The article considers the reasons and motives of criminal procedure detention of a suspect. The author substantiates the conclusion about the necessity of exceptions to criminal procedural law the category of "grounds for detention", and proposes to distinguish two types of detention of a suspect, identified by the grounds and purposes of their use: type of custody is an arrest of a suspect in order to prevent its concealment, and the creation of conditions for the decision of a question on necessity of application of measures of restraint; the second is the arrest of wanted suspect, in order to ensure his participation in consideration by court of a question on application to him measures of restraint in form of detention.
criminal-procedural coercion, detention of suspects, actual detention, grounds of detention the grounds for detention.
В российском законодательстве формирование оснований задержания прошло длинный исторический путь, истоки которого следует искать в трактате Ч.Беккария «О преступлениях и наказаниях». Свое первоначальное правовое закрепление основания задержания, понимаемые как улики, достаточные для заключения человека в тюрьму, нашли в Наказе Екатерины II от 30 июля 1767 г., а затем в Уставе благочиния 1782 г. С небольшими изменениями этот перечень улик (оснований задержания) был включен в Устав уголовного судопроизводства 1864 г., в дальнейшем в своей основе вошел в тексты УПК РСФСР 1922, 1923, 1960 гг. [1], с небольшими дополнениями перешел в УПК РФ 2001 г.
Вместе с тем считать институт задержания совершенным с точки зрения его правового регулирования и эффективным в правоприменительной деятельности вряд ли возможно, что не раз отмечалось в современной процессуальной литературе. Первая проблема, с которой сталкивается должностное лицо при оформлении протокола задержания, это определение его оснований. Наличие этой проблемы закономерно, так как при нормативно-правовом анализе задержания возникают трудности с определением юридического факта, вызывающего применение данной меры принуждения.
Исходя из философского понимания основания как «необходимого условия, являющегося предпосылкой существования какого-либо явления (следствия) и служащего его объяснением»[1], очевиден объективный характер этой дефиниции. Более того, в каждом случае наступления либо возникновения основания неизбежно появляется следующее за ним явление или действие, именуемое следствием. Такое соотношение между основанием и следствием объясняется устойчивой зависимостью одного от другого и раскрывает причинно-следственную связь между ними. Соответственно, в материальном мире появление основания всегда вызывает к жизни следствие, и наоборот, если появилось следствие, значит, было и основание. В полной мере этот закон действует в сфере уголовного судопроизводства: любое юридически значимое обстоятельство (событие либо действие участника судопроизводства) вызывает соответствующее процессуальное действие или решение должностного лица. И наоборот, каждому действию или решению должностного лица предшествуют определенные события либо действия. Если законодатель правильно определил основания (предпосылки) и возникающие на их основе явления (следствия), то правоприменительная деятельность будет осуществляться эффективно и качественно. В противном случае неизбежны проблемы, сбои, нарушения установленного порядка, существенно затрудняющие достижение целей правового регулирования.
Особое значение этот тезис имеет в сфере применения уголовно-процессуального принуждения, ограничивающего конституционные права и свободы граждан в превентивном порядке. Применение к участнику любой меры принуждения есть следствие, основанием которого или причиной должны быть объективные данные (обстоятельства), существование которых ставит под угрозу порядок осуществления процессуальной деятельности и делает невозможным достижение целей судопроизводства. Чем серьезнее и значительнее угроза, содержащаяся в основании, тем больший объем ограничений допускается в следствии. При этом учитывая многообразие мер принуждения, для каждой из них перечень обстоятельств - оснований применения, должен определяться отдельно и быть исчерпывающим. Только при таких условиях можно оправдать применение процессуального принуждения в превентивных целях и сделать этот инструмент эффективным и социально-полезным.
Хотя УПК РФ содержит статью 91, регламентирующую основания задержания, большинство перечисленных в ней обстоятельств не связаны с процессуальной деятельностью и не находятся в причинно-следственных связях с применяемым задержанием. Согласно действующему законодательству основаниями задержания являются обстоятельства, позволяющие считать лицо причастным к совершению преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы. Указанные обстоятельства законодатель делит на две группы. Первая группа включает прямо перечисленные в законе обстоятельства (ч. 1 ст. 91 УПК РФ). Вторая группа законодателем обозначена, но не конкретизирована. Речь идет о любых обстоятельствах, дающих основание подозревать лицо в совершении преступления (ч. 2 ст. 91 УПК РФ). Применение задержания в этих случаях допускается при наличии следующих обстоятельств, обозначенных в законе: подозреваемый пытался скрыться, его личность не установлена, он не имеет постоянного места жительства либо принято решение о применении к нему заключения под стражу.
