Moscow, Moscow, Russian Federation
The article is a logical continuation of the study of the deep theoretical heritage of L.A. Tikhomirov, initiated by the works «Key categories of political power in the monarchical theory of L.A. Tikhomirov» and «Ehe Principle and features of the sole power as the Supreme in the monarchical theory of L.A. Tikhomirov» in the two previous issues of the «Journal of Political Research». According to Tikhomirov, as a result of Peter's reforms and further two hundred years of integration of Western models and models in the domestic political system, there was a serious deformation of the entire structure of power in the Russian Empire, which inevitably led to revolutionary upheavals. In turn, at the beginning of the XX century, the scientist proposed a «corrective» project of autocratic system of public administration, based on a deep understanding of the role and importance of monarchic power for Russia. The project included the development of goals, principles, levels and basic directions of public administration, functions of the bureaucracy, public self-government, representative, Executive, judicial branches of government, personnel and Church policy. But this project of L.A. Tikhomirov turned out to be unclaimed by the authorities, and the Russian Empire naturally went to three revolutions and self-destruction.
publicadministration, monarchical statehood, autocracy, Supreme power, bureaucracy, public self-government, representative, Executive, judicial branches of government, Church policy, social organization of the nation.
Данная статья является логическим продолжением исследования глубокого теоретического наследия Л.А. Тихомирова, начатого предыдущими статьями «Ключевые категории политической власти в монархической теории Л.А. Тихомирова» [3, с. 115–128] и «Принцип и особенности единоличной власти как верховной в монархической теории Л.А. Тихомирова» [5, с. 118-129]. Лев Александрович Тихомиров (1852–1923) является крупнейшим теоретиком монархической государственности в русской и мировой политической мысли, однако в силу идеологической ангажированности и общего негативного отношения к российскому самодержавию как советского, так и постсоветского времени, равно как и устойчивого отрицательного мейнстрима западных политических и исторических учений, данное наследие до сих пор незаслуженно пребывает на периферии научного анализа. В предыдущих статьях выявлена методика Л.А. Тихомирова в отношении рационального разграничения и сопоставления политических категорий «верховная власть» и «государственное управление», дана его научная характеристика природы и сущности «чистого» типа самодержавно-монархической верховной власти, доказывающая коренные отличия данного типа, как от европейского абсолютизма, так и восточного деспотизма.
Являясь убежденным сторонником цивилизационной органичности самодержавия для России, Л.А. Тихомиров полагал, что в результате петровских реформ и дальнейшей двухсотлетней интеграции западных моделей и образцов в отечественную политическую систему, произошла серьезная деформация всей структуры власти в Российской империи, что неизбежно вело к революционным потрясениям. В начале XX в., пытаясь повлиять на негативное развитие политических событий, Л.А. Тихомиров предложил «корректирующий» проект конструкции государственной власти и управления в условиях российской самодержавной монархии, посвятив этому большой раздел своего фундаментального труда «Монархическая государственность».
Здесь Л.А. Тихомиров обращал особое внимание на принципы деятельности системы государственного управления в условиях самодержавного государства. К данным принципам он относил законность действий правительственных учреждений, достаточность их полномочий, соблюдение строгой специализация посредством разделения служебных властей. Это разделение должно проводиться в трех базовых направлениях:
1) по способу проявления власти – на законодательную, исполнительную и судебную ветви. При этом, к законодательной и судебной ветвям власти наиболее применим принцип коллегиальности, а к исполнительной – единоначалия, иерархической подчиненности, строгой дисциплины;
2) по предмету ведения (это касается высших исполнительных органов) – на различные министерства;
3) по масштабности действия – на общегосударственное управление, управление местное, специальное и т.д.
