The article explores the modern processes of labor potential management. The author’s approach to measuring labor potential using the social time budget is proposed. The work presents the main trends in the labor market, the dynamics of changes in the labor potential from 2011 to 2020. It also shows the relationship of labor potential and social time with the quality of life of the population, as well as provides the analysis of the structural influence of the social time use on the characteristics of the quality of life development for the regional population. The mechanisms for assessing the quality of life development based on the study of the budget of social time are described.
labor potential, quality of life, quality of life development, social time, social time budget, labor economy, time economy, labor potential management
Введение
Под трудовым потенциалом общества автором понимаются располагаемые трудовые возможности, характеризуемые совокупностью демографических и социальных ресурсов для общественного производства.
В данной статье показана возможность анализа трудового потенциала с использованием параметров социального времени, а также взаимосвязь показателей социального времени и трудового потенциала с качеством жизни населения.
Целью исследования является развитие управленческих инструментов мониторинга влияния трудового потенциала и бюджета социального времени на качество развития жизни населения регионов. Объект исследования – использование бюджета социального времени населения в экономике. Предмет исследования – особенности управления трудовым потенциалом и качеством развития жизни населения посредством бюджета социального времени.
Теоретические предпосылки и методология исследования социального времени и трудового потенциала
Изучение времени как экономической категории – признанный факт. Экономика времени развита в работах Нобелевских лауреатов по экономике Г. Беккера (теория потребления) [17] и П. Самуэльсона (время как экономический ресурс) [13], отечественных ученых Е.В. Балацкого (рынок свободного времени и др.) [1], И.Е. Бельских [2] и др. Например, Е.В. Балацкий отмечает, что без адекватного использования времени невозможно построение экономической теории [1, с.224]. Теоретико-методологические предпосылки анализа времени в экономике, а также формирования категории «социальное время» заложены в работах П.А. Сорокина и Р.К. Мертона (1930-е) [18, с. 628-629], П.Г. Кузнецова (1970-е) [9, с. 237-241], Б.Е. Большакова и О.Л. Кузнецова (1990-2000-е) [8, с. 285-289] и др.
Под категорией «социальное время» можно понимать такую меру длительности социальных объектов, процессов, явлений, которая используется для распределения времени в социально-экономической системе. Использование астрономической концепции времени позволяет исследовать геологические, биологические, культурно-антропологические, исторические процессы. Тогда как концепция социального времени выводит рамки исследований в сторону расширения и углубления изучения динамики социальных и экономических процессов общества. Предполагается, что концепция социального времени позволяет объективно рассматривать социальную реальность, выявлять закономерности в развитии социально-экономических процессов, их цикличность.
По мнению И. Шубрта, несмотря на разработку обоснования использования социального времени такими социологами-учеными мирового уровня, как Р. Мертон и П. Сорокин, в последние десятилетия в западных исследованиях данная тема не находит должного развития [20, с. 335]. Одна из причин кроется в том, что западным социологам и экономистам не удалось использовать концепт социального времени в качестве теоретико-методологического и прикладного инструмента анализа социально-экономической реальности. Данная проблема была решена в отечественной науке П.Г. Кузнецовым, который разработал структуру бюджета социального времени в соответствии с потребностями населения, ввел оригинальную единицу измерения социально-экономических процессов управления (млн. человеко-год), а также предложил математический инструментарий формализации управления обществом с помощью социального времени.
Научные разработки П.Г. Кузнецова нашли приложение в рамках проекта по разработке специального математического обеспечения научного управления обществом и перехода к общегосударственной автоматизированной системе учета и обработки информации, которая курировалась Председателем Совета министров СССР А.Н. Косыгиным. Научные изыскания П.Г. Кузнецова по рассматриваемому вопросу, многие из которых на тот момент были засекречены, нашли положительный отзыв и поддержку академиков АН СССР В.Г. Афанасьева, В.М. Глушкова, В.С. Семинихина [9, с. 316-317]. Частично результаты научно-прикладных исследований по использованию единицы социального времени для управления персоналом в отдельных организациях и населением в социально-экономических системах нашли отражение в совместной работе М.И. Гвардецева, П.Г. Кузнецова, В.Я. Розенберга [4].