Попытки ученых разрешить указанные проблемы не привели к положительному результату. Расхождения наблюдаются как при выявлении сущности оснований, так и при определении их видов. Так, исследуя основания задержания, одни авторы понимают под ними объективные обстоятельства, перечень которых содержится в законе [2. С. 152], другие рассматривают основания как данные фактического характера (сведения), непосредственно устанавливающие любое из перечисленных в законе обстоятельств [3. С. 43; 4. С. 33]. Существенную роль в формировании последнего тезиса сыграло общепризнанное в последней четверти ХХ в. положение об основаниях процессуальных решений. В трудах П.А. Лупинской, Л.М. Карнеевой, А.Я. Дубинского показано, что основания процессуальных решений - это фактические данные, указывающие на наличие обстоятельств, обязывающих государственный орган (должностное лицо) принять определенное решение [5, 6, 7]. Поэтому говоря об основаниях применения задержания, следует исходить из того, что это понятие является частным случаем общего понятия - оснований процессуального решения, следовательно, для принятия решения о задержании подозреваемого также необходимы достаточные фактические данные, указывающие на необходимые обстоятельства.
В диссертационных исследованиях последних лет также отсутствует единообразное понимание этого термина. Например, А.В. Ольшевский под основаниями задержания понимает ссылку на соответствующий пункт и часть статьи 91 УПК РФ, закрепляющий конкретное обстоятельство, наличие которого является основанием для производства задержания подозреваемого [8. С. 113]. Аналогичной позиции придерживаются большинство практических работников, непосредственно осуществляющих задержание. Из 320 опрошенных нами следователей и дознавателей 271 (85%) согласились с тем, что основания задержания заключены в ст. 91 УПК РФ.
Достаточно узко понимает основания задержания И.А.Ретюнских. По ее мнению, «основаниями задержания подозреваемого являются фактические данные (доказательства), подтверждающие его причастность к совершению преступления» [9. С. 11]. Соглашаясь с таким определением, В.Ю.Мельников дополнил его указанием на обстоятельства, служащие источниками получения сведений: «Основанием для задержания должны являться фактические данные, позволяющие подозревать лицо в причастности к совершению преступления, наказуемого лишением свободы, которые могут быть получены из источников, указанных в ч. 1 ст. 91 УПК РФ» [10. С.25].
Выделяются два подхода в определении сущности оснований задержания: в первом случае под основаниями рассматривают обстоятельства, перечисленные в законе; во втором - фактические данные (сведения) о наличии обстоятельств, указанных в законе. Объединил эти позиции А.Г.Пурс, предложив рассматривать основания задержания в «двух взаимосвязанных аспектах: как нормы права, устанавливающие обстоятельства, с которыми закон связывает возможность применения этой меры принуждения (формальные, или юридические, основания); и как фактические данные, подтверждающие наличие указанных в законе обстоятельств, которые обосновывают необходимость производства задержания в конкретном случае (материальные, или фактические, основания)» [11. С. 12]. Последняя точка зрения нам представляется наиболее обоснованной, позволяющей исследовать задержание комплексно: как правовой институт, устанавливающий основания, условия и порядок применения меры принуждения, и как процессуальную деятельность органов предварительного расследования, направленную на ограничение прав подозреваемого.
Не утихают дискуссии относительно юридической значимости оснований, перечисленных в ч. 1 и 2 ст. 91 УПК РФ. Их особенности обстоятельно исследованы в процессуальной литературе. Так, В.М. Корнуков, различая две группы оснований, называет обстоятельства первой группы безусловными основаниями для задержания [3. С. 88]. Использование термина «безусловный» он связывает с особым положением обстоятельств первой группы в системе оснований задержания, с их самостоятельностью, достаточностью для принятия решения о задержании. Если иные обстоятельства, по мнению ученого, могут выступать основаниями для задержания только при наличии условий, обозначенных в ст. 122 УПК РСФСР (ч. 2 ст. 91 УПК РФ), то обстоятельства, перечисленные в пп. 1, 2, 3 ст. 122 УПК РСФСР (ч. 1 ст. 91 УПК РФ), могут применяться самостоятельно, без условий.