По убеждению Л.А. Тихомирова, задачи эффективного управления в самодержавном государстве требуют умелой комбинации аристократического элемента (в управлении высшем) и элемента демократического (в управлении низшем), и в связи с этим разумного сочетания деятельности учреждений бюрократических и общественных. По его мнению, система бюрократических учреждений призвана непосредственно воплощать волю самодержавной верховной власти, строго выполнять функцию «передаточного механизма» между монархом и обществом. В этом смысле Л.А. Тихомиров определял бюрократию как «иерархическую лестницу лиц и учреждений», которая призвана служить «для передачи влияния монарха по всем направлениям государственного управления. Как система передаточных властей, она необходима во всяком государстве» [8, с. 51]. Л.А. Тихомиров отмечал, что с технической стороны бюрократия является наиболее совершенной системой передаточной власти в силу таких ее свойств, как «правильная передача полученного импульса сверху лестницы иерархии до низу», «специализация», «деловитость», «беспрекословная дисциплина».
Но эти достоинства бюрократии могут оборачиваться и опасными отрицательными характеристиками: «уничтожение личности служащего», «поставление служебного долга выше долга совести», «принижение самостоятельного рассуждения о благе людей и отечества» и т.д. При этом, самодостаточность и бесконтрольность бюрократического аппарата в государственном управлении содержит в себе ряд негативных тенденций, и в первую очередь – опасность узурпации исполнительными структурами функций и роли верховной власти. «Можно себе представить, – отмечал Л.А. Тихомиров, – каким очагом всеобщего развращения может явиться этот бездушный механизм, если станет над народом высшей властью?» [7, с. 556]. В этом случае возникает так называемое «бюрократическое правление», где «чиновники, подобно парламентарным политиканам (в демократиях - М.А.), представляют волю верховной власти. Это, разумеется, такая же фикция, как и при парламентарном правлении, с той разницей, что в одном случае предметом фальсификации является воля монарха, а в другом воля народа» [6, с. 58-59]. В условиях «бюрократической узурпации» для самодержавного государства могут быть «самые губительные последствия» – исчезает доверие народа к верховной власти, теряется связь с ней, а социальная органичность подменяется механистичностью, что для русского самосознания является своего рода метафизическим падением [2, с. 24–25].
По мысли Л.А. Тихомирова, бюрократическая опека вредна и для полноценной жизни общества, так как жесткая регламентация через неразумное введение единообразных и общеобязательных норм, заглушает любые импульсы к развитию и творчеству нации, а это ведет к ее неизбежному упадку [6, с. 14–24]. Поэтому Тихомиров был убежден, что эффективным противовесом потенциальному бюрократическому произволу и всевластию является максимальное вовлечение в систему управления самодержавного государства всевозможных общественных элементов, а также необходимое сочетание административных форм государственной службы – с самоуправлением. Он подчеркивал, что «начала назначаемости и выборности», «централизации и децентрализации», «самостоятельности и директивности» должны органично сосуществовать, не вытесняя друг друга. И важнейшей задачей самодержавной верховной власти является определение и соблюдение этих пропорций.
В связи с распределением функций между элементами бюрократическими и общественными, Л.А. Тихомиров говорил о трехуровневой структуре государственного управления в условиях самодержавия:
1) управление местное, сословное, профессиональное – оно находится в компетенции общественных учреждений, а бюрократия здесь выступает в качестве контролирующего фактора;
2) среднее государственное управление (губернское, волостное) – оно находится в руках бюрократических учреждений, а у общественных сил здесь роль контролирующая и совещательная;
3) высшее управление – здесь исполнительная власть принадлежит бюрократическим органам, а власть представительная (законосовещательная) и контролирующая – сочетанию как сил бюрократических, так и общественных.
Особенно большое внимание Л.А. Тихомиров уделял рациональному построению и функционированию высших правительственных учреждений. «Организация высшего управления, – отмечал он, – должна иметь задачей – подготовить наилучшую обстановку для действия верховной власти... Высшие государственные учреждения должны быть таковы, чтобы при них вопрос о личных способностях носителя верховной власти не мог получить рокового для государства значения» [7, с. 584–585]. Для этого важны строгое разделение правительственных властей и соблюдение ими законности при постоянстве контроля со стороны самодержавной верховной власти. Л.А. Тихомиров пояснял это, в частности, на примере действия системы судебной власти.