В качестве единицы измерения управления трудовым потенциалом общества и качеством жизни населения используется единица социального времени. Удовлетворение экономических потребностей и возможностей на уровнях человека, организации, института, государства происходит в определенных пространственно-временных условиях. Если пространственные условия могут быть заданы территорией региона, макрорегиона, страны, то временные условия выражаются через бюджет социального времени. Единица социального времени является интегральным демо-социо-экономическим показателем, полученным нормированием количества жителей на один миллион человек и астрономического времени на 1 год. Таким образом, социальное время измеряется в млн. чел-год, что позволяет исследовать динамику трудовых и социально-экономических процессов на весь период располагаемых статистических данных.
Например, в России за 120 лет статистических наблюдений (1897-2017 гг.) номинальное рабочее время сократилось с 1 438,6 млн. чел.-часов в 1897 г. до 862,8 млн. чел.-часов в 2017 г., т.е. более чем на 6,5% от располагаемого бюджета социального времени общества [5, с. 51]. Данное смещение структуры бюджета социального времени привело к закономерным изменениям в пользу увеличения внерабочего (бытового) и свободного социального времени, формированию экономики услуг и условий для удовлетворения высвобождающего времени.
В данном исследовании рассматривается трудовой потенциал на уровне государства и регионов, при этом методология исследования может быть применена на уровне отдельной организации. Все расходы социального времени на удовлетворение тех или иных потребностей выражаются долей от полного бюджета социального времени (ST(t)). Для России на 2020 года полный бюджет социального времени составлял 146,8 млн. чел-год (146,8 млн. чел. · 1 год). В рассматриваемый бюджет входит как реализованный, так и не использованный обществом трудовой потенциал, что характеризует имеющуюся систему управленческих отношений и социально-демографических возможностей общества (табл. 1).
Таблица 1. Характеристика рассматриваемого трудового потенциала
|
Трудовой потенциал |
Условное обозначение |
Характеристика |
|
1. Полный бюджет социального времени |
|
Бюджет социального времени, которым располагает население государства в рассматриваемый период (год) |
|
2. Общий трудовой потенциал |
|
Бюджет рабочего социального времени, которым располагает население в возрасте 15-72 лет в соответствии с установленным производственным календарем в рассматриваемый период. |
|
3. Реальный трудовой потенциал |
|
Бюджет рабочего социального времени населения в возрасте 15-72 лет, который задействован (рабочая сила) или может быть задействован (безработные) в экономике государства в рассматриваемый период. |
|
4. Реализованный трудовой потенциал |
|
Бюджет рабочего социального времени населения в возрасте 15-72 лет, который экономически задействован в рассматриваемый период (в форме занятости). |
|
5. Нереализованный трудовой потенциал |
|
Бюджет рабочего социального времени населения в возрасте 15-72 лет, экономически не задействованный (по причине безработицы, болезней и прогулов работников, др.) |
|
6. Неиспользуемый трудовой потенциал |
|
Бюджет социального времени населения в возрасте 15-72 лет, который используется нетрудоспособным населением и лицами, не входящими в рабочую силу (экономически незадействованный бюджет социального времени) |
Источник: составлено автором
Для наглядности представим структуру распределения бюджета социального времени в отношении трудового потенциала на рис. 1.
Источник: составлено автором
Рис. 1. Структура использования трудового потенциала,
выраженная через бюджет социального времени
Любое государство в рассматриваемый период (год, 8760 ч.) ограничено численностью населения и располагаемым временным бюджетом. Данное ограничение выражается через полный бюджет социального времени – ST(t). При этом в социально-экономической системе (государство) проживает население экономически активного возраста, которое потенциально может быть использовано в экономике – 
. Закономерно, что не все трудовые возможности реализуются: одна часть составляет реальный трудовой потенциал общества – 
, другая часть всегда остается экономически незадействованной из-за наличия нетрудоспособного населения и др. причин – 
. Таким образом, реальный трудовой потенциал в экономике распределяется на экономически реализованный трудовой потенциал рабочего социального времени 
и нереализованный трудовой потенциал 
по причине безработицы, прогулов и др. причин. Данная структура позволяет проанализировать динамику использования трудового потенциала России.
