Введение. Нарастание геополитической напряженности и экономических рисков, связанных с последствиями санкционного давления, стратегический выбор инновационного вектора развития национальной экономики, цифровизация экономического пространства, а также новые технологические вызовы актуализируют необходимость научного осмысления и практического воплощения неоиндустриальных императивов развития регионов России.

Парадигма неоиндустриализации представлена достаточно емким теоретико-методологическим базисом в работах ведущих исследователей данной предметной области. Среди зарубежных авторов следует отметить: Ж. Фурастье, У. Ростоу, Т. Хагерстрандта, К. Перес, К. Кларка, Э. Дюркгейма. Российское направление представлено плеядой ученых, в числе которых: Н.Д. Кондратьев, Д.С. Львов, С.Ю. Глазьев, И.В. Побережников, А.Г. Гранберг, С.С. Губанов, И.Д. Тургель, Е.Г. Анимица, А.И. Татаркин и др.

В научной литературе последнего десятилетия особый интерес представляет процессный подход к неоиндустриализации. Так, О.В. Романова, В.В. Акбердина, О.С. Брянцева рассматривают неоиндустриализацию как «инновационные преобразования и формирование обновленного технологического облика отрасли, региона, страны, характеризующегося созданием наукоемкой продукции с высокой добавленной стоимостью на основе эффективной вертикальной интеграции» [1]. С.А. Толкачев в обозначенном исследовательском контексте отмечает, что «неоиндустриализация – это широкомасштабное внедрение в производство комплекса прорывных нано-, био-, информационных и когнитивных технологий (NBIC), которое будет способствовать смещению акцентов в самом концепте производственной деятельности, повышению производительности труда, формированию центров реактивного роста» [2].

Формат трехсекторальной модели экономики позволил выделить   главные императивы неоиндустриализации в России:

- развитие базовых отраслей первичного сектора (добывающая промышленность, сельское хозяйство);

- модернизация базовых отраслей вторичного сектора (отрасли обрабатывающей промышленности);

- создание индустрий нового технологического уклада (аддитивные технологии, интернет вещей, автономные роботы, цифровые двойники, био- и нанотехнологии, генная инженерия, мембранные технологии и др.).

Инновационное развитие регионов связано главным образом с разработкой эффективного механизма функционирования РОПС в промышленности и АПК в условиях современных неоиндустриальных императивов. Структурно-семантические и системные характеристики РОПС были подробно раскрыты в более ранних работах с участием автора [3]. В рамках настоящего исследования РОПС рассматриваются как системы производственной деятельности на основе использования широкого спектра ресурсов (природных, трудовых, финансовых, инновационных, технологических, информационных) отдельного региона, оказывающие значимое влияние на развитие территориальной инфраструктуры и решение задач социально-экономической направленности. Региональная ориентированность проявляется как в части налоговых обязательств перед региональными (и местными) бюджетными системами, так и в социальной ответственности бизнеса через их участие в развитии регионов присутствия.

Актуальность исследования факторов инновационного развития РОПС определяется необходимостью комплексного подхода к их системному представлению для последующей разработки стратегии инновационного развития региона. Факторный анализ инновационных процессов на уровне региона нашел отражение в ряде научных публикаций [4-6].

Целью настоящего исследования является декомпозиция и обоснование факторов инновационного развития регионально-ориентированных производственных систем с учетом аспектов неоиндустриализации.  

Условия, материалы и методы. Исследование проведено на основе аналитического обзора и обобщения отечественной и зарубежной научной литературы по проблематике инновационного развития территорий за последнее десятилетие, что позволило сформировать представление об основных нарративах эффективности РОПС, передовых региональных практиках, соответствующих трендам неоиндустриальных технологических концепций, а также выявить квинтэссенцию инновационной компоненты развития для условий российских регионов. В процессе исследования автор обращался к нормативно-правовым источникам, официальным данным  министерств, ведомств федерального и регионального уровней, открытым данным Ассоциации кластеров, технопарков и ОЭЗ России, Ассоциации акселераторов и бизнес-инкубаторов, корпораций развития, организаций производственного и научно-образовательного секторов. Комплекс общенаучных методов исследования включал: монографический, аналитический, логический, интерпретация, обобщение, метод графической визуализации. Метод функциональной декомпозиции позволил разделить факторы инновационного развития РОПС по предметным характеристикам (всего 8) и иерархизировать их относительно неоиндустриальной компоненты (3 уровня).

