Московский физико-технический институт (государственный университет) (учебно-научный центр гуманитарных и социальных наук, ведущий научный сотрудник)
Москва, г. Москва и Московская область, Россия
Данная статья посвящена вопросам, связанным с технологической эволюцией Интернета как пространства современных политических коммуникаций. В работе рассматриваются связанные с трансформацией интернет-пространства социально-политические эффекты, которые выступают факторами влияния на параметры функционирования современных национальных политических режимов. На основе проведенного анализа трансформационных процессов, происходящих в интернет-пространстве, в статье приводятся возможные политические сценарии технологической эволюции Интернета и его глобального влияния на современные государства. В статье продемонстрированы потенциальные возможности тотального управления общественным сознанием при помощи технологического формирования персонализированной информационной картины мира для каждого интернет-пользователя, а также перспективы формирования массивов цифровых данных для последующего их использования в интересах субъектов глобального политического управления. По результатам исследования в работе сделан вывод о том, что интернет превратился из открытого инструмента демократизации в инструмент глобальной информационно-пропагандистской агрессии и дестабилизации национальных политических режимов, из пространства свободного общения – в манипулятивную среду, в рамках которой осуществляется не только контроль, но и активное формирование общественных представлений о политической реальности, а также моделей массового политического поведения.
глобальные коммуникации, общественное сознание, политический режим, информационная агрессия, кибербезопасность, big data.
На сегодняшний день анализ реальной практики применения интернет-технологий политической коммуникации свидетельствует о значительной динамике функциональных изменений интернет-пространства и появлении новых тенденций, связанных с реакцией государств и интернет-пользователей на особенности и возможности применения интернет-технологий в современном политическом управлении.
Исходя из этого, нам представляется необходимым с позиций современной политической науки проведение соответствующего политологического анализа возможных сценариев трансформации интернет-пространства уже в ближайшей перспективе.
Одним из таких основных сценариев является, по нашему мнению, превращение интернета в монополизированное коммуникационное пространство, находящееся под управлением небольшой группы людей, контролирующих сетевую коммуникационную инфраструктуру, включая каналы массовой коммуникации и информационные ресурсы, определяющих форматы использования интернет-технологий в политическом управлении, влияющих на процессы генерации и трансляции политического контента по каналам интернет-коммуникации как в содержательном, так и в технологическом аспектах, а также имеющих возможности доступа к любой пользовательской информации, позволяющей определять политическую лояльность конкретных пользователей, модели их политического поведения и применять соответствующие санкции по отношению к протестным сетевым аудиториям.
Такой сценарий развития позволяет предположить с высокой долей вероятности появление, в терминах К. Дойча, кибердейтократии – глобальной информационной элиты, контролирующей сетевое пространство, и возможности формирования нового типа глобального политического устройства, основанного на ее тотальном доминировании в мировом политическом пространстве.
Элементы реализации данного сценария со стороны соответствующих интересантов мы можем наблюдать уже сегодня, в условиях, когда ведущие информационные ресурсы и каналы массовой коммуникации находятся в управлении небольшого числа представителей политической элиты одного государства.
На сегодняшний день возможности влияния на общественное сознание монополизируются посредством продвижения в глобальном интернет-пространстве таких ресурсов, как YouTube, Facebook, Twitter, Google, Dropbox, Instagram, Yahoo, которые могут быть использованы как для осуществления политического воздействия на общественное сознание в общемировом масштабе посредством управления и контроля контента, формирующего политическую псевдореальность для миллиардов интернет-пользователей, так и для осуществления тотального контроля за пользовательским контентом и сетевой активностью любого отдельно взятого человека.
При этом такого рода глобальные сетевые ресурсы активно участвуют в программах слежки за интернет-пользователями независимо от их национальной и территориальной принадлежности, что было продемонстрировано в рамках деятельности Агентства национальной безопасности США, осуществляющего общемировой контроль за коммуникационной активностью сотен миллионов пользователей.
