Введение

Глобальная цифровизация открывает широкий спектр возможностей для управления общественным сознанием и поведением, что привлекает внимание политтехнологов. Современные информационно-коммуникационные площадки становятся новыми инструментами убеждающей коммуникации и рассматриваются как рычаг для манипулирования обществом.

Научная база исследований, посвящённая принципам ведения информационной войны и инструментам скрытого воздействия на сознание людей достаточно широка, но множество существующих исследований зачастую носят теоретический характер. Недостаточное внимание уделяется практикам этого феномена, при условии, что технологии политического воздействия постоянно совершенствуются и не перестают работать, даже когда человек отдыхает.

Цель проведённого исследования − анализ современных политических технологий убеждающей коммуникации на примере киноиндустрии и социальных сетей, выработка мер защиты от манипулятивного и деструктивного влияния. Данная цель обусловлена тем, что телевидение / кино и социальные сети − основные формы досуга граждан России. Исследование «Левада-центр» показывает, что 79% российских граждан хотя бы раз в неделю смотрят фильмы и сериалы. (Для сравнения: 2/3 сограждан минимум раз в неделю встречаются с друзьями, 42 и 43% участников опроса ходят в гости или принимают их) [11]. Все указанные формы досуга не обходятся без параллельного погружения в «виртуальный мир». Согласно данным We Are Social and Hootsuite, в России среднестатистический человек проводит 7 ч. 17 мин. в сутки в Интернете, и большая часть этого времени уделена социальным сетям [30].

Обзор научной литературы

Технологиям убеждающей коммуникации посвящено множество научных работ как в зарубежной, так и отечественной науке. Наибольшего интереса заслуживает модель убеждения профессора Йельского университета К. Ховланда. По мнению американского психолога, убеждающая коммуникация – это процесс, позволяющий индивиду распространять вербальные стимулы с целью изменения поведения других индивидов. Учёный определяет убеждающую коммуникацию как стимул, который содержит вопросы и ответы на них [11, с. 243]. Схематично это будет выглядеть следующим образом: коммуникатор (тот, кто убеждает) − сообщение − реципиент (объект воздействия) [37, с. 1446-1557].

Учёные выделяют несколько стадий такой убеждающей коммуникации [31]:

• внимание (вербальное общение, специальные слова, визуальные образы);
• понимание (если процесс убеждения сложный, то эффект будет минимален, и наоборот);
• согласие (принятие предлагаемой информации);
• запоминание (если полученная информация будет усвоена, то она может оказать долгосрочное влияние);
• поведение (согласно убеждению).

Данные стадии очень похожи на концепцию «Окна Овертона», заключающуюся в латентном принятии и одобрении общественным мнением ранее недопустимых явлений и действий [36]. Теория демонстрирует, как в общество можно внедрить ту или иную, ранее неприемлемую, идею.

Внедрение идеи выглядит следующим образом [6; 22, с. 219]:

1. 1. 1. Немыслимое.

Новая идея отрицается традиционными нормами морали и негативно воспринимается обществом. В СМИ начинают появляться многочисленные публикации о естественности того или иного явления, регулярное муссирование темы со всех её сторон. Создаётся «привыкание» к мысли. Идея становится известной широким массам населения.

1. 1. 2. Радикальное.

Идея рассматривается как возможное, но еще недостаточное для принятия обществом в целом. В медиапространстве происходит формирование групп людей, объединённых новой идеей. Организуются международные конференции, на которых с точки зрения формальной логики происходит объяснение навязываемой идеи, как естественного явления; приводятся в пример различные исторические прецеденты. В сознании человека накапливается база отзывов и положительных оценок предлагаемой позиции.

1. 1. 3. Приемлемое.

Идея давно обсуждается, большая часть общества к ней привыкла, она становится нормой. Люди, живущие в согласии со старой идеей, представляются как нетерпимые.

1. 1. 4. Разумное / популярное.

Идея приобретает новые концепции и направления.

1. 1. 5. Политическое.

Закрепление идеи на законодательном уровне. Противники идеи начинают подвергаться преследованию и прессингу.

Процесс убеждения и инкорпорирование новой идеи происходит незаметно и, как кажется, естественным образом. Однако необходимо помнить, что в процессе активного потребления публикуемой информации её изначальный смысл может изменяться в достаточно широком диапазоне в зависимости от коммуникационной активности сетевых пользователей [5, с. 1-8]. Поскольку человек − это не только объект, но и субъект коммуникации.