Соотношение реализованного трудового потенциала и общего трудового потенциала позволяет ввести авторский коэффициент вовлеченности в трудовой потенциал 
. Данный коэффициент показывает, какими возможностями обладает общество по вовлечению населения в экономические формы занятости, показывая тем самый уровень управления трудовыми ресурсами. Коэффициент выражает не только качество планирования и организации трудовой деятельности общества, но и косвенно состояние социального здоровья (через выявление незадействованного бюджета социального времени). Подробно методика расчета трудового потенциала с использованием бюджета социального времени рассмотрена в совместной работе автора с Е.Ф. Шамаевой [6].
Результаты
В рамках исследования автором проанализирован десятилетний период 2011-2020 гг., данные взяты из открытой официальной статистики Росстата [3, 7, 12, 14, 15].
Полный бюджет социального времени России вырос на 3,3 млн. чел-год, с 142,87 млн. чел-год в 2011 г. до 146,17 млн. чел-год в 2020 г. При этом общий, реальный и реализованный трудовой потенциалы в период с 2011 по 2019 гг. оставались примерно на том же уровне. Как видно из рис. 2, в 2011-2019 гг. общий трудовой потенциал составлял чуть менее 25 млн. чел-год, реальный трудовой потенциал сохранялся в диапазоне 16,9-17,2 млн. чел-год, а реализованный трудовой потенциал составлял чуть более 15 млн. чел-год.
Рис. 2. Динамика трудового потенциала России в 2011-2020 гг., млн. чел. год [7; 12; 14; 15]
В 2020 году в России распространилась новая коронавирусная инфекция, оказавшая негативное влияние на социально-экономические процессы. Президентом Российской Федерации, а также губернаторами в различных регионах были введены дополнительные нерабочие дни, ограничена работа ряда экономических отраслей. Например, количество установленных рабочих часов при 40-часовой рабочей неделе сократилась с 1970 ч. в 2019 г. до 1749 ч. в 2020 г., т.е. доля рабочего времени от календарного года снизилась с 0,225 до 0,199. Это отразилось на снижении трудового потенциала. Следует отметить, что тенденция, связанная со снижением численности рабочей силы, фиксировалась уже с 2017 г., а наиболее значительного падения достигла в 2020 г. Так, общий трудовой потенциал упал на 2,89 млн. чел-год (с 24,87 млн. чел-год в 2019 г. до 21,98 млн. чел-год в 2020 г.), реальный трудовой потенциал – на 2,03 млн. чел-год (с 16,92 до 14,89 млн. чел-год), реализованный трудовой потенциал – на 2,64 млн. чел-год (с 15,31 до 12,67 млн. чел-год).
Нереализованный трудовой потенциал вырос 1,61 млн. чел-год в 2019 г. до 2,22 млн. чел-год в 2020 г., т.е. на 0,61 млн. чел-год. Подобная ситуация была вызвана закрытием малого и среднего бизнеса из-за ковидных ограничений, ростом безработицы на 854 тыс. чел. (с 3,46 млн. чел в 2019 г. до 4,32 млн. чел. в 2020 г.). Если бы не произошло снижение установленного рабочего времени, то рост нереализованного трудового потенциала был бы значительнее.
Актуальным является анализ доли трудового потенциала от полного бюджета социального времени, которым располагает население страны всех возрастов (табл. 2).
Таблица 2. Доля трудового потенциала в полном бюджете социального времени населения России в 2011-2020 гг., % [7; 12; 14; 15]
|
Наименование показателя |
Условное обозначение |
2011 |
2019 |
2020 |
|
Полный бюджет социального времени |
|
100 |
100 |
100 |
|
Общий трудовой потенциал |
|
17 |
17 |
15 |
|
Реальный трудовой потенциал |
|
12 |
12 |
10 |
|
Реализованный трудовой потенциал |
|
11 |
10 |
9 |
|
Нереализованный трудовой потенциал |
|
1 |
1 |
2 |
Как видно из табл. 2, общий трудовой потенциал 2020 г. составляет 15% от полного бюджета социального времени населения, реальный – 10%, реализованный – 9%. Их доля снизилась на 2% за десятилетие. Тогда как уровень нереализованных трудовых возможностей вырос с 1% в 2011 г. до 2% в 2020 г. С одной стороны, можно отметить, что нереализованный трудовой потенциал составляет незначительную долю, с другой стороны, в стране присутствует скрытая безработица, что требует дополнительных исследований. Таким образом, реальный трудовой потенциал составляет только десятую часть от полного бюджета социального времени населения России, а реализованный трудовой потенциал, т.е. вовлеченный в экономическую деятельность, еще меньше.