Кроме того, большинство подобных ресурсов находятся под контролем представителей политической элиты США. Так, например, в 2014 г. в состав совета директоров компании Dropbox, предоставляющей услуги сетевого хранения данных и имеющей почти 300 миллионов пользователей по всему миру, вошла бывший глава Госдепартамента США Кондолиза Райс, что вызвало общественный резонанс и резкую негативную реакцию интернет-пользователей [1].
Отдельное внимание необходимо обратить на возможности формирования моделей восприятия политической реальности и моделей поведения, основанных на анализе личных данных и персональной сетевой активности конкретных пользователей и сообществ.
Так, служба национальной разведки США с 2011 г. реализует проект анализа публичных данных и записей социальных медиа, включая социальные сети и блогосферу, популярные новостные интернет-ресурсы для последующего прогнозирования общественно-политических трендов и кризисов.
Одновременно Управление перспективных разработок министерства обороны США инициировало разработку программного обеспечения для мониторинга и анализа информационных потоков в интернет-пространстве в рамках изучения влияния публичной сетевой информации на поведение людей [7].
А в июне 2013 г. глава национальной разведки США Джеймс Клэппер признал, что власти страны получают данные о пользователях интернет-компаний, не являющихся американцами, что позволяет спецслужбам изучать электронные письма, фотографии и другие документы пользователей.
По сообщениям Washington Post, американские спецслужбы имеют прямой доступ к серверам девяти крупнейших интернет-компаний – Google, Facebook, Yahoo, PalTalk, AOL, Skype, Microsoft, Apple, YouTube (данная программа спецслужб носит название PRISM) [10].
Таким образом, данные о сетевой активности российских пользователей также становятся доступными заинтересованным внешним службам.
При этом подобного рода информация о поведении интернет-пользователей представляет практический интерес для организации эффективного внешнего влияния на них.
В связи с этим обращают на себя внимание слова, произнесенные исполнительным директором Google Эриком Шмидтом в Лондоне в одном из своих выступлений о скором наступлении такого мира, в котором Google накопит так много личной информации о его пользователях, что будет в состоянии формировать каждый аспект их жизни.
Как заявил Шмидт, «мы не нуждаемся в том, чтобы вы нажимали на все клавиши в вашем компьютере. Мы знаем, где вы находитесь и где вы были. Мы можем узнать в общих чертах, о чём вы думаете. Мне кажется, что большинство людей не хочет, чтобы Google отвечал на их вопросы, а им хочется, чтобы он указал им, что они должны делать... Мы знаем всё, что вы делаете, и правительство может за вами наблюдать. Мы узнаем, где вы находитесь в районе 50 см, и мы сократим это расстояние до нескольких сантиметров... Ваша машина будет вести вас сама, и это неправильно, что машины были изобретены до компьютеров... Вы никогда не бываете одни, и вам не скучно...» [12].
На сегодняшний день большинство глобальных сетевых ресурсов, посредством которых люди по всему миру ищут необходимую им информацию и коммуницируют друг с другом, собирают пользовательскую информацию, позволяющую с учетом особенностей конкретного пользователя выдавать ему персонализированный контент, что, с учетом огромных потоков информации в интернете, не поддающихся самостоятельному анализу, способно влиять на формирование у конкретного человека специализированного мировосприятия, а также поведения.
С появлением персонализированного поиска в Google каждый пользователь по одному и тому же поисковому запросу получает отличную от других пользователей информацию, формируемую с учетом индивидуальных особенностей личности, которые поисковик получает на основе анализа поведения пользователя.
Большинство наиболее популярных ресурсов, помимо Google, в том числе Facebook, Gmail и YouTube, активно используют так называемые идентификационные cookie-файлы и персональные веб-маяки, позволяющие отслеживать персональную сетевую активность и индивидуальные предпочтения пользователя. По сути, речь идет о создании глобальной системы шпионажа в интернет-пространстве.