Зрительные образы определяют большинство реакций человека − 90% всей информации о внешнем мире он получает благодаря органам зрения [25],  поэтому для наиболее эффективного воздействия на сознание используются визуальные средства убеждающей коммуникации [9; 10, с. 63-77; 32]. С их помощью возможно сформировать необходимый образ как отдельно взятого политика, так и политической ситуации в целом. Американский бизнесмен Дэвид Рокфеллер был уверен, что в XXI в. для получения власти над массами достаточно будет купить несколько телеканалов, чтобы с их помощью воспитать «поколения управляемых рабов».

В современной политической практике выделяют центральный и периферийный виды убеждающей коммуникации [13, с. 216-220]. Основными методами убеждения центрального вида выступают различные убедительные доводы, причинно-следственные конструкции, научные концепции и пр. Периферийный вид несколько отличается от центрального и включает в себя поиски эффектных и эффективных методов передачи информации при помощи ассоциаций, искусственно созданных образов, активно используемых в масс-культуре и, в частности, в кинематографе.

Джон Цаллер – американский политолог, профессор Калифорнийского университета – подчёркивает, что визуализация – это ключ к формированию и управлению общественным настроением. Учёный в своей работе «Происхождение и природа общественного мнения» приходит к заключению, что существует два типа политического сообщения: убеждающее (различные доводы и аргументы, способствующие принятию предлагаемой точки зрения) и подсказывающее (контекстная информация убеждающего сообщения, позволяющая сопоставить предлагаемую точку зрения с личной) [26]. Интересной к рассмотрению в контексте убеждающего сообщения по Дж. Цаллеру представляется теория «привратника», предложенная психологом К. Левиным [7, с. 222]. Согласно данной модели убеждения, «привратник» − это редактор, занимающийся фильтрацией или дополнением информационного потока.

Испанский социолог М. Кастельс отмечает, что различные заинтересованные акторы для достижения своих политических целей в процессе коммуникации могут использовать метафоры, которые направлены на создание нарративов [23].

В академической науке существует и скептическая точка зрения, согласно которой устойчивые стереотипы, встречающиеся в информационно-коммуникационном пространстве, создают для реципиента привычные для него сюжеты. А создаваемые продукты рассчитаны на западного потребителя [3].

Однако нельзя исключить наличие различных форм политической пропаганды в современной киноиндустрии и социальных сетях. Сегодня «привратниками» могут выступать политтехнологи, выполняющие конкретный заказ. В данной работе автором предпринята попытка выявить такие действия в ходе анализа кинопроизводства и социальных сетей.

Методы

В рамках данной научной работы в качестве основных научных методов исследования используется сравнительно-политологический подход, контент-анализ и Case Study.

Сравнительный анализ фильмов позволяет выявить в каких жанрах кино достигается та или иная цель, например, негативный образ России в боевиках или популяризация службы армии в военных опусах. В разделе изучения технологий воздействия посредством кино в качестве вспомогательных используется структурно-функциональный метод и метод декомпозиции, способствующие определению антироссийских представлений и политических стереотипов.

В блоке изучения социальных сетей проведён количественный анализ хештегов с целью определения шагов по воздействию общества на власть. Таким образом, предполагается, что происходит социализация Интернета, позволяющая влиять на социально-политические процессы.

Кроме этого, в работе используется метод кейсов, благодаря которому проанализированы яркие примеры технологий политической убеждающей коммуникации.

Результаты анализа

В данном исследовании в качестве «отправной точки» используется матрица Окна Овертона, нацеленная на изменение общественного сознания. В качестве основных объектов изучения, способствующих информационному давлению, манипулированию и управлению, будут обозначены кинопромышленность и социальные сети, как наиболее универсальные для любой категории граждан. (Важно отметить, что это не единственные способы политических технологий убеждающей коммуникации, к которым также можно отнести компьютерные игры, оптики Big Data, ресурсы искусственного интеллекта, НЛП и др.)

1. Управление массовым сознанием посредством кино

Фактически с момента своего создания кино несло информационное воздействие на зрителя. Грамотно выстроенная сюжетная линия и игра актёров способны повлиять на общественное мнение.

Исторический факт: США потерпели поражение в войне во Вьетнаме. Однако уже сегодня выросло поколение американцев, которое восхищалось мужеством и отвагой солдат-героев, подобным Рэмбо. Эти фильмы стали классикой мирового кино, а реальная история отошла на второй план. Правительство и силовые структуры США не скрывают своего вмешательства в создание кино. Так, например, Пентагон использует Голливуд для популяризации службы в армии (что особенно актуально для страны со службой в армии на контрактной основе), а «бывшие» агенты ЦРУ становятся консультантами на съёмочных площадках [18]. Кроме визуального эффекта создатели фильма уделяют внимание музыкальному сопровождению, которое помогает оказать дополнительное эмоциональное воздействие на подсознание и воображение человека [20, с. 138-145].

