Moscow, Russian Federation
In this article the author based on the analysis of a wide range of sources examines the activities of political participation. The work in the province of Kursk and the involvement of the active population is active in social and political life is considered. To strengthen the work in the economic life of the village, there was a land of farms. Conversion in the field of industry and social sector of Kursk region are considered. The gradual characteristic of each period of advanced study is given. The author examines the post-reform transformation of the village, elimination of illiteracy, the increase in acreage, industrial transformation. Progress in the restructuring of the economy on the industrial basis of directives of the five-year development plan of national economy is considered. Collective planning and organized work, which caused a massive surge of enthusiasm from workers is considered. A qualitative leap in the cultural development of the region is associated with the formation in the Kursk region as a whole, which can be traced on the basis of archival materials.
the recovery of the economy, domestic politics, national economy, the peasant economy and social policy.
Послевоенные годы Первой мировой и Гражданской войны оставили на Курской земле глубокий след. Посевные площади сократились на треть, из 23 сахарных заводов работали 7. Продукция тяжелой промышленности в 1922 г. составила 9% довоенного уровня.
Восстановление экономики осуществлялось энергично. Через три года напряженной работы валовая продукция промышленности поднялась до 43% довоенного ее объема, а площади пашни полностью вошли в хозяйственный оборот.
Самым главной проблемой тех лет являлась массовая безработица. Число зарегистрированных безработных в промышленности губернии составляло 5742 чел. (по городу Курску – 4253). На 100 предложений труда в январе 1925 г. поступило лишь 48 % спроса на рабочую силу, а реально на работу было определено 19% общего числа безработных. Материальное пособие получал один из каждых пяти нуждающихся [1, с. 15–23]
В 1925–1926 гг. начал претворяться в жизнь план восстановления промышленности. Проводилась реконструкция существовавших предприятий. Значительно увеличили выпуск товарной продукции машиностроительный завод им. Калинина, кожевенный, дрожжевой. Успешно работали все предприятия легкой и пищевой промышленности. Довоенный уровень производства в 1928 г. был превышен на 33%.
Первые успехи в перестройке экономики на индустриальной основе были налицо. XVсъезд ВКП(б), состоявшийся в декабре 1927 г., утвердил директивы пятилетнего плана развития народного хозяйства. Коллективная, планово-организованная работа вызвала массовый прилив энтузиазма у трудящихся.
На Курских предприятиях уже в 1929 г. действовали 1371 ударная бригада и 405 ударных производственных коллективов, в которых работало 7200 чел. Полным ходом шли ремонтные работы по восстановлению старых производств и вводились в строй новые предприятия. К концу пятилетки объем валовой продукции промышленности вырос в 2,2 раза, число предприятий увеличилось в 2,1 раза, а количество рабочих – в 2,3 раза, планы пятилетки были выполнены досрочно.
Темпы и характер переустройства экономики сохранялись и во второй пятилетке (1933–1937 гг.). В данный период началось строительство крупных предприятий – завода синтетического каучука Кшенского сахарного завода. Рабочие жили не богато, без особого уюта. Месячный заработок составлял в среднем 150–170 руб., а булка пшеничного хлеба после отмены карточной системы распределения продавалась по цене 2 руб. 80 коп., за 1 кг говядины платили 7 руб. 60 коп., сахара – 3 руб. 80 коп., сливочного масла – 17 руб. 50 коп. [2, с. 46].
Но подлинная и наглядная техническая революция в промышленности рождала повсеместно энтузиазм рабочих.
К ноябрю 1936 г. в рядах стахановцев в области числилось более 10,5 тыс. чел., без малого треть всех рабочих. Наверное, в организации стахановского движения были примеры и формализма, и кампанейщины, только за 1935 г. число стахановцев утроилось. Но планы развития экономики выполнялись успешно. За вторую пятилетку число предприятий увеличилось в губернии на 70%, число рабочих – на 20%, а объем выпуска промышленной продукции вырос в 2,3 раза.
Преобразования коснулись не только промышленности, но и сельского хозяйства губернии. Сельское хозяйство после Гражданской войны оказалось на грани разорения. Не только площади пашни сократились, но и урожайность зерновых, например, ржи, упала за годы войны в 2,5 раза, а озимой пшеницы – в 7 раз. Особенно пострадало производство сахара, оно сократилось в 36 раз. Количество рабочих лошадей, крупного рогатого скота, овец, свиней снизилось в 2–3 раза.