Результаты и обсуждение. Декомпозиция факторов инновационного развития РОПС представлена на рис. 1. Далее более подробно остановимся на их фрагментарном обосновании.

I. Базовые условия инновационного развития РОПС:

1. Институциональные факторы.

Влияние особенностей институционального устройства региона на эффективность экономических процессов, в том числе на основе внедрения инноваций, становится все более очевидной.

 Рис. 1– Декомпозиция факторов инновационного развития РОПС

Эффективность использования институционального потенциала безусловно зависит от федерального уровня управляющей системы, инициирующей нормативно-правовое регулирование в инновационной сфере и разрабатывающей государственные целевые программы. В то же время параметрические особенности функционирования РОПС, качественные характеристики региональной политики, как институционального процесса, определяются исходя из целеполагания и решений управляющей системы регионального уровня. На современном этапе необходимо формирование системного представления о месте и роли регионов (индустриальных, аграрных, индустриально-аграрных, аграрно-индустриальных) в процессе неоиндустриального развития. Выработка эффективных государственных мер в сферах промышленной, аграрной, научно-технологической политики, активное включение ведущих региональных элит в тренды неоиндустриальной парадигмы позволит нивелировать основные стратегические риски в производственном секторе экономики. Особое внимание следует сосредоточить на проработке и совершенствовании законодательства в сфере инноваций, интеллектуальной собственности и коммерциализации результатов научных исследований.

2. Пространственные факторы.

Для определения базовых условий развития РОПС необходимо учитывать пространственно-территориальные аспекты развития регионов. Географическое положение, климатические условия, природно-ресурсный потенциал формируют специфический контур локализации производительных сил. В научной литературе существует дискуссионное мнение о том, что ресурсные регионы, сделавшие ставку на минерально-сырьевой комплекс, не заинтересованы в развитии отраслей высоких переделов [7-9]. В то же время, опыт Норвегии, Швеции, Финляндии, Канады свидетельствует о том, что возможно создать развитый высокотехнологичный сектор при сохранении значимости добывающих отраслей экономики.

Инфраструктурная обеспеченность региона проявляется в уровне развития транспортных, инженерно-технических, энергетических сооружений, которые опосредованно влияют на территориальную специализацию РОПС. Для перспективной инновационной идентификации отдельных российских регионов и РОПС, с точки зрения стратегирования точек экспоненциального технологического роста, также имеет значение исторический опыт «модернизационных рывков», которые имели место при мобилизующей роли государства.

 3. Финансово-экономические факторы.

На современном этапе привлечение предпринимательского сектора в сферу инноваций является серьезной проблемой для национальной экономической системы, что обусловлено целым  рядом причин: высокими рисками, недостатком собственных инвестиционных средств компаний-инноваторов, размытыми временными рамками инновационного процесса (от НИОКР до коммерциализации разработок), дифференцированными подходами к эффективности использования капитала, недостаточным обоснованием проектов. В этих условиях значимая роль в финансовом обеспечения инновационной деятельности РОПС возложена на инструменты государственной поддержки, в том числе, реализацию программ льготного кредитования и субсидирования. В 2022 г. Правительство РФ утвердило правила льготного кредитования для высокотехнологичных инновационных предприятий малого и среднего бизнеса В ближайшие три года на бюджетное субсидирование данного направления будет направлено около 4 млрд руб., из них в 2023 г. – 1,4 млрд руб., в 2024 г. – 1,8 млрд руб. Процентные ставки по льготным кредитам (до 500 млн руб.) не превысят 3 %, средства будут предоставляться на инвестиционные цели и пополнение оборотного капитала компаний. Поддержку инновационных компаний осуществляют федеральные институты развития: Агентство стратегических инициатив (АСИ), АО «Российская Венчурная Компания», группа «Роснано», Российский фонд развития информационных технологий, госкорпорация «ВЭБ. РФ», Федеральная корпорация по развитию МСП и ряд других. В последние годы в научной литературе наблюдается критическая дискуссия относительно эффективности деятельности институтов развития [10, 11]. Помимо прочего, отмечается настоятельная необходимость повышения уровня и качества взаимодействия федеральных институтов развития с регионами, в том числе посредством оперативной деятельности региональных корпораций развития. Кроме того, для инновационного развития РОПС важное значение имеет уровень бюджетной обеспеченности регионов. Следует констатировать, что из 85 регионов России в 2022 г. 62 региона являлись дотационными и получали средства на выравнивание бюджетной обеспеченности (Республика Дагестан, Республика Саха Якутия, Камчатский край и др.). В то же время количество регионов-доноров увеличилось за прошедший год на 10. В числе основных доноров: г. Москва, Республика Татарстан, Красноярский край, Пермский край, Свердловская область и др.