Классический пример стереотипного подхода в кино: фильм «Армагеддон» с Брюссом Уиллисом в главной роли, вышедший в прокат в 1999 г., собрал, пожалуй, все стереотипы о России. Во время стыковки американского космического корабля к российской станции героев-американцев встречает русский космонавт – Лев Андропов, одетый в шапку-ушанку, разумеется, в нетрезвом состоянии, а для ремонта сложной техники «наш» герой использует гаечный ключ (см. Фото 1).

Проведённый «Washington Post» опрос позволяет утверждать, что современное поколение американцев уверено во второстепенной роли Советского Союза в победе над нацизмом [34]. Такое восприятие событий Второй мировой войны сложилось из-за специфического преподавания истории, «холодного» отношения между СССР и США, а также благодаря западной киноиндустрии, возвеличивающей подвиги американских солдат и принижающей героизм Красной армии.

Внимания заслуживает не только индустрия кино, но и сериалов. Хорошим примером моделирования необходимого образа мысли является сериал «Карточный домик» [33].

Уже первый сезон (всего 6 сезонов) даёт зрителю чёткое понимание, что политика – это продукт компромисса и обмана, где цель оправдывает средства; а средства массовой информации − это инструмент манипулирования широкими массами. Амбициозный конгрессмен Ф. Андервуд (персонаж К. Спейси) выступает в роли безжалостного и бескомпромиссного политика, идущего на всё ради достижения своей цели (дезинформация оппонентов, информационно-психологическое манипулирование электоратом, убийство). И если первый сезон сериала идёт по нарастающей и заканчивается убийством одного из конгрессменов, то второй сезон фактически сразу начинается с убийства журналистки и слов: «милосердия не существует».

Интересным кажется и наблюдение о внешних врагах Соединенных Штатов, которые имеют чёткие пересечения с действительной политической обстановкой. Так, первые два сезона затрагивают торговые войны с Китаем. В третьем и последующих сезонах на первые роли выходят Россия (виновник нефтяного кризиса в США и, по мнению авторов, − обладающая нестабильной экономикой) и Иран («Иран − это террористическое государство», уверена К. Андервуд, − посол в ООН и супруга Ф. Андервуда).

Привлекает внимание сцена с торжественным ужином в Белом доме с «сериальной» версией президента России Виктора Петрова и членами Pussy Riot, которые, по мнению Ф. Андервуда, лучшие люди России, и смогли открыто выступить против власти. Отметим, инициалы вымышленного президента совпадают с инициалами действующего − В.П. Примечательно и сходство экранного президента с Владимиром Путиным − его внешний вид, повадки, упоминание о прошлой работе в силовых структурах (Фото 2).

В четвёртом сезоне сериала главный герой фильма, находясь на посту Президента США, ведёт «бескомпромиссную» борьбу с международным терроризмом, используя его в качестве инструмента в победе на выборах, формируя чувства страха в сознании граждан.

Пятый сезон сериала показывает зрителю предвыборную борьбу в ходе праймериз, где главным конкурентом Ф. Андервуда выступает губернатор штата Нью-Йорк − герой войны, любящий муж и отец, образ безупречного кандидата − У. Конвей. Это полная противоположность Ф. Андервуда: идеальная семейная жизнь, построенная на любви и взаимопонимании, двое детей; в то время как Ф. Андервуд является сторонником childfree (хоть и не признаёт это официально). Вообще стоит отметить, что семья изображена в сериале, как взаимовыгодные партнёрские отношения; супружеская измена − это обычное и даже нормальное явление. Этот сезон демонстрирует, как политика «выжигает» человека. Для достижения высокой должности У. Конвей готов пренебречь всем, но всё это кажется нелепым в сравнении с таким виртуозным комбинатором, как Ф. Андервуд. Персонаж У. Конвея наглядно отображает, насколько может быть лицемерным человек, попавший во власть. Это противостояние, как и любое другое, закончилось победой Ф. Андервуда. Но в фильме случился новый поворот и Фрэнк Андервуд объявляет о своей отставке, а вся власть переходит к его супруге, которая игнорирует всех (в том числе и своего мужа). В заключительной сцене сезона Клэр Андервуд поворачивается к зрителям и произносит фразу: «Мой черёд».

Финальный сезон «Карточного домика» начинается 100 дней спустя, Ф. Андервуд умер при загадочных обстоятельствах. (Решение «убить» персонажа К. Спейси мотивировано возникшими скандалами и судебными тяжбами, связанными с обвинением самого актёра. А Руководство Netflix приняло решение закрыть сериал.) Сезон должен был ответить на все оставшиеся вопросы. Заключительный сезон картины носит феминистский характер: в адрес женщины-президента звучат постоянные угрозы, но это она оборачивает себе во благо, используя такие лозунги как #МeToo[1]. Затем, отстранив всех мужчин из кабинета министров, которые пытались её использовать и оказать давление, сплотила новый, состоящий только из женщин, кабинет. Элегантность и холодный расчёт, которые были присуще Клэр Андервуд ранее, сменились на жажду власти, она стала ещё большим «злом», чем её муж. И если Фрэнк Андервуд в качестве политической манипуляции использовал людей, то Клэр Андервуд использует гендер.