Неслучайно в последние годы деятельность по обработке персональных данных интернет-пользователей стала высокодоходным направлением бизнеса. В данном сегменте появились глобальные игроки BlueKai и Acxiom, хранящие персональные данные сотен миллионов пользователей, касающиеся их поведения и предпочтений в сети.
Посредством использования полученных данных формируются возможности тотального управления общественным сознанием в мировом масштабе путем принудительного формирования персонализированной информационной картины мира для каждого пользователя интернет-ресурсов, а также отслеживания на основе огромного массива информации политических трендов на любой территории для последующего их использования в интересах субъектов глобального политического управления
В качестве примера можно привести резонансный эксперимент Facebook [11], в рамках которого 689 000 пользователей без их ведома получали на своих страницах специально сформированную персональную ленту новостей, имевшую различную эмоциональную окраску. В дальнейшем исследовалась реакция пользователей и их поведенческая активность в собственных аккаунтах с целью выявления зависимостей реакций от типов эмоциональной окраски новостных сообщений.
Очевидно, что подобного рода эксперименты по изучению влияния различных моделей информационно-коммуникационного воздействия на поведение пользователей в дальнейшем будут активно применяться и другими социальными сервисами для разработки наиболее эффективных методик управления индивидуальным сознанием.
Таким образом, технологии управления выдачей контента начинают управлять жизнями людей, принимающих решения и осуществляющих действия на основе полученных в интернете данных, и пользовательские онлайн-профили начинают оказывать влияние на оффлайн-реальность.
Данный вывод подтверждается и Джаредом Коэном, который совместно с Эриком Шмидтом указывает в своей книге «Новый цифровой мир. Как технологии меняют жизнь людей, модели бизнеса и понятие государств», что в ближайшей перспективе «переход от ситуации, когда личность формируется оффлайн и позднее проецируется в сеть, к созданию онлайн-личности, которая затем воплощается в реальном мире, окажет огромное влияние на граждан, государства и компании. И от того, как удастся решить проблемы конфиденциальности и безопасности личных данных, будут зависеть границы человеческой свободы [9, c.44].
По большому счету, речь идет о том, что и в политике виртуальные личности начнут играть ведущую роль, оказывая влияние на реальные политические процессы в оффлайн-пространстве.
И именно такие виртуальные личности станут основным ресурсом для осуществления политического управления в условиях технологических трансформаций, однако данные виртуальные личности будут функционировать в формате цифрового паноптикума, в который при реализации данного сценария превратится интернет-пространство.
Следует отметить, что трансформация интернета по описанному сценарию формирует и такую угрозу для современного общества, как фрагментация сообществ и разделение людей. Как пишет Каас Санстейн, «в демократической стране люди не живут в звукоизолирующих комнатах и информационных коконах. Они видят и слышат широкий круг тем и мыслей» [3, c.227].
Однако в условиях персонификации и индивидуализации потребления информации в интернет-пространстве каждый человек получает своего рода персональную «информационную капсулу», которую Санстэйн по-другому называет «информационным коконом» [3], что обусловливается выборочностью и ограниченностью получаемой информации, которая при этом касается только определенного круга тем.
В итоге межгрупповая и индивидуальная горизонтальная коммуникация в сети может нарушаться в силу информационной фрагментации индивидуальной медиареальности, что приведет к разрушению единого национального смыслового и ценностного пространства.
В связи с высокой вероятностью реализации подобного сценария, элементы внедрения которого в современную политическую практику выявляются в ходе анализа интернет-пространства и используемых в нем коммуникационных технологий, в качестве реакции части общества мы можем наблюдать тенденцию анонимизации персональных интернет-коммуникаций между пользователями.
Последние несколько лет отмечаются интенсивным ростом числа онлайн-сервисов, предлагающих интернет-пользователям безопасно и анонимно осуществлять коммуникацию друг с другом. Все большей популярностью стали пользоваться максимально анонимизированные сегменты интернет-пространства, применяющие различные технологии сокрытия контента и сетевой активности.