II. Драйверы неоиндустриального развития РОПС:

4. Технологические факторы.

Несмотря на сохранение достаточного количества признаков 3 и 4 технологических укладов, применительно к российскому промышленному комплексу для РОПС необходимо сосредоточение усилий на развитии специализаций и индустрий как 5 технологического уклада (микроэлектроника, информационные технологии, программное обеспечение, киберфизические системы, автономные роботы), так и перспективного 6 технологического уклада (наноэнергетика, наноэлектроника, нанотроника, фотоника, системы искусственного интеллекта). При этом становление новых индустрий должно происходить параллельно с модернизацией базовых отраслей первичного и вторичного секторов экономики. Несмотря на анонсированную на государственном уровне необходимость уменьшения доли минерально-сырьевого комплекса в структуре ВВП, следует учитывать его возросшую стратегическую значимость для национальной экономики и безопасности. В современных условиях первичный сектор способен сформировать ресурсную базу неоиндустриального развития страны, следовательно инвестиции в его обновление на новой технологической основе необходимы и своевременны. Применительно к функционированию вторичного сектора, важнейшим условием является технологическая модернизация обрабатывающей промышленности на основе прорывных, ресурсосберегающих технологий. Модернизация, с одной стороны, направлена на создание и локализацию интегрированных и оптимизированных технологических цепочек со значительным ростом эффективности всех составляющих этапов, с другой – создает предпосылки развития перспективных высокотехнологичных индустрий [12].

В настоящее время, заняв передовые позиции в мировом экспорте сельскохозяйственной продукции низших переделов, российский АПК сохраняет критически высокий уровень зависимости от импортных технологий. По оценкам экспертов, такое положение наблюдается в большинстве сегментов сектора [13]. Так, в сегменте сельскохозяйственных биотехнологий она превышает 80 %, в сегменте функциональных пищевых биодобавок достигает 95 %. Зависимость российского аграрного производства от импорта семян по отдельным культурам достигает 90 %. Даже в рамках текущего технологического уклада столь высокий уровень зависимости негативным образом сказывается как на глобальной конкурентоспособности, так и на уровне национальной продовольственной безопасности. До 70 % сельскохозяйственных товаропроизводителей в растениеводстве применяют технологии экстенсивного типа. Инновационное развитие РОПС, в соответствии с технологическими трендами «АПК 4.0», связано с реализацией следующих направлений: совершенствование отечественных технологий селекции и генетики, в частности: использование комплекса методик молекулярного и гибридного разведения, а также ядерных и изотопных методик в растениеводстве и  животноводстве; внедрение цифровых архитектур и платформенных решений в АПК, в том числе автоматизированных смарт-систем («умный сад», «вертикальные фермы») для повышения производительности труда, урожайности и продуктивности; развитие агромакетплейсов, рынка FoodNet, периферийных цифровых сервисов агросектора и систем кибербезопасности АПК; внедрение новейших технологий глубокой переработки продукции растениеводства и животноводства; активизация развития климатонезависимого сельского хозяйства для нивелирования факторов сезонности и пространственной дифференциации агроклиматических условий в части обеспечения производства продукции сельского хозяйства во всех регионах страны; развитие безотходных и малоотходных технологий переработки; использование элементов точного земледелия. Согласно экспертным прогнозам, в России экономический эффект от внедрения технологий интернета вещей в АПК (Agriculture IoT) за счет оптимизации издержек на персонал, сокращения потерь урожайности и ГСМ к 2025 г. превысит 460 млрд долл. Таким образом, обозначенные направления нацелены на повышение маржинальности, конкурентоспособности, эффективности РОПС и АПК в целом с учетом постановки стратегических задач достижения продовольственной независимости страны.

