Россия
В настоящей статье рассматриваются приоритетные внешнеполитические на-правления России в конце XIX в. с точки зрения отечественных либералов. Проблема определения приоритетных направлений во внешней политике является важнейшей и постоянно актуальной задачей любого государства. Именно от правильности выбора во многом зависят роль и место, принадлежащие государству, в системе международных отношений. Для России с ее уникальным геополитическим положением вопрос определения внешнеполитических приоритетов является одним из основополагающих. Вот почему представляется интересным и важным обратиться к данной проблеме конца XIX в., когда вопрос о внешнеполитических приоритетах Российской империи стал одним из острейших, в том числе и в рамках внутриполитической жизни страны. Автор прослеживает эволюцию внешнеполитических представлений либеральных сил России в рассматриваемый период, осмысливает, в чем в их понимании состояли приоритетные направления внешней политики России. Анализируя внешнеполитические представления русских либералов, автор приходит к выводу, что они поддерживали курс самодержавной власти, но при этом были не согласны с методами его проведения. Рассматривая возможных союзников России среди других великих держав, либеральные силы видели в качестве такового Францию, интересы которой, по их мнению, нигде не противоречили российским.
Россия, либералы, либерализм, внешняя политика, великие державы, Балканы.
Сегодня, как и в пореформенную эпоху 1860–1880-х гг., в России ведутся споры о том, какими путями следует проводить модернизацию страны. Консервативные круги основные предпосылки поступательного развития видят в укреплении государственного аппарата, наращивании военной мощи, противостоянии Западу и сохранении национальной исключительности. Либеральная же оппозиция считает, что лишь возвращение на путь реформ, направленных на расширение пространства свободы личности, открытость и укрепление равноправных отношений с другими государствами могут обеспечить будущее России [21].
Осмысление перспектив выбора того или иного вектора развития требует проведение анализа восприятия общественным сознанием внешнеполитических отношений со странами Запада. Тем более что в настоящее время российская либеральная элита, пытаясь противостоять официальной пропаганде и доминирующим в обществе настроениям, продолжает видеть в Западе не только эффективного партнера, но и пример развития страны, выступает против изоляционистского курса и подчеркивает выгоды сотрудничества.
Анализ внешнеполитической либеральной мысли России второй половины ХIХ в. позволит выявить не только ее особенности, но и факторы, порождавшие изменения в представлениях о взаимодействии России и западноевропейских государств. При этом одни, так называемые «русские европейцы», воспринимали их как образец развития, другие обосновывали необходимость заимствования только тех достижений и ценностей, которые соответствовали национальной почве, третьи восхваляли особенности своей страны и выступали за ее отчуждение от западноевропейской цивилизации.
Кроме того, исследование проблемы позволяет выявить и осмыслить восприятие русскими либералами внешнеполитического курса правительства в контексте оппозиционной критики его деятельности внутри страны. Разработка темы дает возможность проследить за изменениями отношения либеральных публицистов к европейским государствам, понять аргументы представителей различных течений, обосновывающих необходимость сотрудничества или противостояния с той или иной страной.
Следует сразу же подчеркнуть противоречивый характер объекта изучения. Дело в том, что и сам русский либерализм 1850–1880-х гг., и его внешнеполитическая концепция представляли собой крайне неоднозначное явление, меняющееся под влиянием динамики международных отношений, развития страны и духовных исканий интеллигенции.
В России либерализм, лишенный собственных социальных корней, складывался в условиях крепостничества и николаевского самодержавного режима как духовный императив просвещенной части дворянства с ее разнообразными вкусами и пристрастиями, изначально определившими многовекторность либерального течения, формирование в его недрах различных направлений [20].
Отечественные либералы в данный период на страницах своего печатного органа журнала «Русская мысль» отстаивали тезис о том, что главные политические интересы России находятся в Европе. В течение первой половины 1880-х гг. в качестве приоритетной задачи внешней политики России ими называлось утверждение российского влияния на Балканах, чего, по их мнению, требовали экономические интересы страны, так как экономическое положение России находилось в прямой зависимости от свободы проходов из Черного моря [5, с. 23].
