Journals Monographies Textbooks Collections Authors
Submit manuscript
FOREIGN TRADE RELATIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION 2017: PRELIMINARY RESULTS
Submit manuscript
To cite
Citations:

FOREIGN TRADE RELATIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION 2017: PRELIMINARY RESULTS
UDK 33 Экономика. Экономические науки
Gladkov Igor' 1
Authors:
1.  The Institute of Europe of The Russian Academy of Sciences (Senior Researcher, head of the European trade Centre)

Plekhanov Russian University of Economics (Department of world economy, Professor, professor)

Moskva, Moscow, Russian Federation
Type:
Article
Pages:
from 1 to 10
Status:
Published
Received:
01.03.2018
Accepted:
06.03.2018
Published:
06.03.2018
Subject area:
UDK 33 Экономика. Экономические науки
Language:
Russian, English
Keywords:
international trade, foreign trade, merchandise exports, merchandise imports, the sanctions, the Russian Federation, the European Union, the USA, China, Republic of Korea, Singapore, CIS.
Abstract and keywords
Abstract (English):
The article presents an analysis of the most relevant changes in the dynamics, geographical and commodity structure of Russia's foreign trade contacts, which manifested themselves against the background of new trends in the movement of the main global commodity markets, in the conditions of the introduction, further extension of anti-Russian sanctions of a number of Western countries and countermeasures taken by the Russian Federation. The preliminary results of Russia's overcoming significant complications in international commodity exchange are considered. Is a reasonable conclusion, that in view of the obvious futility imposed on Russia from Western sanctions, a very timely is the departure from the non-constructive relations with Russia and the return of partners to mutually beneficial cooperation in the sphere of world trade. The article presents the new official and calculated data; the methods of comparative and statistical analysis are used.

Keywords:
international trade, foreign trade, merchandise exports, merchandise imports, the sanctions, the Russian Federation, the European Union, the USA, China, Republic of Korea, Singapore, CIS.
Text

 

После глобального финансово-экономического кризиса международная торговля вступила в сложную полосу неопределенности, весьма слабой (по ряду причин) предсказуемости, которую автором предложено именовать периодом «повышенной турбулентности». В основе подобной ее эволюции находились неурядицы в хозяйственном развитии многих национальных экономик, включая ведущие страны мира в западноевропейском (и отчасти) североамериканском регионах. Затяжную их депрессивность со временем стала сопровождать выражено негативная динамика ценовой конъюнктуры на большинстве международных товарных рынков, проявившаяся вскоре за кратким восстановительным (после кризиса) периодом. Так, практически пятилетие (с 2012 по 2016 г.) на основных товарных рынках отмечались отрицательные темпы роста, то есть, постоянное снижение цен на важнейшие товарные группы. Среди них – нетопливная сырьевая продукция (включая сельскохозяйственное сырье) и металлы. Но с рубежа 2013–2014 гг. падение цен коснулось чувствительных топливно-энергетических товаров, которое в 2015–2016 г. завершилось значительным ценовым обвалом (на 47,2 и 15,7%, соответственно). Все это предопределило сокращение экспортных доходов многих ведущих поставщиков товарной продукции, что не могло не отразиться, в свою очередь, на стоимостных объемах глобального оборота товарной продукции [11; 12; 14; 15, p. 254–256].  Естественно, негативная внешняя среда сказалась и на динамике российского товарного экспорта.

            Другим немаловажным фактором, оказавшим «тормозящее» влияние на эволюцию международной торговли в рассматриваемый период, стало проявление среди некоторых ее участников тренда к формированию (в обход, фактически, ВТО) локально-региональных зон с заключением торговых соглашений «нового типа», то есть, к сепаратистским действиям.

            Наиболее крупными в числе разрабатывавшихся были проекты «Трансатлантического партнерства» между США и Западной Европой, включая Европейский союз, а также «Транстихоокеанского партнерства» с привлечением к торговому, другим формам сотрудничества в экономической сфере 12 стран в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Тем не менее, к началу 2017 г. в связи со значительными переменами в позиции США (в частности, выход их из последнего соглашения) по отношению к участию в данных проектах дальнейшие перспективы их реализации остаются весьма неопределенными (см.: [3; 8]).

            Наконец, помимо проявления «сепаратистских настроений» в ряде крупных регионов мира среди ведущих экспортеров и импортеров товаров в этот период оформилась, вновь без учета принятых в ВТО правил и норм, некая группа западных стран, которые посчитали возможным введение, а затем неоднократное продление так называемых антироссийских санкций. С 2014 г. Россия оказалась под нарастающим санкционным давлением, что вынудило ее к принятию ответных контрмер.