5. Информационные факторы.

Роль информации и информационных (цифровых) технологий для развития экономики и современного общества является на сегодняшний день без преувеличения глобальной, так как ядром информации выступают знания, формирующие новую реальность. В экономической сфере процессы информатизации, автоматизации и компьютеризации последовательно переходят в цифровой формат. Уровень производительности труда коррелирует со способностью генерировать, обрабатывать, оперативно и эффективно использовать информацию [14]. С точки зрения неоиндустриализации, информация выступает ресурсом для инновационных разработок, развития технологического предпринимательства и инициации новых бизнес-моделей. На основе цифровизации формируются автоматизированные производства под управлением интеллектуальных систем в режиме реального времени. Многоуровневые IТ-инфраструктуры производственного сектора способны преобразовывать горизонтальные и вертикальные бизнес-процессы, оптимизировать операционную деятельность, изменять формат взаимодействия участников создания добавленной стоимости в промышленности и АПК.

В результате цифровой трансформации создаются цифровые платформы, которые способны накапливать большие объемы данных и обеспечивать интеграцию и взаимоувязку интересов производителей, потребителей, поставщиков. Необходимо отметить, что цифровизация предполагает существенные инвестиционные вложения в разработку программного обеспечения, серверные хранилища информации и киберзащиту, что выступает определенным барьером для рассматриваемого процесса. Можно утверждать, что внедрение цифровых решений в российском производственном секторе находится на начальной стадии, его темпы в последние годы набирают обороты в силу объективных причин. Тем не менее, в настоящее время не более 25 % предприятий промышленности и АПК используют системы SCM (управление цепочками поставок), ERP (управление ресурсами производственных систем), CRM (управление взаимодействием с заказчиками). Существенным риском цифровизации является высокий уровень зависимости от импорта программного обеспечения. Отечественные разработки пока не могут в полной мере обеспечить все потребности цифрового рынка, но развитие в данном направлении значительно активизировано в последние годы.

Социальный аспект информационных технологий характеризуется переходом общества на качественно новый уровень («информационное общество»), что требует перманентного развития информационной инфраструктуры, расширения охвата распределенного доступа сети Интернет и системной оптимизации информационных фондов. В регионах России успешно реализуют цифровые проекты, в том числе: «Цифровой двойник» и «5G» (г. Москва, г. Санкт-Петербург), «Умный город» (Ямало-Ненецкий АО, Челябинская область и др.), «Искусственный интеллект для предиктивного оказания услуг» (г. Югра), платформы-суперсервисы (Республика Татарстан), платформы-моносервисы (Ростовская область), проактивные госуслуги (Ленинградская область), региональная система видеонаблюдения (Тюменская область).

6. Интеграционные факторы.

В рамках неониндустриальной парадигмы данная группа факторов приобретает особое значение поскольку интеграция проявляется одновременно в нескольких контекстах. Прежде всего это реализация механизма государственно-частного партнерства (ГЧП). В России ГЧП активно используется в инфраструктурных и социальных проектах. Для инновационной сферы данный механизм сравнительно новый и роль государства в инноватике является на сегодняшний день превалирующей: его доля в сфере НИОКР составляет 68 %, что в 3,5-4 раза выше, чем в странах с развитой экономикой [15].

Серьезной проблемой интеграционного взаимодействия является сохраняющийся разрыв между образованием, наукой и производственным сектором. Разобщенность способствует тому, что значительная часть инновационных разработок не находит практической реализации и, следовательно, не несет никакого экономического эффекта. Сегодня уже предприняты шаги к повышению роли университетов, синхронизирующих процесс обучения с инновационными исследованиями и привлечением производственных партнеров. Так, в Уральском федеральном университете в результате открытия Центра трансфера технологий в 2021-2022 гг. были проданы все патенты. Запуск центра коллективного пользования научным и технологическим оборудованием в Сибирском государственном медицинском университете способствовал увеличению количества исследовательских работ на 50 %. С 2022 г. регионы на законодательном уровне получили право осуществлять финансирование НИОКР, что в перспективе позволит повысить прикладное значение проводимых исследований, а также адресно направлять грантовую поддержку на приоритетные проекты с участием РОПС.