Исходя из этого, либералы уделяли много внимания положению балканских государств и национально-освободительному движению в регионе. С растущим беспокойством они отмечали падение российского влияния и авторитета в Болгарии, Сербии, Румынии и, соответственно, усиление там политических и экономических позиций Австро-Венгрии.
Для восстановления былого престижа России на Балканах, по мнению либералов, следовало завоевать доверие местных славянских народов, отказаться от завоевательных помыслов, прекратить призывы к захвату черноморских проливов в российской прессе, оказывать всемерную поддержку национально-освободительному движению на Балканах и укреплению независимых балканских государств. Как отмечали либералы, «открытие для нас Проливов и обеспечение наших заведений и флота в Черном море мыслимы только при условии согласования интересов России с интересами славянской независимости» [9, с. 119].
В этой связи либералы призывали самодержавное российское правительство воздерживаться от вмешательства во внутренние дела балканских славян и от посягательств на самостоятельность их государственного строя. Другим, не менее важным условием восстановления влияния России на Балканах, по мнению либеральных сил, было дальнейшее проведение буржуазных реформ в самой России [2, с. 113].
Представляется, очевидным, что в первой половине 1880-х годов либеральные силы России в целом поддерживали задачи балканской политики российского правительства, осознавая ее значение для экономического развития страны. Вместе с тем, они выражали несогласие с применявшимися, при проведении этой политики, негибкими и консервативными методами, отпугивающими, по их мнению, балканские государства, отвергающими их от России и бросающими их в «объятья» российских конкурентов в регионе, что, естественно, подрывает позиции страны и наносит ущерб ее интересам.
Однако, наступившее в середине 1880-х гг., дальнейшее ухудшение отношений России со славянскими государствами Балкан, которые все теснее взаимодействовали с Австро-Венгрией, определило временное перемещение вопроса межславянских отношений на второй план в шкале внешнеполитических приоритетов России, в их трактовке отечественными либералами [1, с. 88]. В этот период по-прежнему утверждалось, что для России необходимо установление дружественных отношений с балканскими странами и «передача Проливов в дружественные нам руки» [9, с. 184]. Политика же царского правительства продолжала квалифицироваться как не отвечающая этим задачам, изобилующая грубыми ошибками и отталкивающая от России балканских политиков.
Другой внешнеполитический приоритет России либералы видели в выводе страны из дипломатической изоляции и поиске союзников. В связи с этим они рассматривали отношения России с рядом держав Европы, в первую очередь Германской и Австро-Венгерской империями.
Что касается Австро-Венгрии, то «Русская мысль» с сожалением констатировала, что политические и экономические позиции этого государства на Балканах перманентно упрочиваются и, что «русские производительные силы не будут на Балканах и не станут там политическим двигателем» [8, с. 99]. В силу того, что, как отмечал журнал, «балканский рынок уже прочно занят австрийцами и, что русские товары в Болгарии – это иллюзия, которой тешатся русские предприниматели» [7, с. 42].
При этом значительно более серьезную угрозу, нежели Австро-Венгрия, раздираемая национально-освободительной борьбой ее народов, несла, по мнению либералов, Германия, которая, как известно, являлась вдохновителем австро-венгерского проникновения на Балканы. Германия сама имела здесь экономические интересы, но пока ее внимание было приковано к другим европейским проблемам, и, как подчеркивала «Русская мысль», она «действовала руками Австро-Венгрии, одновременно предназначая ей роль противовеса России» [3, с. 102–103].
Зная о заключении в
Соответственно, заключали либералы, сближение с Германией и Австро-Венгрией для России невыгодно. Оно ставит ее в зависимость от германо-австрийских интересов и тем самым лишает Россию самостоятельной роли в европейской политике, «влечет за собой потерю Россией своих позиций на Балканах и отказ от всех связанных с ними планов» [6, с. 107–110].
Отметим, что подобные оценки, данные русскими либералами, были весьма односторонними. Например, ими отрицались либо не замечались определенные выгоды для России от подобного союза, в том числе заключавшиеся в некотором ослаблении российско-австрийских противоречий на Балканском полуострове. Помимо этого, либералы не обращали внимания и на весьма острые русско-английские противоречия, которые также способствовали сближению России с Германией и Австро-Венгрией. Подобная узость в понимании складывавшейся ситуации, очевидно, объяснялась, с одной стороны, слабой осведомленностью русских либералов, о чем говорилось выше, а, с другой стороны, тем, что германо-австрийские отношения рассматривались либералами в России в данный период лишь с позиций задач российской внешней политики на Балканах [1, с. 115].