Дональд Трамп − 45 президент США, Фрэнк Андервуд − 46, а Клэр Андервуд − 47. Такая тенденция предполагает, что возможно уже в 2024 г. у США будет женщина-президент. Эта тема особенно актуальна в современной политической повестке Соединённых Штатов и в период продолжающейся борьбы за права женщин.

6 сезон «Карточного домика» открыто негативизирует и даже демонизирует образ женщины-президента, что даёт повод говорить о применении Окна Овертона. С другой стороны, безжалостный Фрэнк Андервуд, который не останавливался ни перед чем для достижения своих целей; он − олицетворение идеи самой власти. Создатели фильма героизируют образ антигероя в лице Ф. Андервуда, говоря зрителю, что президент-мужчина предпочтительнее президента-женщины.

Примечательно, что создатели сериала на практике знакомы с механизмами влияния в политике. «Карточный домик» создан на основе одноимённого британского сериала, снятого по роману известного политика Майкла Доббса [33], сценарист фильма Бо Уиллимон работал стажёром в сенаторской предвыборной кампании Ч. Шумера (1998 г.), а затем в сенаторской кампании Х. Клинтон (2000 г.), президентской гонке Б. Брэдли (2000 г.) и Г. Дина (2004 г.) [29]. Продюсером и политическим консультантом картины был Дж. Карсон − международный стратег и советник в области коммуникаций, директор по коммуникациям в семье Клинтон [35].

Социальные медиа таким образом оказывают прямое воздействие на простых граждан. Аналогичные «Карточному домику» сериалы вписаны в реальную жизнь общества. Описание политических событий максимально приближено к реальности. Через сериал граждане получают большую часть политической информации, чем из своего опыта или других каналов информации. Политические лидеры в сериале – это ролевая модель для обычного человека. А через юмор и харизму актёров населению насаждается мысль о законности всех действий политической элиты. Так государство через кино и сериалы говорит, что разрешено, а что запрещено.

Дополнительный эффект на подсознание зрителя оказывает общение главных героев со зрителем: создатели телесериала «разрушили» так называемую «четвёртую стену»[2]. В каждой серии сначала Фрэнк, а затем и Клэр Андервуд напрямую зрителю рассказывают о своих истинных планах, цинично оценивают ситуацию, реалистично, утилитаристски, прагматично комментируют происходящие события. Такой подход в комплексе с мастерством актёра заставляет зрителя подсознательно соглашаться с аргументами и действиями персонажа. Развлекательный характер сериала, заложенный в самом начале, обходит все возможные виды защиты и делает человека восприимчивым к релевантным потокам информации.

Различные субъекты политики научились использовать масскультуру в качестве инструмента манипулирования и способны насаждать необходимые идеи и паттерны поведения.

Современные сериалы даже напоминают выпуск новостей:

• и сериал, и новости продолжатся завтра, а события, как правило, не завершаются;
• и сериал, и новости системны (они хвалят друзей, осуждают врагов);
• и сериал, и новости преувеличивают или приуменьшают значение случившегося (землетрясения, пожары, наводнения − они далеко, и власть не несёт ответственности за это) [17].

Отдельного упоминания заслуживает современная мультипликация. Сейчас всё чаще встречаются исследования, посвящённые политической анимации и влиянию мультипликации на сознание человека, и в особенности ребёнка. По мнению педагогов, мультфильмы оказывают прямое влияние на чувства ребёнка, который подсознательно идентифицирует себя с героями мультфильма. В данном случае анимация может использоваться как инструмент воспитания или формировать ложные представления о мире у молодого поколения [27, с. 12-14].

Сегодня в академической науке уже вышло несколько книг, посвящённых новому взгляду на массовую культуру (это книги Роберта Арпа «„Южный Парк“ и философия» [28] и «О „Южном Парке“ всерьез» [15, с. 160-177]; работа Раджи Халвани «„Симпсоны“ как философия» [2] и др.), которая, по мнению З. Бжезинского, подкрепляет экономическое и военное влияние государства [21].

2. Использование социальных сетей для достижения политических целей

Закончив просмотр фильма, в поисках интересующей информации, человек обращается к социальным сетям, которые становятся отражением существующих культурных, социальных и политических процессов различных групп.