Характеристика оснований в качестве «безусловных» вызвала критику отдельных авторов. По мнению И.М.Гуткина, такая трактовка оснований задержания «может привести к неоправданно широкому ограничению конституционного права гражданина на неприкосновенность личности» [12. С. 30]. Как считает автор, тот факт, что лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения, что очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на лицо, совершившее преступление, свидетельствует о возможной причастности его к преступлению, но не требует обязательного задержания. Развивая дальше мысль об ограничении пределов применения процессуального задержания при возникновении подозрения о причастности к преступлению, И.М.Гуткин предлагает рассматривать в качестве оснований задержания два вида обстоятельств, находящихся в органической связи и составляющих единое целое. Обстоятельства, составляющие первый элемент, дают основания подозревать лицо в совершении преступления и соответственно определяют круг лиц, в отношении которых возможно применение задержания. Обстоятельства второго элемента дают основания полагать, что подозреваемый в преступлении, находясь на свободе, будет вести себя ненадлежащим образом, и соответственно указывают на необходимость применения этой меры. Комментируя данную позицию, можно отметить, что наличие обстоятельств «второго элемента», дающих основание предполагать ненадлежащее поведение подозреваемого, делает обязательным применение не только задержания, но и мер пресечения, содержащихся в главе 13 УПК РФ, что не учел автор.
Не менее сложная ситуация и с выявлением мотивов задержания. Закрепляя в ч. 2 ст. 92 УПК РФ требование о фиксации в протоколе задержания его мотивов, законодатель не указал, что именно понимать под этой категорией. Ввиду отсутствия законодательной дефиниции термина «мотивы задержания» процессуальная наука связывает его содержание с такими обстоятельствами, как возможность уклонения от следствия и суда, совершение нового преступления, воспрепятствование производству по уголовному делу [3. С. 89; 9. С. 12], т.е. обстоятельствами, дающими основания для предположений о ненадлежащем поведении подозреваемого. Как видно, именно эти обстоятельства, по мнению И.М.Гуткина, составляют второй элемент оснований задержания. Рассматривая их в рамках уголовно-процессуального законодательства, очевидно, что эти же обстоятельства, с небольшой конкретизацией, определяются в качестве оснований избрания мер пресечения (ст. 97 УПК РФ). И в большинстве своем, эти же обстоятельства рассматриваются законодателем в качестве условий применения задержания при наличии иных обстоятельств подозревать лицо в совершении преступления (ч. 2 ст. 91 УПК РФ). В результате одни и те же фактические обстоятельства имеют несколько правовых значений - выступают, во-первых, мотивами задержания, во-вторых, условиями задержания и, в-третьих, основаниями применения меры пресечения. Вряд ли это можно признать правильным.
Элементарный анализ норм, регулирующих применение процессуального задержания, показывает, что наличие обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 91 УПК РФ, не всегда вызывает задержание, что следует из положения, обязывающего должностное лицо дополнительно к основанию указывать мотив задержания (ч. 2 ст. 92 УПК РФ). Об этом говорит и В.М.Корнуков, поясняя, что «наличие оснований не влечет автоматического применения мер процессуального принуждения» [3. С. 47]. Но если это так, то возникает вопрос: насколько указанные обстоятельства можно рассматривать в качестве оснований, «достаточных для заключения в тюрьму». Как нам представляется, обстоятельства, перечисленные в части 1 ст. 91 действительно имеют отношение к задержанию лица, но не как основания задержания, а как основания для подозрения лица в совершении преступления, которые позволяют рассматривать вопрос о задержании. Другими словами, закон позволяет производить задержание заподозренного лица, если подозрение возникло на основании указанных в ч. 1 ст. 91 УПК РФ обстоятельств. Этих обстоятельств достаточно, чтобы лицо было задержано, но не достаточно, чтобы сделать задержание неизбежным. Обязательность задержания связана с обстоятельствами, характеризующими личность заподозренного: либо отсутствует информация о его личности, либо лицо характеризуется отрицательно. Именно они являются основаниями применения задержания на срок до 48 часов, в течение которого орган расследования имеет возможность собрать необходимую информацию, характеризующую личность подозреваемого, и решить вопрос о необходимости его дальнейшей изоляции либо возможности его освобождения.
Если же подозрение лица возникло по основаниям, не указанным в ч. 1 ст. 91 УПК РФ, то задержать его можно лишь при наличии обстоятельств, указанных в части 2 ст. 91 УПК РФ. Из этого следует, что отсутствие обстоятельств, перечисленных в ч. 2 ст. 91 УПК РФ, исключает задержание подозреваемого, а их наличие в обязательном порядке вызывает применение задержания. Отмеченное не согласуется с позицией законодателя о праве должностного лица применять задержание, выраженной в ч. 1 ст. 91 УПК РФ. Очевидно, что при наличии обстоятельств, вызывающих применение задержания, должностное лицо не вправе, а обязано задержать подозреваемого. Проблема очевидна, но прежде чем перейдем к ее решению, остановимся на мотивах задержания и рассмотрим, насколько обоснованно использование этой категории в уголовно-процессуальном законодательстве?
