 № 195-FZ // SPS «Konsul'tant Plyus».
26. Alekseev S.S. «Obschaya teoriya prava. Tom II»: Yuridicheskaya literatura; Moskva; 1982.
27. Vaseva N.V. Imuschestvennye i organizacionnye grazhdansko-pravovye dogovory // Grazhdansko-pravovoy dogovor i ego funkcii: Mezhvuz. sb. nauch. tr. Sverdlovsk: UrGU, 1980.
28. Vitryanskiy V.V. Otvetstvennost' za narushenie dogovornogo obyazatel'stva /Braginskiy M.I., Vitryanskiy V.V. Dogovornoe pravo: Obschie polozheniya. M.: Statut, 1997.
29. Gutnikov O. V. Korporativnaya otvetstvennost' v grazhdanskom prave //M.: Institut zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya pri Pravitel'stve Rossiyskoy Federacii, 2019 // SPS «Konsul'tant Plyus»
30. Gutnikov O.V. Osnovaniya razrabotki kategorii korporativnoy otvetstvennosti v grazhdanskom prave // Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki. 2019. №4.
31. Zurabyan A.A. Korporativnye pravootnosheniya kak vid grazhdanskih pravootnosheniy: dis…. k.yu.n. M., 2008.
32. Illarionova T.I. Grazhdansko-pravovye organizacionnye otnosheniya i sposoby ih zaschity // Grazhdanskoe pravo, ekonomika i standartizaciya. Sverdlovsk: SYuI, 1978. Vyp. 64. S. 29 - 30.
33. Kirsanov K.A. Grazhdansko-pravovoe regulirovanie organizacionnyh otnosheniy. // Avers. Kirov, 2014.
34. Krasavchikov O.A. Grazhdanskie organizacionno-pravovye otnosheniya // Sovetskoe gosudarstvo i pravo, №10. 1966.
35. Laptev V.A. Korporativnoe pravo. Pravovaya organizaciya korporativnyh sistem. // M.: Prospekt, 2019.
36. Martem'yanova A.M. Ob'ekt organizacionnogo pravootnosheniya // Problemy obyazatel'stvennogo prava: Mezhvuzovskiy sbornik trudov. Sverdlovsk: SYuI, 1989.
37. Mezrin B.N. Modelirovanie grazhdansko-pravovyh neimuschestvennyh obyazatel'stv / B.N. Mezrin // Antologiya ural'skoy civilistiki. 1925 - 1989: Sbornik statey. M.: Statut, 2001.
38. Hozyaystvennoe pravo. Uchebnik / Pod red. V.V. Lapteva (avtor glavy - Laptev V.V.).
39. Shitkina I.S. Snyatie korporativnoy vuali v rossiyskom prave: pravovoe regulirovanie i praktika primeneniya // Hozyaystvo i pravo. 2013. № 2.
40. Shubnikov Yu.B., I.V. Andreyanova. Publichno-pravovaya i chastnopravovaya (grazhdansko-pravovaya otvetstvennost': rodovye i vidovye priznaki). Leningradskiy yuridicheskiy zhurnal. 2015. № 4.
41. Postanovlenie Plenuma VAS RF ot 30.07.2013 № 62 «O nekotoryh voprosah vozmescheniya ubytkov licami, vhodyaschimi v sostav organov yuridicheskogo lica»// SPS «Konsul'tant Plyus».
42. Postanovleniya Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 23 iyunya 2015 g. №25 «O primenenii sudami nekotoryh polozheniy razdela I chasti pervoy Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federacii»// SPS «Konsul'tant Plyus».
43. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda Rossiyskoy Federacii ot 21 dekabrya 2017 g. №53 «O nekotoryh voprosah, svyazannyh s privlecheniem kontroliruyuschih dolzhnika lic k otvetstvennosti pri bankrotstve» // SPS «Konsul'tant Plyus».
44. Opredelenie Sudebnoy kollegii po ekonomicheskim sporam Verhovnogo Suda RF ot 15.02.2018 N 302-ES14-1472(4,5,7) po delu № A33-1677/2013. // SPS «Konsul'tant Plyus».