Наиболее известными из таких сервисов являются инструменты работы в анонимных сетях Tor, Darknet, DeepWeb, сервис для обмена сообщениями Snapchat, не отслеживающий поисковые запросы анонимный интернет-поисковик DuckDuckGo, сервис анонимных коммуникаций SilentCirlce.
Все большее число интернет-пользователей выбирает в качестве альтернативных способов коммуникации друг с другом закрытые каналы связи, что, с одной стороны, затрудняет контроль пользовательской активности в интернет-пространстве, но с другой значительно фрагментирует коммуникационное поле пользователей, так как коммуникация становится не столько формой социальной активности, как это традиционно принято в социальных медиа, сколько вновь приватным способом обмена информацией, становящимся невидимым не только для интересантов, но и для сетевых сообществ в целом.
Таким образом, открытая среда интернет-пространства в ее традиционном понимании, предоставляющая свободный и ничем не ограниченный доступ к трансграничному общению в глобальном масштабе любого с любым трансформируется в закрытые сообщества, использующие анонимные и приватные формы персональной коммуникации.
Постепенно открытое пространство интернета превращается в совокупность закрытых сообществ, между которыми может не происходить горизонтального информационного обмена.
Даже Facebook является, по сути, закрытой социальной системой, не индексируемой поисковыми сервисами и предназначенной для вовлечения пользователей в такой режим коммуникации, который подразумевает использование этой социальной сети в качестве замены интернету.
Вытекающим из предыдущего еще одним сценарием развития и трансформации интернет-пространства является превращение интернета в инструмент глобального информационного противоборства с последующей фрагментацией на национальные интернет-сегменты, защищаемые каждым государством, обеспечивающим собственную информационную безопасность и пытающимся противостоять активным попыткам внешнего влияния на общественное сознание.
Уже сегодня мы можем наблюдать со стороны многих государств активность, направленную на предотвращение возможностей широкого доступа со стороны своего населения к внешним интернет-ресурсам, транслирующим чуждые конкретному обществу ценностные, смысловые и идеологические модели, способные негативным образом сказаться на стабильности функционирующих политических режимов.
Кроме того, помимо противодействия информационно-коммуникационному воздействию на общественное сознание со стороны внешних ресурсов, многие государства также проводят политику защиты собственных национальных сетевых ресурсов и недопущения их попадания под контроль внешних интересантов [6, c. 93–110].
В связи с этим в таких странах, как Германия, Канада, Китай, Италия, Иран, Южная Корея, Турция, Австралия, Таиланд, Беларусь, Азербайджан, Дания, Алжир, Бахрейн, Бельгия, Бирма, Вьетнам, Египет, Индия, Иордания, Ирак, Казахстан, Киргизия, Куба, Малайзия, ОАЭ, Пакистан, Саудовская Аравия, Северная Корея, Сингапур, Сирия, Тунис, Туркменистан, Узбекистан и других наблюдается внедрение в политическую практику государственного контроля над сетевым пространством.
В противовес технологической открытости интернет-пространства современные государства стремятся к управлению собственными национальными онлайн-сегментами. Для этого активно применяются такие технологии, как фильтрация контента, авторизация пользователей и запрет анонимного использования интернет-ресурсов, ограничение доступа к внешним и внутренним интернет-источникам информации.
В России в последнее время также стала практиковаться введенная на законодательном уровне блокировка интернет-ресурсов, представляющих угрозу с позиций обеспечения национальной информационной безопасности.
При реализации данного сценария интернет с высокой степенью вероятности может превратиться в совокупность замкнутых национальных онлайн-пространств, обмен информацией между которыми и внутри которых будет находиться под государственным контролем.
По сути, речь идет о распаде интернет-империи в ее традиционном понимании и создании ряда независимых виртуальных территорий, имеющих между собой весьма слабые информационно-коммуникационные связи.