Мотив как сложное психологическое состояние личности традиционно рассматривается в науке как «совокупность внешних или внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих ее направленность» [13]. В правовой науке мотив исследуется в рамках субъективной стороны состава правонарушения (преступления), представляя собой осознанное побуждение, которым руководствуется лицо при совершении деяния. Рассматривать мотивы в таком контексте - в качестве побуждения должностного лица, вызывающего принятие решения о производстве задержания [9. С. 12],- нам представляется неверным. Мотивация - это признак, характеризующий лицо как личность, побуждающий его действовать в своих интересах для удовлетворения собственных потребностей. Поэтому в формировании мотивов важное значение принадлежит целям, формируемым с учетом потребностей конкретной ситуации. С изменением ситуации меняются цели деятельности, а значит, и мотивы поведения лица.
Деятельность публичных субъектов права, а также их представителей (органов и должностных лиц) в публично-правовых отношениях организована иным образом. Государственные органы и должностные лица, являясь трансляторами интересов публичного субъекта и представляя его в конкретных правоотношениях с другими субъектами права, не выступают как личности и соответственно не имеют собственных личных интересов и целей. Действуя от имени государства, должностные лица, ведущие производство по уголовному делу, принимают решения и совершают действия в соответствии с предписаниями закона, устанавливающими цели и задачи их деятельности, которые предопределяют их профессиональные интересы и соответствующее поведение. Установленная законом модель поведения должностного лица всегда постоянна, стабильна, имеет четко обозначенные цели и формы реализации. Его процессуальные полномочия устанавливаются императивно, что предполагает обязательность совершения действий при наступлении определенных оснований, независимо от мотивации чиновника как человека, личности. Следовательно, использование законодателем термина «мотивы задержания» нельзя признать правильным. Оно дезориентирует правоприменителя и создает сложности в применении этой меры принуждения. Исключение термина «мотивы задержания» из текста УПК РФ - единственно правильное решение, позволяющее сделать процедуру применения задержания понятной и логичной. В качестве примера можно сослаться на УПК Украины 2012 г., исключивший из текста закона термин «мотивы задержания» (ч.5 ст.208 УПК Украины[2]).
Отсутствие мотивации должностного лица и обязательность задержания при наступлении определенных оснований исключает использование категории «мотивы задержания», но обусловливает необходимость надлежащего правового закрепления категории «основания задержания». В буквальном понимании ст. 91 УПК РФ основаниями задержания являются обстоятельства, позволяющие считать лицо причастным к совершению преступления. Однако используемые здесь термины «задержание» и «подозрение» имеют не судопроизводственное, а административно-полицейское употребление, не связанное с процессуальным статусом заподозренного. Большинство указанных обстоятельств, как правило, возникают до начала уголовного процесса и устанавливаются (наблюдаются) не органами расследования, а сотрудниками правоохранительных органов. В практической деятельности сотрудники полиции требуют прекратить совершаемую противоправную деятельность, после чего доставляют нарушителя в правоохранительный орган для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. При неподчинении законным требованиям сотрудников полиции доставление нарушителя производится в принудительном порядке. При этом каждое из обстоятельств, обозначенных в ч. 1 и 2 ст. 91 УПК РФ выступает для сотрудников полиции самостоятельным, безусловным и обязательным основанием, в первую очередь для принудительного доставления задержанного в орган расследования, так как на момент доставления неизвестно, последует ли за ним процессуальное задержание. В связи с этим считаем, что употребление в процессуальной науке термина «безусловные» для характеристики первой группы оснований задержания применимо не столько к задержанию подозреваемого, сколько к доставлению нарушителя в правоохранительный орган. Поэтому указанные в ст. 91 УПК РФ обстоятельства целесообразно относить к основаниям полицейского доставления, а не к основаниям процессуального задержания. К сожалению, доставление как мера принуждения до сих пор не получило надлежащего правового регулирования в полицейском законодательстве.