Эффективная коммуникация – это один из главных трендов информационного общества. Современные медиаресурсы предоставляют безграничные возможности для движения информации [8, с. 43-53]. Такой интерактив обладает следующими особенностями:

− ведущая роль контента;

− индивидуализация своего сетевого пространства;

− удобство использования;

− «клиповое мышление» (произошла трансформация «читателей» в визуалов, а главным источником информации стал мультимедийный экран. Значительная часть виртуального пространства сосредоточена в социальных сетях) [19, с. 170-176].

С использованием нового медиапространства [32] и, в частности, с появлением и развитием социальных сетей (social networks, «web 2.0»), возросли возможности управляемых информационных политических акций. Согласно Е. Пономаревой, сетевые технологии убеждения служат основным инструментом «цветной революции» [16, с. 43-59].

Ключевыми особенностями этих коммуникационных площадок являются:

• широкий спектр по обмену информацией;
• предоставление максимальной / минимальной информации о личности, событии.

Такая коммуникация обладает множеством плюсов, главные из которых: анонимность, гласность, отсутствие временных и пространственных барьеров, наличие инструментов обратной связи (лайк, репост, комментарии).

В современном мире произошёл симбиоз традиционных и новых медиаресурсов − классические СМИ вынуждены обратить на себя внимание интернет-аудитории, что становится одним из факторов политизации социальных сетей. Специалистами Московского государственного областного университета был проведён контент-анализ, подтверждающий этот тезис. Согласно усреднённым результатам, картина по миру выглядит следующим образом: 56,4% пользователей поддерживают действующий политический режим, 31,2% − оппозиционные силы и 12,4% составляют радикальные сообщества. Наибольшую опасность представляет третья группа, которая является по своей сути базисом террористических организаций. Среди потенциально опасных в плане радикализации можно выделить страны западноевропейского кластера (Францию, Германию и Италию), где происходит увеличение исламского населения. Кроме европейских стран рост радикально настроенных граждан отмечается в странах Африки и Латинской Америки. К самым политизированным социальным сетям на сегодняшний день относятся Facebook, Twitter, YouTube и Instagram [14, с. 84-110].

Каким образом можно отследить политический контент в социальных сетях и при помощи каких инструментов различные заинтересованные акторы воздействуют на пользователя?

Обратим внимание на использование хештегов (от англ. hash − решётка (#) и tag − метка). В первичном значении хештеги применялись для быстрого обнаружения интересующего контента, это условная гиперссылка на конкретный тематический месседж. Сегодня хештег играет роль цифрового стигмата, определяющего самую суть контента в виде ярлыка или нарратива. Современные хештеги фактически стали «наследниками» политических и пропагандистских лозунгов, которые трансформировались в современных условиях цифровизации. Российский политолог С.Н. Федорченко уверен, что хештеги стали новым компонентом политического процесса, чей простой и практически ориентированный функционал позволяет политическому актору управлять коммуникационными потоками в зависимости от интересов и целей [24, с. 24-41].

В качестве примера возьмём информационную акцию, явившуюся результатом задержания известного журналиста Ивана Голунова, обвиняемого в незаконном производстве и сбыте наркотических веществ. Тогда в поддержку журналиста выступили многие известные люди, среди которых Леонид Парфёнов, Владимир Познер и тысячи обычных граждан. На следующий день после задержания печатные издания «РБК», «Коммерсантъ» и «Ведомости» вышли с заголовком «Я / Мы Иван Голунов» (Фото 3). Лозунг сразу стал вирусным и распространился в сети Интернет в форме хештега. Широкий общественный резонанс, который посредством хештега #ЯмыИванГолунов объединил несколько тысяч людей, способствовал освобождению журналиста. «Радио Свобода» даже использовала хештег #СвободуГолунову как название своего документального фильма [1].

Сейчас формулировка «Я / Мы» стала неким брендом и получила своё дальнейшее распространение. Так, в ходе протестных акций в Москве летом 2019 г. в поддержку незарегистрированных на выборы в Московскую городскую думу кандидатов был задержан актёр Павел Устинов, незаконно осужденный на три с половиной года колонии за причинение вреда здоровью сотруднику Росгвардии. В ходе следствия в социальных сетях вновь появились хештеги #ЯМыПавелУстинов, #СвободуПавлуУстинову.

Обращает внимание факт увеличения постов с использованием таких хештегов: если хештег #ЯмыИванГолунов в Instagram использовался 1412 раз, то аналогичный хештег в поддержку Павла Устинова собрал уже 3436 постов. Хештег #СвободуГолунову был опубликован 4425 раз; хештег #СвободуПавлуУстинову собрал уже 7450 публикаций. Итогом информационной кампании стал пересмотр приговора для актёра.