Колоссальным крестьянским трудом с опорой на товарно-денежные отношения за три года ситуация в деревне существенно изменилась. На треть поднялась численность домашнего скота, валовой сбор зерна и картофеля удвоился.
Но сельское хозяйство оставалось полунатуральным и низко рентабельным. Земля, до половины площадей пашни, обрабатывалась сохой. Более трети хозяйств не имели рабочего скота.
Важнейшей задачей того времени становится механизация аграрного производства и переход к коллективным формам труда на базе кооперации. Совхозы, коммуны, разного рода производственные кооперативы, появившиеся в 1917 г. Развивались они достаточно энергично и спустя восемь лет только сельскохозяйственных кооперативов (товариществ) насчитывалось уже более 2,2 тыс., в том числе 195 колхозов. Техническая база их была слабой, а эффективность хозяйствования невысокой, урожайность зерновых колебалась от 45 до 80 (рожь), от 19 до 94 (овес) пудов с десятины, а урожайность сахарной свеклы составляла в среднем 60–75 центнеров, а то и опускал до пятнадцати [3, с. 5].
Электричество, тракторы, сложные механические орудия начали входить в деревенскую жизнь в середине 1920-х годов.
Развитие индустрии городов, стремительный рост численности рабочего класса и городского населения в целом требовали резкого подъема продуктивности аграрного сектора экономики. Крайне неблагоприятной в те годы оставалась и международная обстановка. Угроза новой мировой войны была реальной. В этих условиях XV съезд ВКП(б) принял решение о всемерном развертывании коллективизации. Но, к сожалению, вместо кропотливой организаторской работы на селе, здесь развернулась фактически красногвардейская атака на крестьянина-единоличника.
Сразу же после съезда повсеместно начался просто «сгон» крестьян в колхозы. Число их за полтора-два года возросло почти в семь раз. Но правящему партийно-государственному режиму и такие темпы казались недостаточными. В январе 1930 г. для черноземных областей ставится задача завершить полную коллективизацию до весны 1932 г.
Претворение подобных директив в жизнь на практике оборачивалось правовым беспределом, прямым насилием над крестьянством. Всех, кто колебался, раздумывал, сомневался в выгоде колхозного хозяйства, местные власти объявляли кулаками. Их имущество подлежало конфискации, их семьи выселяли из домов, подвергали ссылке и тюремному заключению без суда и следствия.
Кулаки по ведомственной инструкции делились на три категории. Первая – это «контрреволюционный актив». Данная группа подлежала политической ликвидации как эксплуататорский класс. Кулаки второй категории подлежали ссылке. При этом они должны были иметь при себе топоры, пилы и продовольствие на два месяца местам ссылки они содержались за собственный счет. Кулаки третьей категории подлежали переселению внутри своих округов, но за границами колхозной земли. Из района в район перевозили семьи, измываясь над ними, обирая их: в Тимский – 175, в Обоянский – 190, в Золотухинский – 245...
Кулацкие в прямом значении слова хозяйства в губернии были. Именно в таких хозяйствах трудились по найму 12,1 тыс. батраков. Сопротивление зажиточных крестьян коллективизации, в том числе и вооруженное, имело объективные экономические и политические основы. Но жестокие насильственные методы проведения коллективизации только провоцировали и умножали сопротивление крестьян. Большинство раскулаченных кулаками (эксплуататорами наемного труда и крупными собственниками), фактически не являлись. Так, в 731 хозяйстве Льговского округа, отнесенном к кулацким первой категории, конфисковали всего лишь 759 голов рабочего скота... Доля раскулаченных в общей массе крестьянских хозяйств колебалась в губернии от 5,3% в Курском округе до 8,9% – в Солнцевском и Обоянском.