Если обозначенные в ст. 91 УПК РФ обстоятельства ориентированы в первую очередь на сотрудников полиции, то какие обстоятельства являются основаниями для применения задержания органом расследования? Следственная практика показывает, что орган расследования применяет процессуальное задержание в трех случаях. Во-первых, когда подозреваемый во время его захвата и доставления в орган расследования сопротивлялся и пытался скрыться от сотрудников полиции. Во-вторых, когда подозреваемый не имеет постоянного места жительства на территории органа расследования либо его личность не установлена. В-третьих, когда скрывшийся и объявленный в розыск подозреваемый, обвиняемый обнаружен и доставлен в орган расследования. В первых двух случаях указанные обстоятельства при отсутствии достаточных сведений о подозреваемом, обвиняемом допускают вероятность того, что во время производства расследования он может скрыться и тем самым существенно затруднить расследование по уголовному делу. Соответственно применяемое здесь уголовно-процессуальное задержание будет направлено на предупреждение сокрытия подозреваемого на период, достаточный для получения полной и достоверной информации о его личности, с целью принятия решения о необходимости дальнейшего применения мер принуждения. В третьем случае задержание применяется, как правило, к обвиняемому, в отношении которого органом расследования установлены основания для заключения его под стражу и который в связи с этим должен присутствовать в судебном заседании, разрешающем ходатайство о применении меры пресечения. Однако предлагаемая законодателем редакция последнего основания в ч. 2 ст. 91 УПК РФ, представленная словами «…если следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу», ориентирована на использование этого основания не столько органом расследования, сколько органом дознания, приобретающим правовые основания для задержания лица, находящегося в розыске.
С учетом сказанного можно говорить о двух видах уголовно-процессуального задержания подозреваемого, различаемых по целям и основаниям применения. Первый вид - это задержание подозреваемого в целях предупреждения его сокрытия и создания условий для решения вопроса о необходимости применения мер пресечения. Основанием для такого задержания является оказание подозреваемым сопротивления сотрудникам полиции, отсутствие у него постоянного места жительства либо сведений о его личности. Второй вид - это задержание находящегося в розыске подозреваемого, в целях обеспечения его участия в рассмотрении судом вопроса о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу. Основанием задержания в этом случае выступают обнаружение находящегося в розыске подозреваемого и наличие в суде ходатайства органа расследования о применении к нему заключения под стражу.
[1] Философский словарь // http://slovari.info/.
[2]
[2] См. УПК Украины от 13.04.2012 г., // Сайт Аudiozakon./http://audiozakon.com.ua/ru/zakonodatelstvo/kodeksi/ Уголовный_процессуальный_кодекс_Украины // изъято 20.10.2015 г.
1. Tkacheva N.V. Sootnoshenie ponimaniya ugolovno-protsessual´nogo prinuzhdeniya v XIX-XXI vv. //Materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, posvyashchennoy 160-letney godovshchine so dnya rozhdeniya prof. I.Ya.Foynitskogo «Strategii ugolovnogo sudoproizvodstva» 11-12 oktyabrya 2007 g.
2. Grigor´ev V.N. Zaderzhanie podozrevaemogo. M.: Uchebno-konsul´-tatsionnyy tsentr «YurInfoR», 1999.
3. Kornukov V.M. Mery protsessual´nogo prinuzhdeniya v ugolovnom sudoproizvodstve. Saratov, 1978.
4. Petrukhin I.L. Neprikosnovennost´ lichnosti i prinuzhdenie v ugolovnom protsesse. M.: Nauka, 1989.
5. Lupinskaya P.A. Resheniya v ugolovnom sudoproizvodstve.- M., 1976.
6. Karneeva L.M. Privlechenie k ugolovnoy otvetstvennosti. Zakonnost´ i obosnovannost´.- M., 1971.
7. Dubinskiy A.Ya. Ispolnenie protsessual´nykh resheniy sledovatelya.- Kiev, 1984.
8. Ol´shevskiy A.V. Zaderzhanie podozrevaemogo kak ugolovno-protsessual´noe prinuzhdenie: Dis.... kand. yurid. nauk. M., 2006.
9. Retyunskikh I.A. Zaderzhanie litsa, podozrevaemogo v sovershenii prestupleniya. Ekaterinburg, 2002.
10. Mel´nikov V.Yu. Zaderzhanie podozrevaemogo. Avtoref. dis.... kand. yurid. nauk / Mel´nikov V.Yu. - Krasnodar, 2004.
11. Purs A.G. Zaderzhanie kak mera ugolovno-protsessual´nogo prinuzhdeniya. Avtoref. disser.na soiskanie uchenoy stepeni k.yu.n. Minsk, 2009.
12. Gutkin I.M. Aktual´nye voprosy ugolovno-protsessual´nogo zaderzhaniya. Uchebnoe posobie. M., 1980.
13. Golovin S.Yu. Slovar´ prakticheskogo psikhologa, Minsk.: Kharvest, 1998.