Суд имеет независимость от других служебных властей, но не является органом контроля за ними, так как это власть не контрольная, а судебная. Суд должен строго следовать нормам, отраженным в законодательных и судебных кодексах, и не делать попыток встать на точку зрения какой-либо высшей пользы или справедливости (исключительной прерогативы самодержавной власти), так как это автоматически деморализовало бы сам суд, да и всю систему законности в государстве. Судебные инстанции обязаны не истолковывать закон, а строго применять его. Но сама судебная система, в числе других, является подконтрольной со стороны самодержавной верховной власти.
Говоря о высших исполнительных органах управления, Л.А. Тихомиров указывал на то, что монарх не должен занимать место или исполнять обязанности главы кабинета министров. Необходимо, чтобы правительство возглавляло специальное должностное лицо (премьер-министр, канцлер), которое бы являлось ответственным перед верховной властью. Работники министерств там, где это возможно и необходимо, должны действовать самостоятельно, но для принятия принципиальных решений обязаны «испрашивать Высочайшего разрешения».
Функционерами высших государственных органов управления Л.А. Тихомирову виделись люди, действительно достойные занимаемого ими высокого общественного положения. Он был уверен, что существуют определенные сословные способности, особая наследственная аристократическая выработка, особое воспитание и образование. Обществу для полноценной жизнедеятельности необходим «слой каких-то лучших людей, внушающих доверие прежде всего не по личным качествам, а по предполагаемым качествам слоевым, классовым» [7, с. 53]. Поэтому необходима специальная государственная политика, направленная на формирование подобной элиты.
Л.А. Тихомиров также обращал внимание на правильную церковную политику в условиях самодержавной монархии. По его убеждению, необходим союз церкви и государства, но не смешение их, не подавление одного другим: «Объединяющим элементом Монархии и Церкви является народ. Народ есть тело церкви. В свою очередь монарх есть выразитель народных идеалов и веры» [7, с. 480]. Отсюда важное значение приобретает параллельность управления – церковного и государственного, но при возможности «церковного контролирующего и нравственного влияния». Для этого Л.А. Тихомиров предлагал учредить специальное приходское и епархиальное представительство при всех органах общественного самоуправления, но оно должно состоять не из лиц духовного звания, а из мирян, представителей самих приходов. Высшим же церковным иерархам должно быть предоставлено право (но не обязанность) наблюдения за всеми государственными и гражданскими органами управления, с возможностью вынесения оценок и разъяснением своей позиции, как перед этими органами, так и перед верховной властью.
Цели правильной организации самодержавной системы государственного управления Л.А. Тихомиров видел в «создании власти, действительно обладающей свойствами, без которых она теряет свой смысл и право на существование» [7, с. 599]. Свойств же этих три:
1) сила;
2) разум;
3) законность.
Эти свойства взаимообуславливают друг друга и с потерей любого из них рано или поздно разрушается вся система государственного управления и, как следствие, возникает угроза социальной организации нации.
По вопросам общественной жизни и самоуправления Л.А. Тихомиров достаточно близко стоял к славянофилам, монархизм которых сочетался с признанием необходимости личной и общественной свободы. Тихомиров указывал на то, что государство естественным образом завершает собою многообразную социальную систему: «Государство, с социальной точки зрения есть лишь последнее дополнение и завершение той сети мелких союзов, в которые складываются люди при совместной жизни» [7, с. 500]. Для полноценного существования государственности необходимы условия здоровой социальной жизни, расслоение общества, его творческое состояние и возможность реализации индивидуальных и коллективных потенций в различных сферах: «Источники силы государства – все в нации и в свободном ее творчестве» [7, с. 500]. Главная задача государства заключается в «помощи» всем социальным силам, образующим его; но если бы государство брало на себя функцию общества, заменяло его деятельность своей, то это имело бы гибельные последствия и для самого государства, и для общества. Опыт современных неконвенциональных форм политического участия (политических флэшмобов, перформансов) хорошо показывает, что они возникают как ответная реакция части общественных сил и их активистов, когда государство не может или не желает создать условия для артикуляции политических интересов тех или иных групп населения [1]. В итоге появляется угроза для легитимности власти.