Следующий интеграционный механизм – это кластеризация экономического пространства. Кластеры функционируют на основе кооперационных связей предприятий в пределах одного или нескольких регионов. В России насчитывается 115 промышленных и инновационных территориальных кластеров в различных отраслях экономики. Вертикальные и горизонтальные связи способствуют как преодолению организационной разобщенности, так и достижению синергетического эффекта. Мировой опыт свидетельствует, что темпы роста производства в формате кластерных систем существенно выше, чем в среднем по отраслям [16]. Наибольшие успехи демонстрируют кластеры с участием представителей научно-образовательного сектора. Для российских регионов данная организационная форма хозяйственной деятельности имеет значение в части интеграции региональных акторов, повышения инвестиционной привлекательности территорий, увеличения налоговых поступлений, роста уровня занятости населения. Кластеризация в России прошла уже несколько активных фаз, очередная началась с 01.01.2023 г. В частности, для участников кластеров введены дополнительные налоговые преференции, предоставляются субсидии на покупку готовой продукции предприятий, находящихся на начальной стадии кластерных проектов. Действующие кластерные площадки будут активно привлечены к решению задач импортозамещения на обновленной технологической основе.

В ряду рассматриваемых факторов необходимо также выделить межотраслевой фактор интеграции. Успешная отрасль через механизм интеграции дает импульс развития смежным отраслям, предъявляя более жесткие требования к продукции и технологическому сопровождению, в том числе, через обмен инновациями. Следует отметить, что ряд отраслей, которые получают развитие за счет экспоненциального роста отдельных групп предприятий, сталкиваются с проблемами внедрения инноваций на межотраслевом уровне. Особенно это проявляется в отраслях сельского хозяйства и в IT-секторе.

Значение фактора межрегиональной интеграции в инновационном развитии РОПС определяется объективно сложившейся фрагментацией российского экономического пространства, характеризующегося значительным уровнем поляризации. Развитые и устойчивые взаимосвязи регионов в части согласования стратегий развития, софинансирования инновационных проектов, распространения передового опыта в научно-технологической и организационной сферах будут способствовать эффективному функционированию всего общественного воспроизводства.

III. Организационные условия инновационного развития РОПС:

7. Организационно-управленческие факторы.

Уровень развития региональной инновационной инфраструктуры является значимой предпосылкой развития РОПС. Она представлена совокупностью региональных организаций, задействованных в работе по созданию и внедрению инноваций, предприятий, ориентированных на их потребление, а также особых территориальных единиц, в числе которых: особые экономические зоны (ОЭЗ), территории опережающего развития (ТОР), наукограды, промышленные парки, технопарки, бизнес-инкубаторы и др.

Система образования является фундаментом инновационной экономики. Следовательно, должны в полной мере проявляться ее адаптивные способности к рыночным запросам, а также увеличиваться знаниеемкость по наиболее приоритетным и перспективным образовательным программам. Важным индикатором инновационной инфраструктуры является уровень подготовки высококвалифицированных кадров для работы в инновационном секторе. Новые вызовы обуславливают необходимость многоуровневой модернизации образовательных программ, которая уже активно реализуется в образовательном пространстве. Так, с 2021 г. российские университеты реализуют новые образовательные программы: «Программирование виртуальной и дополненной реальности», «Современные суперкомпьютерные технологии», «Искусственный интеллект и большие данные», «Управление сетями квантовых коммуникаций» (магистратура), а также «Биоинформатика», «Биоинженерия», «Электроника и наноэлектроника», «Мехатроника и робототехника» (бакалавриат).

Управление инновационными процессами в части подготовки и реализации инновационных решений, совершенствования методов организации производственных, технологических и бизнес-процессов связано с уровнем развития инновационного менеджмента. Управляющая система должна быть специализирована и адаптирована к программам инноватики, в противном случае эффективность деятельности снижается на 15-20 % [17]. Современные технологии инновационного менеджмента направлены на совершенствование и повышение эффективности функционирования инновационных бизнес-моделей, планирование, проектирование и стратегирование инновационных преобразований РОПС.