Коэффициент вовлеченности в трудовой потенциал , показывающий долю реализованного трудового потенциала от общего располагаемого трудового потенциала, в рассматриваемом периоде имел разную динамику. Если в 2011-2014 гг. показатель вырос с 0,631 до 0,642, то в 2014-2016 гг. произошла его стабилизация на уроне 0,642. С 2017 г. наметилась тенденция снижения значения коэффициента до 0,594 в 2020 г. (2017-2018 гг. – 0,640, 2019 – 0,635). Можно сделать промежуточный вывод, что уровень организации труда в силу социально-демографических и управленческих процессов также снижался в данный период.
В табл. 3 представлен рейтинг 10 регионов-лидеров по реализованному трудовому потенциалу. В данных субъектах России располагается наибольшее количество занятого населения, чьи трудовые возможности были экономически использованы. Безусловно, что высокий реализованный трудовой потенциал данных регионов обусловлен высоким скоплением населения на данных территориях.
Таблица 3. Топ-10 регионов-лидеров по реализованному трудовому потенциалу в 2020 году [7; 12; 14; 15]
|
№ п.п. |
Субъект Российской Федерации |
Реализованный трудовой потенциал, млн чел-год |
Коэффициент вовлеченности в трудовой потенциал |
|
1 |
г. Москва |
1,25 |
0,649 |
|
2 |
Московская область |
0,73 |
0,631 |
|
3 |
г. Санкт-Петербург |
0,53 |
0,641 |
|
4 |
Краснодарский край |
0,46 |
0,551 |
|
5 |
Ростовская область |
0,37 |
0,579 |
|
6 |
Свердловская область |
0,37 |
0,572 |
|
7 |
Республика Татарстан |
0,36 |
0,615 |
|
8 |
Челябинская область |
0,32 |
0,620 |
|
9 |
Республика Башкортостан |
0,32 |
0,534 |
|
10 |
Нижегородская область |
0,30 |
0,617 |
Лидером является г. Москва с 1,25 млн. чел-год реализованного бюджета социального времени, за ним следует Московская область (0,73 млн. чел-год), г. Санкт-Петербург (0,53), Краснодарский край (0,46), Ростовская и Свердловская области (по 0,37 млн. чел-год), Республика Татарстан (0,36), Челябинская область (0,32), Республика Башкортостан (0,32), Нижегородская область (0,30).
Стратегия пространственного развития России [11] выделяет 12 макрорегионов как крупных территориальных образований, в которые входят субъекты России по природно-климатическим, социально-экономическим, геополитическим условиям. Наибольшая концентрация реализованного трудового потенциала располагается в Центральном (Москва, Московская обл.), Южном (Краснодарский край, Ростовская обл.), Уральско-Сибирском (Свердловская и Челябинская обл.), Волго-Камском (Респ. Татарстан, Нижегородская обл.) макрорегионах (по 2 субъекта в каждом макрорегионе), а также в Северо-Западном (Санкт-Петербург), Волго-Уральском (Респ. Башкортостан) макрорегионах (по 1 субъекту). В оставшихся макрорегионах (Северном, Северо-Кавказском, Центрально-Черноземном, Южно-Сибирском, Ангаро-Енисейском, Дальневосточном) социально-демографические и экономические возможности вовлечения трудового потенциала использованы слабее.
Можно также отметить, что высокие значения реализованного трудового потенциала сопровождаются такими же высокими значениями коэффициента вовлеченности в трудовой потенциал. Например, в тройке лидеров коэффициент вовлеченности в трудовой потенциал (Москва – 0,649, Московская обл. – 0,631, Санкт-Петербург – 0,641) превышает среднероссийский показатель (0,594). Однако данная зависимость проявляется не во всех регионах. Например, в Краснодарском крае (0,551), Ростовской области (0,579), Свердловской области (0,572), Республике Башкортостан (0,534) значения коэффициента ниже среднероссийского уровня. Что говорит в т.ч. о наличии незадействованной рабочей силы в экономических процессах.
