Russian Federation
Russian Federation
Urgent problems of development of the local history movement in Russia in the 1920s. The reasons for its rise are analyzed.
local history, history, teaching methods.
Краеведческое движение в нашей стране имеет достаточно глубокие исторические корни. Оно зародилось еще в XVIII столетии после реформ Петра I и образования Российской Академии наук. Краеведение XIX в. тесно связано с деятельностью многочисленных научных обществ и комиссий. Но никогда в российской истории краеведческое движение не достигало таких размахов, как в 1920-е гг. До революции в России существовало около 60 краеведческих обществ и кружков, действовало 94 краеведческих музея. В 1927 г. эти цифры составляли соответственно 1112 и 576, к концу десятилетия общая численность краеведческих организаций достигла 2000 [10]. Чем объяснить такой рост? Думается, имело место несколько причин.
В качестве одной из причин С.О. Шмидт называл условия Гражданской войны. Голод и разруха вынуждали интеллигенцию покидать большие города. Оказавшись в уездных городах и в селах, деятели культуры активно включались в местную краеведческую работу и даже организовывали ее. Таким образом, наука в провинции пополнялась их знаниями и опытом. Краеведческие съезды и конференции на местах стали доступной площадкой для обмена информацией между представителями научной общественности [10, с. 158].
Краеведческое движение, безусловно, нуждалось в поддержке государства. Эта поддержка сделала возможной и необходимой некоторую его централизацию. В январе
В свою очередь, государственные органы были крайне заинтересованы в деятельности краеведов. В первые послереволюционные годы функции Наркомата просвещения (Наркомпроса) были весьма обширны: образование, наука, театр, музеи, издательская деятельность и, конечно, охрана памятников. В условиях Гражданской войны и сразу после ее окончания организовать такую работу из центра было невозможно. Это нелегкое дело на местах с большим успехом выполняло краеведческое сообщество. Краеведы спасали и сохраняли и памятники архитектуры, и предметы искусства, и архивы, и библиотеки. Их труд по описанию, охране, спасению и реставрации памятников старины и культуры был необходим даже в крупнейших городах страны. Одной из самых значительных краеведческих организаций в стране стало Общество изучения Московской губернии (области) (ОИМГ). Общество было образовано в 1925 г. В 1930 г. его численность достигла 595 чел. [12, с. 734]. Поражает разветвленная структура ОИМГ. Оно разделялось на 8 секций: естественно-научную, экономическую, культурно-историческую, этнологическую, музейную, «Старая Москва», «Новая Москва», школьного краеведения. Помимо секций в ее составе функционировало несколько комиссий. Свои собственные комиссии формировали по мере надобности и секции. Так, культурно-историческая секция сформировала 7 комиссий, секция «Старая Москва» – 15. Заслугой членов ОИМГ во многом является реставрация Китайгородской стены, Сухаревой башни, Красных ворот. Краеведы обращались в государственные инстанции с многочисленными письмами, писали статьи, выступали перед широкой аудиторией. Постоянно они доказывали художественную и историко-культурную ценность памятников архитектуры [2; 8, с. 88–89]. Огромную работу по спасению и сохранению памятников старины провело, например, Переславль-Залесское научно-просветительное общество. Один из его основателей известный историк М.И. Смирнов. Он основал в городе краеведческий музей. К середине 1920-х годов фонд музея насчитывал около 4400 предметов музейного характера, а его библиотека – более 22,5 тыс. томов [9, с. 52]. Многое из этого поступило из спасенных краеведами коллекций усадеб и монастырей. Вопросы спасения и охраны памятников ставились на краеведческих съездах и совещаниях по всей стране [9, с. 46–65].
Другие причины взлета краеведческого движения связаны с педагогикой. Думается, здесь встретились установки государственной политики в сфере образования и интересы педагогов.