            Все в совокупности нанесло вполне очевидный ущерб современному развитию международного торгового обмена, который на практике должен осуществляться под эгидой ВТО, а не под диктатом внеэкономических сил с принятием необоснованных решений, нарушающих базовые принципы ВТО.

            Вполне закономерным результатом подобных сдвигов стала негативная динамика международного товарообмена. Согласно расчетам автора по официальным статистическим данным ООН, в 2012–2016 гг. темпы его роста сначала демонстрировали многократный спад, а затем (в 2014–2016 гг.) перешли в зону отрицательных значений. Так, в 2015 г. абсолютное падение стоимостных объемов глобального товарного экспорта составило -13,0%, а в 2016 г. – почти -2,8% (здесь и далее, см.: [1; 2; 4–7; 9]).

            Наблюдалось также заметное снижение внешнеторговых показателей Российской Федерации. Аналогично общемировым сдвигам, отмечалось их снижение, а затем абсолютное падение, особенно значительное в период 2015–2016 гг. Если в 2014 г. отрицательные темпы роста отечественного внешнего товарооборота составляли -7,0%, то в 2015 г. уже -33,0%, в 2016 г. – ниже -11,0%. При этом стоимостные параметры всех внешнеторговых операций России, достигнув исторического «пика» в 2013 г. – 842,2 млрд долл. США, сократились в 2016 г. до 467,8 млрд долл. США (здесь и далее, расчеты автора по данным таможенной статистики, [13; 14]).

             При этом в географической структуре внешнего товарооборота РФ в целом сохранялось сформировавшееся в прежний период «распределение» товарных потоков. Наиболее существенная их часть направлялась в страны дальнего зарубежья (к которым относят экономики в европейском, Азиатско-Тихоокеанском регионах) – около 87,0% (в 2013 г. – 86,65%, в 2014 г. – 87,79%, в 2016 г. – 87,88%). На участников СНГ в российском внешнем товарном обмене приходилось, соответственно, примерно 13,0% с заметным трендом к снижению (в 2013 г. – 13,35%, в 2014 г. – 12,21%, в 2016 г. – 12,12%).

            Важнейшей товарной группой в отечественном товарном вывозе в зону дальнего зарубежья оставалась по традиции топливно-энергетическая продукция (хотя ее доля снизилась с 66,5% в 2015 г. до 62,0% в 2016 г.), на второй позиции находились металлы (9,4% в 2015 г. и 10,0%  в 2016 г.), на третьей – машины и оборудование (6,0% в 2015 г. и 7,3% в 2016 г). В закупках РФ по импорту в этой зоне, напротив, первенствовала группа машин и оборудования (с растущей долей: 48,0% в 2015 г. и 50,2% в 2016 г.), за ней следовала продукция химической промышленности (соответственно, 19,1% и 19,0%), а далее – продовольственные товары и сырье для их производства (13,7% в 2015 г. и 12,5% в 2016 г.).

            В товарном обмене России с партнерами в СНГ основную роль играли следующие товарные группы: в вывозе – топливно-энергетические (39,3% в 2015 г. и 32,6% в 2016 г.), машины и оборудование (16,5% и 16,7%, здесь и далее, соответственно), продукции химической промышленности (13,4% и 15,5%), металлы и изделия из них (10,8% и 11,7%), а во ввозе – продовольствие и сырье для его производства (20,8% и 23,3%), машины и оборудование (20,2% и 23,3%), продукция химическая (14,9% и 14,2 %), металлы и изделия из них (12,5% и 13,8%), текстильные изделия и обувь (5,6% и 7,7 %).

            Однако в 2017 г. наметились во многом позитивные сдвиги в системе международного товарного обмена, как на международном уровне, так и на региональном.

            Проведенный анализ показывает наличие корреляционной зависимости между движением цен на основных товарных рынках и динамикой международного товарооборота. На фоне изменения ценового тренда на положительный практически по всем товарным группам в 2017 г. (при подведении его окончательных итогов) прогнозируется рост совокупных стоимостных объемов международного товарного вывоза почти на 7,4% до 17,13 трлн долл. США [15].

            Впервые после трехлетнего снижения возросли параметры российского внешнего товарооборота – на 24,8% до 584,0 млрд долл. США. Превышение, причем значительное, над общемировыми темпами роста товарного обмена создает России основание для занятия более высоких позиций в системе современного экспорта, перемещения на 15-е место в глобальном рейтинге наиболее крупных поставщиков продукции на зарубежные рынки. Названные вполне обнадеживающие сдвиги могли бы оказаться более значительными, если бы не негативное влияние некоторых ранее сформировавшихся тенденций и факторов.

Тем не менее, можно констатировать, что 2017 г. продемонстрировал новый «тренд» в развитии международной торговли и внешнего товарного обмена Российской Федерации.