Вместе с тем, нельзя не согласиться и с некоторыми суждениями, высказывавшимися российскими либералами, относительно германо-австро-русского союза, которые представляются убедительными [10, c. 99]. В частности, совершенно справедливо мнение о непрочности этого союза, его антиреволюционной направленности, его негативной роли в судьбе Боснии и Герцеговины. Последующие события российской истории, как мы знаем, со всей очевидностью подтвердили опасения русских либералов.
Тогда кого из великих держав отечественные либералы рассматривали в качестве возможного союзника России?
В их представлении, единственно возможным, даже естественным союзником России может стать лишь Франция, чьи интересы нигде не противоречили российским [3, с. 104]. При этом либералы отмечали, что сама Франция не демонстрирует должного интереса к этому, будучи занятой колониальной политикой. Кроме того, как полагали либералы, подобная политика республиканской Франции была связана с реакционным самодержавным строем в России, затруднявшим столь российско-французское сближение. Как полагает ряд отечественных исследователей, в действительности этот фактор не был существенным препятствием и использовался европейской прессой в пропагандистских целях [2, с. 110]. Относительно же Британии позиция российских либералов была такова, что сближение с ней представляется желательным, но возможным только лишь после возвращения к власти английских либералов [8, с. 120].
Со второй половины 1880-х гг. и особенно к началу 1890-х гг. в качестве приоритетной задачи внешней политики России отечественные либералы все больше начинают рассматривать именно поиск союзника. Как следствие в их дискуссиях центральное место начинает уделяться русско-германским и русско-французским отношениям, в то время как балканское направление все дальше отходит на задний план [11, c. 102–103]. Продиктовано это было тем, что в Европе надвигалась опасность Франко-германской войны, и вопрос о позиции России вызывал огромный интерес и беспокойство, как в Европе, так и внутри страны.
Исходя из обозначенной позиции относительно русско-германских и русско-французских отношений, либералы упорно указывали на неестественность союза России с Германией и Австро-Венгрией и настаивали на необходимости соглашения с Францией и Британией. По их мнению, германо-австро-русский союз – ошибка отечественной дипломатии, сделавшей Россию «пособником прусских стремлений к господству в Европе» [15, с. 199].
Анализируя внутриполитическую жизнь в Германии, либералы приходили к выводу, что она превращается в очаг милитаризма и агрессии, несущий угрозу не только Франции, но и России, так как германские шовинисты требовали отторжения от нее Финляндии, Прибалтики, Польши, Украины и Бессарабии [2, с. 116]. В связи с этим большое беспокойство у либералов вызвало принятие германским рейхстагом в январе
Выступая в поддержку союза с Францией, либералы, однако, полагали, что его цели должны быть оборонительными. Он должен «поставить преграду германской агрессии и ограничить военное и политическое значение Германии» [12, с. 98]. С другой стороны, в русско-французском союзе, по мнению либералов, не должно быть места и реваншистским устремлениям: «Национальный эгоизм понятен, но было бы нелепостью ради французских интересов проливать кровь других народов. Наше отечество не станет подвергаться угрозам войны из-за Меца и Страсбурга» [13, с. 131].
Как подчеркивали либералы, «у нас много неотложной внутренней работы, мы страшно отстали от Европы в просвещении, и поощрять французские планы было бы историческим преступлением против русского народа» [18, с. 203]. И, тем не менее, как считали либералы, союз России с Францией и Британией был бы единственным выходом для России, для которой, равно как и для «всего славянского мира, безусловно, необходимо существование сильной и свободной Франции» [16, с. 147]. При этом, по утверждению «Русской мысли», значение русско-французского союза возросло, если бы «наше отечество яснее и точнее выступило выразителем общечеловеческих и национальных интересов» [17, с. 136].
Таким образом, очевидно, что, хотя российские либералы и выступали за союз с Францией и против германского милитаризма, они никогда не призывали к войне с Германией. Ими пропагандировался путь мирных решений и компромиссов [19, c. 203].