По мнению Л.А. Тихомирова, такое состояние полноценного социального строя необходимо, прежде всего, для самодержавного государства. Монарх является общенациональным представителем, и в его интересах «сохранение и забота» о здоровой социальной организации и полноценной хозяйственной и культурной жизни своих подданных: «Задача монарха не в том, чтобы выражать собственную волю или желание, а в том, чтобы выражать работу гения нации» [7, с. 460].
Поэтому, был убежден Л.А. Тихомиров, общественное самоуправление – местное, сословное, профессиональное, корпоративное – составляет необходимое условие здоровой социальной жизни, но оно эффективно лишь в пределах малых территориальных образований и замкнутых социальных общностей – то есть там, где возможно прямое управление народа. Он отмечал в связи с этим, что сами принципы общественного самоуправления не противоречат монархической форме верховной власти, но, тем не менее, тотальная организация всей структуры управления в стране на основе исключительно общественного самоуправления «создала бы плохую правительственную систему» и, по существу, парализовала бы всю социальную стройность и жизнедеятельность общества, привела бы его к деструктивной анархии. «Сама жизнь показывает, – замечал Тихомиров, – что оно (общественное самоуправление – М.А.) далеко не везде применимо в государственном управлении, и даже в самых крайних демократиях мы встречаем свой класс чиновников, заменяющих в некоторых областях управления государством самодеятельность общественных сил» [8, с. 55].
Л.А. Тихомиров называл ряд важных правил построения и функционирования общественных органов управления:
– возможность решения всех местных вопросов, но доступных компетенции и потенциалу общественных учреждений;
– сословность (корпоративность) избрания в органы самоуправления;
– пропорциональность представительства в этих органах делегатов от разных групп, в соответствии с их социальным значением;
– контроль государственной власти за общественными учреждениями, с одновременным предоставлением возможности апелляции к ней;
– учет нравственного влияния церкви посредством участия в органах общественного самоуправления представителей от духовенства.
Для системы общественного управления в условиях самодержавного государства Л.А. Тихомиров видел, как минимум, три направления деятельности:
1) в управлении, допускающем прямое действие народных сил;
2) в области законодательной деятельности государства;
3) в области контроля за управлением.
Эти направления государственной деятельности должны реализовываться посредством двух главных форм:
1) созданием учреждений на основе общественного, территориального и сословно-классового управления;
2) привлечением общественных представителей в систему высшего государственного управления.
По мнению Л.А. Тихомирова, крайне важным для самодержавной государственности является принцип умелого сочетания учреждений бюрократических и общественных, что должно способствовать взаимодействию и взаимоконтролю этих двух сил, не позволяя, таким образом, перейти обществу ни к демократии с одной стороны, ни к олигархическому правлению с другой, но при условии законного места монарха как власти верховной.
Касаясь существа представительной (законосовещательной) власти в условиях самодержавной монархии, Л.А. Тихомиров указывал на то, что в данном случае речь идет не о представительстве народной воли, а о представительстве «народного духа, интересов и мнений». А для этого не нужен специальный представительный властный институт (подобный парламентам в демократиях), так как уже сам монарх, как выразитель внутреннего, этического содержания нации, берет на себя функции народного представительства, и, следовательно, воплощает в себе государственную волю. Но для эффективной и целенаправленной реализации данной государственной воли необходима постоянная связь монарха с нацией через лучших ее представителей, которых Л.А. Тихомиров называет «советными людьми». Они должны окружать верховную власть, имея законосовещательные (а не законодательные) полномочия, привлекаясь к исполнению государственных обязанностей либо посредством выбора населением, либо в результате призыва их самой государственной властью.