В ряду исследуемых факторов необходимо отметить региональную инновационную акселерацию. Эффективность механизма акселерации в поддержке инновационных проектов, расширении сетевого взаимодействия элементов инновационных сред подтверждена опытом многих стран [18]. Региональные бизнес-акселераторы следует рассматривать как составляющую венчурной системы, а также как элемент региональной инновационной инфраструктуры, осуществляющий партнерскую поддержку проектной коммерциализации. В настоящее время 52 % региональных акселераторов сконцентрированы в Москве и Московской области, 5,8 % – в Республике Татарстан, 5 % – в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, 4 % – в Свердловской области. В более чем 50-ти регионах РФ данный элемент инновационной среды отсутствует. Также наблюдается тенденция оттока инновационных идей из регионов на федеральные площадки, либо в регионы с развитой инновационной инфраструктурой, что еще более усугубляет региональные диспропорции, сказывается негативным образом на инновационном потенциале территорий. 

С точки зрения стратегирования инновационного развития РОПС, интерес представляет практика реализации регионального форсайт-проектирования. Это система экспертной оценки стратегических направлений развития региона, выявления перспективных отраслей, имеющих потенциал технологического рывка в средне- и долгосрочной перспективе. В регионах России наиболее успешный опыт форсайт-проектирования отмечен в Республике Татарстан, Республике Башкортостан, Иркутской области.

8. Корпоративные факторы.

Корпоративный менеджмент все больше рассматривает инновационную активность предприятий с точки зрения возможности повышения конкурентоспособности производимых товаров (услуг), поддержания высоких темпов развития и уровня доходности [19]. Инновация обладает четкой ориентацией на конечный продукт прикладного характера и поэтому в системном аспекте представляет собой сложный процесс, способный обеспечить выраженный технологический и социально-экономический эффект. Организационные подразделения, ответственные за инновационное развитие, существуют в настоящее время и в государственном, и в корпоративном секторах. Корпоративная культура генерации новых идей, инновационная ментальность, поощрение рационализаторских и новаторских инициатив на всех уровнях производственной и организационной деятельности РОПС должны быть направлены на выстраивание продуктивных внутрикорпоративных коммуникаций и повышение общей эффективности. Особое значением имеет развитие обучающей среды, систем повышения квалификации и профильной переподготовки кадров. Внедрение технологий проектного, предиктивного и адаптивного управления, цифровых технологических решений позволят повысить оперативность достижения стратегических целей РОПС.

Текущий кризис несет опасность сокращения инвестирования в инновационные направления, поскольку предприятия испытывают сложности в оперативной деятельности (переформатирование сбыта, логистики, потеря поставщиков компонентной базы и т.п.). В сложившихся условиях внимание к инновациям необходимо сохранять. Недофинансирование будет способствовать потере уже наработанных конкурентных преимуществ и в стратегическом аспекте отодвинет временной горизонт достижения технологической независимости.

Выводы. Представленная декомпозиция факторов инновационного развития способствует формированию системного представления о возможностях неоиндустриальных преобразований РОПС в современных условиях и, следовательно, предопределяет базовые установки для разработки направлений региональной экономической, научно-технологической политики, а также стратегий инновационного развития регионов.

Являясь опосредованным интегратором производительных сил, современные российские РОПС должны быть нацелены на формирование эффективной инновационной платформы в отраслях промышленности и АПК, поскольку снижение зависимости национальной экономики от импорта технологий является первостепенной задачей достижения технологического суверенитета.

1. Romanova OA, Akberdina VV, Bryantseva OS. [The potential of the old industrial region in the context of the neo-industrial paradigm of development]. Vestnik Zabaykal'skogo gosudarstvennogo universiteta. 2013; 2 (93). 142-152 p.

2. Tolkachev SA. [Industry 4.0 and its impact on the technological foundations of technological security in Russia]. Gumanitarnye nauki. Vestnik finansovogo universiteta. 2017; Vol. 7. 1(25). 86-91 p.