Более того, в случае обострения внешнеполитических отношений, в условиях возможных глобальных и межгосударственных кризисов связи между национальными сегментами онлайн-пространства могут быть полностью блокированы со стороны государств для обеспечения собственной безопасности.
При этом со стороны участвующих в информационном противостоянии сторон будут предприниматься активные попытки «взлома» чужого коммуникационного пространства с целью получения возможности трансляции собственного контента в общественное сознание населения государства-противника.
Неслучайно уже сегодня официальные представители США заявляют о необходимости обеспечения свободного доступа к внешним ресурсам в странах, являющихся с позиции американцев «недемократичными». Так, например, Госсекретарь США Хиллари Клинтов заявила в 2010 г. о том, что США будут обеспечивать «свободу слова» и право на доступ к информации в интернет-пространстве, включая зарубежные страны.
При этом речь идет в первую очередь о предоставлении доступа к американским глобальным ресурсам, таким как Google, Facebook, Twitter, Wikipedia. Любые же попытки управления собственными национальными сегментами онлайн-пространства со стороны государств рассматриваются как нарушение демократии и ограничение прав человека.
По мнению Клинтон, «власти некоторых стран используют тему управления интернетом как прикрытие для планов по ограничению прав человека в онлайне. Они хотят отстранить гражданское общество и бизнес от управления сетью, возвести национальные барьеры в киберпространстве, желая заменить эффективно работающую систему репрессивной» [8].
Важно отметить, что США на государственном уровне вообще не признают существование национальных сегментов онлайн-пространства, считая интернет единой глобальной коммуникационной средой, из чего вытекает и непризнание права независимых государств на проведение самостоятельной информационной политики в интернет-пространстве.
Соответственно, с позиции властей США деятельность по предоставлению гражданам других государств доступа к определенным интернет-ресурсам в противовес попыткам национальных органов власти предотвратить внешнее информационное влияние не является вмешательством во внутренние дела других стран, будучи абсолютно легальной.
Подобная позиция позволяет предположить вероятность и другого сценария развития интернет-пространства, в рамках которого будут сформированы две основные коалиции стран, придерживающиеся принципиально разных позиций относительно понимания интернета как пространства политических коммуникаций.
С одной стороны, мы сможем наблюдать появление группы технологически развитых государств во главе с США, не признающих национальные сегменты онлайн-пространства и рассматривающих интернет вне национальных границ, что будет обеспечивать им формальное право ведения трансграничных информационных войн на территории любого государства под предлогом продвижения демократических ценностей и обеспечения свободы слова и права на доступ к информации.
С другой стороны с высокой степенью вероятности будет создана альтернативная коалиция стран, признающих наличие национальных сегментов онлайн-пространства и право государств осуществлять контроль над собственным информационным пространством, включая ограничение внешнего информационно-коммуникационного влияния на общественное сознание в рамках своих границ.
Такого рода глобальное разделение стран на принципиально различные в аспекте подходов к пониманию сущности интернет-пространства блоки может поставить новые глобальные вызовы в современных условиях развития общества, привести к пересмотру самой концепции открытого пространства, а также перевести информационное противоборство на принципиально иной по масштабам и содержанию уровень.
Так или иначе, уже сегодня мы можем констатировать необходимость пересмотра существующего представления об интернете в силу неоднозначности актуальных подходов к его пониманию.
Более того, по нашему мнению, именно борьба за закрепление определенного понимания сущности интернет-пространства в рамках международного права станет основной стратегической задачей ведущих держав в сфере глобальной политики, так как международные нормативные рамки могут во многом определить возможности и характер информационного влияния государств в интернет-пространстве, а также оказать влияние на глобальные процессы современного политического управления.
Российский подход к пониманию интернет-пространства предполагает признание наличия национальных онлайн-сегментов с вытекающими из данной позиции вопросами международной и национальной и информационной безопасности.