Понимание необходимости скорейшего русско-французского сближения вело к тому, что отечественные либералы постепенно перестали рассматривать различия в государственном строе двух стран как препятствие для их союза, все больше отталкиваясь от того, что международные интересы Российской империи и Французской республики по всем важным вопросам современной мировой политики совпадают. Основополагающими же среди них являются совместные оборонительные действия от Германии.
Подводя черту в анализе определения российскими либералами конца XIX в. приоритетных направлений во внешней политике России, следует отметить следующие характерные особенности. В целом, либеральные силы поддерживали внешнеполитический курс самодержавной власти, но при этом были не согласны с методами его проведения. В частности, их не устраивало то, как царизм проводит свою политику на Балканах. Кроме того, либералы настаивали на сближении России с Францией и Британией и выступали против союза с Германией и Австро-Венгрией. Понимая, что первоочередными задачами России являются внутренние общественно-политические и социально-экономические преобразования, отечественные либералы делали упор на проведении мирной внешней политики, завоевании новых и удержании старых рынков путем нормализации отношений с другими государствами [2, с. 121–122].
В противоречиях внешнеполитических взглядов либералов отражалась, как это ни парадоксально, целостность их концепции, в которой гармонично сочетались идеи свободы и суверенитета с патриотическими настроениями и собственным пониманием национальных интересов. Суть же этого понимания сводилась к обоснованию необходимости приоритетного осуществления либеральных преобразований внутри России и созданию в результате реформ политических и экономических условий для укрепления ее могущества и расширения сфер влияния.
1. Балканские исследования. Выпуск 10. Общественные и культурные связи народов СССР и Балкан. XVIII-XX вв. [Текст]. М., 1987. 258 с.
2. Внешняя политика России и общественное мнение [Текст]. М., 1998.
3. Русская мысль. [Текст]. 1880. Кн. 4. раздел II. - C. 104.
4. Русская мысль. [Текст]. 1880. Кн. 8. Раздел II. - С. 104
5. Русская мысль. [Текст]. 1880. Кн. 12. Раздел II. - С. 23.
6. Русская мысль. [Текст]. 1882. Кн. 5. Раздел II. - С. 107-110.
7. Русская мысль. [Текст]. 1883. Кн. 2. Раздел II. - С. 79.
8. Русская мысль. [Текст]. 1884. Кн. 2. Раздел. II. - С. 42.
9. Русская мысль. [Текст]. 1884. кн. 11. Раздел II. - С. 120.
10. Русская мысль. [Текст]. 1885. Кн. 2. Раздел II. - С. 99.
11. Русская мысль. [Текст]. 1885. Кн. 5. Раздел II. - С. 102-103.
12. Русская мысль. [Текст]. 1885. Кн. 11. Раздел II. - С. 119, 184.
13. Русская мысль. [Текст]. 1886. Кн. 1. Раздел II. - С. 98
14. Русская мысль. [Текст]. 1887. Кн. 10. Раздел II. - С. 131.
15. Русская мысль. 1888. Кн. 6. Раздел II. - С. 147.
16. Русская мысль. [Текст]. 1887. Кн. 8. Раздел II. - С. 199.
17. Русская мысль. [Текст]. 1888. Кн. 7. Раздел II. - С. 147.
18. Русская мысль. [Текст]. 1891. Кн. 7. Раздел II. - С. 136.
19. Русская мысль. [Текст]. 1893. Кн. 11. раздел II. - С. 203.
20. Шнейдер К.И. Между свободой и самодержавием: история раннего русского либе-рализма. [Текст] / К.И. Шнейдер. Пермь: Перм. гос. нац. иссл. ун-т. 2012. 230 с.
21. Arslanov R.A., Dzhangiryan V.G., Kurylev K.P. & Petrovich-Belkin O.K. West European Countries and Their Foreign Policy in the Views of the Russian Liberals of Mid-to-Late Nineteenth Century [Текст] / R.A. Arslanov, V.G. Dzhangiryan, K.P. Kurylev & O.K. Pe-trovich-Belkin. //The International History Review. 2017. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/07075332.2017.1350873 (дата обращения: 29.05.2018). DOI:https://doi.org/10.1080/07075332.2017.1350873