Нельзя не заметить, что в обоих случаях общество добивалось пересмотра решения. Средством достижения такого результата во многом стали социальные сети и использование специального хештега. Тогда же Государственной думой РФ было принято решение пересмотреть применение статей Уголовного кодекса РФ по фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности. МВД России сообщило, что ведомство будет серьёзно наказывать полицейских, подбрасывающих наркотики задержанным [4].

В данной работе кино и социальные сети были рассмотрены в качестве политических технологий убеждающей коммуникации. Для наибольшей эффективности используются следующие методы манипулирования, которые были отмечены в рамках настоящего исследования (см. табл.):

Таблица

Основные методы манипулирования массовым сознанием

Этот список не является полным, однако является наиболее распространённым в ходе убеждающей коммуникации.

Заключение

Новые медиа-технологии предоставляют интернет-пользователям возможность стать полноправным участником коммуникационного процесса. В эпоху нескончаемых информационных войн человеку ничего не остаётся, как более внимательно относиться к различным формам сетевой коммуникации. Необходимо анализировать разные информационные источники, не связанные между собой в политическом и финансовом отношении.

Телевизор и современная масскультура отучают зрителя критически воспринимать информацию, так называемая «политическая защита» (которая позволяет человеку рационально мыслить, анализировать, отличать политическую информацию от политологической) в момент просмотра фильма или сериала бессильна.

Так же отметим, что если в недавнем прошлом официальные власти и традиционные СМИ массово переходили в Интернет-пространство, то сейчас есть все основания говорить о социализации Интернета. Социальные сети получили возможность оказывать реальное влияние на политические и социальные процессы. Однако необходимо обратить внимание, что в условиях информационного «шума» рупором выступают крупные медийные игроки (блогеры, звёзды шоу-бизнеса и другие ньюсмейкеры), предлагающие «свою» информацию в удобном для пользователя виде. Они могут быть связаны с властными элитами и иметь чёткие политические цели.

Здесь внимания заслуживает современная система образования и фигура преподавателя, в частности. В ряде стран до сих пор значительная часть профессорско-преподавательского состава придерживается традиционных форм обучения, не спешит за инновациями в образовании и выстраивает «заградительные барьеры» на пути к изменениям (хотя это во многом обусловлено и недостаточной материальной базой университетов). Современные студенты – это поколение, которое выросло в эпоху Интернета и социальных сетей. Иначе говоря, как может специалист рассказать об инструментах влияния в социальных сетях, не имея базовых представлений о том, что это вообще такое? Действующая система образования базируется на принципах индустриальной эпохи, в то время как человечество перешло в эру информации. Необходим пересмотр формата преподавания, который поможет предупредить и оградить современное поколение от информационной агрессии.

С каждым годом тема защиты от информационного пресса становится актуальнее. Политические технологии убеждающей коммуникации способны достичь своих целей без применения «эффекта силы». Главная опасность применения таких технологий кроется в их незримости: заинтересованные акторы способны недоступным для сознания образом подменить научно-объективное, политическое знание на обыденное и манипулятивное, формируя различные мифы.  В этом кроется главная опасность таких технологий.

Научная значимость исследования заключается в полученных автором выводах. Во-первых, манипулятивная матрица [22], встроенная в повседневную жизнь общества, предоставляет возможность по-новому взглянуть на имеющиеся концепции коммуникативистики. Во-вторых, социализация Интернета открывает новые возможности для изучения взаимоотношений между обществом и властью.

Практическая ориентация научной статьи может быть направлена на реализацию просветительских проектов, предусматривающих информационно-коммуникационное воздействие на сознание реципиента или общества.

Материал работы также может быть использован для подготовки к лекциям или семинарским занятиям в рамках социально-гуманитарных дисциплин, например, по курсу «Политический менеджмент» или «Политические технологии в киберпространстве».

Методы и технологии убеждения регулярно совершенствуются, что требует постоянного анализа соответствующих процессов. В качестве пролонгации исследования необходимо обратить внимание на несколько направлений:

− политический юмор как отражение политической повестки дня;

− политическая мемификация социальных сетей;

− манипулятивная матрица компьютерных игр;

− значение НКО в формировании общественного мнения;

− потенциалы и ресурсы искусственного интеллекта. 

1. #SvoboduGolunovu. Khronika kampanii v zashchitu zhurnalista [#FreedomGolunov. Chronicle of the campaign in defense of the journalist] Available at: https://www.svoboda.org/a/30000810.html (Accessed: 06 Jan 2020). (In Russian).

2. «Simpsony» kak filosofiya [The Simpsons as a Philosophy]. Translation from English. Moscow, Leonovicha Publ., Ekaterinburg, U-Faktoriya Publ., 2005. (In Russian).