В проекте «Концепции внешней политики РФ» закреплены современные реалии, в соответствии с которыми Россия выступает в качестве инициатора создания норм и процедур поведения в сфере обеспечения информационной безопасности на международном уровне, а также самостоятельного субъекта формирования государственной системы противодействия информационным угрозам в сфере политической и общественной безопасности на национальном уровне, включая защиту от внешнего информационного вмешательства во внутренние дела России [4].
В связи с этим на уровне различных государственных и межгосударственных институтов Россия активно участвует в формировании концепции информационной безопасности, учитывающей возможности использования интернета для ведения информационных войн.
Так, генеральный секретарь ОДКБ Н.Бордюжа еще в 2011 г., указывая на значительную роль интернет-технологий массовой коммуникации в дестабилизации политических режимов, отмечал, что «не только в Белоруссии или в России, но, например, в Молдавии, Грузии, на Украине несколько лет назад, в Киргизии – везде для достижения конкретных политических целей применялись информационные ресурсы. Список государств, которые с этим столкнулись, можно продолжить. Мы сегодня стоим перед реальным фактом: Интернет и другие информационные ресурсы используются для того, чтобы поднять некоторые слои населения, а некоторые, наоборот, успокоить, чтобы они не вмешивались в ту или иную ситуацию»[5].
Еще одним возможным сценарием развития интернета как пространства политических коммуникаций является формирование международных институтов по управлению глобальным онлайн-пространством как единой коммуникационной средой, в рамках которой все государства несут коллективную ответственность и обязательства по поддержанию открытости и прозрачности интернета.
Данный вариант развития событий представляется нам наиболее оптимальным с позиций международной информационной безопасности и возможностей избежать трансформации интернет-пространства в инструмент тотального информационного давления со стороны одной или нескольких политических сил в ущерб большинству других государств.
Международное управление интернет-пространством потенциально позволяет обеспечить вывод из-под контроля США информационно-коммуникационной инфраструктуры и обеспечить равные возможности по политическому участию различных стран в информационной деятельности на глобальном уровне.
Одновременно с этим, формирование международных институтов управления интернетом предоставляет широкие возможности по урегулированию информационных конфликтов между государствами.
По нашему мнению, необходимо формирование объединенных международных институтов-регуляторов, способных предотвращать и регулировать информационные конфликты в интернет-пространстве аналогично существующим в структуре ООН миротворческим силам, обеспечивающим предотвращение и урегулирование военных конфликтов,
Подобное решение во многом способно снизить глобальные политические риски, возникающие при реализации иных сценариев развития интернета в современном мире, формируя коллективную ответственность государств в рамках функционирования интернета.
Таким образом, мы можем сделать вывод о наличии целого ряда сценариев развития и трансформации современного интернет-пространства. Выбор того или иного вектора развития будет предопределен многими факторами, в том числе носящими глобальный характер. Но, по нашему мнению, очевидным является то, что эпоха интернета, как открытого и свободного коммуникационного пространства, на сегодняшний день уже завершена.
Актуальные угрозы, связанные с развитием интернета, порождают необходимость не только пересмотра сущности глобальной сети, но и управления ею с участием максимального числа суверенных государств, способных на международном уровне вырабатывать коллективные решения, нацеленные на предотвращение возможных рисков в сфере международной информационной безопасности, включая угрозы дестабилизации и разрушения существующих политических режимов извне посредством монопольного использования интернет-технологий политической коммуникации в формате внешней информационной агрессии.
Как писал Б.Барбер, «новая технология может стать опасным проводником тирании... Более опасной тирании, чем невидимая и мягкая, не существует. Такая тирания, в которой подданные становятся соучастниками своего собственного жертвоприношения и в которой порабощение является результатом не намерений, а обстоятельств» [2, c. 98–107].
В условиях отсутствия международных регуляторов на постоянной институциональной основе сценарии, связанные с установлением кибердейтократии и созданием тоталитарного государства нового типа, контролирующего все информационно-коммуникационные процессы на глобальном уровне в ущерб интересам существующих в современном мире стран, более чем вероятны.