Отсюда важное значение Л.А. Тихомировым придавалось так называемой «социальной организации нации» – законодательному оформлению всех существующих в государстве слоев, профессиональных, социальных и территориальных групп и корпораций, что являлось, в частности, основой правомерной системы национального представительства: «Все представители должны принадлежать к тому классу, к той социальной группе, которые их посылают выражать свои интересы и мысли перед верховной властью, и в задачах государственного управления» [7, с. 580]. Это является одновременно условием, препятствующим подмене действительных представителей профессиональными политиканами. Л.А. Тихомиров подчеркивал, что для такой законосовещательной деятельности необязательны пропорциональность представительства, подсчет голосов и т.д. Необходима лишь представленность интересов и ожиданий всех слоев и групп общества, вне зависимости от их состава и численности, перед верховной властью через достойных выразителей этих интересов. Государство при этом становится действительным завершением социальной организации народа и средством достижения им своих целей.
Политологическая традиция Л.А. Тихомирова, подразумевающая определенную степень гражданской автономии общества от государства и широкую социальную самоорганизацию как условия полноценного существования самодержавной монархии, была продолжена в ХХ в. в творчестве И.Л. Солоневича и И.А. Ильина.
С опорой на данный проект конструкции системы государственного управления в условиях российского самодержавия, подготовленный к началу 1905 г., Л.А. Тихомиров предложил и свою концепцию национальных реформ [4, с. 9–16]. Но все разработки ученого оказались невостребованными властью, и Российская империя закономерно шла к трем революциям и саморазрушению.
1. Volodenkov S.V., Fedorchenko S.N. Fleshmob kak setevaya tehnologiya sovremennogo politicheskogo menedzhmenta (na primere Rossii i SShA) [Tekst] / S.V. Volodenkov, S.N. Fedorchenko//Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. - 2015. - № 3. - S. 18.
2. Ishutin A.A. Nekotorye teoreticheskie aspekty holizma kak filosofskoy pozicii [Tekst] /A.A. Ishutin//Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: Filosofskie nauki. - 2017. - № 4. - S. 21-30.
3. Matyuhin A.V. Klyuchevye kategorii politicheskoy vlasti v monarhicheskoy teorii L.A. Tihomirova[Tekst] / A.V. Matyuhin //Zhurnal politicheskih issledovaniy. -2017. - Tom 1. - № 4. - S. 115-128.
4. Matyuhin A.V. Koncepciya nacional'nyh reform L'va Tihomirova [Tekst] / A.V. Matyuhin // Konceptual: sbornik nauchnyh trudov kafedry Filosofii i istorii. Vypusk 2. / sost. A.V. Matyuhin. - M.: Universitet «Sinergiya». 2016. - 496 s.
5. Matyuhin A.V. Princip i osobennosti edinolichnoy vlasti kak verhovnoy v monarhicheskoy teorii L.A. Tihomirova[Tekst] / A.V. Matyuhin //Zhurnal politicheskih issledovaniy. - 2018. - Tom. 2. - № 1. - S. 118-129.
6. Mushtuk O.Z. Vsevlastie byurokratii kak «zaval» na puti modernizacii Rossii [Tekst] / O.Z. Mushtuk// Obozrevatel' - Observer. - 2008. - № 11. - S. 14-24.
7. Tihomirov L.A. Monarhicheskaya gosudarstvennost'. [Tekst] / L.A. Tihomirov.- SPb.: Rossiyskiy imperskiy soyuz-orden, 1992. - 680 s.
8. Chto takoe monarhiya? Opyt monarhicheskogo katehizisa: [Po L.A. Tihomirovu]. [Tekst] / L.A. Tihomirov.- M.: prot. I.I. Vostorgov, 1911. - 83 s.