3. Belov S.I., Kretova A.A. Komp'yuternye igry kak resurs realizacii politiki pamyati: prakticheskij opyt i skrytye vozmozhnosti (na materialah pozicionirovaniya sobytij Velikoj Otechestvennoj vojny) [Computer games as a resource of the politics of memory: Practical experience and hidden opportunities (based on games representing world war ii events)]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: Istoriya i politicheskie nauki [Bulletin of the Moscow Region State University]. 2020, I. 1, pp. 54-63. DOI:https://doi.org/10.18384/2310-676X-2020-1-54-63. (In Russian).

4. Bol'she ne podkinut [No more tossing] Available at: https://www.gazeta.ru/social/2019/06/18/12423895.shtml (Accessed: 25 Dec 2019). (In Russian).

5. Volodenkov S.V. Massovaya kommunikatsiya i obshchestvennoe soznanie v usloviyakh sovremennykh tekhnologicheskikh transformatsiy [Mass communication and public consciousness in the conditions of modern technological transformations]. Zhurnal politicheskikh issledovaniy [Journal of Political Research]. 2018, V. 2, I.3, pp. 1-8. (In Russian).

6. Volodenkov S. V., Fedorchenko S. N. Okno Overtona - manipulyativnaya matrica politicheskogo menedzhmenta [Overton window as manipulative matrix of Political Management]. Obozrevatel'-Observer [Scientific Analytical Journal «Observer»]. 2015, I.4. pp. 83-93. (In Russian).

7. Grachev M.N. Politicheskaya kommunikaciya: teoreticheskie koncepcii, modeli, vektory razvitiya [Political communication: theoretical concepts, models, vectors of development]. M., 2004. (In Russian).

8. Gudoshnikova O.E. «Novye media» i SMI kak aktual'nye politicheskie tekhnologii v info-kommunikatsionnom prostranstve [«New Media» and the media as relevant political technologies in the information and communication space]. Youth World Politic. 2015, I. 4, pp. 43-53. (In Russian).

9. Delez Zh. Obshchestvo kontrolya (postskriptum) [Societies of Control (postscript)]. Elementy: Evraziyskoe obozrenie [Elements: Eurasian review]. 1998. I. 9. Available at: http://elements.lenin.ru/9deleuze.htm (Accessed: 18 Sept 2019).

10. Dzheymison F. Postmodernizm i obshchestvo potrebleniya [Postmodernism and consumer society]. Logos, 2000, I. 4, pp. 63-77. (In Russian).

11. Dzyaloshinskiy I.M. Kommunikativnoe vozdeystvie: misheni, strategii, tekhnologii. Monografiya [Communicative impact: targets, strategies, technologies. Monograph]. Moscow, HSE University Publ., 2012, 572 p. (In Russian).

12. Dosug i razvlecheniya [Leisure and entertainment] Available at: https://www.levada.ru/2019/07/01/dosug-i-razvlecheniya/ (Accessed: 06 Jan 2020). (In Russian).

13. Il'in N.P. Ubezhdayushchaya kommunikatsiya [Persuasive communication]. Izvestiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta [News of St. Petersburg State Agrarian University]. 2017, I. 4 (49), pp. 216-220. (In Russian).

14. Lymar' E.M., Fedorchenko S.N., Belyustin A. A., Fedorchenko L. V. Final'nyy akkord: III volna issledovaniya politizatsii sotsial'nykh setey Interneta [Final chord: III wave of research on the politicization of social networks of the Internet]. Zhurnal politicheskikh issledovaniy [Journal of Politic Research]. 2018, V. 2, I. 3, pp. 84-110. (In Russian).

15. Pavlov A.V. «Yuzhnyy park», mul'tiplikatsionnye voyny i sovremennaya politicheskaya filosofiya [«South Park», animated wars and modern political philosophy]. Logos. 2012, I. 2, pp.160-177. (In Russian).

16. Ponomareva E.G. Sekrety «tsvetnykh revolyutsiy» [Secrets of the «color revolutions»]. Svobodnaya mysl' [Free thought]. 2012, I. 3/4, pp. 43-59. (In Russian).

17. Pocheptsov G. «Kartochnyy domik»: kak na smenu klipovomu myshleniyu prikhodit serial'noe [«House of Cards»: how serial thinking replaces clip thinking] Available at: https://psyfactor.org/kinoprop/house_of_cards.htm (Accessed: 17 Dec 2019). (In Russian).

18. Pocheptsov G. Pentagon formatiruet mir [Pentagon shapes the world] Available at: https://psyfactor.org/kinoprop/hollywood.htm. (Accessed: 17 Dec 2019). (In Russian).