В «Декларации об основных принципах единой трудовой школы» было заявлено о максимальном приближении процесса обучения к практике [5]. Эта мысль красной нитью проходит в трудах педагогов того времени. Пожалуй, наиболее емко и четко мысль соединения школьного обучения с практикой выражена в трудах П.П. Блонского. Он доказывал, что основным центральным предметом современной школы должна стать техника. Поскольку вокруг нее концентрируются как науки о природе, так и общественные науки. Поэтому в школе должна изучаться современная наука в ее связи с жизнью и практикой. Еще радикальней высказывался руководитель отдела реформы школы Наркомата просвещения П.Н. Лепешинский: «Народная трудовая школа не ставит своей задачей сообщить максимум знаний. Фактический материал должен быть усвоен учащимися, но лишь постольку, поскольку он не является мертвым багажом, лишним балластом, не претворяемым в действие. Трудовая школа должна научить работать, должна прежде всего привить известные практические и методические навыки». В том же ключе высказывались директор школы-коммуны Наркомпроса М.М. Пистрак, директор Института методов школьной работы В.Н. Шульгин и мн. др. [13, c. 27–28] .
Педагоги-новаторы стремились отказаться от традиционных принципов обучения, передать как можно больше инициативы в руки школьников. Использовался зарубежный опыт. На пике популярности находились идеи М. Монтессори, Е. Паркхерст, О. Бриен-Гаррис, С. Холл, Д. Дьюи, И. Мерзон и других педагогов и философов, выступивших с революционными для своего времени идеями. В советском государстве в те годы широко внедрялся так называемый «дальтон-план». Его суть – опора на самостоятельную работу школьников. Учащиеся должны были самостоятельно осваивать материал в лабораториях и классах, а учитель лишь выполнял функции контролера и консультанта [13, c. 27].
Краеугольным камнем отечественного новаторства стал отказ от предметной системы обучения. В 1923 г. были опубликованы комплексные программы, разработанные научно-педагогической секцией Государственного ученого совета (ГУС). Вся система изучения материала была построена по трем разделам: природа, труд и общество. Главным принципом комплексных программ становится «Система знаний, а не система предметов». В процессе обучения материал из разных дисциплин причудливо переплетался в зависимости от конкретного предмета обучения. Краеведение по своей сути дисциплина комплексная. Оно предполагает всестороннее изучение природных, культурных, социальных, экономических и других факторов. Изучение краеведения дает неоценимые возможности для формирования устойчивых представлений о взаимосвязи событий и явлений в природе и человеческом обществе. Такая комплексность полностью отвечала установкам руководителей образования. В краеведении сочетаются естественно-научное и социальное знания. Причем, сочетание это органичное, различные аспекты краеведческой работы не противоречат друг другу. Ориентируясь на конкретную местность, краеведение максимально приближает обучение к практике. Это тоже соответствует господствующим в те годы концепциям образовательной политики государства.
Одним из отрицательных последствий внедрения в школу комплексных программ стало исчезновение из учебных планов ряда предметов. К числу «изгоев» относилась история. В феврале 1919 г. на заседании отдела реформы школы Наркомата просвещения (Наркомпроса) Д.А. Кашинцев поставил вопрос о замене в школе предмета «История» предметом «Обществоведение». По его мысли, этот принципиально новый предмет должен включить в себя комплекс из разных дисциплин: истории культуры и техники, страноведения, экономики, политики. [1, с. 103; 13]. Окончательно история ушла из школ в 1923 г. [13]. Комплексные программы делили курс обществознания на подготовительный и основной. Подготовительный начинался со второго года пребывания в школе и заканчивался в середине третьего года обучения. Он состоял из двух частей «основные понятия о технике и хозяйстве» и «Эволюция общественной жизни в данном крае». Во второй части излагался элементарный курс русской истории с краткими сведениями по новой истории. Программа курса по русской истории включала в себя следующие темы: «Первобытная культура», «Природа и древнейшее население края», «Крепостное право и самодержавная монархия», «Эпоха развития капитализма», «Мировой кризис и революция». В курс новой истории входили темы: «Борьба буржуазии с дворянским государством на Западе: Великая Французская революция», «Основные моменты в истории рабочего движения и социализма на Западе. 1848 г.», «К. Маркс, Интернационал. Парижская Коммуна», «Мировой империализм и война». Основной курс со второй половины третьего года включал пять тем. Главным образом, они были связаны со всемирной историей. Темы эти следующие: «Первобытное общество», «Древний Восток», «Жизнь общества в Европе и странах, к ней прилегающих, в эпоху натурального хозяйства, феодализма и средиземноморской торговли», «Жизнь общества в эпоху океанической торговли, зарождения мировых рынков и капитализма», «Жизнь общества в эпоху новейшей мировой торговли, капиталистической промышленности и развития социализма», «Капитализм и социализм» [7, с. 75]. Из этого следует, что исторические сведения включались в курс обществоведения фрагментарно. По мысли заместителя наркома М.Н. Покровского история европейских государств могла присутствовать, только начиная с первых крестьянских восстаний, а история России – начиная с «бунташного» XVII в. [4]. Преподавание краеведения было для педагогов 1920-х годов единственной возможностью дать ученикам реальные исторические знания. Создавались новые методики, формировались оригинальные подходы. Так, А.Н. Гейнике и Е.А. Звягинцев разработали методику проведения экскурсий, ставшую основополагающей в экскурсионном деле ХХ в. А.Ф. Родин в рамках внеклассной работы проводил новаторские занятия с московскими школьниками [11, с. 118-120; 7]. Их опыт может и должен быть учтен при освещении педагогом истории культуры, истории, родного края и истории повседневности [3].