Трудовой потенциал и бюджет социального времени оказывают непосредственное влияние на качество жизни населения регионов. В авторской методике коэффициент вовлеченности в трудовой потенциал используется в расчете уровня жизни населения в качестве инструмента оценки качества планирования экономической деятельности.
Одновременно автором введен коэффициент использования бюджета социального времени 
. Данный показатель демонстрирует границу распределения социального времени между удовлетворением необходимых социальных потребностей (работа, уход за собой, домохозяйство, обучение и др.) и свободных социальных потребностей (отдых, саморазвитие и др.). Коэффициент рассчитывается как отношение свободного социального времени к необходимому социальному времени. Разработка показателя позволила расширить анализ условий жизни населения до категории «качество развития жизни», при расчете которой используется коэффициент использования бюджета социального времени æ(t). Это позволяет рассматривать динамику реализации качества жизни населения во времени, качество использования социально-экономических возможностей общества, направленность структуры потребностей граждан.
Введение категории качества развития жизни является ответом на многолетнюю дискуссию в экономическом сообществе относительно целесообразности использования денежных мер (ВВП, ВРП) в измерении уровня и качества жизни. Данная дискуссия, акцентируемая лауреатами Нобелевской премии по экономике Джозефом Стиглицом и Амартией Сен [19], ставит вопрос о разработке альтернативных измерителей благосостояния населения, опирающихся на неденежные единицы. Одним из альтернативных инструментов может выступать социальное время, которое является комплексным, инвариантным показателем жизнедеятельности каждого человека вне зависимости от уровня его дохода.
Современные вызовы, обусловленные структурными преобразованиями в экономике, цифровой трансформацией, изменением моделей экономического поведения населения, ставят перед экономикой труда задачи по расширению зон исследований, которые дополняют процесс труда. К подобным междисциплинарным областям относятся мотивация труда, цифровизация поведения, антикризисное управление с использованием нетрудовых инструментов и др. [10; 16]. Автором предлагается использовать бюджет социального времени как объективный инструмент анализа структуры потребностей и моделей социального поведения, их влияния на трудовые процессы и качество жизни населения. Поскольку исследование только рабочего времени сегодня не дает возможности эффективно управлять организацией и персоналом. Социальные потребности населения в соответствии с методом категориального анализа могут делиться на необходимое и свободное, рабочее и внерабочее, личное и общественное, материальное и духовное социальное время по удовлетворению данных потребностей. Анализ данных категориальных пар будет способствовать развитию экономики труда и управленческих механизмов.
Например, наблюдение за использованием фонда времени показывает, что коэффициент использования бюджета социального времени в 2019 г. в России составил 0,20, тогда как в 2014 г. составлял значение в 0,21. Это свидетельствует о росте затрат граждан на удовлетворение личных необходимых потребностей. Однако, как видно из табл. 4, для россиянина рабочее время занимает в среднем 4 ч. 05 мин. в день (или 17% суточного фонда времени), а бытовое (внерабочее) время – 15 ч. 52 мин. (66% суточного фонда времени). При этом свободное социальное время практически равняется рабочему – 4 ч. 03 мин. (17%).
Таблица 4. Суточный фонд времени в 2019 году, час.-мин. [3]
|
№ |
Регион |
Необходимое социальное время |
Свободное социальное время
|
æ(t) |
|||
|
Рабочее время |
Бытовое время |
Всего |
|||||
|
Личная гигиена, уход за собой |
Прочее бытовое время |
||||||
|
- |
Россия |
4-05 |
11-33 |
4-19 |
19-57 |
4-03 |
0,203 |
|
1 |
г. Москва |
4-38 |
11-39 |
3-16 |
19-33 |
4-26 |
0,227 |
|
2 |
г. Санкт-Петербург |
4-39 |
11-35 |
3-36 |
19-50 |
4-09 |
0,210 |
|
3 |
Московская область |
4-52 |
11-31 |
3-46 |
20-09 |
3-50 |
0,190 |
|
… |
|||||||
|
83 |
Еврейская автономная область |
4-00 |
11-33 |
4-33 |
20-06 |
3-53 |
0,194 |
|
84 |
Республика Тыва |
2-40 |
12-00 |
5-34 |
20-14 |
3-45 |
0,186 |
|
85 |
Республика Алтай |
3-57 |
11-04 |
5-11 |
20-12 |
3-48 |
0,188 |
Если сравнить тройку регионов-лидеров по качеству развития жизни в 2020 г. (Москва, Санкт-Петербург, Московская обл.) и тройку регионов-антилидеров (Еврейская АО, Респ. Тыва, Респ. Алтай), то можно предположить ряд различий между субъектами. Как видно из табл. 4, население регионов-лидеров по качеству развития жизни по сравнению с населением регионов-антилидеров больше работает, меньше тратит времени на личную гигиену и уход за собой, а также на прочее бытовое время. Соответственно у населения регионов-лидеров, при условии большей занятости труда, остается в среднем больше свободного социального времени на удовлетворение собственных потребностей.