3. Ovchinnikova AV, Sutygina AI, Matveev VV. Razvitie regional'no-orientirovannykh proizvodstvennykh system. [Development of regionally oriented production systems]. Ekaterinburg-Izhevsk: IE UrO RAN. 2021; 230 p.

4. Yulenkova I.B. [Factors of innovative development of the region] Regionologiia. 2019; 27. 4(109). 661-677 p. doi:https://doi.org/10.15507/2413-1407.109.027.201904.661-677.

5. Zhang Y, Hu P. Analysis on the overall level of regional innovation environment in China. ACM International Conference Proceeding Series. 2018; 159-164 p. doi: https://doi.org/10.1145/3241748.3241771.

6. Porter ME. The economic performance of regions. Regional Studies. 2003; 37. 549-578 p. doi: https://doi.org/10.1080/0034340032000108688.

7. Kurbatova MV, Levin SN, Kagan ES, Kislitsyn DV. [Resource-type regions in Russia: definition and classification]. Terra Economicus. 2019; 17(3). 89-106 p. doi:https://doi.org/10.23683/2073-6606-2019-17-3-89-106.

8. Efimova EG, Gritsenko D. [The role of the mining industry in the development of the peripheral Arctic regions of Russia and Canada]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Ekonomika. 2021; 37 (2). 241-271 p. doihttps://doi.org/10.21638/spbu05.2021.203.

9. Kryukov VA, Shmat VV, Nefedkin VI. Resursnye regiony Rossii v “novoi real'nosti”. [Resource regions of Russia in the “new reality”]. Novosibirsk: IE OIP SO RAN. 2017; 308 p.

10. Bukhval'd EM. [Development institutions and national security of the Russian Federation]. Razvitie i bezopasnost'. 2021; 1(9). 16-28 p. doihttps://doi.org/10.46960/2713-2633_2021_1_16.

11. Dorzhieva VV, Il'ina SA. [Scenario of reforming development Institutions: in search of meaning and new aspects of regulatory policy]. Ekonomika, predprinimatel'stvo i pravo. 2021; Vol.11. 11. 2451-2470 p. doi:https://doi.org/10.18334/epp.11.11.113770.

12. Doroshenko YuA, Malykhina IO, Somina IV. [Innovative development of the region in the context of modern trends of neo-industrialization]. Ekonomika regiona. 2020; Vol.16. 1318-1334 p. doi:https://doi.org/10.17059/ekon.reg.2020-4-21.

13. Sutygina AI. [National food independence in times of crisis]. Ekonomika sel'skogo khoziaistva Rossii. 2020; 6. 2-6 p. doi:https://doi.org/10.32651/206-2.

14. Rogulin RS. [The role of information and communication technologies in building resilient supply chains before and after the Covid-19 pandemic]. Journal of Applied Economic Research. 2021; Vol.20. 3. 461-488. doi:https://doi.org/10.15826/vestnik.2021.20.3.019.

15. Klimova YuO, Ustinova KA, Frolov IE. Funding research and development in regions: tasks, current state, prospects. Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. 2022; Vol.15. 5. 135-152 p. doi:https://doi.org/10.15838/esc.2022.5.83.7.

16. Smorodinskaya NV, Katukov DD. [When and why regional clusters become the basic link of the national economy]. Baltiiskii region. 2019; Vol.11. 3. 61-91 p. doi:https://doi.org/10.5922/2079-8555-2019-3-4.

17. Botkin OI, Sutygina AI, Sutygin PF. [Features of the interaction of factors of competitiveness of the regional agro-food system]. APK: ekonomika, upravlenie. 2018; 5. 24-30 p.

18. Malek K, Maine E, McCarthy I. A typology of clean technology commercialization accelerators. Journal of Engineering and Technology Management. 2014; 32. 26-39 p. doihttps://doi.org/10.1016/J.JENGTECMAN.2013.10.006

19. Zav'yalova EK, Sokolov DN, Kucherov DG., Lisovskaya AYu. [the present and future of digital human resource management]. Forsait. 2022; Vol.16. 2. 42-52 p. doi:https://doi.org/10.17323/2500-2597.2022.2.42.51.