            Так, в 2017 г. с повышением стоимостных параметров внешнего товарооборота России, существенно увеличились объемы ее экспорта – на 25,1% до 357,1 млрд долл. США и импорта товаров – на 24,5% до 226,9 млрд долл. США.

            Если судить по данным таможенной статистики РФ в 2017 г. [13; 14], при рассмотрении географии распределения основных товарных потоков можно заметить сдвиг в пользу СНГ.

            Действительно, как показывают расчеты автора, произошло некоторое повышение долевого участия ближнего зарубежья  в совокупной стоимости внешнего оборота РФ до 12,4%, в том числе, товарного вывоза – до 13,4%, а закупок по импорту – до 10,8%.

            Тем не менее, при наметившемся сдвиге в сторону ближнего зарубежья и, соответственное снижение относительного значения дальнего зарубежья, общее соотношение между двумя основными направлениями внешнего товарообмена России осталось традиционным. Сейчас на страны дальнего зарубежья приходится 87,6% всего стоимостного объема товарооборота РФ.

            Среди них выделяются по традиции два региона – европейский (прежде всего, Европейский союз) и Азиатско-Тихоокеанский. По расчетам на них приходится почти 3/4 стоимостных параметров всего объема российской внешней торговли. 

            В 2017 г. Европейский союз вновь традиционно выступал в качестве крупнейшего коллективного партнера России, обеспечивая свыше 2/5 всего внешнего товарооборота РФ [2; 10]. Однако, если в 2013 г. он абсорбировал 49,6% совокупных стоимостных показателей внешней торговли России, то в 2014 г. – с введением антироссийских санкций – 48,1%, а в 2017 г. при снижающейся доле – всего 42,2%. Тем не менее, в абсолютных размерах взаимный товарооборот ЕС – РФ в 2017 г. возрос на  22,9% до 246,5 млрд долл. США.

По сложившейся практике, ведущими партнерами России в числе стран – членов Евросоюза оставались Германия (8,9% в 2014 г. и 8,6% в 2017 г.) и Нидерланды (9,3% и 6,8%, соответственно). Всего на 7 крупнейших контрагентов РФ в ЕС сейчас приходится 29,2% всей стоимости внешнего товарного оборота России (на остальные страны-члены блока – 13,0%).

Основные партнерские связи РФ в Азиатско-Тихоокеанском регионе развиваются со странами форума Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), доля которого во внешней торговле России в санкционный период демонстрировала постоянное повышение – с 26,9% в 2014 г. до 30,5% в 2017 г. Среди ведущих российских контрагентов здесь находятся Китай, США, Республика Корея и Япония. В совокупности они сейчас обеспечивают 26,0% стоимости внешнего товарооборота РФ.

Тем не менее, наиболее крупным партнером России в регионе остается Китай, доля которого во всей стоимости ее внешнеторговых контактов возросла с 11,3% в 2014 г. до 14,9% в 2017 г. Только за 2017 г. взаимный товарооборот РФ – КНР повысился на 31,5% (на 20,8 млрд долл. США).

Санкционное давление на Россию осложняло развитие ее торговых связей с такими крупными странами, как США (4,0% во внешнем обмене РФ в 2017 г.), Республика Корея (3,3%) и Япония (3,1%). В числе прочих стран –членов АТЭС высокую активность проявили в 2017 г. Сингапур, Мексика, Канада. Так, стоимостные параметры взаимной товарной торговли РФ с Сингапуром повысились на 94,0%, с Мексикой – на 44,9%, с Канадой – на 43,2%, с Вьетнамом – на 36,2%, хотя общая доля всех четырех стран во внешней торговле России не превышает пока 2,4%

Важную роль среди других наиболее важных контрагентов РФ на Среднем Востоке, в Азии оставались Турция и Индия. Однако даже при достаточно высоких темпах роста взаимного товарооборота в 2017 г. на долю Турции пришлось 3,7%, а Индии – 1,6% стоимостных параметров внешнего товарообмена России.

В практике ведения экспортно-импортных операций РФ с партнерами в СНГ в 2017 г. отмечались разнонаправленные сдвиги. Так, наблюдалось повышение стоимостных объемов товарооборота с Республикой Беларусь (на 26,0%, что повысило ее долю в нем до 5,2%). При этом происходило снижение стоимостных параметров товарооборота России с Туркменией, который в 2017 г. сократился на 52,5%.

В товарной структуре внешнего обмена РФ со странами дальнего зарубежья в 2017 г. видны следующие сдвиги. Прежде всего, в российском товарном экспорте повысилась доля топливно-энергетических товаров до 63,2%, металлов и изделий из них – до 10,2%,  при снижении удельного веса машин и  оборудования до 6,4%. В импортных закупках России возросла доля машин и оборудования до 51,8%, но снизился удельный вес продукции химической промышленности до 18,3%, как и  продовольственных товаров и сырья для их производства – до 11,5%.