Коллективизация приобрела характер новой Гражданской войны, теперь уже государственно-партийной власти против тех социальных слоев крестьян, которые являлись носителями векового опыта земледелия, трудолюбия, хозяйской сметки. Эта война калечила общественную мораль, входила трагедиями во многие семьи. Пионер Федя Мальцев из села Селица, нынешнего Пристенского района заявил в сельсовет о том, что его отец расхищает колхозное имущество. Узнав об этом поступке, 11 февраля 1935 г. отец из чувства мести зарубил сына, а заодно и двухлетнюю дочь.
С большими колебаниями, своеобразными приливами и отливами, возникали и распадались колхозы. Не было триумфального шествия колхозного строя. И все же после «года великого перелома» процесс обобществления приобрел одно направление. В 1932 г. 61% крестьянских хозяйств области состоял в колхозах и совхозах, в 1933 – 75,4, а в конце 1937 – почти 90%.
Не просто административные перегибы, а подлинные трагедии пережила в 30-е годы курская деревня. Но именно в этот исторический период в нашу деревню пришло электричество, радио, кино, стали привычными массовые газеты, начали поступать нарастающим числом тракторы, другие сельскохозяйственные машины и орудия. Было массовым и явственным ощущение роста экономики страны, ее индустриализации нового облика и нового места в мировом господстве.
К 1940 г. вся земельная площадь обрабатывалась коллективно. В области создали 99 МТС, село имело свыше 12 тыс. тракторов, 3,7 тыс. комбайнов, много другой техники. Это уже была материально-техническая база коллективного труда. И сами крестьяне изменились. Среди них теперь работали полторы тыс. агрономов и почти полтысячи зоотехников, более 20 тыс. трактористов и комбайнеров. Продуктивность сельского хозяйства за полтора десятилетия поднялась в 2,8 раза.
Хорошо известно, что население Курской губернии и в начале XX в. в массе своей, свыше 80%, оставалось неграмотным. Картина существенно поменялась уже к 1927 г. В губернии было открыто 2230 начальных школ и 68 школ повышенного типа (семи, девятилетних). В них обучалось 175 тыс. детей. Работали десять техникумов. Повсеместно открывались избы-читальни, красные уголки, клубы [4, л. 248].
Качественный скачок в культурном развитии края связан с образованием в июне 1934 г. в Курской области. В том же году и наш драматический театр стал областным, в нем была создана постоянная труппа. Создается областная библиотека, открывается педагогический институт в Курске. Обоянский библиотечный техникум и двенадцать педучилищ по области. В 1936 г. начинает свою деятельность картинная галерея и медицинский институт. В 1937 г. начинает работать областная филармония [5, с. 52–64].
Для детворы открыли свои двери областной Дом пионеров, Станции юных техников и натуралистов, Дом юного туриста.
Борьба с неграмотностью на курской земле имеет славную историю. В конце 1937 г. председатель Защитнеиского сельского совета (к-з им. Ильича) Щигровского района, учительница 3.Г. Миронова призвала своих коллег шире развернуть работу по ликвидации неграмотности. На ее призыв откликнулось 180 учителей и 420 культ-армейцев района. Уже к марту 1938 г. они обучили грамоте всех колхозников Защитенского сельсовета, а по району было обучено 4215 чел. и более полутора тысяч составили группу малограмотных [6, с. 24–29].
Курская область к началу 1939 г. первой в ЦЧО и одной из первых в республике добилась сплошной грамотности населения. А ведь четверть века назад грамотных среди курян было только 17%, и среди женщин всего 6%.
1. From the history of the recovery of the economy in Kursk province (1921-1925). - Voronezh., 1990. - 190s.
2. Weinstein, A.L. Prices and pricing in the Soviet Union in the recovery period 1921-1928 gg / A.L. Weinstein. - M.: Nauka, 1972. - 189 p.
3. The report of the CPC of the USSR on the work against crop failure. M., 1924.
4. State archive of the Kursk oblast (GAKO), F. R-309, Op. 7, D.2.
5. Sharova E.V. the History of industrialization of the Central black earth district (1933 - 1941). T. 2 / under the editorship of E. V. Sharova. - Kursk: Kursk Pravda, 1972. - 556 S.
6. Elagin, V.I. Essays on the history of the Kursk party organization / V. I. Elagin, R. N. Torborg, I. Klimov, and others; Ed. count: P. I. Kabanov, etc. - Voronezh.: Black earth. kN. publishing house 1980. - 415 p.