Итак, взлет краеведческого движения в нашей стране в 1920-е годы имел несколько причин. Первой причиной стали тяжелые условия Гражданской войны. Второй – поддержка движения со стороны государства. Остальные причины связаны с особенностями образовательной политики государства: внедрением комплексных программ, отсутствием истории как учебного предмета и стремлением приблизить школьное образование к реальной жизни и практике.
1. Buschik L.P. Ocherk razvitiya shkol'nogo istoricheskogo obrazovaniya v SSSR - M.: Akademii pedagogicheskih nauk RSFSR, 1961. - 540 s.
2. Kozlov V.F. Sud'ba pamyatnikov istorii i kul'tury Pereslavlya-Zalesskogo v 1920-1930-e gody// Malye goroda Rossii: problemy istorii i vozrozhdeniya. Materialy Mezhdunarodnoy nauchno-metodicheskoy konferencii.- M.: Moskvovedenie, - 1998. - S. 96-105.
3. Mnogogrannik povsednevnosti: chelovek v otechestvennoy istorii HH v.: ucheb. posobie / A.A. Emel'yanova [i dr.]; otv. red. V.V. Kirillov. - M.: MGPU, 2018. - 264 s.
4. Pokrovskiy M.N. Istorizm i sovremennost' v programmah shkol II stupeni. - M: Novaya Moskva, 1927. - 22 s.
5. Principy Edinoy Trudovoy shkoly Narodnoe obrazovanie v SSSR. Obscheobrazovatel'naya shkola. Sb. dokumentov. 1917-1973gt.- M.: Pedagogika, 1974. - S. 137-145.
6. Protasova I.A. Shkol'noe istoriko-obschestvovedcheskoe obrazovanie v Rossii. XVIII-XX vv: ucheb. posobie. - Ekaterinburg: Izd-vo AMB:, 2002. - 246 s.
7. Rodin A.F. Iz minuvshego. Vospominaniya pedagoga-kraeveda. M: Prosveschenie, 1965. - 212 s.
8. Ryumina T.D. Istoriya kraevedeniya Moskvy v konce XIX - XX vekah. - M, : MDS, 1998. - 162 s.
9. Filimonov S.B. Kraevedcheskie organizacii Evropeyskoy Rossii i dokumental'nye pamyatniki (1917-1929). - M. : O-vo "Poli", 1991. - 207 s.
10. Shmidt S.O. Put' istorika. Izbrannye trudy po istochnikovedeniyu i istoriografii. - M: RGGU,1997-612 s.
11. Schulepnikova E.I. Iz opyta prepodavaniya istoricheskogo kraevedeniya v 1920-e gody // Vestnik Moskovskogo gorodskogo pedagogicheskogo universiteta. Seriya: Istoricheskie nauki. - 2008.-№ 1 .- S. 115-122.
12. Schulepnikova E.I. Osnovnye napravleniya istoriko-kul'turnoy deyatel'nosti kraevedov Moskvy i Podmoskov'ya v 1920-e gg.//Gosudarstvo, obschestvo, cerkov' v istorii Rossii XX-XXI vekov: Materialy XV Mezhdunarodnoy nauchnoy konferencii. V 2 ch. -Ch. 2. - Ivanovo: Ivanovskiy gos. universitet, 2016. - S. 733-740.
13. Schulepnikova E.I. Pochemu v 1920-e gody v shkolah ne prepodavali istoriyu//Prepodavanie istorii v shkole. - 2014. - № 5. - S. 26-29.