По нашему глубокому убеждению, сегодня интернет превратился из открытого инструмента демократизации, о чем достаточно много писали в своих работах ученые и специалисты в области политических коммуникаций, в потенциальный, а во многих случаях и реальный, инструмент глобальной информационно-пропагандистской агрессии и дестабилизации национальных политических режимов, из пространства свободного общения – в манипулятивную среду, в рамках которой осуществляется не только контроль, но и активное формирование общественных представлений о политической реальности, а также выгодных моделей массового политического поведения.
Позиции ведущих технологически развитых держав, имеющих глобальное политическое влияние, во многом будут определять форматы и вектора развития интернет-пространства уже в ближайшем будущем.
Реализация сценариев, приведенных нами в данной работе, способна коренным образом повлиять в долгосрочной перспективе на характер развития современного общества и во многом определить фундаментальные параметры политических режимов следующих поколений.
1. Американцы призвали к бойкоту Dropbox из-за Кондолизы Райс [Электронный ресурс] // Lenta.ru. -URL:http://lenta.ru/news/2014/04/12/dropbox/ (дата обращения: 21.10.2017)
2. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе: перспективные направления исследований [Текст] / М.С. Вершинин // Актуальные проблемы теории коммуникации. Сборник научных трудов. -СПб.:Изд-во СПбГПУ, 2004.-C. 98-107.
3. Ву Т. Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета [Текст] / Т. Ву. -М.: Манн, Иванов и Фербер, Эксмо. 2013. - 540 с.
4. Концепция внешней политики Российской Федерации (12 февраля 2013 г.) [Электронный ресурс] // Информационно-правовой портал ГАРАНТ.- URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70218094 (дата обращения: 21.10.2017)
5. ОДКБ будет активно бороться с киберпреступностью [Электронный ресурс] // Сайт Организации Договора о коллективной безопасности.-URL:http://www.odkb-csto.org/news/detail.php?ELEMENT_ID=558 (дата обращения: 21.10.2017)
6. Роговский Е.А. Контроль над Интернетом и международная стабильность [Текст] / Е.А. Роговский // США. Канада: Экономика. Политика. Культура. 2007. № 3. -С. 93-110
7. Рубченко М. Спящий вирус блогосферы [Электронный ресурс] / М. Рубченко // Эксперт-Online.- URL: http://expert.ru/expert/2013/02/spyaschij-virus-blogosferyi/ (дата обращения: 21.10.2017)
8. Черненко Е. Киберпространство как новая арена противостояния [Электронный ресурс] / Е. Черненко // Россия в глобальной политике.- URL: http://globalaffairs.ru/number/Kholodnaya-voina-20-15874 (дата обращения: 21.10.2017)
9. Шмидт Э. Новый цифровой мир. Как технологии меняют жизнь людей, модели бизнеса и понятие государств [Текст] / Э. Шмидт, Д. Коэн-М.: Издательство Манн, Иванов и Фербер, 2013.-367 с.
10. Gellman B.U.S., British intelligence mining data from nine U.S. Internet companies in broad secret program [Электронный ресурс]/ B. Gellman, L. Poitras // The Washington Post. - URL: http://www.washingtonpost.com/investigations/us-intelligence-mining-data-from-nine-us-internet-companies-in-broad-secret-program/2013/06/06/3a0c0da8-cebf-11e2-8845-d970ccb04497_story.html (дата обращения: 21.10.2017)
11. Facebook conducted secret psychology experiment on users' emotions [Электронный ресурс] // The Telegraph.- URL: http://www.telegraph.co.uk/technology/facebook/10932534/Facebook-conducted-secret-psychology-experiment-on-users-emotions.html (дата обращения: 21.10.2017)
12. Watson P.J.Google-Berg: Global Elite Transforms Itself For Technocratic Revolution [Электронный ресурс] / P.J. Watson, A. Jones // Infowars.com. - URL: http://www.infowars.com/google-berg-global-elite-transforms-itself-for-technocratic-revolution/ (дата обращения: 21.10.2017).