Иная картина складывается у населения регионов с низким рейтингом качества развития жизни. В данных регионах население работает меньше среднероссийского уровня и намного меньше населения регионов-лидеров, при этом остающееся нерабочее время перераспределяется в сторону бытовых потребностей, связанных с услугами членам домохозяйства: приготовление еды, уборкой помещений, занятиями по хозяйству (стирка, глажка, ремонт) и др. Еще одной особенностью является наличие низкого коэффициента использования бюджета социального времени.
Пока преждевременно делать выводы о прямой зависимости между использованием бюджета социального времени и качеством развития жизни. Требуется продолжение углубленных исследований по данной теме. Однако можно говорить о том, что структура использования бюджета социального времени имеет определенное влияние на качество развития жизни населения регионов.
Заключение
Подводя итог проведенному исследованию, можно сделать следующие выводы. Рассмотренные теоретико-методологический подход к исследованию трудового потенциала с использованием бюджета социального времени может быть использован на уровне организации. Данный подход является основой для нового научного направления в экономике труда по исследованию качества жизни трудовых ресурсов на основе бюджета социального времени на уровне организации, региона, страны.
Проведенный анализ трудового потенциала показал ряд негативных тенденций, связанных со снижением значений общего и реализованного трудового потенциала. Что связано как с текущими социально-демографическими факторами снижения трудоспособного населения, так и влиянием новой коронавирусной инфекции на социально-экономическую жизнь. Можно заключить, что в статистически фиксируемой экономике России задействовано менее одной десятой части располагаемого бюджета социального времени страны. Остальная же часть бюджета социального времени используется для удовлетворения необходимых бытовых (внерабочих) и свободных социальных потребностей. Подобная ситуация говорит о необходимости расширения и углубления исследований в отношении использования бюджета социального времени, поведения и потребления граждан.
Для экономики труда, управления персоналом организаций может быть востребованным изучение тех социально-экономических процессов, которые происходят в 90% социального времени вне рамок занятости. Данные исследования могут повысить эффективность управления мотивацией персонала, привести к росту производительности труда и качества жизни сотрудников.
1. Balackiy E.V. Ponyatie vremeni v ekonomicheskoy nauke // Vestnik Rossiyskoy akademii nauk. - 2005. - T. 75. - № 3. - S. 224-232.
2. Bel'skih I.E. Vremya kak ekonomicheskaya kategoriya (k voprosu formirovaniya ekonomiki vremeni) // Ekonomicheskiy analiz: teoriya i praktika. - 2013. - № 23 (326). - S. 19-24.
3. Vyborochnoe nablyudenie ispol'zovaniya sutochnogo fonda vremeni naseleniem. 2019. Sayt Federal'noy sluzhby gosudarstvennoy statistiki. [Elektronnyy resurs]. - URL: https://gks.ru/free_doc/new_site/population/urov/sut_fond19/index.html (data obrascheniya: 01.02.2022).
4. Gvardeycev M.I., Kuznecov P.G., Rozenberg V.Ya. Matematicheskoe obespechenie upravleniya. Mery razvitiya obschestva. - Sankt-Peterburg : Special'naya Literatura, 2016. - 222 s.
5. Golovin A.A. Issledovanie social'nogo vremeni kak osnovnogo resursa obschestvennogo razvitiya // Elektronnoe nauchnoe izdanie «Ustoychivoe innovacionnoe razvitie: proektirovanie i upravlenie». - 2019. - T. 3. - № 1 (44). - S. 48-57.