В товарной структуре отечественного вывоза продукции в зону СНГ в 2017 г. происходило повышение доли топливно-энергетических товаров до  33,2%, машин и оборудования – до 17,3%, металлов и изделий из них – до 12,2%, при снижении удельного веса товаров химической промышленности – до 14,9%. В сфере закупок по импорту России в СНГ наблюдалось понижение доли продовольственных товаров и сырья для их производства – до 22,5%, машин и оборудования – до 22,0%, продукции химической – до 13,5%, на фоне повышения удельного веса металлов и изделий из них – до  16,9%.

Таким образом, при подведении предварительных результатов анализа наиболее актуальных трендов, проявившихся в системе мировой торговли и внешнего товарного обмена Российской Федерации в 2017 г., можно  констатировать, что России во многом удалось преодолеть турбулентность последнего периода, включая санкционное давление, сделав заметный шаг к повышению стоимостных параметров своего внешнего товарооборота в целом, товарного экспорта и импорта, в частности. Кроме того, РФ сохранила сложившуюся в прежние периоды географическую структуру внешних торговых связей, добиваясь укрепления своих позиций по ряду направлений.  

2017 г. продемонстрировал несостоятельность введения (с 2014 г.) и последующего расширения санкций в отношении России со стороны ряда западных стран, так как применение подобных мер не привело к достижению поставленных инициаторами санкций целей. Напротив, доказано, что наиболее актуальным сейчас становится отказ от санкционных мер и переход к принятым ранее в рамках ВТО принципам функционирования современной международной торговли.

 

References

1. Gladkov I.S. 2017. Vneshnetorgovye svyazi Rossiyskoy Federacii: trendy v sankcionnyy period i itogi 2016 g. // Vlast'. - T. 25. - № 3. - s. 94-105.

2. Gladkov I.S. 2017. Vneshnetorgovye svyazi Evropeyskogo soyuza i Rossii: aktual'nye trendy (itogi 2016 g., zaglyadyvaya v 2017 g.) // Mezhdunarodnaya ekonomika. - № 4. - S. 59-74.

3. Gladkov I.S. 2017. Vneshnyaya torgovlya Evropeyskogo Soyuza i proekt Transatlanticheskogo partnerstva // V sb. nauch. st.: Kontury buduschego mirovoy ekonomiki. M., S. 52-57.

4. Gladkov I.S. 2017. Dinamika i struktura vneshnetorgovyh svyazey Evropeyskogo soyuza na etape poslednego ego rasshireniya // Mezhdunarodnaya torgovlya i torgovaya politika. №4 (12). - S. 6-22.

5. Gladkov I.S. 2016. Vneshnetorgovye svyazi na postsovetskom prostranstve: tendencii XXI v. - Vlast'. № 4. - S. 52-61.

6. Gladkov I.S. 2016. Vneshnyaya torgovlya Rossiyskoy Federacii na sovremennom etape: novye trendy 2015 g. - Vlast'. № 3. - S.136-145.

7. Gladkov I.S. 2016. Rossiya v sisteme mirovoy i regional'noy tovarnoy torgovli: tendencii i noveyshie sdvigi (2001-2015 gg.) // Mezhdunarodnaya torgovlya i torgovaya politika. - № 2. - s. 60-73.

8. Gladkov I.S. 2016. Proekt «Transtihookeanskoe partnerstvo» v sisteme sovremennoy mezhdunarodnoy torgovli // Mezhdunarodnaya ekonomika. № 1. S. 25-33.

9. Gladkov I.S. 2015. Vneshnetorgovye svyazi Rossii v usloviyah sankcionnogo davleniya (2014 g.) - Vlast'. № 4. - S. 48-52.

10. Gladkov I.S. 2013. K novomu etapu vo vzaimnoy torgovle Evropeyskogo soyuza i Rossiyskoy Federacii. - Vlast'. № 5. S. 014-018.

11. Gladkov I.S. 2011. Mirovoy ekonomicheskiy krizis i mezhdunarodnaya torgovlya (opyt sravnitel'nogo issledovaniya). - Vlast'. № 9. S. 160-165.

12. Gladkov I.S. 1996. Ekonomika i mirohozyaystvennye svyazi promyshlenno razvityh i razvivayuschihsya stran. - M., 107 s.

13. http://www.customs.ru/index2.php?option=com_

14. http://www.intracen.org

15. World Economic Outlook (WEO): Seeking Sustainable Growth. Short-Term Recovery, Long-Term Challenges. October 2017. - Wash.: IMF, 2017. - 284 p.

© INFRA-M
Support Powered by Editorum,  Instructions
Login or Create
* Forgot password?