19. Purgin Yu.P. Setevaya revolyutsiya: vyzovy traditsionnym SMI [Network Revolution: Challenges for Traditional Media]. Izvestiya Altayskogo gosudarstvennogo universiteta [News of Altai State University]. 2014, I. 2-1 (82), pp. 170-176. DOI:https://doi.org/10.14258/izvasu(2014)2.1-32. (In Russian).

20. Rusinova E.A. Znachenie novykh tekhnologiy zvukozapisi v sozdanii esteticheskogo prostranstva kinofil'ma [The Importance of New Sound Recording Technologies in Creating an Aesthetic Motion Picture Space]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Kemerovo State University of Culture and Arts]. 2017, I. 41, pp. 138-145. (In Russian).

21. Sorochenko V. Entsiklopediya metodov propagandy [Encyclopedia of propaganda methods] Available at: https://psyfactor.org/propaganda.htm (Accessed: 18 Jan 2020).

22. Sundiev I. Yu., Smirnov A.A. Teoriya i tekhnologii sotsial'noy destruktsii (na primere «tsvetnykh revolyutsiy») [Theory and technology of social destruction (for example, «color revolutions»)]. Moscow, Russian Biographical Institute Publ., Institute of Economic Strategies Publ., 2016. 433 p. (In Russian).

23. Fedorchenko S.N. Analiz postsovetskih stran cherez prizmu kommunikativnoj teorii vlasti Manuelya Kastel'sa [Analysis of post-Soviet countries through the prism of Manuel Castels ' communicative theory of power]. Postsovetskie issledovaniya [Post-Soviet research]. 2018, V. 1, I. 3, pp. 242-243. (In Russian).

24. Fedorchenko S.N. Kheshtegi: mekhanizm legitimatsii politicheskogo rezhima ili manipulyativnaya lovushka? [Hashtags: a mechanism for legitimizing a political regime or a manipulative trap?]. Nauchno-analiticheskiy zhurnal «Obozrevatel'-Observer» [Scientific Analytical Journal «Observer»]. 2019, I. 7 (354). pp. 24-41. (In Russian).

25. Kh'yubel D. Glaz, mozg, zrenie [Eye, brain, vision]. Moscow: Mir Publ., 2003, 240 p. (In Russian).

26. Zaller Dzh. Proiskhozhdenie i priroda obshchestvennogo mneniya/ Per. s angl. [The Nature and Origins of Mass Opinion]. M.: Institut Fonda «Obshchestvennoe mnenie» Publ. 2004. (In Russian).

27. Shchuklina E.S. Rol' sovremennoy mul'tiplikatsii v vospitanii rebenka [The role of modern animation in raising a child]. Vestnik Penzenskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Penza State University]. 2013, I. 4, pp. 12-14. (In Russian).

28. Arp R. South Park and Philosophy: You Know, I Learned Something Today / Malden. Oxford, Carlton, Blackwell Pub., 2007, 304 p.

29. Beau Willimon. Columbia College Web Site. Available at: https://www.college.columbia.edu/cct/archive/may_jun09/alumni_profiles2 (Accessed: 24 Dec 2019).

30. Kemp S. Digital 2020: 3.8 billion people use social media. Available at: https://wearesocial.com/blog/2020/01/digital-2020-3-8-billion-people-use-social-media (Accessed: 11 May 2020).

31. McGuire W.S. The Nature of Attitudes and Attitude Change. The Handbook of Social Psychology (ed. by G. Lindzey & E. Aronson). Cal., 1969.

32. McLuhan M. Understanding Media: The Extensions of Man. New York, London, Sydney, Toronto, McGraw-Hill Book Company Publ., 1966, 318 p.

33. Michael Dobbs. Creator of “House of Cards”. Available at: http://www.michaeldobbs.com/house-of-cards/ (Accessed: 24 Jan 2020).

34. One of Russia’s biggest holidays is a WWII anniversary Americans don’t think about. Available at: https://www.washingtonpost.com/world/europe/one-of-russias-biggest-holidays-is-a-wwii-anniversary-americans-dont-think-about/2016/05/06/9c14204c-113f-11e6-a9b5-bf703a5a7191_story.html (Accessed: 29 Jan 2020).

35. President Clinton and Clinton Foundation Announce New Communications Director. Available at: https://www.clintonfoundation.org/main/news-and-media/press-releases-and-statements/press-release-president-clinton-and-clinton-foundation-announce-new-communicatio.html (Accessed: 24 Jan 2020).

36. The Overton Window. Mackinac Center for Public Policy. Available at: https://www.mackinac.org/OvertonWindow (Accessed: 25 Oct 2019).

37. Tormala Z.L., Petty R.E. Resistance to persuasion and attitude certainty: the moderating role of elaboration. Personality and Social Psychology Bulletin, 2004. DOI:https://doi.org/10.1177/0146167204264251.