6. Golovin A.A., Shamaeva E.F. Metodika rascheta trudovogo potenciala ekonomiki Rossii s ispol'zovaniem byudzheta social'nogo vremeni // Vestnik RAEN. - 2021. - T. 21. - № 4. - S. 61-66. - DOIhttps://doi.org/10.52531/1682-1696-2021-21-4-61-66.
7. Demograficheskiy ezhegodnik Rossii. Sayt Federal'noy sluzhby gosudarstvennoy statistiki [Elektronnyy resurs]. - URL : https://rosstat.gov.ru/folder/210/document/13207 (data obrascheniya: 01.02.2022).
8. Kuznecov O.L., Bol'shakov B.E. Ustoychivoe razvitie: nauchnye osnovy proektirovaniya v sisteme priroda-obschestvo-chelovek. - Sankt-Peterburg : Gumanistika, 2002. - 615 s.
9. Kuznecov P.G. Nauka razvitiya zhizni: sbornik trudov. Tom V. Vvedenie v setevoe planirovanie. Raboty raznyh let. - Moskva : RAEN, 2021. - 318 s.
10. Mitrofanova E.A., Esaulova I.A. Strategii i politiki antikrizisnogo upravleniya personalom // Vestnik universiteta. - 2017. - № 11. - S. 34-41. - DOIhttps://doi.org/10.26425/1816-4277-2017-11-34-41.
11. Rasporyazhenie Pravitel'stva Rossiyskoy Federacii ot 13.02.2019 № 207-r «Ob utverzhdenii Strategii prostranstvennogo razvitiya Rossiyskoy Federacii na period do 2025 goda» // Oficial'nyy internet-portal pravovoy informacii. [Elektronnyy resurs]. - URL : http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201902150042?index=0&rangeSize=1 (data obrascheniya: 01.02.2022).
12. Sayt Federal'noy sluzhby gosudarstvennoy statistiki. [Elektronnyy resurs]. - URL : https://rosstat.gov.ru (data obrascheniya: 01.02.2022).
13. Samuel'son P.A. Ekonomika. T. 1. - Moskva : MGP «Algon», 1992. - 331 s.
14. Sbornik «Rabochaya sila, zanyatost' i bezrabotica v Rossii». Sayt Federal'noy sluzhby gosudarstvennoy statistiki [Elektronnyy resurs]. - URL : https://gks.ru/bgd/regl/B20_61/Main.htm (data obrascheniya: 01.02.2022).
15. Sbornik «Trud i zanyatost' v Rossii» // Sayt Federal'noy sluzhby gosudarstvennoy statistiki [Elektronnyy resurs]. - URL : https://rosstat.gov.ru/folder/210/document/13210 (data obrascheniya: 01.02.2022).
16. Svistunov V.M., Mitrofanova E.A., Lobachev V.V. Cifrovizaciya ekonomiki kak vazhnyy faktor formirovaniya novyh trendov rynka truda // Upravlenie personalom i intellektual'nymi resursami v Rossii. - 2019. - T. 8. - № 6. - S. 59-70. - DOIhttps://doi.org/10.12737/2305-7807-2020-59-70.
17. Becker Gary S. A Theory of the Allocation of Time // The Economic Journal. - 1965. - Vol. 75. - No 299. - Pp. 493-517. [Elektronnyy resurs]. - URL : https://agecon2.tamu.edu/people/faculty/capps-oral/agec%20635/Readings/A%20Theory%20of%20the%20Allocation%20of%20Time.pdf (data obrascheniya: 01.02.2022).
18. Sorokin Pitirim A., Merton Robert K. Social Time: A Methodological and Functional Analysis // American Journal of Sociology. - 1937. - Vol. 42 - No 5. - Pp. 615-629. [Elektronnyy resurs]. - URL : https://www.jstor.org/stable/2767758?origin=JSTOR-pdf (data obrascheniya: 01.02.2022).
19. Stiglitz Joseph E. GDP Is the Wrong Tool for Measuring What Matters. [Elektronnyy resurs]. - URL : https://www.scientificamerican.com/article/gdp-is-the-wrong-tool-for-measuring-what-matters (data obrascheniya: 01.02.2022).
20. Subrt Jiri Social Time, Fact or Fiction? Several Considerations on the Topic // Sociology and Anthropology. - 2015. - №3(7). - p.335-341. DOI:https://doi.org/10.13189/sa.2015.030702.
